Исключительно её

Не в правилах Азулы было преобладание эмоций над разумом, но стоило ей однажды пересечься с Аватаром, как она поняла, что это нарушение в её кодексе должно было произойти в любом из случаев. Слишком уж это смешно смотрится со стороны. Вместо мудрого и могущественного старикашки с прожилками легкого маразма её взгляду предстает молокосос, которого одолеть можно буквально с щелчка. «И за ним Зуко так долго гоняется и не может поймать?» – единственный вопрос, который секундно пробыл в голове. Кажется, тогда маленький Зу-зу стал еще более немощным и бесполезным в её глазах. Она поняла, что отец с дедом были полностью правы. Такие позорные гены не должны существовать в родовом древе, они не смогут дать ничего, кроме больных потомков. И больше с этого абсолютного дна её брат не поднялся. В последний раз так заливисто и непристойно громко Азула смеялась лишь в детстве, когда несправедливо старший брат и кронпринц разрыдался от какой-то мелочи, которая не осталась у неё в памяти. Тогда она в очередной раз убедилась в собственной одаренности и бездарности Зу-зу, кличка которого так хорошо олицетворяет всю его суть. Всё в Аватаре казалось смехотворным: его рост и худосочность, его вечная беспечность и детский взгляд на жизнь, его сокрушительные победы над Зуко вызывали даже больше эмоций, чем должны. Особенную реакцию вызывал пацифизм и излюбленная философия о гармонии. Азула презирала всё несовершенное, но к гармонии она никогда не стремилась. Ей не нужно равновесие, ей нужно полное могущество если не во всем, то определенно в конкретной области. Принцесса предпочитает злости полное доминирование над ситуацией. И эту власть можно получить или через страх, или через авторитет. Она взяла полный куш с командой Аватара, у которой так наивно-преданно околачивается её горе-братец. Аж тошно от его вида. Сломленный, подбитый, брошенный и потерянный, он так и продолжает метаться, глупо думая, что можно занять сразу несколько выгодных позиций. Не получится быть жертвой и тираном одновременно. Это не Хозяин Огня, это что-то жалкое. Что-то, что вызывает отвращение на генетическом уровне. Но он ей давно не интересен, даже не помеха. Гораздо интереснее то, что сейчас находиться безвольной куклой в её руках. – Аватар, – произнесла Азула, пройдясь плавно по кайме уродливого шрама. Она чувствовала опьяняющий триумф от осознания того, что этот мальчишка никогда не станет совершенным благодаря ей. – Тебя так украшает это несовершенство, ты делаешь меня значимей, – мальчишка с ней совсем не разговаривает, всегда молча смотрел с жалостливым пониманием. В такие моменты она хотела выколоть новым маникюром его пыльные глазные яблоки. – Ведь только благодаря мне ты его снова обретаешь. Азула удивительно любяще обхватывает лицо Аанга, наклоняется так близко, что может увидеть свое отражение в зрачках. Это то единственное, что он видит, не считая стен роскошной темницы. Сероглазый смотрит сломлено, холодно и смиренно. Ведет себя, как подобает послушному пленнику. У них была неприязнь с самого перового взгляда. Хоть что-то взаимное. Мягко проводит когтем по коже вокруг глаз. Так и манит продавить глазные яблоки, которые смотрят на неё с жалостью. Это чувство лишит его рассудка в таком темпе. Наверное, ему всё в ней казалось отвратительным: и вишневый блеск на её пухлых губах, надломленных кривой ухмылкой, и походка от бедра, и прямая осанка, и хищный взгляд. – Сколько раз я делала тебе больно? Сколько раз я была виновницей твоих слёз? А если бы меня не было? Был бы ты счастлив? – она игриво смеется, чувствуя вкус победы. Окончательной. – Моё появление обернулось для тебя горем. Я забрала у тебя всё: веру, надежду, светлое