Моё безумие

День сменялся днем, а лучше Сандеру не становилось. Робби успел и ознакомиться с некоторыми статьями о биполярном расстройстве, и посмотреть несколько видео на ютюбе с интервью людей, которые страдали от него, и даже поговорить с родителями Сандера. Понятнее ему не стало. Никто не выдавал ему никакой четкой инструкции, что делать надо, а что не надо, поэтому он все так же ощущал растерянность и беспомощность, не понимая, как он может помочь самому близкому для него человеку. Как-то наивно Робби предполагал, что мама Сандера уж наверняка справится со всем этим и гораздо лучше него, но, увидев в ее глазах ту же тревогу и страх, что жили и в нем самом, он убедился, что ни черта она не справляется. Отец Сандера держался получше, но при этом он вообще не понимал, как ему надо взаимодействовать с собственным сыном. «А у меня, по-моему, не так уж плохо и получается», – со скепсисом подумал Робби, пожалев, что вообще позвал родителей Сандера. Они только сделали хуже, после их визита Сандер был настолько раздражен, что Робби решил держаться от него подальше какое-то время. Ну как подальше... Дальность была ограничена квартирой Сандера, так что он сообщил тому, что решил принять ванну и надолго. Сандер лишь невыразительно повел плечом. Он в очередной раз рисовал какой-то депрессивный пейзаж с воронами в лучших традициях Эдгара По. Робби решил хоть немного поднять себе настроение. Он соорудил гигантское количество пены над поверхностью воды, умыкнул из холодильника Сандера наполовину полную бутылку вина и включил погромче Уикенда. Это и впрямь помогло, и на какое-то время он отвлекся от своих переживаний. Прошло минут 40, а покидать ванну категорически не хотелось. Он, конечно, любил Сандера, однако иногда с ним было очень тяжело находиться рядом. Не то чтобы у Робби, знаете ли, жизнь была сплошной шоколад и его никогда не посещало желание вскрыться, а когда рядом с тобой находится человек в настолько депрессивном состоянии... Все самые темные мысли захватывают и твою голову. Ему вдруг стало как-то стыдно за себя. Ушел отвлечься... А у Сандера, вот, возможности отвлечься нет. Но что он мог с этим поделать?! В дверь раздался негромкий стук, а потом на пороге появился Сандер. Робби сделал музыку потише. – Что-то не так? – спросил он. Сандер молча поднял опустошенную бутылку вина с кафеля и уставился на Робби, подняв одну бровь. – Эээ... Прости. Больше не буду, – «Вот черт, только не хватало его разозлить», – подумал Робби. – Это первый и последний раз, – устало сказал Сандер. Видимо, у него не было ни сил, ни настроения отчитывать Робби. – Да... Я понял. Прости, глупо вышло... – Сандер ничего не ответил. Он уселся на бортик с краю, погрузил одну руку в воду и теперь водил ей из стороны в сторону. – Что ты чувствуешь сейчас? – Что? – недоуменно переспросил Робби. – Что ты чувствуешь сейчас? – повторил Сандер. – Тебе весело? Ты выглядишь бодрым. – Это все вино, – неловко издал смешок Робби. – Я не хотел тебя пристыдить, – пояснил Сандер. – Я хочу знать, что ты чувствуешь. Опиши мне. Робби задумчиво нахмурился. Он не очень понимал, чего от него хочет Сандер, но решил быть откровенным. – Нуу... Мне немного весело от вина... И хорошо от музыки. И еще я немного рад, что ты пришел и не злишься на меня. – На что мне злиться? – Ну из-за вина... И я подумал, ты был не очень доволен, что я позвал твоих родителей. – Они бы и так пришли, звал бы ты их или не звал, – ответил Сандер равнодушно. – Поцелуй меня. Робби удивленно поднял брови. Это прозвучало как приказ. Его это даже несколько позабавило. Сандер сказал это так, будто был избалованным ребенком богатых родителей, который жил в доме со слугами и привык, чтобы его желания исполняли. Усмехнувшись, Робби взялся руками за бортик ванной, привстал на колени и, закрыв глаза, втянул Сандера в неспешный и нежный поцелуй. Сандер полностью отдал ему инициативу, и Робби с радостью ее перенял. По крайней мере поначалу. Однако чем больше проходило времени, тем больше приходило понимания, что привычной отдачи от Сандера нет. Вот вообще. Робби оторвался, заглядывая ему в глаза. Ни тени эмоций. Как будто он только что сосался со статуей. – Ты что, возбудился? – с некоторым удивлением спросил Сандер, скосив глаза вниз и увидев вставший член Робби. – Конечно, возбудился, – ответил Робби. – Самый красивый парень в мире просит меня его поцеловать, почему бы мне не возбудиться? – Ты перебарщиваешь с комплиментами, – сказал Сандер. – Я люблю тебя, и для меня ты самый красивый во