***
И вот так Кэссиди, Кэролайн и их мать оказались на обычной улице, глядя на обычный дом в обычном районе, собираясь разрушить праздничные торжества женщины, которая, вероятно, не очень то жаловала каждую из них. Кэссиди надеялась, что, возможно, Энди подзабыла, как ужасно они с Кэролайн относились к ней. Или, по крайней мере, она забыла, какой стервой была их мать. Миранда, казалось, думала о том же самом, потому что смотрела на дверь дома и не делала ни малейшего движения, чтобы выйти из такси. Кэролайн все еще нудела, сидя рядом с Кэссиди, в основном о том, какая ужасная Энди и какая ужасная их мать, но Кэссиди уже давно перестала слушать нытье своей сестры. Их мать, вероятно, тоже, судя по чрезвычайно напряженному выражению ее лица. На самом деле, Миранда выглядела так, словно не осознавала наличие в этом мире кого-либо или чего-либо, кроме этой двери. - Мама? - позвала Кэссиди. Миранда не ответила.***
Кейт Сакс стояла у плиты, помешивая горячий шоколад и слушая, как ее муж и дочь громко играют в скрэббл. - Энди, слово «шприц» пишется не так, - сказал Ричард. - Нет, - ответила Энди, - но так пишется вид сирени. Кейт удивленно подняла глаза. - Откуда ты это знаешь, дорогая? Энди поежилась и сделала вид, что сосредоточилась на выборе букв. - Энди, - не отстал от дочери и Ричард. Энди вздохнула и заговорила очень быстро. - Миранда очень, очень, очень любит цветы, все виды цветов, и мне все время приходилось их заказывать, и я просто ... - она пожала плечами. - Я много чего узнала о них. Ричард удивленно поднял брови: - Много чего? - В этот момент в дверь позвонили. Кейт нахмурилась. - Кто бы это мог быть? Уже почти одиннадцать. Энди вскочила. - Я открою. - Не думайте, что это снимет вас с крючка, юная леди, - крикнул ей вслед Ричард. - Ричард, - ругнулась Кейт, следуя за Энди. - Отстань от ребенка. Прошло уже три месяца. Она больше не работает на Миранду. - Я говорил о слове! - сказал Ричард. - Мне наплевать на Миранду Пристли. Скатертью дорога этому мусору. Энди стояла перед в дверях, закрывая собой человека на крыльце. Кейт слышала их разговор. Кто-то на крыльце говорил: - ... самолеты не летают отсюда до Западного побережья, и все отели переполнены. Как и объяснила Кэссиди. - Я сказала ей ... - начала Энди. Женщина, казалось, не слушала Энди. - Эмили провела весь вечер в поисках... Это будет только на одну ночь. - Да, так и говорила Кэссиди по телефону, - вставила Энди. - Но… - Одна ночь, - повторила женщина, и Кейт, наконец, подошла достаточно близко, чтобы увидеть, кто это был. Она никогда раньше не встречалась с этой женщиной, но описания Энди в сочетании с несколькими фотографиями, которые она разглядывала, когда ее дочь только начала работать в "Подиуме", облегчили идентификацию: Миранда Пристли стояла на пороге ее дома. Кейт разинула рот, но Энди продолжала говорить. - Не думаю, что ты сможешь остаться здесь на ночь, - сообщила Энди. - Нам с девочками нужно ... - начала Миранда. - Это даже не мой дом, - возразила Энди. Миранда посмотрела в сторону такси. Заглянув через плечо Энди, Кейт спросила: - В чем проблема? Миранда на мгновение посмотрела на Энди, и, хотя это был напряженный взгляд, Кейт не могла понять, что он означал. - Мы с дочерьми направлялись в Колорадо, но, как видите, погода нам помешала. К сожалению, это остановило и всех остальных туристов, и в городе нет свободных мест в отелях. Кейт понимающе кивнула. Миранда коротко откашлялась. - Мы подумали, не могли бы мы остаться здесь. - Конечно, - тут же ответила Кейт. - Где