Скукотища, или сказ о том, как всадник и дракон без полетов день проводили

Утро. Что может быть прекраснее этого времени суток? За окном щебечут Жуткие Жути, викинги, только-только проснувшись, отправляются кто куда. Погода заметно располагала к прогулкам, а особенно к полетам. - Вставай, большая драконья бука! – из дома вождя раздавался недовольный голос невысокого паренька, в котором с трудом угадывался наследник деревни. В ответ на сию реплику послышался недовольный рык. - О, я погляжу, по - хорошему ты не желаешь, да? – Иккинг, уже не на шутку рассердившийся, вышел из деревянного строения, неся за собой пустое ведро. Уже десятую минуту он пытался добудится до своего дракона (точнее, драконихи). Но Беззубик совсем не хотела никуда идти. Решительно. Удивительно, но только спустя неделю мальчик начинал открывать в своем питомце качества, которые, на первый взгляд, даже близко не были присуще «порождению молнии и самой смерти». Например, лень. В скором времени Хэддок вернулся обратно уже с полным ведерком. Подниматься по лестнице пришлось медленно. На то были причины: во – первых, расплескать воду, которая в скором времени должна была вернуть в реальный мир Беззубик, желания не было вовсе, а во – вторых - шум, пусть и совсем незначительный, мог привлечь внимание драконихи, и, в таком случае, ведро полетит в него. На удивление, но «рыбья кость» (да, Сморкала, еще раз спасибо) смогла прокрасться незамеченной к Ночной Фурии. Иккинг хитро ухмыльнулся. Момент – и содержимое ведра выливается прямо на мерно сопящую Беззубик. - С добрым утром! – как можно громче вскрикивает Иккинг, с широченной улыбкой глядя на реакцию дракона. А смотреть было на что: самка резко вскочила, с удивлением глядя на мальчика. Проходит секунда, и она возвращается в реальность, и с напыщенной обидой в голосе говорит: - Эй! Вообще – то, так нельзя будить спящего! А если я простыну! Иккинг уже заливался смехом, полностью пропустив мимо ушей реплику Фурии. Это, судя по реакции, еще сильнее обидело Беззубик. Неожиданно дракон растянулся в улыбке, которая скорее напоминала оскал. Она отлично помнила, что ее друг боялся щекотки. В голове драконихи тут же созрел план мести. Рывком поднявшись со спального места, она обхватила Иккинга обеими лапами и принялась щекотать. Парень безуспешно пытался вывернуться, попутно задыхаясь со смеху. - «смех» Бе… Без… зубик… «смех» … пре… кра… ти… «смех» Фурия мгновенно перестала щекотать и, победно ухмыльнувшись, разжала лапы.

***

Утренний прием пищи обошелся без происшествий. Стоик до сих пор не успел привыкнуть к тому, что с ним и Иккингом за столом сидел дракон, но остро реагировать, как это было в первый день их совместного проживания, перестал. - Может, пойдем полетаем? – спросила Беззубик после окончания завтрака. - Беззубик, ну ты же помнишь, что мой отец запретил все полеты… - закатив глаза, снова начал объяснять своему питомцу Иккинг. Драконница заметно погрустнела. Последовало молчание. Каждый думал о чем – то своем. Беззубик рассуждала про себя о том, какой Иккинг симпатичный несмотря на свой юный возраст как ей скучно без полетов, а Иккинг – как бы ему убедить отца дать им полетать, да и не только им, хотя бы немного. Они же тут от тоски повесятся. - Какие будут идеи? – спрашивает дракониха, желая прервать затянувшуюся тишину. - Не знаю… Я, наверно, пойду в кузню. Плеваке всегда нужны «лишние руки» - произнес мальчик, однако спустя секунду поняв двоякость сказанного, улыбнулся краешками рта. Беззубик усмехнулась. - А я… даже не знаю… - Фурия смешно сморщила мордочку. - Пойдем со мной, если хочешь. – ни секунды не думая, предложил Хэддок. Беззубик скептично поглядела на него, но все же мотнула головой в знак согласия. День предстоял быть «веселым»