всем мире. Это не комплимент, это факт, – сказал Робби, подумав, что после этого точно нельзя сказать, что он не так открыт, как Сандер. *** Они легли спать позднее, чем обычно. Сандер все никак не мог уснуть, ворочаясь из стороны в сторону. Робби тогда вздохнул, забил в поисковик «Властелин колец читать онлайн» и принялся читать вслух. Где-то в середине второй главы Сандер наконец уснул. Робби подивился, как странно складывается жизнь: ведь в детстве эту же книгу читал ему Сандер. Сюрпризы от жизни на этом не закончились. На следующий день, вернувшись после школы (Робби вот уже как пару дней неохотно ходил на занятия, увы, но учебный год не заставил себя долго ждать), Робби обнаружил, что его бойфренд внезапно решил вернуться на пару лет назад и высветлить себе волосы. – Эм... Чего это ты вдруг? – удивился Робби. – Так... Просто, – невозмутимо ответил Сандер. – Нуу... Тебе идет, – осторожно ответил Робби, раздумывая, разрешат ли ему родители остаться у Сандера с ночевкой сегодня. Они, конечно, шли на уступки из-за состояния Сандера, однако мама явно была не очень этим довольна. Но что мог поделать Робби? Он элементарно боялся оставлять Сандера одного. Особенно ночью. Черт знает, что ему там взбредет в голову... К счастью, родители согласились. Робби уже по привычке прочитал пару глав «Властелина колец» на ночь, дождался, пока Сандер мирно засопел, и спокойно отправился вслед за ним в объятия Морфея. Проснулся он, однако, раньше положенного. Ночью его разбудил взволнованный шепот Сандера. – Робби! Р-робби... – Робби с трудом продрал глаза. – Что случилось? – сонно спросил он, зевнув. – Помоги мне... Забинтовать. Кровь не останавливается... – весь сон тут же как рукой смахнуло. – Что блять?! Какая кровь?! – испуганно подорвался Робби к тумбочке и включил прикроватный светильник. Перед глазами тут же замелькали черные точки. Зрение не сразу удалось сфокусировать на исполосованных кровавых запястьях Сандера... – Твою мать! – вскрикнул Робби. – Да все в порядке... Я чуть-чуть... – В каком блять порядке?! – Робби схватил бинт, который Сандер зажал в руке, и спешно начал заматывать раны. Потом он остановился. Масштаб ран и количество крови пугало. Черт его знает, вдруг перевязки недостаточно... – Я вызываю скорую, – сухо сказал Робби и взял телефон. – Здесь слишком много крови... – Да все нормально... – Ничего не нормально, Сандер! – гневно оборвал его Робби, слушая гудки. Почти сразу ему ответил усталый женский голос, которому он коротко обрисовал случившееся и продиктовал адрес. С ранами они не придумали ничего лучше, чем наложить сверху два внушительных куска марли с перекисью водорода, чтобы хоть как-то попытаться остановить кровотечение. – Ты меня до инфаркта доведешь, – сказал Робби, все пытаясь прийти в себя в ожидании скорой. Он сжимал руки Сандера сверху, придерживая марлю. – Ну что на тебя нашло? Почему ты не разбудил меня, если тебе было плохо? – несчастным голосом спросил он. – Мне всегда плохо, так что, тебе теперь не спать? – тихо ответил Сандер. – И я не хотел покончить с собой, я просто хотел что-то почувствовать... Иначе бы я резал вдоль, а не поперек... – Ну спасибо, от этого мне, конечно, намного легче! – с сарказмом отозвался Робби. – В следующий раз разбуди меня, и я тебя так ремнем по заднице отогрею, ты у меня все прочувствуешь, – мстительно сказал Робби. Сандер слабо ухмыльнулся. – Знаешь, я совсем не подумал о такой опции, – Робби поцеловал его в лоб и уткнулся носом в плечо. – Ну почему ты такой дурак, Сандер? Вопрос остался без ответа. Вскоре приехала скорая, и Сандеру оперативно обработали и зашили раны, оставив на обеих руках плотный слой бинтов. Робби тем временем выкуривал вместе с медбратом на кухне сигарету. Вначале тот не очень был расположен делиться, но после в сердцах брошенной Робби фразы «У меня тут парень вскрылся, я блять хотя бы покурить могу?» вполне охотно протянул ему открытую пачку. – Ну и что нам с тобой делать? – со вздохом спросил Робби, когда они с Сандером улеглись в постель. – Спать? – Сандер выглядел на удивление энергичнее, чем накануне днем. – Уснешь тут с тобой, – ответил Робби. – Прости, этого больше не повторится, – покаялся Сандер, а затем как ни в чем не бывало положил Робби голову на грудь. «Он реально думает, что я после этого смогу спокойно уснуть?!» – возопил про себя Робби. Однако стресс от пережитого уже ушел на второй план, а мирное сопение Сандера действительно немного его расслабило, так что он и впрямь заснул. *** – Думаю, у нас нет другого