Голос Старого Мира

Казалось, что после такой встречи на грани между абсурдом и смертельной опасностью Портия вряд ли сможет неприятно удивить сильнее. Однако по-настоящему добивающий аккорд прозвучал позже, в приёмной Торговой Гильдии, куда её направил жаждущий извиниться за холодный приём мэр Гейл — тот самый рыжеволосый, примчавшийся в последний момент на допрос. Пресли, немолодой мужчина, тщательно пытавшийся прикрыть зачёсанными волосами залысину на макушке, посмотрел на Рику сквозь стёкла очков и виновато заключил: — И рад бы предложить место, но сейчас мы не набираем старателей. Рика озадаченно моргнула. В родных краях услышать подобное было немыслимо. Старателей набирали всегда: развивающийся город требовал больше материалов, больше энергии, чтобы отвоевать ещё клочок земли у неконтролируемо разрастающихся джунглей и не отдать им то, что уже было освоено. Нужны были энергетические батареи, детали старых машин, да хоть даже стебли не растущего вблизи стен бамбука, из которых удобно мастерить детали ирригационных систем. Казалось, что уж в городе покрупнее, где каждый день что-нибудь ломается, а руин в окрестностях великое множество, работы будет и того больше. И тут такие откровения! — Совсем никак? — она молитвенно сложила руки на груди. После получаса его причитаний о дружбе с её отцом и воспоминаний о былом, мужчина не воспринимался как чужак. Скорее, как добрый друг, которого она пока толком не успела узнать. Пресли покачал головой: — Вижу, как ты рвёшься в руины. Оно и неудивительно. Помню, Морис обещал, что, как вырастешь, привезёт тебя к нам. Всё хотел отправиться в дальнюю вылазку вместе с тобой… Ох, да что ж это я! Нет, Рика. Сейчас нам не нужны новые старатели. На удивление уютная приёмная с каждым новым отказом грозилась стать худшим местом на земле — хуже даже глубин Светящегося Кратера, откуда не вернуться живой и в своём уме. — А прежний отряд отца? — Рика уцепилась за воспоминания из писем, как за последнюю соломинку. — Они ведь не были старателями, так? Специализировались на дальних вылазках, работали совместно с исследовательским институтом. Может, им нужны люди? — Работали, да. Только не осталось уже никого. Аиша разве только, но она не ходит больше. Не то что в руины — вообще не ходит. Как перебило ей позвоночник на последней вылазке, так, считай, и пропала. А остальные — кто померли, кто уехали… — Пресли вроде бы говорил всё ещё с ней, но смотрел насквозь, через её плечо. Рика неуютно поёжилась. Она уже успела узнать, что обратно в Зелёное Взгорье капитан Ува отправится не раньше, чем в конце года. Для неё это означало, в случае возвращения, долгий окольный путь по суше. Нет уж! — Хорошо… Ладно. А есть ли другая работа? Где-то здесь, в городе? Пресли задумчиво подёргал себя за ус: — Говоришь, раньше в ремонтной бригаде работала? Так-то есть одно место. Средств, захваченных с собой, хватило бы в лучшем случае на неделю, и потому Рика закивала раньше, чем Пресли успел пояснить, что, собственно, за работа такая. Другая обратила бы внимание на то, как он отводит глаза и то и дело приоткрывает рот, чтобы о чём-то предупредить — это продолжалось на всём их пути мимо маленькой цветочной лавки, мимо пёстрых вывесок к зданию на окраине. Фасад был выкрашен в тот же цвет, что и окрестные дома, но красную крышу венчало множество труб, из которых валил густой дым. Дом смотрелся тесной скорлупкой, сквозь которую прорастало что-то железное и хищное, и не внушал доверия, как и вышедший на стук хозяин, тощий, большеносый и нездорово бледный. Добавляли колорита и огромные, густо-фиолетовые мешки под глазами, и постоянный кашель, после которого он что-то сплёвывал в платок. Пресли улыбнулся ему и объявил: — Хиггинс! Мы нашли тебе помощницу! Он оглядел Рику с ног до головы и тут же нахмурил кустистые брови: — Я же просил: никаких беженцев в моей мастерской! Разговор окончен, а теперь, если не возражаете… Хиггинс уже почти поднялся