По лезвию жизни

Стоя в тени огромного зелёного дуба, Миранда с интересом следила за следующей картиной: сидящая на пледе Баронесса мило беседовала с Кэссиди, Кэролайн довольно стояла рядом с ними, жуя сочное красное яблоко размером с мяч для гандбола. Они устроили небольшой пикник под уже холодным солнцем, дул лёгкий осенний ветерок, он побуждал листву качаться и одинокими листками-парашютистами падать прямо к земле, на свою будущую могилку, к своим родичам, чтобы потом стать лишь отголоском былой жизни. Это действительно восхищало. Любовь Нессы к детям, её лёгкость и непринуждённость в общении. Странно, что у неё не было ребёнка, казалось, она стала бы отличной матерью для маленького человечка. Если бы не одно но. Тут вдруг взгляд её голубых глаз задержался на стоящей поодаль фигуре, изучая её, наблюдая с необычным любопытством. Со счастливой улыбкой обе девочки подбежали к матери, хватая ту за руки, и потянули к Нессе с криками: "Мамочка! Пойдём-пойдём! Тётя приготовила нам вкусные сендвичи." Сёстры, задорно корча рожицы друг другу, улеглись на колени Баронессы, и та ласково гладила их по светлым волосам, таким же, какие были у их родственницы. Пристли же опасливо присела напротив, с подозрением осматривая её и окружение на наличие острых предметов или огнестрельного оружия. После того, что она увидела ночью в окне, становилось не по себе, в груди зарождалось какое-то мерзкое отвращение ко всему, что как-либо касалось этой женщины. Она являлась потенциальной угрозой для детей, для общества, для...Миранды? Яркие чувства к фон Хельман затмевали ясность разума, казалось, что она никогда умышленно не причинила бы ей вреда, однако то, как она безжалостно скинула бывшего мужа Пристли с обрыва, отрезвляло и давало понять — она беспощадна, бессердечна. И кто знал, что ещё она могла бы провернуть для достижения своей цели... — Я безгранично благодарна вам... — Тебе, - поправила её кутюрье. Она неспешно сняла с себя накидку и вручила возлюбленной. — Тут немного прохладно, мне не нужна модель с насморком. — Тебе... Правда, это действительно много для меня значит. Но я без понятия, как... - Миранда отрицательно качала головой, не находя правильных слов, отказываясь верить в случившееся, пытаясь вырвать из памяти тот ужасный момент, — Я не знаю, как тебе доверять. Я не смогу, Несса. Я считаю, что лучший исход — забрать детей и уволиться... — Нет, - строго, без возможности оспорить её решение, громко произнесла собеседница. — Нет, ты не уйдёшь. Это прописано в контракте, ты продолжишь работать, и это не обсуждается. Потому что я так сказала. К тому же, - она самодовольно ухмыльнулась, взяла кусочек нарезанного огурца и отправила его в рот, не сильно спеша закончить начатую фразу, — дети в любом случае будут жить здесь, хочешь ты этого или нет. Я недавно стала вдовой, мой муж, Стивен, при печальных обстоятельствах погиб, а я взяла над девочками опекунство. Ну тут уж прости, дорогая, у тебя забрали право на их воспитание. Ты не беспокойся, они всегда под моим присмотром. — Несса, как ты... - уже попыталась возразить Миранда, запинаясь в немом шоке от того, что женщина вышла замуж за её бывшего, однако её тут же перебили: — Вспомни: "Поможешь мне — я твоя". Я помогла. Твой черёд исполнять обещания, - хозяйка Хельман-Холла поднялась, возвышаясь над Пристли так надменно, что это её высокомерие подавляло, внушало страх и позволяло только бездумно подчиняться. Ползать в ногах и не более. — Я жду тебя сегодня вечером, в десять. Только посмей не явиться — я за себя не ручаюсь. Малышки, - она обратилась к девочкам, и её голос за секунду изменился со строгого до неузнаваемого милого, заботливого, — кто хочет новое платьице? Дети сразу же начали перекрикивать друг друга в шуточной борьбе за новый наряд, и побежали вприпрыжку вперёд Баронессы, радуясь, когда та игриво обернулась, провела пальцами по щеке Миранды и повторила: — В десять. Я буду ждать. Липкая тревога охватила мисс Пристли, она в панике крутила свой телефон в руках, отсчитывая часы до встречи, и на нервах продумывая, что ей делать. Первый же вариант — сбежать. И он, вроде бы, даже неплох. Почему бы не выкрасть своих дочерей и не уехать куда-нибудь в тихую провинцию на окраине Франции? Детали крутились, словно пазл, складываясь в общую картинку, и уже несколько чашек кофе спустя план был продуман до миллиметра. Единственная загвоздка — помощь. Быстро напечатав сообщение для Круэллы о времени и месте встречи, Миранда заметила, что минуты пролетели так же незаметно, как и исчез Стивен. И почему никто его не искал? Неужто ни одной его любовнице не было до него дела? Да нет, женщина готова была дать зуб, что у него была какая-нибудь Барбара, которая выпрашивала с него алименты на внебрачного сына. Он всегда