ваши девочки? - Мама! - воскликнула Энди. Миранда наклонила голову в сторону такси, стоявшего на улице позади нее на холостом ходу. - Что, милая? - спросила Кейт. - У нас только одна комната для гостей, так что вам придется делить ее, - сказала она Миранде, которая просто кивнула. - И только одна ванная на весь дом, - добавила она. Миранда снова кивнула и сказала лишь: - Я позову девочек. Не успела Миранда сделать и трех шагов, как Энди схватила мать за плечо и прошипела: - Ты что делаешь? - Сегодня Рождество, дорогая, - сказала Кейт. - Она – угроза! Спроси папу! - Что спросить у папы? – спросил подошедший Ричард. Они обе обернулись. Он выжидающе улыбнулся им. Кейт потянулась, чтобы взять его за руку. - У нас гости, дорогой.***
- Она не так уж плоха, - сказала Кейт двадцать минут спустя, когда женщины Пристли благополучно устроились в комнате для гостей, а Ричард решил, с равной степенью гнева и раздражения, пойти лечь спать. - Что? - выпалила Энди. Кейт начала убирать скрэббл. - Ты все время рассказывала нам эти ужасные истории, но посмотри на нее, Энди. Она не людоед, она совершенно нормальный человек с совершенно нормальными проблемами, изо всех сил старающаяся быть хорошей матерью. - Нормальная? - воскликнула Энди. - Мама! Я ... она ненормальная! - Ну, она, конечно, не ненормальная, - сказала Кейт. - Она кажется довольно милым человеком. - Милым? Миранда Пристли – полная противоположность слову «милая»! - Конечно, дорогая, - ответила Кейт. - Я просто ... я рассказала тебе, чем она занималась в Париже, - сказала Энди. - Какая она. Я говорила тебе. - Да, это так, - кивнула Кейт, - но теперь, когда я познакомилась с ней, я думаю, что хотела бы услышать ее точку зрения. - И, учитывая нерешительность Миранды, даже попросившей место для своих дочерей в почти в полночь в канун Рождества, Кейт подумала, что ее версия событий в Париже может быть довольно интересной. Это всё было совершенно не похоже на женщину из рассказов дочери. - Кроме того, - продолжала кипеть Энди. - Кто в мире летает через полстраны в канун Рождества? Держу пари, она работала до последней минуты, и именно поэтому они застряли здесь. Держу пари, что именно это и произошло. Кейт кивнула. - Возможно. Энди хмыкнула. - Я иду спать. Надеюсь, ты счастлива. Кейт улыбнулась дочери. – Спокойной ночи, дорогая. И постарайся не спать слишком долго завтра утром, я уверена, что девочки захотят встать пораньше. Энди сердито посмотрела на мать и бросилась прочь, едва не натолкнувшись на Миранду. Они почти столкнулись, и еще один взгляд прошел между ними. Кейт было интересно, что происходит, они вели себя друг с другом крайне неловко, но, видит бог, она никогда ничего не добьется от Энди по этому поводу. Прежде чем она успела что-либо понять, Энди взвизгнула и выскочила из гостиной. Миранда смотрела ей вслед с очень странным выражением лица. В конце концов, когда стало ясно, что все мысли Миранды поглощены встречей с Энди, Кейт решила нарушить молчание. - Чаю? Миранда подскочила от неожиданности. - Простите, что навязалась, миссис Сакс, - сказала она, наконец-то найдя дорогу на кухню. - Не беспокойтесь об этом, - Кейт махнула Миранде на кухонный стол. - Зовите меня Кейт. Миранда посмотрела на нее. Энди назвала внимание Миранды «агрессивным» и говорила: - Она словно видит тебя насквозь, мама, это ужасно, - теперь, столкнувшись с самой женщиной, Кейт была склонна не согласиться с дочерью. Во всяком случае, Миранда выглядела скорее неуверенной в себе. Ее следующие слова вывели Кейт из задумчивости. - Играете