на крыльцо, когда Рика решилась и воскликнула: — Я не беженка! Я… Путешественница. Из Зелёного Взгорья! Хмурый мастер обернулся, но не к ней, а к её обеспокоенному спутнику. К Рике он демонстративно не обращался, словно она была слишком тупа, чтобы понять человеческую речь. — И надолго здесь эта «путешественница»? Я потрачу кучу времени и сил, чтобы она хотя бы перестала путать молоток с отвёрткой, а потом она уберётся прочь, и мне опять придётся искать какого-нибудь неотёсанного болвана на то же место? — Хиггинс высокомерно фыркнул. — У меня здесь слишком много работы, чтобы вдобавок дорабатывать эту заготовку человека. — Вот именно: у тебя полным-полно работы! Торговая Гильдия ценит всё, что ты делаешь для города, но тебя одного слишком мало. Очередь заказов копится второй месяц, и ладно бы речь шла о чём-то не срочном, но сколько раз, напомни, тебе приходилось бросать работу на полпути, потому что требуется немедленный ремонт, а ты не можешь надолго оставить печи без присмотра? — Я, вообще-то, работала в ремонтной бригаде. Даже помогала заменять детали в городском электрогенераторе! — снова встряла в битву титанов Рика. Каким бы неприятным ни казался Хиггинс, работа на него была шансом закрепиться в Портии — если, конечно, не скатываться до жизни в самодельной палатке где-нибудь под городскими стенами. На неё тотчас недовольно покосились, но разговор продолжили с Пресли: — Дайте мне немного времени. Я со всем разберусь. Один. — Я бы дал, — Пресли горестно вздохнул, — Но от моего желания часов в сутках не прибавится. И вдруг Хиггинс ухмыльнулся — ухмыльнулся так недобро, что Рике мигом показалось, что лучше бы ей напроситься подметать улицы или выгребать навоз на местном ранчо. Ему явно пришла в голову идея, не сулившая ничего хорошего. — Из ремонтной бригады, значит… Ну-ну! Может, на что и сгодишься. После этих слов Рика ожидала, что её заставят выгребать голыми руками уголь из топки, ремонтировать городской водопровод с помощью подорожника и изоленты, а то и разово поработать топливом для фабричных печей, но Хиггинс оказался куда изобретательнее. В первый же рабочий день Рике вручили гружёную доверху тачку и объявили, что, так как мастеру необходимо работать над крупными заказами, она займётся мелкими. Точнее, их адресной доставкой. Громыхая раздолбанным колесом тачки, Рика металась по запутанным городским улочкам, у каждого встречного спрашивая дорогу. Худшее место для той, кто едва ориентировалась в Портии и не знала толком никого из жителей в лицо. Каждый раз, засыпая в выделенной ей каморке на задворках фабрики, где даже было толком не вытянуть ноги, Рика повторяла себе: это временно, нужно только перетерпеть. Терпение, казалось бы, действительно помогало: через неделю она уже легко находила нужную дорогу, могла отыскать дома заказчиков по ориентирам и даже регулярно здоровалась с молоденькой цветочницей Элис, мимо которой проезжала каждое утро. Город, казавшийся слишком большим и запутанным, становился чем-то привычным и понятным. Руки и ноги тоже привыкали: всё меньше было боли в мышцах, и всё легче переносилась беготня вверх-вниз с дребезжащей тачкой, которой уже трижды приходилось самостоятельно чинить колесо. Пользуясь тем, что Хиггинс никогда не указывал, какой заказ доставить первым, она всегда откладывала те, что были в верхней части города, на вторую половину дня: так она могла на обратном пути любоваться очертаниями далёких руин за белокаменной стеной, и мечтать о том дне, когда вместе с отрядом старателей отправится туда — и пусть даже пришлось бы толкать перед собой всё ту же тяжеленую тачку. Это позволяло вытерпеть что угодно, даже бесконечную ругань Хиггинса: тот, работавший днями и ночами, никогда не был доволен, твердил, что все кругом ленивые свиньи, и не заставлял пахать круглосуточно только потому, что ночью заказчики спали, а подрядить Рику к ремонту означало доверить ей драгоценные инструменты. Обнаружив, что