Лис

- Не спеши умирать, Хаджимэ-кун. - голос звучит совсем тихо, на самой грани слышимости, но слова на удивление четки и ясны. В воздухе витает слабый запах синтоистских благовоний. Ароматный дым протягивается густыми белыми нитями под потолком, но Сайто этого не видит – линии век словно запечатаны тонкой коркой застывшего воска. - Спокойно, спокойно. – говорящий чуть смеётся, когда Сайто неудачно приподнимается, заваливаясь на бок, и подхватывает за плечи, удерживая от падения. Прикосновение обжигающей болью проносится по телу, но когда он чувствует, как чаша прислоняется к губам, то забывает обо всём и присасывается к её содержимому с жадностью, достойной пьющего кровь расетсу. - Что ты здесь делаешь? – из всех возможных вопросов, что обрывками фраз вертятся на языке, Сайто задаёт только этот. Он уверен, что ответ разъяснит и все остальные, поэтому не имеет смысла озвучивать. Сознание с трепетной надеждой цепляется за невероятную догадку, потому что Сайто не может, а, быть может, просто не хочет придумать иного объяснения происходящему. - Мы выстояли? – продолжает он, когда странная тишина затягивается. - Смотря что ты понимаешь под словом “выстояли”, - чуть задумчиво шепчет собеседник, одновременно разматывая повязку, которую Сайто до сих пор не ощущал. С каждым шорохом ткани давление на глаза становится слабее, и он облегченно выдыхает, когда последний лоскут спадает с лица. Размытые очертания никак не желают складываться в четкую картинку, предметы окружающей обстановки тонут в густом тумане, пахнущем благовониями. Он берёт полосу ткани, испачканную засохшими пятнами крови, и завязывает отросшие пряди в низкий косой хвост, одновременно отмечая, что на нём вновь привычная одежка. - Нехорошо отмечать встречу без выпивки. - Окита протягивает маленькую чашу и наполняет её саке, затем Сайто делает то же самое. Ветер, просочившийся сквозь приоткрытые сёдзи, медленно выдувает ароматный дурман из помещения и теперь Сайто может хорошо разглядеть лицо друга. Тёмные круги под глазами, знак бессонных ночей, проведённых в захлёбывающемся кашле, пропали, скулы утратили болезненную остроту. - Выглядишь гораздо лучше. - кивает Сайто, поднося чашу к губам. Соджи в ответ криво ухмыляется, потягивая алкоголь маленькими глотками. Внезапно комната вновь теряет резкость линий и кажется, будто призрачные лица проступают в воздухе. Они яростно и обеспокоенно одновременно шепчут непонятные заклинания, словно пытаясь прогнать непрошеных гостей из своей обители. Сайто нахмуривается, когда странные звуки начинают складываться в тихие отчаянные крики, остервенело молящие кого-то не сдаваться. - Похоже, тебя уже заждались, Хаджиме-кун. – Соджи чуть наигранно вздыхает, он тоже слышит эти голоса. Еще миг, и всё вокруг исчезает, оставляя Сайто в серой бесконечной пустоте. Звон металла обухом ударяет по слуху, эхом отдаётся в голове. Резкие мужские голоса накладываются друг на друга волнами, то угасая, то превращаясь в яростный рокот, словно океан, взбесившийся во время шторма. Треньканье кото назойливым комаром бъётся в висок. Он жив. Руки дёргаются в попытке опереться на что-то, но боль раскалёнными иглами впивается в запястья, изо рта вырывается рваный хрип. Резкий удар под дых выбивает воздух из лёгких, горло судорожно сжимается, пытаясь сделать вдох. Жив, но в плену - приходит осознание происходящего. Лучше было умереть. - Полегче, Джиро. - предостерегает кто-то, когда крепкая рука с силой тянет за волосы, заставляя подняться вверх. - Он еще нужен командующему. - Да что с ним станется! - раскатистый хохот обрывается, когда Сайто резко вскидывает голову, окидывая заледеневшим взглядом весельчака. В голове звенит от очередного удара. - Не смей так на меня смотреть! Сайто сплёвывает выбитый зуб, но не отворачивается от человека, названного Джиро. Кото продолжает визжать драным котом, придавая ситуации ощущение дешёвой постановки бродячей труппы, пока кто-то не приказывает горе-музыканту прекратить издеваться. Театр абсурда. Разум почти полностью избавляется от странного дурмана, и теперь просчитывает дальнейшие варианты действия. Он не имеет права подвести Хиджикату-сана теперь, когда судьба стёрла шанс достойно умереть в разгар отчаянного боя. Пинок в спину приказывает шевелиться быстрее, и он подчиняется. Будет глупо получать лишние увечья, ведь неизвестно, где черта, после которой он не сможет сделать то, что требуется. Конвой сопровождает его через весь лагерь, желая показать, кто здесь победитель. Воины провожают его взглядами так, словно его ведут на казнь, возможно, так оно и есть. Среди людей он видит тех, кто еще совсем недавно служил под его началом в Шинсенгуми, тех, кто приносил клятву верности Матсудайре Катамори. После того, как разберётся с конвоем, убьёт всех предателей до единого. Еще недавно белоснежные стены замка Айдзу на горизонте сливаются со свинцовым небом, угольной чернотой соперничая с сердцем бесчестного. - Не спускать с него глаз! - конвой бешеными щенками рассредотачивается по периметру отгороженной площадки. Солдаты отдают салют на западный манер, крича "так точно, сэр!" на разный лад. А после войны они сдадут клинки, выкованные