Моё безумие

– Твоя кошка храпит, – это было первым, что услышал Робби с утра пораньше. – Что? – спросил он, потирая глаза и не совсем вникая в происходящее. Хотя особо вникать и не требовалось: Сандер лежал слева от него, а на его груди, как самое милое существо на свете, мурчала Шиза. Робби улыбнулся и почесал кошку за ушками. – Даже не сомневался, что вы поладите... – Что тебе снилось? Ты полночи ворочался... – Робби нахмурился, пытаясь вспомнить. – Кажется, опять съемки, – ответил он. – Даже не думал, что буду с радостью ждать, когда они кончатся. Это все ужасно выматывает... Я даже по школе заскучал. К тому же Йенс недавно звонил... Они устраивают большую вечеринку на Хэллоуин... – Вот как, – отозвался Сандер, поглаживая Шизу по голове. – Пойдешь со мной? – Робби повернулся набок, лицом к Сандеру. – Мы можем замутить какие-нибудь парные костюмы... – Мм... Возможно, тебе лучше пойти туда без меня... Я немного вырос из школьных тусовок. К тому же ты давно не виделся с друзьями... – Ты не хочешь? – перебил его Робби. – Тогда останемся дома. – Ну зачем же, – отозвался Сандер. – Ты вполне можешь сходить без меня и повеселиться, я буду в порядке. А побыть вдвоем мы всегда успеем... – В том-то и дело, что мы как-то не успеваем. Если ты хочешь остаться дома, то я тоже никуда не пойду, – уперся Робби. – Умеешь ты уговаривать, – ухмыльнулся Сандер. – И какие же, по-твоему, парные костюмы нам подойдут? – Ммм... – задумался Робби, придвигаясь поближе к Сандеру и утыкаясь лбом в его грудь. – Как насчет Бэтмена и Робина? – А как насчет Бэтмена и женщины-кошки? – хохотнул Сандер. – Черт, теперь я ужасно хочу увидеть тебя в образе женщины-кошки. Робби поднял голову с легкой улыбкой на губах. – Значит, такое тебя заводит, да? – Типа того, – засмеялся Сандер, вплетая пальцы в волосы Робби. Тот вдруг бросил пристальный взгляд на него и хитро улыбнулся. – А что мне будет взамен? – Сандер взметнул вверх левую бровь. – Что ты хочешь? – поинтересовался он. – Всего лишь немного тебя... – Робби прошелся цепочкой поцелуев к основанию шеи Сандера. – Я и так весь твой, дурачок, – ухмыльнулся Сандер. – А я хочу больше, – заявил Робби, придвигаясь к нему ближе и по-хозяйски закинув ногу на бедро. Сандер тихо рассмеялся и взъерошил ему волосы. Он вдруг вспомнил, за что все любили Робби в детстве и баловали, когда в общем-то он не то чтобы этого заслуживал. Хитрый маленький Робби, который всегда умел быть поразительно очаровательным в своих капризах. – Это что же, например? – уточнил Сандер. – Хочу, чтобы ты остался у нас подольше... – «Вот же жук», – подумал Сандер. – Но, Робби... – осторожно начал Сандер. – Это же будет неудобно... И для меня, и для твоих родителей... Я до сих пор чувствую себя виноватым перед своими родителями за то, что выбрал этот дом, а не их... – Брось, Сандер, они все понимают, – перебил его Робби. – Тебе не за что чувствовать себя виноватым, твои родители просто хотят, чтобы тебе стало лучше... – Да, и мне не станет, если я останусь здесь и не смогу жить самостоятельно, – спокойно, но твердо сказал Сандер. – Пойми, – уже мягче добавил он, – самореализация очень важна в жизни. И если я останусь здесь, в доме, где кто-то другой платит по счетам и решает все вопросы... Это будет неправильно. Робби вздохнул. – Я просто не хочу с тобой расставаться, – жалобно сказал Робби. – Мы и не расстанемся, – заметил Сандер. – Просто я буду жить немного дальше... – Мы не сможем больше спать вместе... И завтракать... Обниматься по утрам и целоваться на прощание... – Целоваться на прощание мы всегда можем, – заметил Сандер. – Я... – Робби потупил взгляд. – Я скучаю по тебе... И хотел бы проводить с тобой больше времени... – Я тоже скучаю и, конечно, я бы хотел жить с тобой, но сейчас пока не время... – Сандер вздохнул и заправил прядь волос за ухо Робби. – Тогда... Если ты не можешь остаться здесь... Возможно, мы могли бы куда-нибудь съездить? Ненадолго... – Сандер улыбнулся. – Куда бы ты хотел? – Не знаю... В какой-нибудь дом за городом... С камином... И чтобы мы были только вдвоем... – Мне нравится ход твоих мыслей, – Сандер коснулся губами его щеки и сместился к уху, обхватывая губами мочку. – А-ах... – томно выдохнул Робби. – Да... Только представь, чем мы можем заняться в этом доме, – прошептал Сандер на ухо Робби, просовывая руку к нему в трусы... – Робби, ты собираешься в школу? – раздался громкий выкрик за дверью. – Вот это блять очень не вовремя, – раздосадованно пробурчал Робби, поднимаясь с кровати. *** Следующая неделя пронеслась довольно незаметно. Сандер был погружен в поиски работы, которые в общем-то продвигались туго из-за его нежелания вести офисный образ жизни и взаимодействовать с людьми на постоянной основе. Он не чувствовал в себе сил делать это сейчас и знал, что слишком быстро устанет от этого потом, так что возненавидит все. Поэтому как только для него подвернулся вариант удаленки, он тут же активно взялся за дело, наконец-то чувствуя, как с него начинает сходить апатия. Он живо делился с Робби подробностями погружения в рабочие процессы и обучения, а тот в ответ рассказывал, как продвигаются работы по обработке отснятого материала к сериалу. Они оба находились в состоянии немного тревожного ожидания от того, что же из всего этого получится, из-за чего ощущали небывалую близость друг с другом, а их секс... Господи, это было какое-то сумасшествие. Руки, так легко вызывающие дрожь своими прикосновениями, губы, дарящие ласку и заставляющие трепетать самое нутро, влюбленный взгляд Робби, обещающий рай на земле... Сандеру с каждым днем все меньше хотелось съезжать, уж больно хорошо все было. Однако дата все же была обозначена (правда, потом пришлось сместить отъезд на неделю позже, потому как Робби слишком уж бурно отреагировал на скорую разлуку). Сандеру это польстило. Из-за этого он чувствовал себя нужным. После его затянувшегося эпизода Робби стал гораздо более открыто выражать свои чувства: нашептывал по вечерам ему нежности на ухо, прикасался при любой возможности, а когда они были порознь, писал сообщения, изобилующие совсем нехарактерным для Робби количеством эмоджи. В первый раз получив подобное сообщение от Робби, Сандер подумал, что он над ним стебется, но нет, переписки с Робби продолжались в том же духе, и постепенно он к этому привык. Робби заставлял его чувствовать себя так, будто ему самому вновь было шестнадцать: все это волнение, взгляды украдкой друг на друга, переплетенные под обеденным столом руки, беспричинные улыбки и отведенные в сторону глаза... Порой Сандеру становилось даже неловко. Впрочем, гораздо более неловко было Робби, которому пришлось вытерпеть поток насмешек от своих друзей на хэллоуинской вечеринке, и вовсе не из-за того, что он-таки надел костюм женщины-кошки... Впрочем, не то чтобы костюм был таким уж экстравагантным и мог послужить поводом для насмешек: просто туго обтягивающие ноги черные джинсы с пришитым сзади кошачьим хвостом, черная рубашка по фигуре и маска, наполовину скрывающая лицо. Сандер, который хотел посмотреть на Робби в этом наряде просто забавы ради, как-то совсем не ожидал, что образ окажется скорее сексуальным, чем смешным. Некоторые девушки на вечеринке бросали в его сторону заинтересованные взягляды, чем несказанно нервировали Сандера. – Не переживай, Робби и не смотрит в их сторону, – с усмешкой сказал Йенс, поймав ревнивый взгляд Сандера на подобравшуюся к Робби девушку в юбке, с трудом прикрывающей попу. – Он на тебе совсем двинулся, бедолага, если честно уже достал... – Да уж, – подхватил Можо, сделав большой глоток пива из банки. – Я уже начал переживать за его психическое здоровье... – Вы о чем? – поинтересовался Робби, подходя поближе. – О законе всемирного тяготения, который открыл как его там... – Йенс наигранно задумался – А точно, Сандер Ньютон... Сандер засмеялся, а Робби закатил глаза. – А как же его друг Никола Дризен? – хохотнул Можо. – Ну оговорился немного, – покраснев, признался Робби. – Я думаю, у него там просто своя особая наука... Сандерлогия, – ответил Можо Йенс, проигнорировав комментарий