выхода... – со вздохом сказала мама Сандера. Робби почувствовал полный упадок сил. – Вы уверены? Неужели это обязательно? Мне показалось, ему стало лучше... – боже, если бы он знал, он был готов повернуть время вспять и никогда не рассказывать родителям Сандера о случившемся. – Робби, он порезал вены! Это ты называешь «стало лучше»?! – повысила голос мама Сандера. – Но он не пытался покончить с собой... А в больнице ему может стать хуже! – возразил ей Робби. – Не лучше ли, чтобы он ходил к врачам, но жил дома, в привычной для него обстановке? – Он и так ходил, – фыркнула Марго. – Эффекта, как видишь, нет... – Робби не стал больше спорить, хотя ему показались сомнительными ее слова касательно «эффекта нет». На его взгляд, эффект очень даже был, и по сравнению с началом эпизода Сандер чувствовал себя получше... Хотя порезанные вены крыть, конечно, было нечем... Возможно, она права? В конце концов, что Робби в этом понимает? Быть может, больница и вправду спасительное решение. Он неуверенно взглянул на отца Сандера, тот задумчиво смотрел на него в ответ. – И надолго это? – поинтересовался Робби. – Это могут сказать только врачи, – вздохнула мама Сандера. – Ладно, пойду скажу ему, – Робби неохотно двинулся в гостиную. Сандер сидел в кресле, забравшись в него с ногами. Робби медленно приблизился к нему, присел на подлокотник и тяжело вздохнул. – Твоя мама... – начал он. – Я слышал, – перебил его Сандер. Робби потер руками лицо. Он чувствовал, что должен как-то приободрить Сандера, но понятия не имел как. Сказать «надеюсь, тебе там станет лучше», когда сам в это не верил? «Там есть врачи, они должны ему помочь», – пытался убедить себя Робби. – Я буду приходить, как только смогу, – пообещал Робби. – И нужно взять твои вещи... Чтобы ты чувствовал себя комфортно... – Робби, я уже большой мальчик. Разберусь. Ничего в этом страшного нет. «Тебе, может, и не страшно, а вот мне до усрачки», – подумал Робби. Делать, впрочем было нечего: Робби пришлось взять себя в руки и помочь собрать вещи Сандера. – Робби, ну ты идешь? – поторопила его мама Сандера. – Сейчас, нигде не могу найти его большие плоские кисти... – Робби переворошил уже три ящика в попытках найти их. – Занеси ему завтра, потерпит уж один день... Робби испытал мгновенный прилив раздражения. – Дайте мне пять минут, я найду их, и мы поедем, ничего не случится, – постарался как можно спокойнее ответить Робби. Ему искренне было непонятно, как мама Сандера могла проявлять такую небрежность. Разве не было ясно, что если Робби их ищет, значит, это не просто так? Обычно Сандер, когда хотел выплеснуть свои негативные эмоции посредством творчества, пользовался гуашью, которую наносил именно большой плоской кистью, поскольку та позволяла делать размашистые широкие мазки. Так как Сандер сейчас переживал не лучшие времена, с ним часто случались такие приступы. Например, вчера его привела в бешенство сработавшая несколько раз подряд сигнализация на улице, так что он схватился за кисти, закрасил лист полностью ярко-желтой краской, а после столь же уверенно нанес поверх нее черную. Бог знает как и почему, но после этого одному ему понятного перфоманса, за которым Робби наблюдал с искренним недоумением, он внезапно расслабился и успокоился. – А зачем? – все же решился спросить у него Робби. – Я чувствовал этот звук как желтый, вот я его и закрасил, – снисходительно объяснил Сандер. «Господи, как меня угораздило влюбиться в этого двинутого», – подумал тогда Робби. Соответственно, если Сандера вдруг что-то испугает, разозлит или обеспокоит, а плоской кисти не будет под рукой... Его это выведет из себя, как обычно с ним и бывало во время его навязчивых идей, когда он вдруг понимал, что по каким-то причинам он не может сделать то, что ему хочется. Конечно, возможно, он возьмет круглую кисть и будет рисовать ею, но Робби был более чем уверен, что скорее всего Сандер начнет швыряться вещами, сломает неугодные кисти, разорвет лист, а потом и еще чего похлеще натворит... «Потерпит, как же... Она плохо знает своего сына», – язвительно подумал Робби. «Черт! Наверное, они в ванной, он их мыл...» – осенила его догадка, которая подтвердилась в реальности. Больница оказалось совсем не такой пугающей, как это было в воображении Робби. Светло, просторно, современно. Дружелюбный и понимающий персонал. Только вот это все равно была больница. Робби помог Сандеру разместиться в палате, пока его родители ушли разговаривать с врачами и администрацией. Прикрепив над кроватью постер с Боуи, Робби