даже в таких условиях новая подчинённая умудряется получать от жизни удовольствие, начальник мигом решил, что это от недостаточной занятости, и подбросил ей новую работёнку: сообщать горожанам, если их заказы по какой-то причине задерживались, и пламенно от его имени извиняться. Благо в Портии большинство относилось к подобным известиям весьма лояльно и не стремились тотчас разорвать гонца, принесшего дурные вести, на куски. Так что Рика не особо беспокоилась, вплоть до дня, когда коса нашла на камень. Вечер тогда выдался на редкость душный: такая погода предвещала скорую грозу, как и постепенно сгущающиеся тучи. Но Рика не унывала: заказов сегодня почти не было, так что её сперва приставили караулить печи, а затем — таскать добытые старателями материалы от городских ворот до фабрики. Так она впервые смогла потрогать шкуру настоящего мутанта: бело-голубую и, несмотря на зной, прохладную. Хиггинс, видимо, пожалел, что порадовал её таким заданием, потому что после выкинул прямиком в начинающийся ливень — сообщить, что один из заказов задерживается. Вдалеке гремел гром, и на горизонте сверкали молнии, когда она добралась до дома мэра. Она ожидала увидеть уже знакомое лицо — рыжеволосого, улыбчивого толстяка Гейла — но в дверях стоял совершенно другой человек. Тем не менее, следовало отчитаться, и Рика отрапортовала: — Здравствуйте! Я по поводу ремонта настольной лампы… Молодой мужчина в серо-голубом костюме чуть прищурился. Теперь его лицо, прежде бесстрастное, смотрелось надменным. Примерно так же на Рику смотрел Хиггинс — как на личную прислугу. — Готово, я надеюсь? Вроде бы говорил он без лишних эмоций, но в сочетании с едва размыкающимися губами и холодным взглядом казалось, что он издевается. Рика сглотнула и тише пробормотала: — Мистер Хиггинс приносит вам свои извинения: будет готово завтра с утра. Собеседник раздражённо нахмурил светлые брови: — Меня не интересуют его извинения. Меня интересует рабочая настольная лампа — которую я жду, кстати, уже пятый день. — И я непременно доставлю её вам! — Рика улыбнулась, хотя под этим высокомерным взглядом больше хотелось скорчить рожу и показать язык, просто чтобы посмотреть, как надменный тип выйдет из себя. — Завтра же с утра. Она не успела привести в исполнение хитрый план, заключавшийся в немедленном бегстве: мужчина шагнул к ней, всем видом давая понять, что разговор ещё не окончен. Рика затараторила: — Послушайте, у лампы был повреждён провод, требовалась полная замена. Как только у мистера Хиггинса появились нужные материалы, он немедленно… — Немедленно? — он издал нечто среднее между смешком и фырканьем. — Возьму на заметку, что задержка на несколько дней называется именно так. Быть может, Хиггинс хочет оплатить эту задержку? Или хотя бы извиниться лично? Рике очень хотелось спросить, каким образом то, что Хиггинс потратит время на объяснения со сварливым типом, ускорит ремонт, и она прикусила кончик языка, чтобы не ляпнуть лишнего. Она переминалась с ноги на ногу, вслушивалась больше в шум дождя, чем в возмущения клиента, и периодически кивала в такт, показывая, что крайне внимательно слушает, непременно учтёт все претензии и передаст дорогому начальству дословно. Фонтан возмущения почти затих, когда дурную шутку сыграла фантазия. Рике вспомнились мотыльки, которые, стоит сгуститься темноте, слетаются на лампы и колотятся об стёкла. Пришлось стиснуть зубы, чтобы ненароком не засмеяться, представив собеседника таким же мотыльком, навязчиво жаждущим лампу. Увы, уголки губ сами поползли вверх. Мужчина раздражённо пригладил длинные волосы, взлохмаченные порывом ветра, и так же сухо спросил: — Я сказал что-то смешное? Это было чересчур, и Рика расхохоталась в голос. Сдерживаемого смеха скопилось так много, что она согнулась пополам и схватилась за живот: казалось, что она вот-вот лопнет. Сварливый клиент благоразумно попятился, явно прикидывая, не сошла ли она с ума. В этот момент дверь дома