хотел сына. А теперь некому было спонсировать воспитание и будущее обучение эвентуального малыша. Комната Баронессы в разы темнее всех остальных: она, в отличие от мастерских или коридоров, была в холодно-серых оттенках, без лишних предметов, словно тут никто и не жил. Не исключено, что та на постоянной основе ночевала прямо у себя в кабинете, потому здесь и было так пусто. Внимание привлекала только одна выбивающаяся из общего интерьера дверь, как изначально предположила Миранда, она вела в уборную или гардероб, и её охватил навязчивый интерес. Конечно, она её распахнула. В помещении была кромешная темнота. Щёлкнув выключателем, блондинка перевела взгляд на многочисленные предметы: замазанные сажей с толстым слоем пыли манекены, дырявые ткани с явными признаками когда-то горевшего огня, несколько портретов двух людей. Неужели... — Закрой, - твёрдый голос с какой-то ноткой власти, как и обычно, раздался над самым ухом так, что Миранда вздрогнула от неожиданности. На лице фон Хельман ни намёка на эмоцию, лишь ожидание полного повиновения и выполнения краткого приказа, но "преступница" была настолько шокирована, что истуканом замерла на месте. Воспользовавшись этим, ловкая рука резко захлопнула деревянную дверь, не давая возможности и дальше рассматривать незнакомую обстановку. — Что это? — Последствия пожара. В голове Пристли не укладывалось, зачем Баронесса хранила всё это, словно какие-то драгоценности, и не позволяла лишней паре глаз даже мельком их увидеть. Пожар? Кто его устроил? С какой целью? Когда он был? С каждой секундой вопросы только накапливались, и с тяжёлым дыханием вблизи своего лица Миранда вдруг с ужасом вспомнила заголовок из давней газеты: «В поместье Барона фон Хельман совершён поджог. Подозреваемых нет. Барон скончался на месте.» Теперь, зная, насколько эта женщина опасна, в голове сразу же рисовалась картина, как Несса своими же руками устроила пожар и убила своего мужа точно так же, как убила и Стивена, красиво преподнеся всё это прессе как досадную случайность. Она могла сделать это и не моргнуть и глазом, подобного монстра в сказках нужно было ещё поискать. — Ты подожгла дом? — Следи за словами, - женщина сглотнула скрытую обиду, отойдя к окну во всю стену, и над чем-то задумалась, рассматривая городские разноцветные огни вдалеке. На самом-то деле её жизнь была не такой уж и идеальной, но никому ещё не доводилось услышать правду о том злополучном дне, однако сейчас почему-то ледяная королева вдруг захотела поделиться гнетущей её все эти годы историей с Мирандой. Потому что доверяла? Нет, глупости. Потому что пристрастилась и откровенно помешалась на ней. — В том...огне погиб второй мой ребёнок. Я хотела пойти за ним, но вместо меня пошёл муж и сгорел там заживо. Вместе с сыном. Ужасная ночь. Мой самый большой кошмар. После этих слов Пристли почему-то заели муки совести, что она так низко отзывалась о Баронессе, ведь у той тоже сложилась не самая лёгкая судьба. Но она справилась со сложностями, не сложила руки и пошла дальше: создала свой дом моды, пробилась на вершину, заслужила славу и почёт. Блондинка не стала спрашивать, что случилось с первым её дитем, дабы не тормошить едва зажившие раны. Она не отдавала себе отчёта, она не смогла преодолеть сумасшедшего желания обнять убийцу своего мужа, чтобы хоть как-то поддержать её, выразить...любовь? Должна ли она это делать? Нет. Хотела ли она? Да. И эта импульсивность обернулась тем, чем обернулась: Несса мягко коснулась рук на её талии, чуть сжимая их в какой-то секундной благодарности, и даже искренне опешила от того, что возлюбленная её не отвергла. Напротив, Миранда, сама же называя себя в уме безумной, чокнутой, потянула за молнию на платье Баронессы, касаясь губами её бархатной кожи сначала за ухом, вызывая шумный вдох, далее — шеи и плеч. Обе понимали, чем это закончится. Обе были не против. Поэтому не стало чем-то шокирующим то, что уже через минуту Миранда лежала полураздетая под гнётом чужих алых губ и с зажатыми руками над головой. Как бы она ни хотела не верить этой женщине, её душа, её тело жаждали фон Хельман. Её касаний, её поцелуев. Толчков её пальцев, которые вызывали такие громкие стоны, что, наверное, весь Хельман-Холл долго не мог заснуть. Жаждали звёзд в глазах и звона в ушах. Сладкого страха и горького покоя. Сейчас Миранда отдавалась ей, полностью, без остатка, и она не хотела думать, что будет завтра. Она жила моментом, и конкретно этот, когда Баронесса расслабленно предавалась сновидениям, её успокаивал. Будто бы не было всех этих странных обстоятельств, словно они одна обычная счастливая семья, у которой всё в порядке. И не было никакого обрыва с грозой, высокого неопрятного мужчины и жестокого пренебрежения её чувствами. Только эта ночь для них двоих.