оглянулся по сторонам и подумал, что с вещами палата немного ожила и стала выглядеть более домашней. Робби даже захватил постиранный комплект постельного белья из квартиры Сандера, чтобы он не спал на безликих белых больничных простынях. – Вроде бы не так уж плохо, – сказал он в спину Сандеру, который устанавливал мольберт в углу комнаты. – Угу, – отозвался Сандер. Расправившись с мольбертом, он сел рядом с Робби на кровать. «Неплохо, все очень неплохо. О нем позаботятся», – сказал себе Робби, стараясь успокоить взвинченные нервы. Потом он переглянулся с Сандером и самым безобразным образом разрыдался. Позаботятся, как же. Никто не позаботится о нем так же, как он! Как ему может быть здесь лучше? С этими чужими ему людьми? – Тшш, все хорошо. Ничего, это ненадолго, – успокаивал его Сандер. – Не надо было им ничего рассказывать! Это я виноват! – Ну что ты такое говоришь... Я бы тоже рассказал на твоем месте. Скрывать и обманывать было бы неправильно... Из этого никогда ничего хорошего не выходило, – Сандер вздохнул и повалился на кровать. – Со мной все будет в порядке, Робби, твой драматизм легче никому не делает, – с нотами раздражения в голосе сказал Сандер. В последние дни он был чрезвычайно пассивен и проводил практически весь день в постели. Вся сегодняшняя суматоха со сборами и перемещением в больницу его, очевидно, порядком утомили. «Чего я в самом деле нагнетаю», – тут же покаялся Робби про себя. – Да, ты прав... – Робби попытался взять себя в руки и у него даже почти получилось, пока он не вспомнил, что совсем скоро ему нужно будет уходить, а Сандер останется один. – Я буду приходить, как только смогу, – сказал Робби, и Сандер тут же помрачнел, однако в ответ лишь понятливо кивнул. Робби притянул его к себе, крепко обняв, а затем поцеловал. Сандер охотно ответил, хотя в последние дни его вялость приводила к отсутствию всякой активности с его стороны. Видимо, близящаяся разлука сказалась и на нем. На Робби была рубашка, в воротник которой Сандер вцепился, настойчиво притягивая его поближе. Робби подался ему навстречу, и совсем скоро поцелуй перерос в какое-то сумасшествие. Они совершенно забылись и потерялись друг в друге... Вернуться на землю пришлось, когда от дверей раздался громкий демонстративный кашель. Робби отпрянул от Сандера, с ужасом обнаружив в дверях палаты родителей Сандера. Горячие волны стыда заполнили сознание Робби, заставив его покраснеть. Он задумался о том, как это все вообще выглядело со стороны для родителей Сандера: Робби сидел практически верхом на нем, а руки Сандера все еще совершенно неприемлимо располагались аккурат на его заднице. Робби осторожно выпутался из захвата, уселся рядом с Сандером, опустил глаза в пол и нервно начал кусать губы, пытаясь сделать так, чтобы они выглядели не столь опухшими от поцелуев, но добиваясь совершенно противоположного эффекта... – Думаю, нам пора. Приемные часы уже почти закончились... – мягко сказала мама Сандера. Робби метнул на нее тревожный взгляд, а потом посмотрел на Сандера. Его сердце разрывалось от мысли, что им придется расстаться. Прощание вышло каким-то надрывным: очевидно, родители Сандера тоже не испытывали положительных эмоций от того, что их сын остается в больнице. Робби изо всех сил пытался унять рвущиеся на свободу слезы, помня слова Сандера о том, что это только ухудшает положение. Однако когда он ехал на заднем сидении в машине отца Сандера, сдерживаться было уже невозможно. Пока он рыдал, мама Сандера настойчиво пыталась донести до него мысль, что они поступили правильно. «В жопу такую правильность», – подумал Робби. Домой он пришел разбитым и с полным отсутствием сил. Ему не хватило энергии даже на то, чтобы поддержать какой-то мало-мальский контакт с родителями, которые вообще-то беспокоились за него. Робби попытался отвлечься сериалом, и это действительно помогло несколько снять эмоциональное напряжение, хоть он даже с трудом вникал в шутки и сюжет. Спустя какое-то время ему позвонил Йенс, и Робби сухо описал, как они отвезли Сандера в больницу и как дерьмово он себя после этого чувствует. Йенс тут же начал говорить, что все это, конечно, дерьмово, но Сандеру, скорее всего, так намного лучше и бла-бла-бла, все то же самое, что говорила Робби мать Сандера в машине. Умом Робби, быть может, и понимал, что они правы, только вот сердце... Сердце говорило ему совершенно другое. «Зачем ты его отдал? – говорило оно. – Вы бы справились. Как он будет там теперь один? Что ты наделал, Робби?!» Робби не стал переубеждать