«Правильного выбора в реальности не существует — есть только сделанный выбор и его последствия».
Эльчин Сафарли, «Мне тебя обещали»
*** Ужасная головная боль — словно череп изнутри раздирают когтями волькры — а ещё жуткая слабость, как после продолжительной болезни, одолели Еву сразу после пробуждения. Какое-то время она лежала будто оглушенная, потерянная в пространстве и времени, пока не почувствовала воздействие целителя. Боль притупилась, но не ушла полностью, и, распахнув глаза, Ева увидела перед собой одного из целителей в красном кафтане. Смутно знакомый молодой человек смотрел на Заклинательницу Луны со смешанным выражением недоумения, недоверия и тревоги на лице. — Наконец-то очнулась! — облегчённо выдохнул он. — Я уж и не знал, что с тобой делать… — А зачем что-то со мной делать?.. Я же просто спала, — сонно зевнула Ева, настороженно взирая на собеседника. — Его благородие перед тем, как отряд ушел в лес, велел проверить твоё состояние. — покачал головой корпориал, всё так же странно глядя на нее, — все показатели были в норме, кроме слишком заниженного пульса, и ты не реагировала ни на какое воздействие. Никак не получалось повысить твой пульс, силы на тебя вообще не действовали. Зрачок нормально реагировал на свет, но ты минут двадцать не приходила в себя, что бы я ни делал. Помянув нехорошими словами и себя, и предусмотрительность Дарклинга, Ева мгновенно взбодрилась. Нужно было срочно придумать какую-то отговорку, но ничего путного на ум не приходило. — Клянусь, я понятия не имею, о чем ты, — с максимально непонимающим и невинным выражением ответила она, — Мне просто ужасно хотелось спать… Дорога сильно утомила, но сейчас я чувствую себя нормально. Отряд вернулся? — Ещё нет, — ответил целитель, вновь проверяя её состояние. — Действительно, всё в норме, ничего не понимаю… Даже не знаю, как объяснить это его благородию… — Мне и самой хотелось бы знать, что со мной было, вроде бы просто спала. Чтобы силы корпориала не действовали на живого, здорового человека, который просто устал? Это звучит либо как выдумка, либо как признание в некомпетентности, уж не сочти за бестактность… Как ни странно, эта простая и грубоватая уловка сработала: взгляд парня стал ещё более растерянным, целитель явно задумался о том, а так ли уж необходимо докладывать о странном происшествии. — Говорю же, со мной все хорошо, — вновь заверила девушка, и через минуту чуть ли не пинками выгнала бедного целителя из шатра, не желая, чтобы кто-то посторонний видел и чувствовал её нервозность. «С чего вдруг Дарклинг обеспокоился моей внезапной сонливостью? Мы ведь последние сутки в пути вообще не спали, да и в целом весь путь ехали с минимумом остановок. — задумалась Ева. — Понимаю, я же теперь «козырь в рукаве» и всё такое, но… Ладно, признаю, сама сглупила, не предусмотрела. Привыкла, что на задания, даже с переплавом через Каньон, он отправлял меня чуть ли не со словами «удачи, скатертью дорожка, и попробуй только не справиться». С другой стороны, когда возвращалась, всегда посылал ко мне корпориалов, даже если на вид была свежа, бодра и цела. А ещё эта брошь из поискового сплава… нет, пытаться отыскать в Дарклинге что-то похожее на заботу или простую, понятную обычным смертным логику — слишком сложно, и не надо оно мне. Лучше бы придумала, что делать дальше во всей этой каше». Вновь ей оставалось только ждать. Надев кафтан и немного приведя в порядок свой растрепанный вид, она ждала, порой от волнения расхаживая по шатру, пока, наконец, не услышала приближение знакомых голосов. Хотела было уже вылететь из шатра, забыв про охрану, и чуть не налетела на сестру, которую эта самая охрана довольно грубо втолнула внутрь. При взгляде на покрасневшие, испуганные глаза Алины сердце тревожно сжалось; не успев даже понять, что делает, Ева преодолела последний разделяющий их шаг и крепко обняла совершенно растерянную сестру. — Ева? Ты здесь?.. Зачем он взял тебя с собой? — невнятно пробормотала Алина куда-то ей в шею, а