будущее, твою мерзотную Катару, весь мир, – губы девушки кривятся произвольно, ведь она до сих пор с полной неприязнью вспоминает эту водяную сучку, деревенщину, которая прослыла чуть ли не мастером Воды и девушкой Аватара. Никто не займет законное место Азулы. – Оставила лишь слёзы, боль и страдания. Когда она видит влажный блеск в матовых глазах, то чувствует полное удовлетворение. Ему до сих пор больно, значит, его можно ломать дальше. – Ты же мудрец? – спрашивает, разглядывая бледное лицо. Эксперимент до сих пор продолжается сколько монах может продержаться без воды и сколько вегетарианец протерпит на одном мясе. – Должен знать древнюю поговорку, которой часто промывали детям мозги. – и ей тоже. – Если я гореть не буду, если ты гореть не будешь, если мы гореть не будем…кто рассеет тьму? Аанг молчит – и Азула злиться, ведь Аватар до сих пор ей не принадлежит. Она сломала его волю, подкосила его жизнь, сделала его зависимым от неё, но он будто не её! – Так гори, Аватар, – улыбается, шепча заговорческим голосом. Она когтями впивается в его черепушку. – Гори ради всего мира, перед которым ты так обязан. Гори до черноты и праха…В моём огне. – тонкие брови ненавистно хмурятся. Она скорее сама сожжет этого наглеца, чем позволит умереть ради какого-то мира. Он её собственность. Она, сняв ему кляп, целует нарочито медленно, дабы искромсать его сухие губы в кровь. Аватар даже не шелохнулся, прекрасно зная, что за это будет. Наслаждается, чувствуя свой безоговорочный контроль над ним. Облизывается. Её синее пламя так сочетается с его голубоватыми тату, его свечением…они идеальны и совершенны. – Я убью твою реинкарнацию, – говорит принцесса после поцелуя, шепча в губы. Она облизывает собственные, чувствуя солоноватость слез. – Она, кажется, должна быть в водном племени, так? Я зарежу абсолютно всех детей, дабы отыскать в них тебя. – говорит почти с придыханием, чувствуя знакомый и полюбившийся вкус зверства, что окутывал её разум. – Найду того ребенка и заберу себе. – и любовно гладит нежные бледные скулы. Аанг молчит, не в силах противится. Он давно стал её игрушкой, самой любимой и ненавистной. Аватар был привязан к койке и смотрел на неё пустым безжизненным взглядом, пока Азула улыбалась, держа отрубленный череп любимого. Надрез был ровный, по последней моде серийных убийц. Кровь давно вытекла, окрасив все вокруг в любимый цвет Леди Огня, в цвет её державы. Она не спросит разрешения у братца, чей скальп шрама висел трофеем позора на самой видной нижней полке. Она оставляла глубокие ожоги на теле Аватара, чтобы земляная слепышка завидовала, чувствуя своими отрубленными стопами их магические упражнения. Она целовала своего Аватара на потеху водянке, чье лицо было обожжено в черноту, которая была пригвоздена к противоположной стороне от постели. Её нижняя часть была полностью отрублена и скормлена дорогому вегетарианцу, а в груди сверкал металлический бумеранг уродца-немага. Эта Катара всегда смотрит на них с завистью сквозь свои полые глазницы, не в силах что-либо сказать из-за вырванного языка. Смотри, он не твой, не с тобой. Он никогда не будет принадлежать тебе! – Потому что только ты мой пленник. Вечный. – и кладет его одинокую обескровленную голову себе на колени, гладя по витиеватым татуировкам. Азула ненавидела с самого детства куклы, но это была самой лучшей в её жизни…ей мало. Азула улыбается. Слишком неестественно для любого другого человека, но так привычно и вольготно для неё. В её манере всегда присутствует толика своеволия и множество притворства. Но сейчас всё совершенно иначе. Теперь у неё всё получится.

Она отыщет его в следующих жизнях, и в каждой сделает своим, потому что в этой он ей так и не подчинился…