Йенса и спорить с ним. «Да-да, наверное, ты прав...», – только и сказал он. К чему тратить лишние силы? Йенс останется при своем мнении, а Робби – при своем. После разговора с Йенсом Робби какое-то время, нахмурившись, задумчиво разглядывал пейзаж за окном, а потом как-то вдруг оглянулся, заметил, что уже сильно потемнело, и, спохватившись, позвонил Сандеру. – Что, соскучился? – раздался в трубке любимый голос. – Конечно, – Робби непроизвольно улыбнулся. – Как я могу не скучать? – Ну не знаю, слышал, у вас, актеров, жизнь довольно насыщенная... – Дурак ты, – только и сказал Робби. *** – Джил, повернись к свету... Робби, а ты улыбку помягче... И взгляд нежнее... Перед тобой любовь всей твоей жизни! – раздавал указания Томас. «Любовь всей моей жизни в психушке», – с унынием подумал Робби, но попытался отстраниться от мрачных мыслей. Вместо этого он воскресил в своей памяти один солнечный августовский день, который придал ему сил, чтобы стать, хоть только и перед камерой, тем самым счастливым влюбленным, каким ему подобало сегодня быть... – Робби, хватит уже тухнуть со своей книжкой! Это самое отстойное, что можно делать на пляже, – пожаловался Сандер. Он только что вышел из воды, капли стекали по его телу. – Сандер, я с трудом поднимаю ноги после вчерашней силовой... И это чертово солнце... Я сгорю через пять минут... – Да ты весь обмазался своим спф! – закатил глаза Сандерю. – Господи, клянусь, мне иногда кажется, что я встречаюсь с... – С кем? – мрачно переспросил Робби. – Со старшеклассницей-черлидершей из какого-то тупого американского фильма! Которая блюдет диеты, ведет до одурения правильный образ жизни и при этом нервы мотает! – Это я-то нервы мотаю?! – разозлился Робби, отбросив книгу в сторону. Внезапно его взгляд напоролся на оставленную на пледе открытую коробку с недоеденным Сандером капкейком. Недолго думая, Робби схватил его и смачно размазал по лицу Сандера. Спустя пару секунд до него дошло, что это не то чтобы было хорошей идеей... Сандер медленно стер рукой крем с глаз и злобно уставился на Робби. – Эээ... – протянул Робби. – Прости... Я слишком эмоционально отреагировал... – Сандер все так же буравил его тяжелым взглядом, а потом резко схватил его за лодыжки и потянул его с пледа на песок. – Ты что творишь? – Робби попытался безуспешно схватить Сандера за руки. На удивление тот проявил какую-то недюжинную сноровку и силу, Робби никак не удавалось освободить ноги из его захвата, хотя он отчаянно брыкался. Посетители пляжа начали таращиться в их сторону, хотя сейчас Робби это волновало в последнюю очередь. Ему каким-то чудом удалось-таки выцепить одну свою ногу и, приложив усилия, он высвободил и вторую. – Совсем сдурел? – Робби присел, пытаясь стряхнуть со спины налипший песок. Тем временем Сандер как-то ловко подхватил его, перекинул через плечо и понес в сторону моря. – Блять, Сандер! – разозленный Робби яростно ударил его по заднице ладонью. Вообще он мог и похлеще чего сделать, как, например, пнуть ногой в живот, но не рискнул. А зря. Совсем скоро его небрежно швырнули в море. Робби ненавидел нырять и постарался как можно быстрее всплыть на поверхность, тут же отплевываясь от воды и чувствуя, как она неприятно застряла в ушах. По оставшейся с детства привычке Робби попрыгал сначала на одной, а потом на второй ноге, одновременно склоняя голову то в одну, то в другую сторону, чтобы вода вышла из ушей. В это время Сандер умылся, избавившись от следов крема на лице. – Это ты называешь не мотать нервы? – поинтересовался Сандер. – Ты меня спровоцировал! – парировал Робби. – Ты ебанутый! – Кто бы говорил! – ответил Робби. В этот момент к ним прилетел надувной мяч, которым перебрасывались подростки неподалеку. Робби подобрал его и швырнул его в их направлении. – А вода ничего так, теплая, – заметил он. – Да что ты, – язвительно отозвался Сандер, подходя к нему ближе. Робби легко рассмеялся. – Знаешь, я с детства хотел кому-нибудь тортом в лицо запульнуть... В фильмах это прикольно выглядело... – Мечты сбываются, – с сарказмом отозвался Сандер, а потом притянул его к себе за талию и с напором поцеловал. Робби охотно ответил и обвил его ногами под водой. – Похоже, ноги теперь в порядке? – с ухмылкой спросил Сандер. – У меня от твоей руки задница до сих пор болит... – Не то чтобы ты со мной церемонился, – невозмутимо ответил Робби, а потом они снова возобновили поцелуй. Вода приятно обдавала кожу прохладой, а тело Сандера дарило тепло. Солнце приятно припекало затылок, людские голоса сливались