затем, наконец, обняла в ответ. — Я рада тебя видеть… А затем, будто противореча своим словам, беззвучно заплакала на плече сестры. Несмотря на сложные обстоятельства, Ева ощутила, как распрямляется тугая пружина, засевшая в ней с момента алининого побега. Какая-то часть неё несмотря на любые аргументы жалела, что пришлось отпустить Алину куда-то в неизвестность, и радовалась просто тому факту, что сестра снова рядом, перед глазами. — Не плачь, как-нибудь выкарабкаемся. — погладив растрепанные черные волосы, убедительно заверила Ева, размышляя вслух. — Ничего страшного пока не случилось. Все живы, более того, усилитель как минимум наполовину будет подчиняться тебе, раз оленя вы с Дарклингом убили вместе… Осеклась, поняв свою ошибку, но сказанного не вернешь. Алина тут же подняла голову, чуть отстранившись. — Откуда ты знаешь? Меня ведь только что сюда притащили, да и вряд ли тебе стали бы об этом рассказывать… Или я не права? — Потом объясню, — слегка раздраженно отмахнулась Ева. — Ты мне лучше вот что расскажи. Какой такой драной волькры ты потащилась за этим оленем?! Имею ввиду не только усилитель, но и Мала, который согласился тебя туда отвести вместо того, чтобы спрятать и сидеть тихо. Но ладно это… попробуй внятно объяснить мне, зачем ты прыгнула под разрез?! — Откуда ты… — недоуменно нахмурилась Алина. — Знаешь, кто-то оттолкнул меня, и… Наконец догадавшись, что они в неподходящем месте для громкого выяснения всех обстоятельств, Ева закрыла ей рот рукой. — Нет, давай поговорим об этом потом. Но если когда-нибудь снова вздумаешь кидаться под разрез из-за животного, вспомни, пожалуйста, что у тебя есть сестра, которая тебя, дурочку, любит. — А если бы я всё-таки погибла? Ты осталась бы верна Дарклингу? — внезапно полюбопытствовала Заклинательница Солнца, немного выбивая сестру из колеи. — Знаешь, такие вопросы — подлый прием. — Знаешь, такое поведение — двойные стандарты. — парировала Алина. — Если бы речь шла о жизни кого-либо другого — например, Мала, которого оставили в живых явно лишь затем, чтобы использовать как рычаг давления на меня — ты бы даже не задумалась, хотя знаешь его с детства и хорошо к нему относишься. Ты готова принять тот факт, что Дарклинг хочет уничтожать с помощью Каньона все живое на своем пути, прикрываясь благими намерениями, но пытаешься исключить меня из его плана, хотя это можно расценивать как предательство. Если продолжишь в том же духе, тебя так и не поймет ни он, ни я. — Двойные стандарты? Да хоть десятерные. — злясь, фыркнула Ева. — Моя верность Дарклингу как его солдата, гриша и ученицы основывается на политических и идеологических убеждениях, но нет ничего естественнее, чем желание защитить свою семью. Ты не сможешь ни вынести ту роль, которую он собирается на тебя возложить, ни взглянуть на ситуацию моими глазами — ты просто другая. Поэтому ты либо сломаешься, либо будешь бороться и поддержишь, например, восстание в Западной Равке, что может обойтись ещё большей кровью и проблемами, чем ты предполагаешь. Оба варианта, сама понимаешь, мне не по душе. Я и так ощущаю себя будто мозг и сердце хотят сожрать друг друга, а тут еще этот твой обвинительный тон. Давай лучше молча подумаем, что будем делать, когда на тебя наденут усилитель Морозова. — Зачем же молча, я бы тоже с интересом послушал. — в шатер вошёл Дарклинг вместе с Давидом, следующим за ним на почтительном расстоянии. В руках прочника был готовый усилитель в виде ожерелья из оленьих рогов. — Впрочем, смысла в этом немного. — Это было бы правдой, если бы оленя убили только вы. А так усилитель будет моим, и вы не сможете подчинить мой дар своим целям. — возразила Алина. — Правда? — приблизившись, усмехнулся тот, безразлично глядя на храбрящуюся Заклинательницу Солнца. — Твоя сестра только что произнесла занимательный монолог о проблемах выбора, и ты осудила её за неопределенность, но сама до сих пор лишь плыла по течению. Воспринимая на веру слова приютских воспитателей, отказалась от своего дара, а после