Цена одной ночи

Моран непроизвольно усмехнулся внезапно явившейся манере Джеймса без лишнего самовосхваления относить себя к определённому классу личностей. - Если ты пораскинешь мозгами, то поймёшь, что можешь получить от Санты больше подарков, нежели он для тебя припас, хотя, ты - смышленый парень и едва ли сам ещё не дошёл до понимания того, что в мешке может оказаться кое-что интересное, но не предназначенное для тебя, поэтому оставь свои попытки меня разубедить, - Себастьян сделал глоток чая и откинулся на спинку стула, вдруг вспомнив глубокую и далеко недетскую черноту глаз Джима накануне, когда его дыхание было близко, а холодная, по-видимому от природы, кожа на удивление быстро нагревалась под его руками. Поэтому теперь мужчина не отводил взгляда от глаз парня, пытаясь понять и отыскать то, что тот скрывал в них при свете дня, в обычной обстановке. - Смена имени не обсуждается, но в качестве утешительного приза без свидетелей я продолжу звать тебя Джимом. А теперь поподробнее об этом Греге. Ты уверен, что он - "главный папашка", а не его шестёрка, занимающаяся определённым районом, местностью, городом? И что это за точки? - Какие-такие не мои подарки? Санта мне ничего не дарил лет с шести. Он еще один мой должник,- усмехнулся Джим,- Все подарки будут моими. Мориарти снова принялся за пирожное, перемазав при этом в заварном креме все пальцы. Моран снова пристально на него смотрел. Пытался уловить взгляд. Странный человек. То разгорается, будто ненавидит, то пытается "прочитать" его, узнать что-то. - Для меня - он главный. Но, я не знаю, единственный ли он. Скорее всего, над ним есть еще кто-то. Возможно, не один. Это ведь, как сеть, как паутина. Тебе ли не знать. - Так вот, кто ты, - ухмыльнулся Себастьян, мельком переведя взгляд на перепачканные в креме пальцы, и тут же восстановив зрительный контакт. - Маленький, озлобленный на весь мир, мальчик, а не сумасшедший. Не боишься разочаровать Санту? Если он потеряет к тебе интерес, ты можешь и своих подарков не получить, не отбивайся от роли и вживись в неё, иначе тебе никто не поверит. Моран привстал и, перегнувшись через стол, обхватил пальцами запястье парня, притягивая его руку. Он слизал с пальца наиболее крупный кусок крема и, притянув Джима за подбородок, тем самым заставив его подняться, коротко поцеловал его губы, передавая крем. - Учту этого Грега и проверю, - прошептал мужчина, вновь заглядывая в его глаза и продолжая удерживать за запястье и подбородок. - Но даже если он не главный, будет отдавать долги из последних, а начнём мы с наиболее мелкой рыбы - твоих клиентов. Помнишь ли ты даты, время, имена, квартиры, гостиницы тех из них, кто тебе по-настоящему должен? Было бы легче, если бы ты вёл дневник, но маленькие озлобленные мальчики зачастую выше этого... Докажи, что ты не такой, покажи мне свои записи. Человек, желающий отомстить, должен примерно представлять, кому он мстит. Я прав, Джим? Или такое количество имён и адресов с деталями может удержаться в твоей смышленой головке? - Только сумасшедшие мальчики моего возраста верят в Санту,- фыркнул Джеймс, но в следующее мгновение замолчал, повинуясь движением Себастьяна. По телу прошла некая легкая дрожь, когда он почувствовал влажный горячий язык мужчины на своих пальцах. А этот короткий, полный власти, поцелуй, который будто бы снова напомнил парню, кто здесь главный, нагнал на светлые было мысли легкую дымку. Глаза, кажется, тоже были несколько затуманены. Что же он делал с ним, этот Моран? Как у него получалось что-то подобное? Киллер начал задавать вопросы, снова заставляя Джима трезво мыслить. - Я многое могу держать в голове,- выдавил, наконец, из себя Мориарти,- Например, имена. Но ты прав - не числа и не адреса. Это точно. - Покажи мне свои записи, - настойчиво повторил Моран, понемногу отпуская Джеймса, но так и не отводя взгляда от, как он и предполагал, потемневших глаз. - Ты должен мне полностью довериться, если хочешь осуществить своё желание. Себастьян сел на стул, прекрасно осознавая, что требует довольно трудно выполнимого, учитывая пережитое парнем, но в сложившейся ситуации он решил, что тот действительно обязан выложить все карты, ведь мало того, что полковник согласился помогать ему, главное, что Джим ещё и сам слишком многое услышал о нём, что с непривычки довольно серьёзно нервировало мужчину. Моран сел, а Джеймс еще несколько секунд стоял, пытаясь придти в себя. Опомнившись, он сел, все также глядя на Себастьяна. - Показать записи? Ты, надеюсь, понимаешь, что они не здесь? Я никогда не ношу их с собой. Слишком небезопасно. Мориарти тряхнул головой и потянулся за чаем. Нужно было приводить себя в порядок после неожиданного порыва киллера, который слишком сильно на него подействовал - все слишком странно. - Конечно не здесь, не с тобой, - совершенно спокойно кивнул мужчина, будто минуту назад при коротком поцелуе не ощутил приятный резкий рывок с левой стороны грудной клетки. Парень раскроется, несмотря на возможное сопротивление, теперь Себастьян был в этом уверен. Неподдельный интерес Джима к нему из-за простой возможности сотрудничать дополнялся чем-то ещё столь же неподдельным, не могли же инстинкты опытного убийцы оказаться обманутыми и уступить место, ударившей в голову, порции эндорфина. - Мы поедем сегодня за ними, куда скажешь. И сегодня же начнём составлять план, основываясь на информации, предоставленной тобой. Лишь от её качества и правдивости будет зависеть исход дела. - Я понимаю,- скрипя зубами, кивнул Джеймс. Он понимал и то, что Моран постепенно заставит его выложить перед ним все карты, при том, что вряд ли полностью раскроется перед ним сам. Это незнание напрягало, действовало на нервы. Брюнет сделал еще пару рваных глотков остывшего уже чая и почувствовал, как наконец успокаивается его быстро бьющееся сердце, разбуженное все тем же внезапным поцелуем. - Когда отправляемся?