в скрэббл? Кейт улыбнулась. - Ричард и Энди играли раньше. Наверное, в волнении они забыли прибрать за собой. Миранда несколько неловко улыбнулась, у Кейт сложилось впечатление, что она делала это не часто. - У меня, - медленно произнесла она, - небольшая проблема. - Какая? Миранда поджала губы. Кейт ждала. В конце концов, Миранда тихо сказала: - Подарки. Для моих девочек. - О боже,- вздохнула Кейт. Миранда кивнула, но не добавила ни слова. Через несколько минут Кейт подсказала: - Это проблема… Миранда вздохнула. - Я отправила все подарки девочек в Колорадо. Конечно, у меня в сумках есть кое-какие мелочи, но большинство их подарков ждут их за тысячи миль отсюда. - Ну,- протянула Кейт. Миранда встретилась взглядом с хозяйкой дома. - Я не привыкла подводить своих дочерей, миссис Сакс. - Кейт, - напомнила ей мама Энди. - У вас есть на уме какое-нибудь решение? - Я надеялась, что вы сможете помочь с этим, - сказала Миранда. - Ну, - медленно проговорила Кейт, - что им нравится?***
Наверху, в постели, Кэролайн раздраженно спросила. - О чем ты только думала? - Нам же нужно было где-то остановиться, - взмолилась Кэссиди. Конечно, Кэролайн поймет. Она должна была понять. Это была их единственная надежда. - Ты же знаешь, что чувствует мама. В этом и был весь смысл. - Да… - Ты всё знаешь! - воскликнула Кэролайн. - И ты все равно заставила ее остановиться здесь. Кэссиди спрятала голову под подушку. Она забыла, что Кэролайн совсем не нравился фильм «Ловушку для родителей», как нравился ей. - Это может пойти ей на пользу, - пробормотала она. - Ничего подобного. Это будет ужасно. Она только станет еще печальнее, угрюмее и злее. Даже Патриция терпеть не может, когда мама впадает в уныние. Угрюмая Миранда была еще хуже, чем сердитая Миранда. О, нет. Что, если Кэролайн права? Это было бы совсем плохо, даже ужасно. - Это может сработать, - робко сказала Кэссиди, хотя надежда в ее голосе едва теплилась. - Ты идиотка, - сказала Кэролайн. Кэссиди вздохнула. - Я знаю.***
- Знаешь,- сказала Кейт полчаса спустя в постели, - а мне нравится Миранда. - Господи, Кейт, - вздохнул Ричард. - Эта женщина – ходячая угроза. Она делала Энди несчастной в течение нескольких месяцев… - Энди делала нас несчастными в течение многих лет. - Это не одно и то же, и ты это знаешь. Кейт положила подбородок мужу на грудь. - Она мне нравится. И я думаю, что Энди тоже. Ричард растерянно моргнул, глядя на нее сверху вниз. - О чем ты говоришь? - Разве ты их не видел? - Нет. Я пытался игнорировать ее существование. Но так как она живет в моем доме, это немного трудно. - О, дай ей шанс. - Но почему? Чтобы она во второй раз разрушила жизнь Энди? Кроме того, она не дала Энди шанса. - О чем ты говоришь? - Энди отлично работала, она умная, преданная и добрая. - Должно быть что-то еще… - Нет! - воскликнул Ричард. - Нет, ничего больше нет. Миранда Пристли – редкая стерва, и я хочу, чтобы она держалась подальше от моей дочери. - Наша дочь уволилась с работы в середине дня, находясь в командировке со своим боссом. Ричард фыркнул. Даже он не мог с этим поспорить. Кейт добавила: - Тебе никогда не нравился Нейт, так почему ты притворяешься, что расстроен их разрывом? - Он мне нравился, - возразил Ричард. Кейт фыркнула. - Ты угрожал вырвать ему руки, когда они сказали нам, что собираются жить вместе. - Возможно, я немного погорячился. Она была моей маленькой девочкой. - Это было три года назад. - Кроме того, - сказал Ричард, - Миранда вела себя с ней просто ужасно с тех пор как Энди уволилась. - Не