приняла его как неприятную обязанность, потому что тебе сказали, что это необходимо, и побег совершила не по своей воле, а подчиняясь чужой. Поэтому, если даже забыть о том, что в моих руках жизни Евы и твоего отказника, перед тобой проблема выбора по-прежнему не стоит. Генерал кивнул Давиду, и фабрикатор направился в сторону замерших девушек — уверено, но с каплей то ли сомнения, то ли сожаления в глазах. Алина инстинктивно отступила на шаг, и как всегда в минуту волнения, сестры неосознанно потянулись друг к другу — взялись за руки. Вдруг шатер бесконтрольно наполнил свет — тусклый, серебристый лунный, теряющийся в золотистом солнечном. — Думаю, то, что вы недооцениваете Алину и факт того, что вы вместе убили оленя, может сыграть с вами злую шутку. — с неохотой расцепив руки, сказала Ева. Дарклинг снисходительно улыбнулся. — А кто сказал, что это не было предусмотрено? Замерший было Давид вновь направился к ним, но вместо того, чтобы подойти к Алине, обернулся к Еве. — Расстегни, пожалуйста, кафтан. Заклинательница Луны задумчиво посмотрела сначала на усилитель, потом на Дарклинга, и медленно произнесла, будто сама не веря в то, что говорит: — Кажется, я поняла. Если участие Алины в убийстве оленя было предусмотрено… Неужели вы, со своей любовью к экспериментам со Скверной, хотите попробовать частично объединить наши с ней силы? И пользоваться результатом. Амбициозно и рисковано, даже для вас… Ведь вы не можете точно предсказать, как именно это сработает, и сработает ли вообще. Вкладываете в мои руки оружие, которое может оказаться вам неподконтрольным. — Разве не ты уверяла, что единственное условие твоей преданности — исключение Алины из уравнения? Может быть, я учел это, как и твою последнюю просьбу. Своего рода компромисс, — Ева так и не поняла, было ли это сказано серьёзно или с едва заметной иронией. — а сопутствующие риски не должны волновать ни тебя, ни меня — они лишь допустимая погрешность. Сними кафтан. — Как вы можете подавать это подобным образом? — задвинув слегка растерянную сестру себе за спину, Алина впервые с вызовом посмотрела на генерала. — Даете Еве иллюзию того, что её мнение имеет хоть какое-то значение, пользуясь тем, что сейчас оно частично совпало с вашими намерениями, а потом заставите её делать то, чего сама она, без давления, никогда не стала бы делать. Видимо, вы настолько привыкли скрывать имя, что предпочитаете никогда не называть и вещи своими именами, как есть. Но чем чаще так поступаете, тем больше впоследствии разочарованных гришей будут вас ненавидеть. Из Евы никогда не выйдет удобной марионетки, несмотря на то, что пока она вам предана. Может быть, я правда обычно плыву по течению, но не она. Подумайте еще раз, на ту ли Заклинательницу вы решили одеть ошейник. Дарклинг не ответил и даже не взглянул на Алину, будто разом забыв о её существовании. Вместо этого продолжал молча давить взглядом на Еву, ожидая исполнения приказа. — Не надо, все нормально. — будто очнувшись, Ева отстранила сестру и сняла кафтан, расстегнула верхние пуговицы рубашки, обнажая ключицы. Даже испугаться не успела, как все мысли вымела из головы жгучая, резкая боль. Усилитель срастался с костями Заклинательницы, и ощущения от этого процесса были преотвратные, как и вид его итога. Однако девушка вытерпела боль стойко, не издав ни звука и даже не поморщившись, лишь крепче сцепив зубы. — И что дальше? — взяв себя в руки, ровно спросила она. — А дальше мы изменим мир. Несколькими ударами завершим все войны, поставим врагов на колени, начнем наводить порядок в стране. — странно, будто завороженно разглядывая усилитель на её ключицах, ответил Дарклинг. — Ночуем здесь, утром выдвигаемся. — Да уж, очень информативно, нам прям все стало ясно. — тихо прокомментировала Алина ему вслед. — Как ты себя чувствуешь? Ева не чувствовала ничего, кроме опустошенности. *** Пожалуй, и Святые не знали, зачем Ева, едва оказавшись во сне у озера, рассказала Улле об усилителе Морозова. До этого она старательно