Робби. – Изучает воздействие выпускников художественных вузов на неокрепшие умы школьников... – Да хватит вам, – попытался прекратить диалог Робби. – Да-да, я слышал о такой, – не обращая внимания на Робби, ответил Можо. – А самый видный представитель... Ну этот, как его... Сандерштейн. Скажи, Робби, что вы там сейчас проходите? – вместо ответа Робби пнул Можо по колену, чем только подогрел всеобщее веселье. Шутки в таком духе продолжались в течение всей вечеринки, заставив Робби пожалеть о том, что он привел с собой Сандера. – Что ж, было очень мило, – улыбнулся Сандер дома, стягивая с себя штаны. Уже переодевшийся в домашнюю одежду Робби страдальчески вздохнул. – Да уж, – отозвался он совсем не воодушевленно. Сандер засмеялся. – Ладно тебе, мне правда приятно знать, что я тебе так нравлюсь... – А то ты и так этого не знаешь, – смущенно буркнул Робби, перевернувшись набок, спиной к Сандеру. Сандер приглушил свет и осторожно прилег на кровать, подобравшись поближе к спине Робби и игриво подув на его шею, из-за чего вскоре на ней показались мурашки. Робби прикрыл шею рукой, чем вызвал у него смешок. – Мистер Эйзерманс, разве Вы не хотите получить Ваш подарок? – шепотом поинтересовался Сандер, тут же кусая Робби за край уха. Тот вздрогнул и издал приглушенный стон. – Подарок? – заинтересованно переспросил Робби. – Угу, – подтвердил Сандер. – Из тебя получилась отличная женщина-кошка... – Тебе правда понравилось? – застенчиво рассмеялся Робби и повернулся к нему лицом. – Я чувствовал себя идиотом... – А вот это зря, – Сандер втянул его в поцелуй, нежно обрисовывая правую скулу ладонью. – Я очень счастлив с тобой... Робби взглянул на него своими невозможно красивыми глазами, которые были особенно прекрасны в теплом свете стоявшей неподалеку лампы. – Я тоже очень счастлив с тобой, – тихо ответил Робби. Сандер вновь прильнул к его губам, а потом стал медленно спускаться цепочкой поцелуев вниз, пока не оказался на уровне паха. Тогда он аккуратно стянул с Робби трусы и мягко обхватил губами успевший стать твердым член. Робби уже чувствовал себя гораздо раскованнее в постели, поэтому уверенно запустил руку ему в волосы. Не став размениваться на разогрев, Сандер сразу задал темп, двигаясь вперед и назад, сначала медленно, но со временем все больше ускоряясь. Пальцы Робби сильнее стиснули его волосы. – Погоди... Стой, дай мне... – Сандер остановился, и Робби, шумно выдохнув, несколько раз двинул бедрами вверх, а затем властно потянул его голову вниз и снова вверх. Сандер послушно следовал движению его руки. – А теперь оближи... – усмехнувшись про себя, Сандер покорно обвел языком головку. Ему было все еще немного непривычно от того, что Робби стал себя вести с ним гораздо свободнее. – Хорошо-о... А сейчас быстрее... – Сандер вновь стал наращивать темп, чувствуя, что уже немного устал, а спустя пару минут от монотонных движений шея немного затекла... Однако было похоже, что Робби уже близок к финалу: он все активнее подавался ему бедрами навстречу, но почему-то в какой-то момент снова его затормозил, попросив остановиться. На этот раз он отвел рукой голову Сандера, приподняв ее и заставляя посмотреть себе в глаза. – Ты такой красивый... Хочу тебя... Внутри... – Сандер удивленно поднял брови. – Уверен? – они с Робби занимались анальным сексом всего три раза, и только в последний тот получил от этого удовольствие, хотя все равно не кончил. – Да, давай быстрее, – поторопил его Робби, вытаскивая из-под подушки смазку. Сандер зашарил рукой в поисках презерватива. – Да похуй, давай без него... – Но... – начал было возражать Сандер. – Ну пожалуйста, один раз, – попросил Робби, и Сандер с легкостью поддался на уговоры, поскольку самому ужасно не терпелось. Наспех растянувшись, Робби обвил руками шею нависшего над ним Сандера. Тот медленно начал входить. – Бляять... – громко прошептал Робби, откидывая голову назад. – Господи, какой ты горячий... – после этого Сандер поспешил войти полностью, тут же пожалев о своей нетерпеливости. Однако в отличии от прошлых разов Робби не поморщился, а только сильнее обхватил его руками за талию, притягивая к себе поближе. Сандер облизал пересохшие губы и начал двигаться. – Мм-хм, – всхлипнул Робби, а затем поднял ноги, согнув их в коленях и поддался ему навстречу. Сандер еще никогда не видел его настолько отзывчивым. Он чуть увеличил скорость, и Робби задышал чаще, похоже, начав терять вообще всякое самообладание. – Господи... Блять... Давай выше... Выше! Господи... – он закинул ноги Сандеру на плечи и выгнулся так, как будто у него за плечами было несколько лет занятий художественной гимнастикой. Сандер наклонился, поцеловав его в ключицу, и возобновил движения. Тогда Робби застонал. Сандер тут же поспешил зажать его рот своей рукой и шепотом сказать ему на ухо «Не шуми!» Ему совсем не улыбалось краснеть утром перед родителями Робби. Впрочем, прерываться и замедляться никто из них не горел желанием, так что Сандер просто продолжил двигаться, не отнимая ото рта руки. Надо сказать, это неслабо заводило. – Тебе нравится, да? Нравится, когда тебя трахают? – шепотом спросил он у него. В ответ раздалось приглушенное одобрительное мычание. Сандер прикрыл глаза и еще больше ускорился, с досадой понимая, что кровать начала поскрипывать. Однако это его не остановило, он толкнулся глубже, из-за чего Робби застонал громче и, задрожав, внезапно кончил. Сандер почти сразу последовал за ним, полностью отпуская себя. Оргазм был настолько ярким, что ему понадобилось время, чтобы прийти в себя. – Черт, прости, я кончил в тебя... – тяжело дыша, извинился Сандер, на самом деле не ощущая никакой своей вины в данный момент. – Плевать, – отмахнулся столь же тяжело дышащий Робби, и Сандер мягко повалился на него, уткнулся головой в пространство между плечом и шеей и вяло поцеловал участок кожи, до которого смог дотянуться. Пару минут они неподвижно лежали друг на друге, восстанавливая дыхание. – Блять... Эта херня вытекает, и это вообще не круто, – пожаловался Робби, затем, пошатнувшись, поднялся и ушел в душ. Какое-то время Сандер все также лениво лежал, а потом тоже встал, завистливо прислушиваясь к звукам воды из ванной. Ему самому очень хотелось в душ, чтобы смыть с себя пот. Осторожно выглянув за дверь, он понял, что везде тихо, и, вполне вероятно, родители Робби преспокойно себе спят, так что он постучался к нему в ванную и прошмыгнул в душ, с наслаждением ощущая на коже струи теплой воды. Робби игриво шлепнул его по заднице, прося отодвинуться. Он уже помылся и начал вытираться полотенцем. Сандер тоже не стал долго возиться и вскоре присоединился к нему. – Не знаю, что ты там пил сегодня, но это точно надо бы как-нибудь повторить, – сказал Сандер, на что получил широкую ухмылку. – Не переживай, повторим, – пообещал Робби и вышел в коридор. Они вместе тихо вернулись в спальню и устало забрались под одеяло. Сандер придвинулся к Робби, примостив голову у него на груди. – Ну а все-таки? Почему тебе сегодня... Захотелось снизу, когда ты уже почти кончил? – Нуу... – лениво отозвался Робби. – Я вроде как привык немного... Ну и знаешь... В прошлый раз чувствовались такие глухие волны удовольствия, вот и решил попробовать. Когда кончить труднее, ощущения прикольнее. Хотя, конечно, минет тоже прикольно... Но это более непривычно, возможно, из-за этого кажется, что круче. – Мне теперь тоже хочется попробовать, – сказал Сандер. – Тебя неслабо штырило... – Ну в этом я тебе тоже, конечно, готов помочь, – ответил Робби. – Твоя отзывчивость не может не радовать, – ухмыльнулся Сандер, после чего получил поцелуй в макушку. Он прикрыл глаза, чувствуя умиротворение и расслабленность... *** Утром следующего дня Робби был уже не столь рад, в полной мере ощутив последствия вчерашнего вечера: после того, как в комнату заглянула его мама, напомнив о том, что он должен поехать вместе с отцом навестить бабушку с дедушкой и помочь им с переделкой сарая, он пальцами помассировал виски, пытаясь унять головную боль, а затем неохотно сел на кровать, тут же начав тереть занывшую поясницу. – Еб твою мать, – прохрипел