без причины, Ричард. Энди не ... Ну, Энди действительно вела себя не очень хорошо во время всего этого. - Значит, это дает Миранде свободу обращаться с ней как с прокаженной? Кейт нахмурилась. - О чем ты говоришь? Ричард вздохнул. - Очевидно, они несколько раз сталкивались друг с другом, и, Миранда... она не очень милая, Кейт. Она действительно злая женщина. - Что ты имеешь в виду? - Энди пыталась несколько раз извиниться перед ней. - И что? - Миранда отказывается её слушать. - Ричард, в этом нет никакого смысла. Энди не хочет иметь ничего общего с Мирандой. - Ты слышала, как она защищала эту женщину, прежде чем они пришли, я совершенно не уверен, что Энди не хочет иметь ничего общего с Мирандой. Я просто пытаюсь защитить свою маленькую девочку от новой боли. Ну что ж. По крайней мере, Кейт ничего не показалось, если Ричард тоже это видел. - Боль? Миранда? Женщина, которая спит в нашей гостевой спальне, выглядит так, будто один взгляд Энди может сбить ее с ног. Ее бы здесь не было, если бы у нее были другие варианты. - Вот именно. Она не хочет иметь ничего общего с Энди, и я не хочу снова видеть, как разбивается сердце моей дочери. Надолго повисла тишина, пока Кейт снова не заговорила. - Ричард, если то, что ты говоришь, правда, тогда… - Тогда что? Кейт вздохнула. - Я не знаю. Хотя это, безусловно, будет интересный праздник. - Я боялся, что ты это скажешь, - вздохнул Ричард.***
Учитывая все обстоятельства, Кэссиди не ожидала многого от Рождества. Когда они обсуждали это перед отъездом из Нью-Йорка, Кэролайн утверждала, что их мать в последнее время очень старалась, чаще приходила домой на ужин и на самом деле проводила с ними больше времени. Кэссиди, однако, не была готова простить ее; даже несмотря на то, что Стивен ушел, и она, и Кэролайн согласились, что ненавидят его за то, что он плохо относился к их матери, Кэссиди придерживалась мнения, что даже бывшая помощница заботилась о них с Кэролайн больше, чем их собственная мать. Отсюда и Рождество с Саксами. Кроме того, все, что купила бы им мать в подарок, явно приобрела Эмили или новая вторая помощница, которой еще не доверяли приходить в дом. Поэтому рождественским утром, когда Кэролайн открыла свой подарок и нашла там винтажную версию «гейм-боя» с кучей игр, Кэссиди была потрясена. У Кэролайн уже были все игровые системы во вселенной, но самая первая, которую она хотела, еще до того, как они пошли в начальную школу, та, которую их отец отказался им купить, и Миранда поддержала его, была именно «гейм-бой». Отец всегда утверждал, что не подобает юным леди играть в видеоигры, но такие игры были единственным, что нравилось Кэролайн, уже тогда. А ее подарок был еще более удивительным. В течение нескольких месяцев Кэссиди думала о том, как попросить камеру, настоящую, взрослую. Снимать фильмы. В Далтоне была фотолаборатория, и хотя у нее была цифровая зеркалка, это было не то же самое. Она просто все еще стеснялась попросить об этом. И вот теперь, у нее на коленях, лежала камера. F3, настоящая камера оператора, с тремя сменными объективами. Они не выглядели новыми, но были в идеальном состоянии, без царапин, пыли или чего-либо еще. - Это правда мне? - неверяще спросила она. Их мать нерешительно кивнула. Кэссиди бросилась в объятия матери. - Спасибо, спасибо, спасибо, - закричала она ей в шею. Рука матери была мягкой и, казалось, дрожащей, когда она гладила Кэссиди по волосам. Кэссиди была слишком взволнована, чтобы обращать на это внимание. Они почти закончили с подарками (Энди получила кучу денег