за его спиной приоткрылась, и оттуда выскользнула хрупкая рыжеволосая девушка. За всё время, проведённое в Портии, Рика ни разу не сталкивалась с ней. Девушка осторожно дотронулась до плеча мужчины: — Гаст, не надо… Может, лучше прогуляемся? Так давно дождя не было. Двигалась и говорила она очень медленно, через силу. С её появлением злость Гаста явно сошла на нет. Гордость, однако, требовала выхода, и он бросил в сторону Рики: — Что смотришь? Проваливай. И скажи Хиггинсу, что ещё один день задержки — и денег за ремонт он не дождётся. Я понятно выражаюсь? Девушка посмотрела на него так укоризненно, что он тут же опустил голову. Интересно, кто она ему? Рассмотрев как следует, Рика пришла к выводу, что, скорей всего, сестра: те же зелёные глаза, тот же чуть вздёрнутый нос, те же веснушки. Только у девушки веснушки были блеклыми, словно она давным-давно не выходила на свет. — Обязательно передам! — Рика сделала шаг в дождь: по плечам и макушке мигом застучали капли, холодные, совсем не похожие на тёплые дожди Зелёного Взгорья. Она поёжилась, жалея, что не захватила куртку, и в тот же момент услышала сквозь дождевой перестук лязг огромных ворот. Железные ворота, облепленные десятками предупреждающих об опасности табличек, отделяли эту часть города от выхода к руинам. Прилегающие территории хоть и были сравнительно безопасны, но периодически с той стороны являлись самые разные существа. В городе говорили, будто однажды гигантская хищная птица пыталась даже атаковать ворота, но сотрудники Гражданского Корпуса подстрелили её из арбалета. И вот сейчас со стороны этих ворот двигалась процессия. Серые, выцветшие люди двигались под ударами ветра и дождя, покачиваясь им в такт. Впереди, заметно хромая, вышагивала Брук. Куда только делась заторможенность движений сестры Гаста! Отпихнув брата, она промчалась мимо Рики и бросилась навстречу процессии. Кинувшись к Брук, она встревоженно воскликнула: — Что-то случилось?! Тебя не ранили? Брук неожиданно улыбнулась, всего на мгновение, но и этого хватило Рике, чтобы озадаченно моргнуть. Угрюмая женщина взяла девушку за руку и успокаивающе потрепала по волосам: — Не волнуйся, Джинджер. Случилось, но я цела. Гаст скрестил руки на груди и выразительно покашлял, напоминая о своём присутствии. Брук обратила на него внимания не больше, чем на грязь на подошве, зато заметила Рику. Она на всякий случай оглянулась — вдруг за её спиной стоит кто-то, с кем Брук собирается говорить, но та обратилась к ней: — В моём отряде только что освободилось место. Эйфория ударила в голову. Никакого больше Хиггинса, никакой беготни с тяжёлой тачкой, никакой путаницы в улицах! Хотелось сплясать и обнять кого-нибудь, пусть бы даже начальника или ворчуна-Гаста. Волна накатила быстро, и так же быстро схлынула, стоило лучше разглядеть процессию. Отряд, который вела Брук, выглядел потрёпанным и усталым. Одна из старательниц придерживала другую: у той было забинтовано бедро, и повязка густо пропиталась кровью. Сейчас они мало отличались от встреченной в первый день группы беженцев: те же следы битвы, те же раны и осунувшиеся лица, губы на которых при всём желании не смогли бы улыбнуться. Шедшие последними волокли носилки, и тот, кто на них лежал, был полностью накрыт куском брезента. Наружу виднелась лишь часть ноги, нет, скорее, фарш из мяса и обломков костей. Звуки исчезли, как будто она вдруг погрузилась под воду. Рика сглотнула и прикрыла рукой рот. Где-то неподалёку Джинджер всхлипнула и спрятала лицо в ладонях. Брук утешающе дотронулась до её плеча и отрывисто скомандовала: — Завтра заходи к капитану Арло. Посмотрим, выйдет ли из тебя замена. Процессия тем временем прошла мимо, проскользнула, точно призраки. Вот они были совсем рядом, и вот уже скрываются за поворотом — только тают в дожде сгорбленные спины. Как никогда, Рика бы предпочла, чтобы мечта не сбывалась вот так. Чтобы цена не была так высока. Но, увы, не ей назначать цену.