он. Сандер протянул ему заранее заготовленную комбинацию из обезболивающего, средства от похмелья и тарелки с горячим куриным супом. Он встал пораньше и уже успел и позавтракать, и приготовить тот самый суп, и прогуляться до булочной, из-за чего, по мнению Робби, выглядел просто до неприличия бодрым. – Ну ты как? – сочувственно спросил Сандер, который решил сегодня добить увесистый том «Сёгуна». – Достаточно хорошо, чтобы не повеситься, но все еще достаточно дерьмово для того, чтобы ехать к родственникам в Хуево-Кукуево и ремонтировать сраный сарай. – Ничего, свежий воздух тебя взбодрит, – с небольшим злорадством сказал Сандер. – Привезешь мне подсолнухов? – Они уже отцвели. Но могу собрать тебе милый букетик из бегоний, бабушка выращивает их в теплице... – Вау, ты меня балуешь, – улыбнулся Сандер, притянул к себе Робби и поцеловал. – По-моему, кое-кто переборщил с одеколоном... – Зато от меня не несет... Чертов Йенс и его вискарь... – Тебя никто не заставлял пить его в таком количестве, – Сандер отвесил ему легкий щелбан. – Я еще подумаю насчет бегоний, в тебе совсем никакого сочувствия, – вопреки сказанному Робби крепко его обнял. – Робби, только тебя и жду, – заглянул в комнату отец. – Господи, ты уезжаешь на день, а не на год, отлепись ты уже от Сандера, – со смешком продолжил он. – Да, иду, – закатил глаза Робби и вышел в коридор. – Ты как, нормально? – поинтересовался у Сандера Матс. – Да, все в порядке, – робко кивнул Сандер. – Заеду сегодня к родителям... – отец Робби кивнул. – Слушай, сегодня вечером должен Макс зайти... На ужин. В последнюю встречу они с Робби вроде бы как вполне мирно поговорили... – Я могу остаться у родителей... – Если ты останешься у родителей, они мириться еще год будут, – хмыкнул Матс. – Мы просто хотим все вместе поужинать и закрыть уже этот конфликт... – Да, конечно, я только за... – ответил Сандер. – А Вы уверены, что... Макс точно не против наших отношений? Робби как-то... До сих пор не хочет о нем разговаривать... – Даже если против, куда он денется, – отозвался отец Робби. – К тому же Макс перед ним извинился... В идеале, конечно, ему бы и с тобой было бы неплохо поговорить, но ты знаешь, они оба невероятно упрямые... – Да ладно, Робби упрямится поменьше, – не согласился Сандер. – Он упрямится поменьше, только потому что ты живешь здесь, – хмыкнул Матс. – Ей-богу, всегда бы таким послушным был... – Сандер улыбнулся, понимая, что здесь Матс попал в яблочко. – Я понял, надеюсь, все пройдет хорошо, – кивнул Сандер, и Матс одобрительно похлопал его по плечу на прощание. *** – Ну, как там мама с папой? – поинтересовалась Мари у едва вернувшегося от родителей Сандера. – Хорошо, – отозвался он. – Собираются скоро навестить родственников во Франции... Еще мама передала вам свой фирменный брюссельский пирог... – Ооо, – одобрительно протянула Мари. – Это очень кстати, я только начала готовить ужин... – Давайте я помогу, – вызвался Сандер, закатывая рукава. – Иди-ка лучше сначала переоденься, будет жалко запачкать такую красивую рубашку. Сандер последовал совету, раздумывая, как ему стоит одеться к ужину. Он нервничал из-за прихода Макса. Хотя не то чтобы одежда, какая бы она ни была, помогла бы сделать этот вечер лучше... Он уселся чистить картошку на кухне, и какое-то время они с Мари занимались каждый своим делом. – Думаете, все будет хорошо? – решился прервать молчание Сандер. – Робби все еще злится на него... И не похоже, что Макс меня простил... – Мари вздохнула. – Возможно, будет неловко, но... Надо с чего-то начинать. Хорошо еще, что Робби хоть как-то идет навстречу... Я, конечно, понимаю, что он это делает исключительно из-за того, что чувствует себя обязанным перед нами за то, что мы разрешали ему оставаться у тебя и сейчас... Если бы не это, он бы, конечно, его игнорировал ближайшие лет сто... Ты же знаешь, какой он гордый... – Ну... Не то чтобы он не прав в своей злости, согласитесь, – вступился Сандер за Робби. – Я имею в виду... Максу как будто и впрямь до него дела не было, пока он про нас не узнал... Я, конечно, тоже говорю ему, что он его брат и все такое... Но если честно, я его понимаю и вряд ли сам старался бы идти на уступки на его месте, – Мари снова вздохнула. – Я думаю, у Максима просто сейчас такой возраст, – сказала она. – Я вспоминаю себя в его годы... Тогда я тоже отдалилась от родителей. Понимаешь, когда у тебя появляется своя семья, ты думаешь в первую очередь о них... К тому же он сейчас занимается карьерой... Взрослая жизнь буквально только началась. Жена, ребенок, работа, друзья... Плюс он жил в другой стране. Разве ты сам часто звонил родителям, пока жил в Париже? – Сандер нахмурился, чувствуя правоту Мари. – Хоть я и не идеальный сын, мы общались раза по два в неделю, и я звонил первым, – ответил Сандер. – Конечно, мама очень переживала за меня из-за болезни... И не то чтобы я так уж хотел, но... Это блин вообще не вопрос того, хочется тебе или нет. Я знаю, что если не буду поддерживать связь с родителями, они будут расстраиваться и... Они этого не заслужили. Откровенно говоря, я знаю, что они заслужили сына получше, чем я, но я стараюсь делать, что могу... – Ну что ты такое говоришь, – мягко упрекнула его Мари. – Ты хороший сын... – Не такой уж хороший, – возразил Сандер. – Робби вон получше будет... – он сделал паузу. – Вы же понимаете, о чем я. Мне стыдно это признавать, но мне кажется, он любит вас больше, чем я своих родителей... И он ближе к вам. Я не знаю, почему так... Если честно... После того, как мы с Робби... Начали отдаляться... Еще тогда, до больницы... Я чувствовал себя... Каким-то оторванным от всего, – Сандер все так же сосредоточенно и методично избавлялся от картофельной кожуры с помощью овощечистки. – Типа у меня были друзья, девушки, ну и родители, конечно... Но я как будто был отстранен от этого всего... Я... Все время чувствовал, что я один. Я постоянно пытался избежать одиночества, знакомился с людьми, веселился, но... Это помогало как-то временно. И потом нужны были новые знакомства, новые люди... Я от всех уставал. А потом, когда меня тогда положили в больницу... И Робби пришел... Притащил свои подсолнухи... – у Сандера непроизвольно дернулся краешек губ и дрогнул голос. – Я почувствовал... Что я не один. Ко мне приходили родители, друзья, даже девушка, но... Я только с ним это почувствовал. Как будто у нас снова все по-старому... А потом все снова было... Как в вакууме. Я не знаю, что бы было, если бы мы тогда не встретились на фестивале... Когда мы были порознь, я думал иногда о нем, и это всегда было каким-то мучительным. Я не знаю, почему это так долго до меня доходило... Я просто влюбился в него и сам не понял, когда, разве это не странно? – Сандер вдруг понял, что как-то сильно разоткровенничался, но было глупо прерываться сейчас, так что он продолжил. – Макс сказал мне, что я типа и раньше на него как-то смотрел... И вообще... Что вел себя как-то... Не так... И я... Я знаю, что иногда... Было что-то такое странное. Ну типа как-то в детстве меня взбесило, что он начал много общаться с одним пацаном из школы... Постоянно болтал о нем. И я сказал ему, что меня это раздражает и я не хочу, чтобы он с ним общался. Накричал на него, вел себя как придурок, и я же вот знал, что Робби у меня на поводу пойдет... Ну не дурость ли? А самое позорное... Я его к Максу ревновал, – усмехнулся Сандер. – Только тогда я думал, что мне тоже хочется, чтобы у меня был младший брат... Сейчас я думаю, что... Возможно, в глубине души я и тогда все понимал... – Я так не думаю, – ответила Мари. – Мы часто испытываем противоречивые чувства, а ты к тому же был ребенком... Конечно, ты любил его тогда, я это точно могу сказать. Но это такая любовь... Глобальная, понимаешь? Как к другу, брату, возможно, и с налетом каких-то романтических чувств, но очень неопределенных, – ответила Мари. – А даже если бы ты и любил его в романтическом смысле, что в этом криминального? Робби вот понимал, что любит тебя больше, чем друга, разве это заставляет тебя чувствовать себя плохо? И когда вы успели поговорить с Максимом? – Я