и подарочных открыток, а сама подарила родителям симпатичную вазу и старую книгу), вот тогда Кэролайн вытащила последний подарок и уставилась на него, затем обменялась взглядом с сестрой. Девочки забыли купить что-нибудь для своей матери, но вот подарок для нее. Их мать медленно и осторожно разорвала бумагу. Развернув подарок, она удивленно сказала: - Это довольно редкое издание. - Что там, мамочка? - спросила Кэролайн. - Это книга, Боббси. - "Близнецы Боббси в деревне", - прочитала Кэссиди. - Подожди, это книга о близнецах Боббси! - Да. Очень старая. - Я думала, у тебя есть все книги про близнецов Боббси, - сказала Кэролайн. - Я собираю издания Госсета и Данлэпа, - сказала Миранда маме и папе Энди. - С тех самых пор, как родились девочки. - Как и Энди, - сказал Ричард, и в его голосе послышалось замешательство. Когда Кэссиди посмотрела на него, он казался очень сосредоточен на своем кроссворде и вообще не поднимал глаз. - Эта не похоже на те, что у нас есть, - сказала Кэссиди. - Это потому, что она намного старше, - сказала Энди. - И это хорошо, правда? - спросила Кэролайн. - Это издание встречается реже. И поэтому дороже, - сказала Миранда. - Кейт, я не могу принять это.- Она разговаривала с мамой Энди, но смотрела на девушку. - Миранда, - произнесла Кейт. - Это подарок, Миранда, - сказала Энди, и она уставилась на Миранду так, словно никогда не видела ее раньше. Что было странно, потому что Энди работала на их маму и все время видела ее тогда. - Ты не можешь отказаться от подарка. Миранда смотрела на Энди так, словно она была самым совершенным человеком в мире, и это заставило Кэссиди немного смутиться. Они смотрели друг на друга, казалось, очень долго, в то время как все остальные говорили о своих подарках, смеялись и улыбались. Мать Кэссиди первой отвела взгляд. Энди долго ни с кем не встречалась взглядом. Все это реально сбивало с толку, и девочка продолжала наблюдать за ними, пытаясь понять, что происходит. Миссис Сакс тоже наблюдала за ними.***
После завтрака Миранда попыталась дозвониться в аэропорт. Чем дольше она говорила, тем больше хмурилось ее лицо, и когда она, наконец, повесила трубку, у нее был такой вид, будто она хотела кого-то убить. Или, может быть, ее тошнило, Кэссиди не была уверена. Она вся извелась, ожидая взрыва. Вместо этого ее мама заговорила с мамой Энди совершенно нормальным голосом. Ни ее пугающе тихий голос, ни даже ее голос "Я буду милой, пока не получу то, что хочу", который она всегда использовала в Далтоне. - Мне очень жаль,- сказала Миранда. - Снежная буря, кажется, не утихает. Они не думают, что самолеты начнут летать раньше завтрашнего утра. - Ну, тогда вам всем просто придется остаться с нами, - весело сказала Кейт. Кэролайн издала драматический стон. Кэссиди толкнула сестру локтем, напряженно прислушиваясь к разговору. - Я уверена, что мы могли бы найти отель сегодня, - сказала Миранда. Она уже снова набирала номер. Наверное, Эмили. - Позвольте мне сделать несколько звонков, и… - Не смешите, Миранда, - отмахнулась Кейт и прикрыла ее телефон рукой. И Кэссиди, и ее мать уставились на руку Кейт. Никто никогда не трогал маму Кэссиди. Кейт, казалось, даже не заметила своей оплошности и сказала: - Сегодня Рождество, и вам не следует останавливаться в отеле в такой праздник. - Мы действительно не можем ... - начала Миранда. Кейт рассмеялась. - Конечно, можете.***