с криками чаек и шумом моря. Робби чувствовал себя расслаблено и свободно. – Хочешь, можешь тоже меня шлепнуть, когда на берег выйдем. – У меня есть идея получше, – ухмыльнулся Сандер, а затем впился зубами ему в плечо. Робби поморщился и зашипел. – Блять, хорош, – пожаловался Робби, и Сандер остановился. – У тебя фетиш на это что ли? – Робби тут же растер рукой укушенное место. Сандер постарался на совесть, след от его зубов точно будет еще какое-то время красоваться на плече Робби. – Ну вообще-то да, – невозмутимо ответил Сандер. – И что в это прикольного? – поинтересовался Робби. – А что прикольного в том, чтобы постоянно меня нюхать? Ты думал я не замечу? – Робби несколько смутился. Поначалу он думал, что ему просто нравится одеколон Сандера, но позже он понял, что дело не только в нем, а в особенном запахе Сандера, который свойственен каждому человеку. – Ладно, кусайся. Только как-нибудь понежнее, – смилостивился Робби. – Мм... Вот так? – спросил Сандер и провел зубами вдоль кромки ушной раковины, чуть прихватывая ее. По шее тут же пробежали мурашки... Да, это было очень хорошее воспоминание. Правда, возможно, чересчур страстное... Хотя Сандер и страсть всегда шли рука об руку. Робби иногда с ума сходил от того, насколько сильно он его хотел. Особенно сейчас, когда у них было вынужденное воздержание, которое неизвестно когда кончится. Иногда Робби ругал себя: «Он же болен, господи! О чем я думаю? Но клянусь, если он положит руку еще чуть ниже, я взорвусь...» – Робби, вы просто нежитесь в кровати, прекрати его жрать глазами! – одернул его Томас. «Упс», – подумал Робби. Съемочный день вышел достаточно насыщенным. Робби даже подумал, каким он придурком был несколько лет назад, когда считал, что играть в сериалах – это халява, не то, что театр. Безусловно, театр все еще оставался сложнее, но, как выяснилось, и в сериалах халявы искать не приходится. Особенно когда режиссер не очень доволен сценой и ты как попугай повторяешь все еще раз, и еще, и еще, и так до тех пор, пока из тебя не выжмут все соки и не получат того, чего хотят. – Я чувствую себя куском мяса, – жаловался Робби поздно ночью Сандеру. Увы, но его занятость в съемках и учеба в придачу позволяли ему сейчас общаться с Сандером по большей части по телефону, при чем не в самое удачное время (как сейчас, когда Сандер отвечал ему ослабевшим голосом, поскольку сейчас он вообще спал большую часть дня и бодрствовал от силы несколько часов, и то – не очень активно). – Все только и хотят, чтобы ты хорошо выглядел в кадре и делал то, что просят. Это так бесит. Поначалу мы так много обсуждали и придумывали... А сейчас ничего такого нет. – Когда ты придешь? – только и спросил Сандер в ответ на пламенную речь Робби. – В среду, – тут же отозвался Робби. – Завтра мне нужно будет весь съемочный день быть на площадке... Обещаю, как только, так сразу. Я очень по тебе скучаю... – Сандер это никак не прокомментировал, так что Робби продолжил. – Тебе что-нибудь принести? Чего тебе хочется? – Не надо ничего, – буркнул Сандер. – Ну брось, наверняка что-то хочется. Я буду только рад... – Я бы тоже был рад, если бы мне чего-нибудь хотелось, – сухо и раздраженно ответил Сандер. Робби беззвучно вздохнул. – Ты так и не рассказал, как прошел твой день, – заметил Робби. – К тебе вроде бы должна была прийти мама? – Лучше бы не приходила, – ответил Сандер. Робби прикрыл глаза и представил, что он на том самом пляже вместе с Сандером и прямо перед ним раскинулось море, волны которого так заманчиво блестят на солнце... Он чувствовал вину перед Сандером за то, что его нет рядом. И еще немного за то, что прямо сейчас сам испытывал небольшое раздражение из-за его настроения. От этого Робби чувствовал себя еще паршивее: Сандер болен, ему плохо, а он не способен быть тем самым идеальным бойфрендом, которым ему бы хотелось. Разговаривать с Сандером так, будто бы он не замечает его состояния, было как-то глупо и не приносило толку. И как ему себя вести? Сказать, что он его бесит? «А почему бы и нет», – подумал Робби. Он вспомнил, что в детстве с Сандером никогда особенно не церемонился и говорил все напрямик. И Сандер уважал его за эту искренность. – Помнишь, как летом я бросил тебе в лицо капкейк? – Помню, – после паузы ответил Сандер. – Я бы многое отдал, чтобы сделать это прямо сейчас. Иногда ты ужасно бесишь. И я не понимаю, почему ты игнорируешь свою мать, ее это очень ранит. Мог бы хотя бы постараться ради нее. – Постараться? – переспросил Сандер. – А то, что я вообще