позвонил ему... После того, как Робби на выписку ходил к Триш. Подумал, что... Если он и хочет на кого злиться, то это явно должен быть не Робби... – И как все прошло? – Сандер замялся. – Не очень... Он много чего тогда сказал... В какой-то момент я просто сбросил. Я не стал говорить Робби... Он и так с ним не горит желанием общаться, но все-таки они братья... Я переживаю, что Макс и сегодня что-нибудь такое скажет. И Робби точно его не простит, если это будет что-нибудь в мой адрес... По нему, возможно, и не скажешь... Но он иногда ведет себя... – Сандер ухмыльнулся. – Как будто я дама в беде. На вечеринке он чуть не подрался с каким-то парнем из-за того, что он, видите ли, как-то косо на меня смотрел... Вот надо ему показать, что он типа может меня защитить... – Мари рассмеялась. – Узнаю стиль Матса, вполне в его духе, – прокомментировала она, а затем снова вздохнула. – Да уж, похоже, мы явно поторопились с этой встречей... – Может, все и обойдется, – сказал Сандер. – Я говорил с Робби, что сам могу за себя постоять, и меня это все бесит, но... – Это бесполезно, – закатила глаза Мари. – Сколько пыталась то же самое втолковать его отцу, как об стенку горох... – О, дайте мне морковь, перец и сельдерей, – сказал Сандер, увидев, что Мари уже собиралась закрыть холодильник. – Робби же любит овощные палочки, вдруг заест ими свои язвительные комментарии... – Я бы на это не надеялась, – хохотнула Мари, протягивая Сандеру пакет с овощами. На какое-то время между ними вновь установилось молчание. Мари быстро порезала почищенные Сандером овощи и мясо, затем поставила все томиться в глубокую сковородку. Сандер тем временем расправился с овощными палочками для Робби и хотел было уже помочь Мари порезать яблоки, увидев, что та начала возиться с тестом для классических яблок в тесте, но тут в дверь раздался звонок, и Сандер пошел открывать, чтобы не отвлекать Мари от ее занятия. Конечно, за порогом был не кто иной, как старший брат Робби вместе со своей женой. Сандер попытался улыбнуться как можно естественнее, хотя, откровенно говоря, желание у него было только одно – свалить куда подальше. Он надеялся, что ему хотя бы не придется оставаться с Максом один на один, и Робби будет неподалеку, но надежды не оправдались. Жена Макса тут же прошла на кухню, приветствуя маму Робби и интересуясь, не нужна ли ей помощь. У них завязался оживленный разговор, где Триш поделилась своим беспокойством касательно того, что в первый раз оставила Бенджи с няней. Мама Робби в ответ попыталась заверить, что все с ее сыном будет в порядке. Вся эта непринужденная болтовня на фоне ну совсем никак не способствовала разрядке весьма напряженной атмосферы в коридоре, где Макс, разувшись и сняв верхнюю одежду, напрочь отказывался смотреть Сандеру в глаза. Внутренне выдохнув, Сандер предложил ему пройти в гостиную и поговорить. Хотя Макс кивнул и покорно последовал за ним, Сандер чувствовал исходящую от него агрессию, которая вылилась в мощный удар в нос, стоило им войти в эту чертову гостиную. Сандер отшатнулся к стене, поморщился, сдержав крик боли и почувствовав тут же непроизвольно брызнувшие слезы, и напряженно взглянул на Макса, прикидывая, собирается ли тот продолжить драться. Но тот, похоже, несколько успокоился. – Прости, не удержался, – только и сказал он. Сандер чувствовал себя жалко, ощущая все те же неконтролируемые слезы и сильную пульсирующую боль в области носа. Ко всему в придачу – у него еще пошла кровь. Что и говорить – удар был неслабым. Он пошел в ванную, где попытался хоть как-то привести себя в порядок. Некоторое облегчение принесла холодная вода. Понадобилось время для того, чтобы треклятая кровь из носа наконец-то прекратила вытекать, и даже слезоточивость несколько унялась, что не могло не радовать. Теперь Сандер понятия не имел, как вообще ему вести разговор, но не вернуться в гостиную он не мог. Он чувствовал себя обязаннным перед родителями Робби, которые так отчаянно пытались примирить сыновей, да и для самого Робби... Он хотел лучшего для него и не хотел, чтобы тот из-за него портил отношения с братом. Что-то сказать все же было надо, поскольку не было похоже, что Макс собирается взять на себя инициативу. – Знаешь, я собирался извиниться... – сказал Сандер, понимая, что говорить сейчас стало немного труднее: боль в носе была чем-то, от чего сложно было отвлечься. – Но, если честно... Я не чувствую себя виноватым, – Сандер сам удивился тому, как внутренне ощутил свою убежденность в сказанном. – Я люблю его. И он любит меня. Не знаю, что ты там понапридумывал... Но в детстве я относился к нему всегда так, как полагалось к ребенку. Потом мы повзрослели... И наши чувства вместе с нами. И я не собираюсь от него отказываться, потому что он мне очень дорог. Сандер замолчал и вспомнил, как Робби говорил, что не считает нужным в чем бы то ни было объясняться перед Максом. Сейчас Сандер чувствовал то же самое. Ему даже стало жаль о своих словах, захотелось взять их назад... То, что было между ним и Робби, это было таким личным, интимным и не предназначенным для посторонних. А Макс сейчас был чужим, и быть с ним откровенным казалось неправильным. – Я тоже не собираюсь извиняться, – тяжело вздохнув, сказал Макс. – Мне сложно принять то, что здесь происходит. Робби... Он же пацан еще... – Макс скрестил руки на груди и ненадолго замолчал. – Честно, это выглядит так... Как будто еще вчера мы катались вместе на великах, а сегодня вы блять... В отношениях... – на губах Сандера мелькнула легкая ухмылка. Это было скорее нервным. – Понимаю, о чем ты, – ответил он. – Слушай... Мы тоже пришли к этому не сразу. Мне понадобилось время, чтобы... Самому это принять. Я не знаю, что тут еще добавить... Так бывает. Просто в какой-то момент... Я понял, что я не могу без него. Что мне с ним хорошо и что я больше ни с кем так себя не чувствую... – Сандер отвел взгляд в сторону и повел бровями. – Конечно, я не знаю, как бы я отреагировал на твоем месте, но... Ты должен понять, что если продолжишь вести себя в таком духе... Ты просто его потеряешь. Даже если представить, что мы бы вот так сейчас с ним расстались... Ты думаешь, он бы вот так просто перешагнул через свою обиду? Ты же знаешь его... – Да уж, – хмыкнул Макс и вздохнул. – Я постараюсь. Думаю, просто нужно время, чтобы... Привыкнуть. В конце концов... Мы семья, и... Ну не то чтобы я не подозревал, что он гей... Наверное, мне просто не хотелось в это верить. – Понимаю, – ответил Сандер, и они обменялись крепким рукопожатием. Неловко простояв в молчании, они решили пойти на кухню, чтобы как-то избавиться от смущения при нахождении наедине. На кухне не могли не заметить начинающий стремительно отекать нос Сандера. Мари сразу усадила его на стул, снарядив упаковкой кубиков льда, и строго уставилась на сына. – Да все в порядке... – сказал Сандер. – Мы разобрались. Мари несколько расслабилась, но недовольно скривилась. – Ты подумал о Робби? – обвиняюще обратилась она к Максу. – Послушай, это ни в какие ворота... Мы с отцом целый месяц пытаемся его дружелюбно настроить по отношению к тебе, а ты?! Максим, я просто не знаю, что сказать... Ты думаешь, он что... Спустит тебе это с рук?! – Я с ним поговорю, – примирительно сказал Сандер, проследив взглядом за одевающейся Триш, которая собралась в аптеку за мазью от ушибов. – И что ты собираешься ему сказать? – ухмыльнулась Мари. – Что «вы разобрались»? Господи, Триш, захвати успокоительного, я уже не выдерживаю... – Мари рассерженно вернулась к приготовлению салата. Макс виновато переминался с ноги на ногу. – Я попробую извиниться... – тихо сказал он. – Максим, – устало сказала Мари. – Тебе бы хорошенько подумать, что ты ему скажешь. Робби уже семнадцать... И драться он тоже умеет, поверь мне, – Сандер внутренне усмехнулся. О дааа... Робби драться умел. Он вспомнил все их многократные игривые бои, в которых Робби оказывался проигравшим, только если сам поддавался. Сандера это вообще не удивляло с учетом того, что тот посещал спортзал на постоянной основе, в то время как Сандер, если туда и заглядывал, то только чтобы