их предками, и оденут на себя ошейники западных псов, забудут все клятвы, что давали когда-то. Он не позволит этому случиться. Запах крови настолько въелся в это место, что никакому ветру его не прогнать - но тот пытается, надрывно завывает, старательно гасит факелы и бросает листья в лицо. Запах японского клёна, знакомый с раннего детства, сейчас почему-то вызывает тихую ярость. Но он позволяет привязать себя к деревянному столбу, вставая на носки, когда верёвки завязывают на самом верху. Столб позора. Над лагерем начинается дождь. Постовые покрепче перехватывают ружья, чуть настороженно переглядываются, ни на секунду не оставляя его вне поля зрения. Когда особенные крупные капли гасят огонь, заставляя пламя дымиться и шипеть, его сторожи сдавленно кашляют и прищуривают слезящиеся глаза, но не отворачиваются в другую сторону, стараясь сфокусировать взгляд на нём. Его глаза закрыты, и он лишь слышит хриплую ругань империалистов и вдыхает едкую горечь густого дыма. Ледяные капли насквозь пропитавшие колючую европейскую форму, отрезвляют лучше, чем что-либо еще. Приглушенное покашливание привлекает внимание одного из охранников, и тот, нервно коснувшись ножа за поясом, подходит к пленнику. - Волку Мибу что-то не нравится? - юнец скрывает свою неуверенность за презрительным голосом, глупо посмеивается, чувствуя себя безнаказанным рядом со связанным по рукам и ногам противником. Сайто приоткрывает один глаз, цепко всматриваясь в окружающую обстановку. Трое под навесом, четверо по бокам, и один рядом с ним. Шансы пятьдесят на пятьдесят, если ничего не изменится. - Вы, шавки, только сворой на что-то способны. - опытный воин никогда не позволит рукояти клинка находиться в такой близости от противника. Эра мечей и сёгуната уже закончилась, напоминает себе Сайто, незаметно проворачивая кисти рук под жёсткой верёвкой. Немного занемели, пальцы слушаются чуть хуже, чем обычно, но не критично. Надо дождаться подходящего момента. - Не дразни его, Шин. - вояка со шрамом на подбородке неодобрительно косится на задиру, но тот делает вид, что не слышит. Если во всей императорской армии так хромает дисциплина, то, возможно, еще не всё потеряно. Еще двое постовых обходят лагерь по кругу, где-то поблизости слышатся щелчки затворов. Костёр, выдав особенно большую порцию дыма, окончательно потух, теперь весь свет исходит от пары фонарей. Главное, не упустить возможность в ожидании лучшей. Ветвистая молния расколола небо над головой белизной раскалённого метала. Истошный крик почти сразу перекрывается раскатом грома, но и этого хватает, чтобы сторожа отвлеклись на миг, повернувшись в сторону звука. Значит, кто-то выполняет ту же роль, что и он когда-то в Горёджи по приказу капитана. - Д-демон! - шипит Джиро, выхватывая из-за пояса катану. - Что там происходит, Токугава вас подери!? Звук выстрела не застаёт врасплох, потому что Сайто ощущает знакомое присутствие и отдаёт себе отчёт в том, что уворачиваться от пули бесполезно. То, что он ещё жив – вопрос времени. Интересна лишь причина, почему Ширануи Ке тратит своё время на то, чтобы прострелить балку, к которой он был привязан. Никто иной не может стрелять с подобной точностью. Следующее, что он осознаёт, пригибаясь к земле от неумелой атаки Шина – они действительно выстояли, но не в том значении, что он всегда вкладывал в это слово. Изогнув руки под практически невозможным углом, Сайто резко выхватывает рукоять ножа, непонятно как державшегося в ножнах юнца. Конечно, заточка далека от привычной, но убить можно и голыми руками. Когда нож впивается в сердце Шину, звериное рычание раздаётся прямо за спиной, но когда Сайто взмахивает оружием, то встречает лишь пустоту. - Проклятье! - шипит кто-то сквозь зубы, на землю бухается тело с перегрызенным горлом, следом за ним еще одно. Сайто усилием воли заставляет себя не отвлекаться на звериный силуэт и бесшумно заходит за спину Джиро, заставляя того раздраженно выдохнуть. Сайто бросается вперёд, одновременно уклоняясь от удара прикладом ружья, и с силой вгоняет тупой нож в горло. - Сайто-сан! – кричит мчащийся ему навстречу человек, и только это спасает того от смерти. На лице Сайто появляется совершенно неуместная в такой момент улыбка, но он не может иначе, ведь в руках воина его душа в обличии катаны. Он не может не улыбаться, потому что другие по-прежнему несут знамя Истины вместе с ним. Сталь встречается со сталью, ноги увязают в мокрой земле и пепле потухшего костра. Джиро скрипит зубами, достойно отражая атаки, но не может изменить исход битвы – слишком разным целям служат их клинки, и значение одной цели сейчас перевешивает значение иной. Клинок вспарывает грудь, и империалист оседает на землю с неверящим выражением в остекленевших глазах. Все дальнейшие схватки происходят словно в тумане, и в один момент Сайто ловит себя на том, что находится в густом лесу, неизвестно как уцелевшем до сих пор, и за ним следуют все оставшиеся в живых члены отряда, что сейчас, не взирая на дисциплину и время выражают свою радость по поводу того, что он жив, и дальнейшую готовность служить во имя принципов, ради которых умер Кондо Исами. И каких предателей он собирался убивать?