избегала многих важных подробностей в рассказах о своей жизни, но тут отчего-то не выдержала, будто вновь рухнула внутренняя плотина, сберегающая от необдуманных поступков. — В свое время я немного интересовалась этими усилителями, и предполагаю с большой вероятностью, что твоё участие в убийстве оленя не пройдет бесследно, потому что, по моему мнению, творения Костяного Кузнеца в чём-то близки к магии сильдройр по умению воздействовать на материю. Вряд ли Илья Морозов мог слышать материю, как мы, но наверняка обладал какой-то похожей созидательной способностью, превосходящей возможности обычных фабрикаторов. — задумчиво ответила Улла. — В остальном же твой наставник хорошо всё продумал, и, полагаю, ваши с Алиной силы теперь связаны теснее, чем когда-либо, а поводок в его руках. Он хорошо знает твои слабости, но не всё знает о твоей силе, и ты можешь воспользоваться этим, если ошейник покажется слишком тяжелым. — В целом, это далеко не худший для меня исход истории с усилителем. Возможно, мы оба получили что хотели. И… я росла с мыслю, что Дарклинг — тот правитель, который нужен Равке. Наверное, это въелось слишком глубоко. — Пусть так. Но каковы бы ни были наши заблуждения и убеждения… Мы рождены не для того, чтобы угождать правителям. Ева замерла, внезапно осознав: Дарклинг никогда не произносил при ней такую фразу, но она как будто принадлежала ему. И тут же пришло осознание, до которого Ева долго пыталась дойти: — Вы похожи на него. Точно не знаю чем, но похожи ужасно, как бы странно это ни звучало. Может, поэтому мне изначально хотелось вам верить. «И именно поэтому, наверное, делать этого не стоит» — мысленно добавила она. — Ничего странного. — пожала плечами сильдройра. — Было время, когда из любопытства к его судьбе я брала в качестве платы за свою помощь у отчаявшихся душ, что приходили ко мне, обязательство выяснить что-нибудь о твоем наставнике. Вероятно, суша не знала более непредсказуемого человека: за эти века он сменил столько разных имен и ролей — от акулы до самого незаметного моллюска — что достать хоть крупицу сведений о нем было сложно, сродни азартному развлечению. В том числе и в этом отношении интересны разговоры с тобой. Но буду честной: мне не нравится, что роль, которая должна была быть отведена твоей сестре, теперь отчасти отдана тебе. Вряд ли Черный Еретик обрадуется, узнав, что к его главному козырю прикасается кто-то без его ведома. А рано или поздно он узнает. Изумленная Ева слушала неожиданные откровения наставницы, пытаясь их осмыслить. Только теперь поняла, что Улла действительно немало спрашивала о Дарклинге, хотя и весьма ненавязчиво. Но осознала так же и то, что подробности о его прошлом точно еще не разболтала. — Откуда вы… — осеклась. — Ладно, это я поняла. Но откуда, собственно, взялся интерес? Неужели вы были с ним знакомы? — А чему ты так удивляешься? — Улла смотрела на нее с нескрываемым весельем, явно прекрасно понимая, чему Ева удивляется, но искренне наслаждаясь ее недоумением. — Мой брат немного старше даже меня, он прожил не один век и, конечно, знает о сильдройрах, правда, мой народ никогда особенно его не интересовал — видимо, и на суше своих проблем на века хватает. Но да, однажды мы с ним виделись, в тот единственный раз, когда я ступала по земле. Тогда я узнала, что сильдройра лишь наполовину, он и рассказал мне, что у нас общая мать… Иногда я думаю, что то был единственный раз за все века моей жизни, когда я пожалела потом о сделанном выборе. Еве показалось, что она ослышалась. — Что-о? — подавилась воздухом, ощущая себя героиней какого-то глупого романа, где все интриги сводятся к внезапному выяснению родственных связей — чем неожиданнее, тем лучше. — Скажите, что это шутка… — Нет, это правда. — улыбнулась сильдройра. — Я ведь обещала тебе рассказать о том, что послужило причиной катаклизма и для чего я ждала Заклинательницу Луны. Время пришло. Всё ещё не отошедшая от новости Ева лишь заторможенно кивнула, не надеясь услышать ничего хорошего.