забрать его домой. – Возможно, все и обойдется, – попытался успокоить Мари Сандер. – В конце концов ничего страшного не случилось. Подумаешь, нос... – Мари убежденной не выглядела. Сандер удалился в комнату Робби, чтобы ему позвонить. – Хэй, ну как ты? – весело спросил Робби в трубку. – Мы уже почти приехали, папа сейчас зашел в магазин, мама попросила взять вино и хлеб, жду его в машине и мчим к вам... – Мы будем проводить причастие? – шутливо спросил Сандер с улыбкой, мгновенно почувствовав прилив счастья от бодрого голоса Робби. – Боже, надеюсь, нет, – хохотнул Робби. Сандер почувствовал радость от того, что у Робби хорошее настроение, и ему стало жаль, что придется его несколько подпортить. Он переложил упаковку льда к левому краю носа, чтобы было удобнее разговаривать. – Знаешь, Макс с Триш уже пришли, и мы успели поговорить... – Вот как, – голос Робби тут же стал серьезным. – И как? – Нуу... Если честно, не очень, – Сандер слабо засмеялся, чтобы успокоить Робби. – Но вроде как разобрались, – уже в более приподнятом тоне сказал он. – Он правда хочет наладить отношения, просто ему нужно немного времени, чтобы привыкнуть. Я знаю, ты настроен скептически... Но дай ему шанс, ладно? Я думаю, мы все уже устали от ссор и конфликтов, было бы хорошо, чтобы все наконец-то наладилось... – Что-то ты темнишь, – черт, Робби знал его слишком хорошо. – Ладно, он мне дал в нос, – Сандер зажмурился, ожидая реакции. – Просто блять потрясающе, – отозвался Робби. – Но все в порядке, правда, – Сандер постарался звучать как можно убедительнее. – Мы пожали друг другу руки, я почувствовал себя снова как в детском садике, но плевать... Да и ударил не так уж сильно, пустяки... – Робби молчал. – Пожалуйста, скажи, что ты не злишься, – попросил Сандер. – Я не злюсь, – тут же отозвался Робби. И Сандер понял, что дела хуже некуда. Потому что лучше бы Робби злился. «Не надо было ему звонить», – отругал себя он. Надо было дать Робби увидеть все своими глазами, дать ему взбеситься и врезать Максу, если бы ему этого захотелось. Сейчас же Робби расстроен, его обида на Макса только усилилась, не находя никакого выхода, поэтому все было действительно хуже некуда. – Робби, – ласково сказал Сандер. – Пожалуйста... Давай это просто будет обычный семейный ужин, ладно? – Эй, забей, – с неожиданной беспечностью отозвался Робби. – Никакой королевы драмы, я понял. До свадьбы заживет, правда? – Да, – отозвался Сандер, не понимая, говорит ли это Робби всерьез или нет. – Главное, что ты в порядке, – добавил Робби уже мягче. – Тебе что-нибудь привезти? Сильно болит? – Да нет... – Сандер, не буду я... Все будет окей, ясно? Не нужно от меня ничего скрывать, а то я сам в нос не получал... – Да все правда нормально, – расслабившись, ответил Сандер. – Болит, конечно, немного... Но я уже обложился льдом, выпил обезбол и Триш сейчас принесет мазь от ушибов... Короче начинается все как обычный семейный праздник, – хохотнул Сандер. – Да уж, – сказал Робби. – Ладно, мы скоро будем... Люблю тебя. – И я, – ответил Сандер, сбрасывая вызов. Он недолго постоял в комнате, смотря на ту самую фотографию Робби в детстве, где он был в бейсбольной форме. В прихожей раздался шум, и, выглянув, он увидел вернувшуюся из аптеки Триш. Сандер поспешил воспользоваться мазью от ушибов по предназначению в надежде, что его нос не будет выглядеть так уж ужасно, но отек проходить не спешил, и на завтра его точно ожидали синяки. Сандер расстроился. Он правда надеялся, что после сегодняшнего ужина все наконец-то наладится, но даже если и Робби будет вести себя как ни в чем не бывало... Ничего не наладится. Сандер чувствовал себя виноватым. Он вернулся на кухню. Триш и Макс активно перемещали еду в гостиную и сервировали стол. Мари вытащила из духовки яблоки в тесте и начала укладывать их в большую тарелку. – Ну что? – поинтересовалась она у Сандера. – Сказал, что все окей, – вздохнул Сандер. – Что он не злится... Наверное, не надо было звонить... Лучше бы позлился, стало бы легче... – Сандер, послушай, это не ты тот, кто должен это решать, потому что не ты здесь виноват, – Мари повернулась назад, вытащила из шкафчика наполовину пустую бутылку белого вина и два бокала. Угадав ее намерение, Сандер разлил вино по бокалам и взял один из них в руки. Они легонько чокнулись и выпили. – Спасибо, что пытаешься помочь... И настроить Робби позитивно, но... В конечном итоге дело все равно за Максимом. Я ему уже сказала, что перед ним больше никто стелится не будет. Наверное, здесь надо время... Я не знаю, что он сейчас должен такого сказать Робби, чтобы тот по-настоящему его простил. Ты правильно заметил – и у Робби, и у его отца... У них есть стремление защитить близких им людей. Понимаешь, для них – это проявление любви, сделать так, чтобы ты чувствовал себя в безопасности. Матс с меня пылинки сдувал, пока я была беременной, и Робби себя точно так же с тобой ведет во время эпизодов. И это, конечно, хорошо... Я имею в виду, это действительно заставляет почувствовать себя нужным и любимым, но иногда это не очень-то на руку им самим... Потому что когда они не могут тебя защитить от чего-то, они считают, что это их вина. И ты не переубедишь сейчас Робби, он все равно будет считать, что должен был остаться с тобой, понимаешь? – Господи, это же всего лишь нос... Чего он вечно драматизирует, – недовольно сказал Сандер. – Ты его не переупрямишь, – улыбнулась Мари. – Просто позволь ему заботиться о тебе, иначе он будет чувствовать, что его отвергают. Иногда нужно пойти на поводу, понимаешь? – Сандер кивнул. – Я теперь отстойно себя чувствую из-за того, что сказал ему вести себя спокойно, – сказал он. – Он не должен притворяться ради меня... – Сандер, ну иди сюда, – Мари тепло его обняла. – Все будет хорошо. Ты сделал все, что мог. Ничего, посадим его рядом с тобой, оттает. *** Робби с отцом пришли как раз тогда, когда все приготовления к ужину были закончены. – Это тебе, мам, – Робби протянул Мари небольшой букет из нежно-розовых бегоний, в другой его руке были еще два. – Ох, спасибо, всю клумбу у бабушки поди разорили, – Мари крепко обняла сына. Робби с легкой улыбкой посмотрел из-за ее плеча на Сандера. Сандер ничего не мог с собой поделать, улыбка на его лице расплылась против воли. Вот всегда с ним так... – Да какую клумбу, у нее там чуть ли не целая плантация, она в этом году совсем разошлась, – ответил Робби матери. Та тут же начала выспрашивать Матса о поездке.Робби отдал ему букет белых бегоний с розовой каемкой по краям. – Спасибо, – смущенно поблагодарил Сандер и поцеловал его в щеку. От Робби пахло сигаретами. Интересно, он это сделал с разрешения отца? – Пожалуйста, – просто отозвался Робби, отдавая последний букет в руки отцу. Очевидно, он предназначался для Триш. – Знаешь, я был не прав, – тихо сказал Сандер под болтовню родителей Робби на фоне, пока сам Робби, успевший скинуть куртку, расшнуровывал ботинки. – В смысле... Если ты злишься – злись. Робби поднял голову вверх и ухмыльнулся. – А как же насчет обычного семейного ужина? – Ничто не мешает провести его после, – ответил Сандер, оборачиваясь. В коридор подтянулись Макс и Триш, которая благодарно приняла цветы и тут же ушла подыскивать вазу. Сандер отдал свой букет под ее попечение. Робби, наконец, разулся, и Макс неловко заговорил. – Слушай, прости, что так вышло... Я импульсивно просто, – виновато сказал Макс. – Ага... Ну давай отложим разговоры на потом, – Робби протянул руку для рукопожатия, и стоило Максу пожать ее, как Робби смачно заехал ему левой рукой по челюсти. Стоит сказать Макс дернулся, предугадав его намерение, но это его не спасло. – Ты совсем блять охуел?! – взревел Робби. – А если бы я Триш ударил, ты бы тоже вот так спокойно реагировал? Сандер немного испуганно посмотрел на отшатнувшегося Макса, тут же схватившегося за челюсть. Судя по виду, у него чуть ли искры из глаз не сыпались. – Робби! – с упреком осадила сына Мари. – А что? Я импульсивно, – невозмутимо отозвался тот и направился в ванную. Сандер пошел за ним и, присев на бортик ванной, какое-то время наблюдал за тем, как он