Сожаления и убежище

            Донне это не понравилось. Она боялась. Чувство закрутилось внутри нее, заставляя бесконтрольно трястись. - Он здесь... он здесь... - прошептала она, крепко сжимая Энджи в объятиях. - Он ушел, - сказала Энджи, уткнувшись ей в грудь.             Она стиснула зубы и зажмурилась, изо всех сил стараясь не плакать. Боль в месте жжения большой раны от давления, и она стянула вуаль со своей головы, бросив ее на пол. Донна всхлипнула, едва не уронив Энджи, когда она посмотрела на кровь в волосах Энджи и на своих руках.             Он, Итан Уинтерс, наносил им удары ножницами, пока Донна не призналась ему, где находится Роза. В ее жилах боролся страх перед тем, что он сделает и что сделает Миранда, враждовали друг с другом, заставляя ее сомневаться, пока Итан не поднялся на ноги, не схватил колбу с Розой и не оставил Донну на полу. Она пробыла там некоторое время, дрожа от того, что случилось, а когда ей удалось подняться на ноги, она поднялась по лестнице в спальню, где снова легла на пол. - Я не смогла этого сделать, - сказала Донна, запустив дрожащими пальцами в волосы Энджи, - я не смогла этого сделать, и Миранда собирается... убить меня, она убьет меня.       Энджи посмотрела на Донну, затем ее голова дернулась в сторону.       Донна всхлипнула, едва вытирая слезы со щеки, пока чья-то рука не коснулась ее плеча. Она ахнула, повернулась и поползла прочь, но стена не дала сбежать от злоумышленника. - Эй, это только я, - сказал Гейзенберг, вздохнув.       Донна уставилась на него, ее губы дрожали. - Ч-что ты здесь делаешь? - У твоих цветов уже нет такой силы, как раньше, - сказал Гейзенберг, - я хотел посмотреть, как у вас дела, и, судя по тому, что я могу сказать, не так хорошо.       Донна прижала ноги к груди и прижала Энджи к себе. - Я проиграла. Ты... собираешься убить меня?        Это было то, чем она собиралась заняться после этого, мысль, которая накапливалась в ней до крайности. Миранда убьет ее за то, что она не потрудилась прикончить Итана и позволила ему уйти с Розой.       Это было неизбежно. Она не собиралась бежать от этого, так почему бы не сделать это за нее. И теперь, когда Гейзенберг был здесь, она была уверена, что он сделает это для Миранды. Он казался ей более... преданным, и она всегда выбирала его, чем остальных их братьев и сестер.       Гейзенберг усмехнулся. - Нет. Зачем мне это делать? - спросил он ее.       Донна рассмеялась почти бессвязным смехом. - А почему бы и нет? Я потерпела неудачу. Мне не удалось удержать его здесь, я е-не удалось… - Она зарыдала, не в силах сдержать слезы, когда сжимала Энджи, единственную драгоценную вещь, которая имела для нее значение сейчас. - Слушай, куколка, - раздраженно сказал Гейзенберг, сделав несколько шагов ближе и опустившись перед ней на колени, - собери свое дерьмо. Ты жива, и я здесь не для того, чтобы тебя убивать... - Тогда зачем ты здесь? - воскликнула Донна, поднимая дрожащую руку, чтобы вытереть с лица еще теплые слезы. - Она убьет меня. Она убьет меня, Карл. Я покойница. Я должна была убить его... как и всех остальных. - Эй, Донна, - наклонился Гейзенберг, - успокойся, с тобой все в порядке, и я здесь не для того, чтобы смотреть, как ты плачешь в углу, хныкая о своих чертовых сожалениях о том, кого ты хотела убить или нет.       Донна захныкала пуще прежнего: - Она убьет меня.       Это было то, о чем они думали по мере взросления, особенно когда Донна осознала степень их преданности ей и то, чего она от них хотела. Она должна была сделать то, что должна была сделать в тот момент, когда вошел Итан. План выполнялся идеально, пока ножницы не достигли цели, разрезав ее череп. Кровь сочилась с ее волос на волосы Энджи. - Она убьет тебя только в случае, - сказал Гейзенберг, взяв ее за руку, - если мы сначала не убьем ее.       Донна замерла от того, что он сказал, слова сомнительно звенели у нее в голове. Она посмотрела Гейзенбергу в глаза, у него всегда были такие светлые глаза, такие странные, но красивые вблизи. - Ты серьезно? Мы не можем, она... убьет нас, она... убьет нас всех, прежде чем мы получим шанс что-нибудь сделать против нее.       Она никогда не думала идти против Миранды. Ее жизнь в деревне была достаточно простой. Она могла делать все, что хотела, в тишине своего дома со всеми своими куклами. Казалось, роскошь подходит к концу. - Мы можем убить ее, Донна, - сказал Гейзенберг, - и пока ты хныкала в своем доме об Итане Уинтерсе, он навестил меня       Донна моргнула, сердце бешено колотилось, затем покачала головой, не понимая, что он имел в виду. - Нет…       Гейзенберг отпустил руку Донны: - Я попросил его помочь мне убить Миранду, и пообещал, что у него будет моя сила для спасения его дочери. Это все, чего он хочет. - Нет. Ты шутишь, Карл, - сказала Донна, ее голос снова сорвался, - он здесь, чтобы убить нас, он убьет нас, он уже убил Альсину... - И Моро, - сказал сухо Гейзенберг.       Донна вскрикнула, пытаясь оттолкнуться от Гейзенберга при мысли о Итане Уинтерсе, которому удалось убить ее брата. - Нет. Он убил его и Альсину. Мы не... мы не можем. - Донна, мне нужно, чтобы ты собралась с силами, - сказал Гейзенберг, схватившись за ее подбородок, - он сказал мне, что не убивал тебя, поэтому, пока он рискнул найти Миранду, я пришел сюда, чтобы убедиться, что ты в порядке, и что мы наконец сможем уйти, мы будем свободны от этого сукиного контроля.       При этой мысли она опять захныкала. - Она убьет нас. Мы мертвы, Карл, мы чертовски мертвы. - Нет, если мы не убьем ее, Донна, а потом мы уйдем, мы поедем куда-нибудь подальше отсюда. Вместе. Звучит неплохо?       Донна вздрогнула при мысли, что когда-нибудь все бросит. Это был ее дом, и это были члены ее семьи. Они были... всем для нее, а теперь... все исчезло. - Ты... останешься со мной? – спросила Донна, когда Гейзенберг встал. - Ты не оставишь меня.       Гейзенберг посмотрел на нее и кивнул. - Ладно уж, мы пока не хотим, чтобы Итан умер из-за нас, и как только все закончится, мы найдем более приятное место.             Донна нерешительно потянулась к руке Гейзенберга, и он поднял ее с пола.