- сухо спросил Джим, отставив пустую чашку. Он твердил про себя, что открыться перед Себастьяном - единственный верный путь к исполнению мечты. - Когда будешь готов, - ответил Себастьян, мысленно отмечая потухшую игривость парня. То ли того задел поцелуй, то ли настойчивость в желании добраться до его записей. Ежели второе - на что Моран надеялся в большей степени, - значит эти записи являются для Джима чем-то сокровенным, едва не распарывающим его грудную клетку и обнажающим все внутренности перед читателем. Жестоко и дорого, но именно такой платы хотел снайпер за раскрытие собственной личности, несмотря даже на влечение к Джеймсу или даже благодаря ему. - Когда ты говорил о том, что представлял полковника Морана другим, что ты имел в виду? Каким ты меня видел? - Мужчина довольно резко сменил тему, не давая Джиму возможности и дальше думать о своих драгоценных записях. Он сделал глоток чая и перевёл взгляд за спину парня, пока не считая необходимым смотреть в его глаза. Джеймс ухмыльнулся, вспоминая. - Тебя ведь как только не описывали. Брюнетом, блондином... Кто-то говорил, что ты выбрит наголо, а кто-то - что с неким причудливым узором... Но уж точно я не думал, что ты пойдешь подбирать шлюх. Мне казалось, что ты выше всего этого. Ты представлялся мне эдаким всемогущим, не имеющим никаких болевых точек. Но и у тебя, как оказалось, есть слабости. Мориарти улыбнулся, разглядывая Себастьяна, ожидая его реакции. В этом и состояло все их общение с момента первой встречи - один испытывал другого, проверяя на прочность и изучая. - Обычно я действительно не хожу и шлюх не подбираю, но вчера... захотелось, так что тут я тебя не разочаровал, если ты только не расстраиваешься, что тебя я всё же... "подобрал, подлетев пониже", как ты сам выразился, - наигранно усмехнулся Моран, отодвигая чашку в сторону, припоминая, как планировал вечер, хотел на миг почувствовать себя обычным человеком из среды тех, кто назначают свидания, заводят семьи, о чём-то говорят за ужином, но лишь на миг, не более - такой жизни Себастьян никогда не желал, слишком быстро приелось бы, да и не его это, как он сам решил. Такого вечера не могло сложиться при знакомстве на одну-две ночи в каком-нибудь баре пусть даже при немалой обоюдной симпатии, не та атмосфера, не то положение, чтобы делать что-то подобное, похожее на намёк на длительные отношения. - Однако, я действительно не всесилен. Никто не всесилен, и слабости с болевыми точками есть у всех, но не всякий сумеет ими грамотно воспользоваться, особенно если они признаются владельцем и по этой причине надёжно защищены, а если щиты добровольно сняты и кто-то проник ближе... Уже не вернётся. Ловушка. А ты признаёшь свои слабости перед собой... Джим? Ловушка. Джеймс замер на мгновение, понимая, что действительно оказался в такой ловушке. От этого не веяло ничем хорошим. Но это дико затягивало, словно ребус - а сможет ли он сам, Джеймс Мориарти, выбраться из этой западни и, быть может, вытащить за собой Себастьяна - хозяина лабиринта. Брюнет сфокусировал взгляд на лице Морана. - И много народу попало в твои ловушки?- он вскинул бровь, а затем задумался над вопросом,- Свои слабости признаю,- кивнул Джим,- Но не обо все мне, к сожалению, известно. Мужчина вновь перевёл изучающий взгляд на Джеймса, практически пропуская мимо ушей его слова. - Джим, раз уж ничего не пошло нормально, и нам не удалась игра в обычных людей, освобождается целый день, поэтому не мог бы ты сейчас сообщить мне о примерном времени твоей как физической, так и моральной готовности к выезду, чтобы я смог составить некий план действий? - также Себастьян не хотел отвечать на заданный вопрос, поэтому он, глянув на наручные часы, задал новый. Киллер действительно часто использовал тактику с болевыми точками, но не в этот раз. Никогда прежде Моран не подозревал о накануне обнаружившейся слабости, заключавшейся то ли в самом парне, то ли в недостатке чего-то человеческого, поэтому и не мог раскрыть несуществующие щиты, оставалось лишь воздвигнуть их пока не поздно, пока окончательный удар не был нанесён. Но Джиму об этом знать необязательно, и хорошо бы обнаружить побольше и его болевых точек, а заодно узнать наверняка - новоявленная слабость одна на двоих или парень всё же ведёт игру, временно поддаваясь. Джеймс пожал плечами. - Если ты принесешь мне мои вещи из машины, то я буду готов в течении получаса. Мориарти отвечал Себастьяну на некотором автомате - все его мысли были довольно далеки от данной реальности. Он все еще думал о словах мужчины. Слабости. Какие у него слабости? Он прекрасно знал, что боится темноты, но этот страх было очень легко подавить. Знал Джим и то, что любое напоминание о родителях и прошлой счастливой жизни приносит боль. Знал так же, что боится пополнить список своих должников - чем их будет больше, тем больше крови останется на руках подростка. Но теперь, кажется, Джеймс нашел еще, как минимум, две слабые точки. И обе они были связаны с Мораном.