чистит зубы. – Ну как? Легче? – спросил Сандер, когда он прополоскал рот и выключил воду. – Немного, – отозвался Робби. – Если честно, я бы не отказался продолжить... – Сандер улыбнулся его мстительному тону. – Ну давай поцелуй меня, – попросил он. – Не буду я тебя целовать, – ответил Робби. – Знаю я эти твои штучки... Не надо меня успокаивать, ясно? – Сандер засмеялся. – Я вообще-то соскучился... – Да конечно, – закатил глаза Робби. – Эй, что за недоверие? – с напускным возмущением спросил Сандер. – Что он тебе сказал? Только честно. – Я и не врал, – немного возмущенно ответил Сандер. – Он сказал, что все еще хорошо помнит, как мы все вместе были мелкими, и поэтому ему сложно думать о нас... Как о паре. Согласись, это можно понять. Но он готов... Нормально с нами взаимодействовать, просто ему нужно немного времени, чтобы привыкнуть. Робби выглядел недовольным и огорченным. Сандер легонько сжал его руку. – Я понимаю, ты обижен на него... И я думаю, тебе нужно сделать то, что обычно делаем мы, когда злимся друг на друга... – Потрахаться? – усмехнулся Робби. – Нет, – засмеялся Сандер. – Открыто сказать, что ты чувствуешь. Я имею в виду... Так работают все отношения, неважно с кем. Вы говорите о том, что вас не устраивает, а потом пытаетесь прийти к компромиссу. Я знаю, у тебя много накопилось... И ты имеешь полное право обижаться и злиться. Но рано или поздно надо двигаться дальше, я не хочу, чтобы ты просто жил со всем этим дерьмом внутри... – Робби повернулся и обнял его. – Я так рад, что ты рядом... Сандер, ты лучшее, что у меня есть, честно. – Как хорошо, что ты это понимаешь, – со смешком ответил Сандер, польщенный таким комплиментом. – И бегонии чудесные, мне понравились... – Да, я думал, какие взять, – Робби отстранился, все еще обвивая руки вокруг его шеи. – Решил все-таки белые... Это твой цвет. – Я так и знал, что блондином я тебе нравлюсь больше, – не удержался от шутки Сандер. – Больше ты мне нравишься без разбитого носа, – нахмурился Робби. – Это пройдет, – Робби осторожно коснулся травмированного места рукой и нежно погладил. – Пройдет, – со вздохом согласился он и цокнул. – Нет у меня желания вести эти разговоры по душам, если честно... – Давай, ты сможешь. Я в тебя верю. Прошу тебя на правах будущего мужа... – Чего? – хихикнул Робби. – А чего ты смеешься? Мы уже живем вместе, это следующий шаг. – Ого, и когда ты собираешься просить моей руки? Пожалуйста, скажи, что сегодня, я хочу посмотреть на их лица... – Сандер засмеялся. – А чего это я просить должен? В моем воображении это ты стоишь на одном колене, – поддразнил его Сандер. – Тогда в моем воображении ты в свадебном платье, – в тон ему ответил Робби. – Отлично, сам же сказал, белый – мой цвет... – Так, прекращайте хохотать, вас все слышат, пойдемте уже есть, – раздался голос отца Робби из коридора. Робби потер рукой лицо и вышел из ванной. Когда они все вместе уселись за стол, Сандер решил проявить инициативу и поднял бокал. – Эм, ну за встречу? Какой бы они ни была, – Робби чокнулся с ним первым, за ним потянулись родители, затем и Триш с Максом. – Да уж, надеюсь больше никто никого не будет бить по лицу, – не удержалась от комментария Мари, накладывая себе в тарелку рагу. – А Бенджи не с вами? – поинтересовался Робби, решив сменить тему. – Оставили с няней, – сказала Триш. – Его пока по гостям не поводишь... Он только спит и ест. – Родители Мари очень хотят к вам приехать, – сказал Матс. – Робби показал им фотографии, они спрашивали, когда можно будет заглянуть... – Да когда угодно, – отозвалась Триш. – Хоть завтра. Мы сейчас почти всегда дома, я, конечно, только рада... Надеюсь, моя мама тоже скоро сможет приехать... Мы столько не виделись. – Это было бы отлично, – сказала Мари. – Если что, передай ей, что может смело останавливаться у нас, квартира все-таки посвободнее, чем ваша... Да и Сандер скоро съедет... – Ты живешь здесь? – удивился Макс. – А что такого? – недовольно спросил у него Робби, пережевывая салат. – Да ничего, спросить что ли нельзя, – ответил Макс. – Это было временным решением, – сказал Сандер, испытывая неловкость и не зная, как объясниться. – И хорошо, что так получилось, – поспешила устранить неловкость Мари. – Мы все тебе только рады, к тому же Робби стал в кои-то веки убираться вовремя. Даже готовил... Вот, кстати эти тыквенные маффины со вчера остались, это он делал... – Сандер едва сдержал смех, наблюдая за тем, как покрасневший Робби ковыряется в тарелке. – Ой, как мило, обязательно попробуем! – Триш потянулась к маффину. – Кстати Робби, твоя мама сказала, что сегодня должен выйти трейлер сериала, в котором ты снимался, давайте вместе посмотрим... – Сандер прикрыл рот рукой, со все большим трудом сдерживая рвущийся наружу смех. Казалось, вся семья задалась целью смутить Робби как можно больше. – Да там ничего особенного, – Робби внаглую стянул у Сандера бокал с вином и немного отпил. – Ну как это, это же так круто! Как там... «Без стыда»? Я даже видела несколько постеров по городу... – Мы уже посмотрели несколько фрагментов, – с непрекрытым смехом в голосе сказал отец Робби. – Что и сказать... Впечатляет! – Сандер не удержался и рассмеялся в голос. Фрагменты, которые смотрели родители Робби, касались как раз его постельных сцен. Сандер до сих пор не мог забыть их ссору касательно того, насколько допустима голая задница Робби в кадре. Бог знает как, но режиссер сериала убедил их ее оставить. – Ну а как тебе в целом опыт? Понравилось? – поинтересовалась Триш. – Да, вся команда классная... На съемках хоть и было иногда тяжело... Все равно, мне понравилось. И персонаж мне очень близок, мы много обсуждали его мотивацию и бэкграунд... Это заставило и меня несколько иначе посмотреть на свою собственную жизнь и переосмыслить некоторые события... И... – Робби снова покраснел и посмотрел в сторону родителей. – Кхм... Я хотел сказать... Что правда очень благодарен вам за поддержку... – Сандер чуть сжал его колено под столом. – Я имею в виду... Было очень тяжело даже играть то, когда твои родители отвергают тебя... И смотрят как на прокаженного... Я рад, что с вами все было не так... – Ну конечно, сынок, – расчувствовалась Мари и устремилась к сыну за объятиями. Робби уже был чуть ли не пунцовым. Отец не стал смущать его еще больше и просто пожал руку через стол. У Триш зазвонил телефон, и она отлучилась на некоторое время поговорить с няней. – Как он там? Не капризничает? – поинтересовалась мама Робби. – Нет, только проснулся, искали его сменные ползунки... – Это хорошо, – одобрительно отозвалась Мари. – Робби, тебе надо скорее подтянуть свои навыки игры в догонялки, чтобы не опозориться перед племянником, – пошутил Сандер. – Да я просто запнулся о ковер, – закатил глаза Робби. – Но ты стоял в середине ковра, – засмеялся Сандер и решил пояснить ситуацию для остальных присутствующих. – Мы позавчера сидели с Рози, и Робби споткнулся, когда от нее убегал. – Кто такая Рози? – спросил отец Робби. – Эм, Робби не рассказывал? – удивился Сандер. – Это дочь моей тети, мы иногда с ней сидим, когда ее родители куда-нибудь уходят... Ей пять летом исполнилось. Такая деловая, как приходим, она всегда заставляет Робби плести ей косички. У него к этому прямо талант... – Да это ты просто отмазываешься, – обвинил его Робби, которого Рози действительно регулярно эксплуатировала. – Там по видео не так сложно разобраться... – И часто вы к ним ходите? – поинтересовалась мама Робби. – Ну так... Случается, – неопределенно повел плечами Робби. Сандер достал телефон и нашел фото со сделанной Робби прической для Рози. – Вот, это он ей заплел, – Сандер протянул телефон Мари. – Вот это ничего себе... Это рыбий хвост? Даже я так не умею, – прокомментировала она. – А еще фотографии есть? – Да... – Сандер немного покопался в телефоне. – Это вот мы вместе в парк ходили... – Сандер просто обожал фотографию, где Робби и Рози были вдвоем с ободками с ушами Микки Мауса. Мари подняла бровь, разглядывая, а затем полистала другие фотографии. – Хм... Она похожа чем-то на тебя... – заметила она. – У них черты лица очень похожи и