нахожусь в этой больнице, заметь, не по своему желанию – это не старание? Ей-богу с каждым днем я все больше жалею, что не довел тогда дело до конца. Мне осточертело видеть ее и эти ее тоскливые взгляды... Ты думаешь, мне от этого легче? Чувствовать, что я даже сдохнуть не могу спокойно?! – Робби вздрогнул. Он почувствовал себя таким идиотом. Как он вообще мог злиться на Сандера? Злиться стоило только на себя. За то, что упустил все это и не понимал его. – По-твоему, я должен притворяться, что у меня все в порядке? Дать ей надежду? Зачем? И что ты вообще в этом понимаешь? Что ты понимаешь в том, каково это, безвылазно сидеть в этой ужасной палате, где час идет за три? Я даже не помню, сколько точно прошло времени с того момента, как я сюда попал. И не знаю, сколько еще пройдет! Вся жизнь проходит мимо меня! Я ведь только начал работать... Кому я буду нужен с такой повозкой проблем? – Брось, Сандер... Ты очень талантливый, и уверен, к тебе готовы проявить понимание, – Робби тщательно подбирал слова, пытаясь хоть как-то его приободрить. – Работа никуда не убежит. Будут еще проекты... – на это Сандер ничего не ответил, но Робби был рад тому, что он хотя бы не спорил. – Я приду к тебе, как только смогу, обещаю. Прости, что так получается... – Ладно, – отозвался Сандер. – Я рад, что ты хочешь меня видеть, – признался Робби, который все это время боялся, что Сандер будет проявлять к нему то же равнодушие, какое он проявлял ко всему вокруг в такие периоды. – Поторопись воспользоваться моментом, – ухмыльнулся Сандер. *** – Если ты сох по мне все это время, какого черта ты вел себя как последий мудак? – рассерженно спросил Тео. Лукас виновато потупил взгляд. – Было трудно принять... Что я... Такой, – нервно облизнув губы, Лукас взглянул исподлобья на Тео. – Сможешь ли ты меня простить за это? Тео уставился на Лукаса. Его холодный взгляд постепенно теплел. Медленно приблизившись к Лукасу, он притянул его к себе и страстно поцеловал... – Отлично! Думаю, это последний! – крикнул Томас, и Робби с облегчением выдохнул. Ей-богу, еще один дубль, и он бы чокнулся. – Никогда не думал, что устану от поцелуев, – со смешком сказал Джил во время перерыва. – Кстати у тебя классно выходит... – Сандер научил, – с некоторым смущением признался Робби. – Теперь у меня такое чувство, что я косвенно пососался с ним... – Ну по сути так и есть, – засмеялся Робби. – Как он там? – осторожно спросил Джил. – Робби погрустнел и неопределенно повел плечами. – Завтра к нему пойду. Хотя судя по телефонным разговорам, не похоже, что ему стало лучше... – Джил вздохнул и положил руку на плечо. – Ну ничего, держись. Ему повезло, что у него есть ты... *** К Сандеру Робби пришел на следующий день. С самого утра он изводился в ожидании приемного часа, и, наконец, он настал, только вот к чувству радости от долгожданной встречи примешивался страх... Робби попытался задавить его и настроить себя позитивно. С трепетом Робби открыл дверь в палату и тут же наткнулся взглядом на сидящего на кровати Сандера. В глаза ударил со всех сторон белый цвет. Он давил на него со стен и потолка... Кровать Сандера казалась крошечным цветным пятном посреди этой чудовищной белизны. Сам Сандер, сгорбившись, сидел в углу кровати, поставив перед собой колени, на которых находился лист бумаги, и что-то отчаянно вырисовывал там карандашом. Движения руки были торопливые и отрывистые. – Сандер? – робко и нежно позвал его Робби. Плечи Сандера чуть дрогнули, он остановился и посмотрел на Робби. И какая тоска и уязвимость была в этом взгляде! Сердце Робби замерло. Впрочем, Сандер быстро собрался и атаковал его сухим: «Не прошло и года». Но Робби уже было не обмануть. Он в считанные мгновения преодолел расстояние от двери до кровати, залез на нее и сгреб Сандера в объятия. А потом осыпал его мелкими и жадными поцелуями: в лоб, в виски, в скулы, в нос... И, наконец, в губы. Вчера Робби казалось, что он нацеловался на целую жизнь вперед, но, господи, те поцелуи не шли ни в какое сравнение с этими... Когда Сандер просунул язык ему в рот, Робби чуть не застонал. Последние дни он так часто воображал, как пройдет их встреча, и это всегда были полные нежности осторожные касания, разговоры лежа на кровати, проникновенные взгляды друг на друга... Ничего этого не было сейчас. Робби сходил с ума от близости к Сандеру. – Я люблю-люблю-люблю тебя... Я так скучал, – шептал Робби, когда отрывался от него. Сердце билось как бешеное. Он с трудом отдавал себе отчет в своих действиях, казалось, тело