***

Предлагая провести день в кузне, Иккинг и подумать не мог, что его дракон будет создавать больше проблем, чем помогать. Мешала она самыми разными способами, начиная от надоедливых вопросов в стиле «а это что?» «а для чего вон то?» и заканчивая тем, что Беззубик нечаянно что – нибудь задевала хвостом или крыльями (как она вообще сюда с ними пролезла?). Спустя час подобных мучений, Иккинг самолично выпроводил своего питомца, который упрямо упирался в землю, успев уронить не иначе как с десяток мечей. С попытки так десятой и уже с помощью Плеваки, драконшу удалось вытащить из кузни (упрямая, зараза). Та, в свою очередь, обиженно скрестила лапы на груди и уселась рядом с помещением, из которого секунду назад была «любезно» выпровожена. По всей видимости поняв, что извинятся перед ней никто не намерен, Беззубик аккуратно, дабы ничего не уронить, подсела рядом к Иккингу и стала наблюдать. Ну а что еще делать - то, в конце концов! К слову, Хэддок заметил интерес питомца к его работе. Стоит сказать, что работал в кузне он весьма… своеобразно: руки сами что – то ковали, а голова «витала в облаках». Поэтому, уже с привычным удивлением парень обратил внимание на небольшой меч, который сейчас красовался у него в руке. Окунув железку в бочку с водой, Иккинг стал думать, что бы ему сделать со своим «творением». Неожиданно, мальчика посетила глупая, почти безумная идея: может, отдать этот клинок Фурии, которая, кстати говоря, все еще пристально следила за его действиями. Поразмыслив немного и прикинув все возможные риски, паренек размерной походкой направился к драконихе и вручил ей созданный только что меч. - Зачем мне это? – удивленно говорит Беззубик, с некоторым подозрением косясь на металлическое изделие. - Ну, - протянул мальчик, - брелок себе сделаешь… (какой, к черту, брелок?!) Драконница усмехнулась, но все же аккуратно взяла меч и, оглядев его со всех сторон, неожиданно сказала тихим голосом, почти шепотом: - Очень красивый, мне нравится. - Я … гхм… рад, - промямли паренек, забавно краснея. Беззубик усмехается, убирает меч куда – то в недра своей сумки, попутно подмечая, что надо бы раздобыть где – нибудь ножны. Видно было не вооруженным глазом: вещица ей явно понравилась.

***

Солнце уже клонилось к закату. Оказывается, день спокойно можно провести без полетов, умопомрачительных трюков и всего остального. Однако, устать Иккинг со своим драконом успели не меньше, чем если бы провели сегодняшние сутки в тренировках. Беззубик, ни разу не отказывая своим привычкам, вылезла через небольшое окно в потолке дома и присела на нагретую за день крышу. Ночью правда было приятнее: ничего не мешает, не отвлекает от мыслей. Фурия все никак не могла понять того, что же именно между ней и Иккингом происходит. Как бы она не старалась отогнать от себя подобные мысли, они все равно настигали ее, порой даже в самый неподходящий момент. Отрицать бесполезно: она явно по самые, блин, уши втрескалась в него. И Беззубик решительно не понимала, что с этим делать. Решив оставить эту тему до завтра, ведь «утро вечера мудренее», дракониха спустилась обратно. Пройдя до своей кровати, представлявшей собой огромной кусок каменной плиты, и уже собираясь лечь отдыхать, Фурия вдруг остановилась. Развернувшись, она направилась в сторону кровати Иккинга и, дойдя до нее, остановилась. В голове вертелась глупая идея. Плюнув на возможные последствия, Беззубик медленно наклонилась к лицу паренька, и аккуратно, почти невесома коснулась его щеки своими губами. Паренек забавно вздрогнул, но, на счастье нашей Фурии, не проснулся. Облегченно выдохнув, дракониха развернулась и медленными шажками направилась в сторону своего спального места.

Ох и у крепко ты влипла, Безз.