цвет глаз одинаковый, – сказал Робби. – Сандер и с тетей внешне похожи немного... – И они вас просто с ней вдвоем оставляют? – спросила Триш. – Ну у нас с тетей хорошие отношения, – ответил Сандер. – Чего им бояться? – Ну не знаю, – сказал Макс. – Все-таки двое парней с ребенком... К тому же вы не скрываетесь... Мало ли кто косо посмотрит, не все люди такие понимающие... – Робби перестал жевать и тяжело уставился на брата. Сандер заблокировал дисплей телефона и положил его экраном вниз. Атмосфера вновь стала какой-то напряженной... – Да уж, действительно не все, – с сарказмом заметил Робби. – Особенно ты. Сандер не понимал, как ему лучше быть в этой ситуации, он себя чувствовал так, будто его помоями окатили. – Что я такого сказал? Я просто имею в виду, что нужно быть осторожнее... – отец Робби устало потер переносицу. – Ладно, проехали, – сказал Сандер, ему было неприятно развивать эту тему. Робби сжал его руку под столом. – Нет, погодите, – неожиданно встрял Матс. – Робби, давай, объясни своему брату, что он сказал не так. Он же не со зла... – Хорошо, Макс, что ты хотел этим сказать? – вздохнул Робби. – Я просто имел в виду, что нужно быть осторожнее, потому что мало ли что взбредет в голову некоторым прохожим... К тому же она же общается с другими детьми, не все из них могут посчитать, что это нормально. Ты же знаешь, о чем я говорю, самому в школе было непросто... – У нас был разговор с тетей Сандера, она сказала, что не имеет ничего против того, чтобы Рози знала, что мы встречаемся, – ответил Робби. – Конечно, мы при ней не целуемся, и когда идем с ней куда-то, не делаем никаких романтических жестов в сторону друг друга, потому что тоже все понимаем. И я не знаю, что тебе сказать... Дети могут болтать всякое, но это не значит, что они могут быть к ней жестоки из-за этого. Они также могут сказать, что она выглядит как-то не так или ведет себя как-то не так, повод всегда найдется. Просто сам факт, что ты подумал об этом в первую очередь, говорит о том, что ты сам как бы не очень принимаешь всю эту ситуацию... – Слушай, я как бы нормально отношусь к тому, что ты гей и что вы с Сандером сидите с этим ребенком, но я считаю, что это необдуманно показываться с ней на улице, когда ты скоро будешь известен как подросток-гей из сериала. Ты же должен понимать последствия... – Сандер хотел заткнуть уши и забыть об этом разговоре. Макс будто специально бил по больному. – Знаешь, Сандер мне тут накануне сказал, что я должен честно рассказать тебе обо всех обидах, которые у меня есть, чтобы мы это обсудили и смогли двигаться дальше, – ответил Робби, сузив глаза. – И моя первая обида – это то, что я никогда в жизни не получал от тебя такой поддержки, как от мамы или от Сандера. Потому что они всегда говорили, что это нормально быть не таким, как все, что есть разные люди, и многих из них не принимали. А твоя установка про то, что нужно под всех подстраиваться – никому лучше не делает. Ты не сможешь всем угодить. И даже когда я пытался подстроиться, находились те, кому все равно что-то не нравилось. И в итоге я чувствовал себя несчастным, потому что все равно не мог вписаться и быть таким, как ты, например. И да, есть много опасностей в жизни гея, но они есть не только у нас. Разве женщинам не говорят одеваться поскромнее, потому что их могут изнасиловать? И как много из тех, с кем это действительно произошло, был одет как-то не так? И что в итоге? Совсем на улицу не выходить? Не размещать фотографии в инстаграме, закрыться дома и носить паранжу? Ты говоришь мне вести себя осторожнее, но если я буду это делать, я не смогу жить так, как мне хочется, и что это тогда за жизнь? То есть мне нельзя гулять вместе с Сандером и Рози, нельзя сниматься в роли гея, нельзя красить ногти лаком и что же там блин еще за ограничения. Я выбираю ту жизнь, в которой я счастлив, и да она непростая, и что теперь? Я только могу радоваться, что в обществе постепенно происходят изменения, которые позволяют мне жить свободнее и надеяться на лучшее. И то, что ты говоришь... Это только отталкивает. Поэтому я никогда не приходил к тебе в детстве и не рассказывал, что и кто мне там сказал, я знал, что получу от тебя примерно вот такие советы. И если мне не изменяет память, еще недавно ты говорил, что нормально – это когда мужчина с женщиной, так что, честно, не верю я в то, что ты нормально принимаешь наши отношения. Хотя наша любовь ничем не отличается от той, что у тебя с Триш. И я правда не понимаю, что тут надо «принимать». Почему тебе кажется странным то, что в детстве мы дружили, а сейчас встречаемся? Разве нет кучи романтических фильмов о том, как девочка с мальчиком дружат, а потом влюбляются друг в друга? И в чем блин разница? В том что я твой младший брат и ты все еще воспринимаешь меня как ребенка? Возможно, если бы ты общался с семьей почаще, ты бы как-то понял, что я уже не маленький. И давай будем честными, если бы я был девушкой, например, все было бы гораздо проще. Все бы смотрели на нас и умилялись, а в детстве, может, еще и подшучивали над этим. А я все детство боялся, что кто-нибудь поймет... – Робби отвел в глаза в сторону, было видно, ему тяжело далась вся это речь. Сандер погладил его колено под столом. – Что ж... Тут есть над чем подумать, – заключила Мари. Макс сидел, нахмурившись. – Эм... – протянула Триш неловко, явно чувствуя себя неуютно. – Давайте пока лучше сменим тему... Я вот недавно перебирала старые фотографии Макса... И там была какая-то девочка, у которой то рога пририсованы, то лицо закрашено фломастером... Макс сказал, это Робби постарался... – Сандер расхохотался, сразу угадав, кем именно была эта девочка. На лицах родителей Робби тоже заиграли улыбки. – Сандер в детстве встречался с девочкой, Оливией, – начала рассказывать Мари. – Робби ее всегда недолюбливал... – На то были причины, – вставил Робби свои пять копеек. Сандер издал смешок. Ненависть Робби к Оливии смешила его с самого детства. – Однажды Максим принес домой фотографии из будки, они с Сандером и их девушками там фотографировались, и на холодильник повесил. Робби как увидел – все, трагедия всей жизни, – Макс вдруг тоже как-то оттаял, вспомнив об этом. – Боже, он такую истерику закатил тогда... «Как ты посмел светить передо мной лицом убийцы»... – все, кроме Триш и Робби, расхохотались. – Господи, как я про это забыл, – смахнул слезы Сандер. – Бедный Пломбир! – У Робби в детстве был хомяк Пломбир, – объяснил Макс Триш. – Мы как-то зависали все вчетвером, Робби был в это время в театральном кружке. Ну хомяка из клетки мы тоже вытаскивали, так, поиграться... А дело летом было, жара ужасная, балкон деревянный, и окна там не открывали... Оливия решила оставить его там, чтобы он побегал, в клетке же мало места... Ну а мы этого как-то и не заметили, подумали, что она в клетку его вернула. Он от жары и откинулся... Робби, как домой пришел, так сразу к клетке его побежал, смотрит – там нет, давай спрашивать. Потом пошел на балкон, а он там... Ну короче это, конечно, отстойно все вышло, но Оливия перед ним потом раз сто извинялась, она же не знала... Да и кто вообще знал, что так получится. Робби ее и до этого не особо жаловал, а после так вообще контактировать отказывался и называл убийцей. – Я блин для этого хомяка гроб даже сделал, – сказал Сандер. – Ходили потом закапывать на пустырь... – О, я это помню, – поддержал разговор Матс. – Всей семьей ходили, на нас все соседи таращились: я с лопатой, и Робби с гробиком идет. И все в черном, естественно... – Потом еще хуже было, – продолжил Макс. – Короче Робби с родителями где-то через несколько дней пошли в зоомагазин кого-нибудь купить вместо хомяка этого, потому что Робби постоянно плакал. И выбрал он короче золотую рыбку, Робби где-то там вычитал, что они желания исполняют. Ну принесли домой, поставили маленький аквариум на стол, все дела, назвал ее Алисой, а Алиса через неделю суициднулась, выпрыгнула из аквариума и все... С концами. – Я и для нее гроб сделал, – добавил Сандер, вспоминая вторую похоронную процессию, после которой отец Робби зарекся заводить каких-либо домашних