Немного подремав, Кэссиди тихонько спустилась вниз. С кухни слышался смех. Она выглянула из-за двери и увидела много людей. Слишком маленькая кухня, казалось, была заполнена людьми, и она не могла разглядеть Энди или маму Энди. Она уже собиралась прокрасться обратно наверх, когда ее окликнули по имени. - Кэссиди! - позвала ее Кейт. - Иди сюда, мне нужно, чтобы кто-нибудь помешивал это. Кэссиди на полпути заметила свою мать, которая стояла у кухонного стола, хмуро глядя на кусок теста. В одной руке она держала скалку, а еще на ней был фартук с надписью: "Поцелуй кухарку!" Кэссиди на мгновение перестала дышать, а затем начала хихикать. Мать ее не услышала. Пока девочка помешивала соус, Энди продолжала переливать из кастрюли что-то. Суп, подумала Кэссиди. Пахло очень вкусно. Люди, стоявшие вокруг, разговаривавшие, что-то готовящие и все время натыкающиеся друг на друга, оказались семьей Энди, ее тетями, дядями и кузенами. Кэссиди никогда раньше не была в окружении такой большой и шумной семьи, с ней никто не заговаривал, поэтому она могла просто стоять и слушать. Все эти люди стремились рассказать свои истории про Энди, по крайней мере, девушка фигурировала во многих. Кэссиди помешивала одуряюще пахнувший соус и слушала разговоры, и дух Рождества проникал в нее. Вот какой должна была быть семья: кухня, полная смеющихся людей, одетых в невероятно уродливые зеленые и красные свитера с оленями и постоянно хватающих кусочки с блюд, когда те проносили мимо. Кто-то даже взял ложку Кэссиди, чтобы попробовать соус, но никто ни на что не жаловался, даже на снег, тетя Энди лишь воскликнула: - Я надеялась на белое Рождество, но смотрите! Больше белого, чем я могла себе представить! - И никто совершенно не беспокоился о своей талии. В какой-то момент Кэролайн прокралась мимо, держа одно печенье в руке, а другое во рту, и прошептала: - Меня совсем не волнует, что я стану толстой, потому что это восхитительно! Кэролайн тут же заставили передвигать мебель в гостиной, и время от времени Кэссиди слышала, как что-то там падает с шумом и грохотом. Но никто не переживал, вместо этого раздался смех, и кухня опустела на несколько минут, все ринулись помогать двигать мебель и оставили Кэссиди, ее маму, Энди и всех остальных, кто что-то делал на кухне. Это было весело, как на вечеринке с ночевкой или в кино. Это словно был фильм о Рождестве, и роль Кэссиди состояла в том, чтобы смеяться над всеми шутками и помешивать варево на плите. Роль ее мамы состояла в том, чтобы лепить пироги, и ни один из них не был идеальным. У вишневого пирога оказалась бугристая верхушка, решетка яблочного была кривой, а тыквенный пирог вообще подгорел. Но ее мама улыбалась, и каждый раз, когда Энди появлялась рядом, неся что-то, или разговаривая с кем-то, или протягивая руку, чтобы схватить пальцем начинку и отправить ее в рот, ее мама краснела. Независимо от того, что из всей этой готовки выйдет, Кэссиди уже знала, что это будет лучший рождественский ужин, который она когда-либо пробовала.***
В течение многих лет после этого Кэссиди ломала голову, пытаясь понять, что разбудило ее от крепкого сна. Но тогда она думала только о том, что спит в незнакомом месте, а ее мать и сестра пропали. Внизу все еще горел свет, и она слышала голоса. Но, подойдя ближе, она поняла, что внизу там только два человека: мама и Энди. Сначала она не могла понять, о чем они говорят, но, когда она достигла лестничной площадки, их голоса стали яснее. Кэролайн уже стояла там, выглядывая из-за перил. Кэссиди прижалась к ней, желая тепла сестры. - Как бы то ни было, мне очень жаль, - говорила Энди. Мама вздохнула. - Я полагаю, что, возможно, были некоторые ситуации… и если бы у меня была возможность снова… - Ты сделала то, что должна была сделать, - перебила ее Энди. Их мама долго не отвечала. В конце концов, она сказала: - Я тоже прошу прощения.