жило своей жизнью самостоятельно, без его участия. В какой-то момент он понял, что Сандер плачет. Тогда Робби прижал его к своей груди, вплел пальцы в его волосы и начал ласково поглаживать его по голове. На этот раз вид плачущего Сандера его нисколько не возбудил, только заставил его сердце разбиться в который раз. – Почему тебя не было так долго? – с надрывом спросил Сандер, всхлипывая. – Я ждал... А тебя не было... Робби смотрел на белую стену больничной палаты и чувствовал, как что-то внутри него умирает. Вина затопила его. – Прости, – хрипло выдавил Робби. – Прости меня... – Ты хочешь меня бросить, да? – Что ты такое говоришь, глупый? – Робби разжал объятия и заглянул ему в глаза. – Конечно, нет. Я не брошу тебя. Ни за что. – Не ври мне... – Робби изумленно округлил глаза. – Господи, Сандер, как ты вообще мог об этом подумать? Конечно, я не брошу тебя. Я очень сильно тебя люблю... – Тебя не было... – обвиняюще сказал Сандер, с обидой глядя на него. «Господи... Он ужасно выглядит... Что с ним?» – подумал Робби, нахмурившись. Последний раз он виделся с Сандером четыре дня назад, и дела были совсем не так плохи. Темные круги под глазами, будто он не спал несколько дней, хотя от тех лекарств, что ему давали, он только и делал, что спал... Видеть его таким похудевшим и изможденным было невыносимо. – Ты меня больше не любишь? Робби растерянно смотрел на него. Было похоже, что слова совершенно никак не могли убедить Сандера в том, что его любят и по нему скучают. Тогда Робби спустился на пол, встал перед ним на колени и взял в свои ладони его холодные руки. Сердце пропустило удар от вида его подрагивающих пальцев. Робби поднес его руки к своим губам и поцеловал их, глядя на Сандера снизу вверх. – Я буду так сидеть, пока ты мне не поверишь, – заявил Робби. – Пол холодный, – сказал Сандер запоздало. – Зато ты теплый, – Робби уткнулся лицом в его колени, все так же не выпуская из захвата его руки. – Разве? – с сомнением спросил Сандер. – Угу, – подтвердил Робби. – Иначе почему у меня каждый раз такой пожар в штанах? – Дурак, – отозвался Сандер после паузы. – Ну вставай уже. – Неа, – воспротивился Робби. – Я тебе верю, встань, – сказал Сандер. Робби поднялся и снова заключил Сандера в объятия. Его непреодолимо тянуло все время его потрогать. Наткнувшись взглядом на все ту же дурацкую белую стену, Робби мысленно вздохнул. Эта комната душила даже вполне себе здорового Робби... Краем глаза Робби зацепил брошенный Сандером лист с рисунком, которым он был занят, когда Робби зашел в палату. На нем было изображено какое-то существо, находящееся в пустой комнате. Лицо существа было обезображено криком, а руками оно хваталось за волосы. Робби поежился и сильнее притиснул к себе Сандера. Рисунок его испугал. На него было неприятно смотреть, хотелось сразу же отвести взгляд в сторону. – Пойдем на улицу, а? Погуляем немного... – Робби ужасно хотелось вывести Сандера из этой жуткой белой комнаты, пропахшей лекарствами. Одетый в светло-серую одежду Сандер со своими белыми волосами и тоскливым уставшим взглядом напоминал Робби Кая, заключенного в замке Снежной королевы. Не хватало только льдинок, из которых он собирал бы слово «Вечность». Сандер вяло кивнул и потянулся за ним следом. Робби помог ему надеть куртку и отдал свою шапку. Они вышли во внутренний дворик больницы. На улице было довольно сыро. Осень набирала обороты, делая листву все желтее, а ветер холоднее. Робби жался к Сандеру, чтобы согреть и себя, и его. Он ненавязчиво завел разговор о том, как красиво сейчас и как он любит осенние пейзажи. Уловка сработала, и через какое-то время Сандер понемногу разговорился о живописи. Особенно подробно он остановился на картине Сальвадора Дали «Осенний каннибализм». Робби улыбнулся, подумав, что Сандер в своем репертуаре. – А мне больше по душе «Осень в Аржантее» Моне, – сказал Робби, когда Сандер закончил. – Люблю эту туманную голубоватую даль и ярко-желтые листья... – Надо было сводить тебя туда, пока мы были в Париже, – ответил Сандер. – Там действительно красиво... – Сводишь в следующий раз, – произнес Робби. – Неплохой стимул дожить до следующей осени, а? – Прости, наверное, я сильно тебя испугал тогда, – покаялся Сандер. – Да уж, не самая лучшая ночь в моей жизни, – отозвался Робби задумчиво. Мысленно он был не здесь. Мысленно он вернулся в палату Сандера и понял, что больше он его там не оставит. – Ты больше здесь не останешься, мы уезжаем, – сказал Робби уверенным тоном. И сказав это, он понял, что это правильно.