животных. – Мы после этого как-то гуляли вместе в скейт-парке, Робби в наушниках на лавке сидел, в телефоне игрался, – продолжил Макс. – Разговаривали между собой, а Оливия шутить начала типа, что же там за желание Робби загадал, что рыбка покончить с собой решила. Она думала Робби не слышит, но он, конечно, услышал, он после этого гулять с нами напрочь отказывался, а потом еще и психовал, если мы вместе все к нам домой приходили. – Ну да, – продолжила Мари, – А фотографии он как раз разрисовал тогда, когда Макс то фото на холодильник повесил. Он и его изукрасил, конечно. – О господи, а помните, как вас в школу вызывали после его сочинения? – обратился Сандер к родителям Робби. – Это сложно забыть, – ответила Мари. Отец Робби подлил ей еще вина в бокал, и она принялась рассказывать. – Им сочинение задали по повести, там одна из героинь отрубила голову лошади ее мужа, потому что однажды застала его с любовницей. Робби эта история очень откликнулась, накатал сочинение листов на пятнадцать о том, что женщины – это главное зло, которое происходило с этим миром, там примеры еще были и из мифологии, и из легенд, короче все собрал. И в конце заключение было, что на самом деле Дьявол – это тоже женщина, потому что он является полной противоположностью Богу. Ой, мне так стыдно было, родной сын такое пишет. Я его спрашиваю: «Робби, это я-то главное зло?» А он: «Ты нет, а вот Оливия...» И снова здорово. Короче провела с ним воспитательную беседу, он вроде бы осознал, принес мне потом другой литературный шедевр... – Мама! – прервал ее Робби, вспыхнув. Сандер тут же заинтересовался, он не знал, что у этой истории есть продолжение. – Ладно, не буду, раз ты так стесняешься, – хихикнула Мари. – Расскажите, – попросил Сандер. – Робби! – повернулся он к нему, пытаясь воспроизвести мордочку кота из «Шрэка». – Ну хорошо, рассказывай, – разрешил Робби. – Он от меня все равно потом не отстанет. – Это была сказка, – улыбнулась Мари. – О морском принце Ролане, который жил себе поживал и бороздил просторы океана вместе со своим верным другом дельфином-альбиносом Зефиром... – за столом раздались смешки, слишком уж очевидным было то, кто скрывался под личиной Ролана. – Все было хорошо в жизни Ролана, только вот ему постоянно строил козни злой волшебник Оливандер... – на этом моменте смех присутствующих только усилился, а Сандер даже прикрыл лицо руками. – Дайте угадаю, Оливандер жестоко расправился с Зефиром? – попытался угадать Макс дальнейший ход истории. – Заманил в пещеру и запер его там, пока Зефир не умер от голода, – подтвердила предположение Мари. – Ролан скорбил три года, и ничто в мире, казалось, не приносило ему счастья. Ему было грустно одному плавать в морских просторах... – Господи, как ты хорошо это помнишь, – удивился Робби. – Я эту сказку потом на работе детям читала, – улыбнулась Мари. – Так вот, Ролан все никак не мог унять свое горе, пока однажды ночью он не подплыл к далекому побережью, на котором прежде никогда не бывал, и услышал чудесное пение, которое заставляло воскресать в душе только самые хорошие и светлые воспоминания, – Сандер улыбнулся, поражаясь богатому воображению маленького Робби. – Подплыв ближе, Ролан увидел прекрасную девушку с густыми пурпурными волосами. Она сидела на скалистом выступе, с которого свисал ее сверкающий в лунном свете рыбий хвост. Это была русалка Сандра... – Сандер вдруг почувствовал, как сердце сделало кульбит. Внезапно сказка стала неловкой и для него тоже. – Она пела до самого рассвета, так что Ролан совсем потерялся во времени. Но стоило солнцу встать над горизонтом, как она спрыгнула в воду и так быстро уплыла, что Ролан не смог за ней угнаться. Тогда следующей ночью он приплыл к тому же побережью, но Сандры там не было. Не оказалась ее там и следующей ночью, и ночью после нее... Они смогли увидеться вновь только на следующее полнолуние. Сандра вновь пела всю ночь до рассвета, и очарованный ее пением Ролан вновь потерялся во времени, так что когда наступил рассвет и Сандра уплыла, он не смог ни заговорить с ней, ни догнать ее. Ролан понял, что влюбился в русалку без памяти, и следующей ночью вновь поджидал ее на том же месте, но встретились они только в очередное полнолуние. На этот раз Ролан был начеку и смог заговорить с девушкой прежде, чем она запела. Он спросил, о чем она думает, когда поет, что ее песни пробуждают такие теплые чувства, и она ответила, что думает о всех тех потрясающих местах, которые она видела во время своих странствий. Сандра умела не только плавать, но и ходить, и она была настолько быстрой, что успевала побывать в тысяче мест между полнолуниями. Ролан попросил взять его с собой и показать ему все самые чудесные места, где ей довелось побывать, но девушка лишь рассмеялась, ведь Ролан не был и вполовину таким быстрым, как она, к тому же не умел перемещаться по суше. Поэтому все, что ему оставалось делать, это приплывать каждое полнолуние к скалистому выступу и наслаждаться пением Сандры. И так продолжалось тринадцать полнолуний подряд, Ролан приплывал к побережью, расспрашивал Сандру о все тех местах, где ей довелось побывать, а затем наслаждался ее пением. Однако об их встречах прознал злой волшебник Оливандер, который был в ярости от того, что Ролан больше не скорбит по Зефиру. Тогда накануне четырнадцатого полнолуния он наслал на Ролана заклятие, так что он больше не мог слышать. Ролан приплыл к месту встречи с Сандрой позже обычного. Когда русалка запела, он был безутешен: ведь она открывала рот, но Ролан больше не слышал доносящихся из него звуков. Он горько разрыдался, так что Сандра прекратила петь и спросила, что случилось. Узнав, что Ролан больше не может слышать ее пение, она закричала от отчаяния, ведь только Ролан по-настоящему ценил красоту ее песен и с таким интересом выслушивал ее истории о странствиях. Русалка поняла, что полюбила его и с нетерпением ждала каждого полнолуния, чтобы встретиться. Ее крик услышал Оливандер, который не смог вынести всю эту боль, ведь он никогда не любил. Так что он сгорел дотла, едва заслышав его. После его смерти заклятие разрушилось, и Ролан вновь смог слышать. Целую ночь Сандра пела о любви к нему, а на рассвете они вместе отправились странствовать... Эта сказка надолго засела в голове Сандера. Когда они с Робби оказались в постели, уставшие от столь утомительного и богатого на события дня, Сандер поинтересовался, почему Робби никогда не рассказывал ему ее. – Да я как-то и не вспоминал о ней, – признался Робби. – К тому же она мне попалась как-то на глаза, когда я был постарше, я перечитал ее, разорвал страницы и выбросил. Меня взбесило то, что Ролан был таким пассивным героем. Он не боролся за свое счастье, а только и делал, что горевал. Сандра оказалась намного сильнее его. К тому же ей бы со временем стало с ним скучно: плавает медленно, по суше не ходит, она бы не смогла показать ему многие чудесные места и была бы вынуждена постоянно себя ограничивать, подтраиваясь под него. Это несчастливые отношения на самом деле. – Какая глупость, – фыркнул Сандер. – В детстве ты был намного мудрее. Ролан научил ее любить, и она поняла, что ей незачем видеть все эти чудесные места, если она не сможет рассказать о них ему. Потому что ты не можешь быть по-настоящему счастлив, если тебе не с кем разделить свое счастье. И может, Сандра и была сильнее, но Ролан чувствовал глубже, они дополняют друг друга, и их отношения очень даже гармоничные... – Робби удивленно посмотрел на Сандера, а потом придвинулся ближе, положив голову над его плечом и закинув ногу на его бедро. – Хорошо, пусть будет так, – согласился Робби с его интерпретацией. – Значит, ты знал уже тогда? Когда я встречался с Оливией? Знал, что любишь меня? – Робби вздохнул. – Ага, – ответил он. – Я долго не понимал, почему она меня так раздражает... Это еще до всей этой истории с Пломбиром было... А потом как-то увидел из окна, как вы вечером целовались у подъезда, прорыдал, пока не уснул, ну так и понял, – Сандер сжал его руку. – Прости, что причинил так много боли, – сказал Сандер. – Ты также принес много счастья...