- Ее голос был таким глубоким, наполненным смыслом, который Кэссиди не могла разобрать. Внизу сидели так тихо, что слышно было как огонь потрескивает в камине. Кэссиди едва не заснула, прислонившись к перилам, когда Энди снова заговорила: - Благодарю тебя. - За что? - Мама казалась смущенной. - За твою рекомендацию. За то, что наняла меня в первую очередь. За все. - Андреа. - Я серьезно. Я многому у тебя научилась. Вещам, которые я никогда не понимала и не поняла бы без тебя. - Ты умна. В конце концов, ты бы все поняла. - Может быть. Но ты все равно дала мне шанс. - Да, - тихо ответила мама. Они снова замолчали, и Кэссиди подумала, что, может быть, им с сестрой лучше просто вернуться в постель. Она понятия не имела, как долго мама и Энди будут сидеть там, не разговаривая и даже не глядя друг на друга, и стало холодно сидеть на лестнице в одной пижаме. Она собиралась сказать Кэролайн, что они должны вернуться в постель, когда вдруг ее плечи накрыли теплым пледом. - Эй,- прошептала Кейт. - Что происходит? - Не знаю, - также шепотом ответила Кэссиди. - Они даже не разговаривают, - добавила Кэролайн. Кейт напевала, как делают взрослые, когда они что-то знают, но не хотят говорить. Сегодня это не раздражало Кэссиди так сильно, как обычно. Они вдвоем свернулись калачиком под пледом, слушая, как потрескивает огонь, и немного подремали, прижавшись друг к другу. Кэссиди задавалась вопросом, нормально ли это в семье, когда дети подслушивают своих родителей и не понимают, что происходит. Или родители шпионят за своими детьми. - Миранда, - сказала Энди. Ее голос был таким тихим, что Кэссиди почти не слышала ее. Она толкнула Кэролайн, чтобы та проснулась. Кейт крепко обняла их обеих. - Андреа, - так же тихо ответила мама. Они ждали продолжения, все втроем. Энди и мама смотрели друг на друга очень долго. Кэссиди не могла отвести от них взгляд, но, похоже, ни мама, ни Энди тоже не могли. Весь мир был словно в подвешенном состоянии, как в тот момент в «Щелкунчике» после того, как пробили часы, но до того, как дерево начало расти: как будто вот-вот произойдет волшебство. Рядом с ней Кэролайн пробормотала: - Они собираются поцеловаться? Кэссиди кивнула. Она думала, что так и будет. Она надеялась, что так и будет. - Если нет, я собираюсь высказать этой дочери все, что думаю, - прошептала Кейт. - Ух ты, - сказала Кэролайн. Медленно, так медленно, что Кэссиди даже не была уверена, что кто-то из них действительно двигается, мама и Энди наклонялись все ближе и ближе друг к другу. Они колебались, едва дыша, просто глядя друг на друга, почти, но не совсем вроде улыбаясь. Все было совсем как в кино. А потом они поцеловались. Что-то потеплело в груди Кэссиди, как будто ее сердце разорвалось. Пальцы сестры впились в ее руку; вероятно, это было больно, за исключением того, что Кэссиди вообще не чувствовала этого. Не с ее сердцем, которое вдруг стало на три размера больше. Совсем как у мамы. Когда их губы оторвались друг от друга, Энди, улыбаясь так широко, что у нее заболели щеки, прошептала: - Ты потрясающая. Мама рассмеялась, легко, ясно и счастливо. Кэссиди расплакалась от радости, что, вероятно, было лишь половиной того, что чувствовала мама. - Ты и сама ничего, - сказала мама. Кэссиди уткнулась лицом в шею сестры, наблюдая, как мама и Энди улыбаются друг другу. Лучшее. Рождество. Когда-либо.