***
— Чего тебе от него надо? Хёнджэ сдвигает солнцезащитные очки на нос и поворачивает голову в сторону Чанхи. Уже и на солнышке погреться спокойно не дадут. Хёнджэ специально пошёл на трибуны после того, как тренировка бейсболистов закончилась и их визжащие фанатки удалились восвояси, чтобы побыть в заслуженном, блаженном одиночестве. Но Чанхи умудрился его найти. Хотя, чего тут удивляться, наверняка засранец Ёнхун сдал местонахождение Хёнджэ с потрохами. Ради своего парня тот был готов разболтать все секреты человечества. Не быть его другу шпионом. Чанхи хмурит тонкие брови и милая мордаха выглядит донельзя серьёзно. Пусть тот и не вышел крупным телосложением, но Хёнджэ взял бы его с собой на стрелку, совершенно не задумываясь. Парень был отбитым на всю башку. — Надо от кого? От твоего Ёнхунчика? Прости, но он он сам увязался за мной. — Прекращай, — раздражённо обрывает его трёп Чанхи. Хёнджэ терпеливо вздыхает и снимает очки. Садится ровно и мягко массирует переносицу. Окей, он понимает, о ком тот говорит, но обсуждать с ним эту тему явно не намерен. — Он мне нравится. — Кому ты заливаешь? — не сбавляет обороты Чанхи. — Мне не может нравится парень? — скалится в усмешке Хёнджэ. — Тебе не нравится никто, кроме твоей самовлюблённой персоны, давай будем откровенны. Так что повторюсь. Что ты хочешь от Джуёна? Приехали. Вот что случается, когда репутация идёт впереди тебя, Хёнджэ. — Невысокого ты обо мне мнения, конечно, — фыркает Хёнджэ, поднимаясь с трибун и закидывая рюкзак на плечо. Не то чтобы его задевают слова Чанхи. Он слышал о себе и похуже. Сам факт того, что ему пытаются вскрыть черепушку и пробраться за грудину, вызывает у Хёнджэ лишь одно рациональное желание — бежать без оглядки. Он позорно сбегает, да, но кому какое дело. Личная жизнь Хёнджэ останется личной, пусть Чанхи и славный малый и импонирует ему, как человек. Тем более, минута единения и спокойствия окончательно и безнадежно утеряна. Больше ему здесь ловить нечего. Чанхи предсказуемо вскакивает следом. — Если собрался поиграть с ним со скуки, тогда брось эту затею, ясно? — Чего ты прицепился ко мне? — не выдерживает Хёнджэ. — Я так начну думать, что Ёнхун не зря приревновал тебя к нему. Щёки Чанхи краснеют, а точёные ноздри раздуваются от злости. — Он мой друг. И я не позволю, чтобы ему разбил сердце очередной засранец наподобие тебя. Хёнджэ хмыкает под нос, покидая трибуны и рассерженного Чанхи позади. Лучше действительно уйти, пока не услышал о себе ещё чего-то интересного. Безразлично бросает через плечо, оставляя за собой последнее слово: — А говорил, что он просто твой сменщик. Ты уж определись. Натянутая, неживая улыбка сползает с его лица, пока он перепрыгивает по несколько ступенек за раз, лишь бы побыстрее оказаться в привычной тишине. Он не злится на Чанхи. Он понимает его и в какой-то мере рад, что у Джуёна есть человек, который готов за него глотки грызть. Хёнджэ поступил бы точно так же, если бы дело касалось Ёнхуна. Гораздо сильнее его задевают слова «разбитое сердце» и «очередной». Хёнджэ шипит тихое-отчаянное «блять», снова и снова прокручивая их в своей голове, как заевшую пластинку.***
Джуён почти не удивляется, когда в очередной вечер видит его возле прилавка. Кажется, тот просто привык к постоянному присутствию Хёнджэ. Не зря он таскался сюда каждый день. Тактика сработала на пять с плюсом. — Неужели я, как постоянный клиент, не заслужил скромную дежурную улыбку? Хёнджэ подпирает щёку ладонью и принимается за излюбленное занятие — наблюдает за ловкими руками Джуёна, пока тот выполняет заказ. — Деньги вперёд, тогда будет улыбка. — Ты всем посетителям так говоришь? — Нет, ты особенный. — Мне приятно это слышать. — Особенно раздражающий. Хёнджэ фыркает смешком и скользит откровенным взглядом по жилистой фигуре. Казалось бы, после стольких дней он должен был изучить Джуёна вдоль и поперек, но каждый раз он находил какую-то новую умиляющую или же, наоборот, бросающую в жар деталь. Например, родинка над левым глазом, которую он заметил лишь на день третий. Она будто бы сглаживала острые черты лица Джуёна и делала его невинно-обворожительным. До тех пор, конечно, пока тот не открывал свой рот. Тогда вся невинность испарялась, как по щелчку пальцев. Но даже это привязывало Хёнджэ к Джуёну только сильнее. Что за диссонанс. — Хочу проводить тебя сегодня домой, — говорит вдруг Хёнджэ. Это фраза вырывается как-то на автомате. На самом деле, он думал об этом всю неделю, пока шатался сюда изо дня в день. Хёнджэ уже тошнило от одного вида эспрессо, который он ненавидел всей душой, но всё это меркло по сравнению с видом Джуёна — невероятно красивого и до жути раздражающего своим упрямством. — Что? — шокировано переспрашивает Джуён. Хорошо, что у него свободные руки. Иначе стаканчик с горячим кофе оказался бы или на полу или, что ещё хуже и опаснее, на лице Хёнджэ. — Хочу проводить тебя, — услужливо повторяет Хёнджэ. — Я тебе что, девчонка? — шипит Джуён и бегающим взглядом сканирует помещение кафешки, мол, не слышал ли кто бредни этого сумасшедшого. — Нет, ты парень. Или я чего-то не знаю? Хёнджэ наслаждается каждой секундой смущения и шока на прекрасном лице Джуёна. Как он вообще раньше жил без этого? Скучно, серо и блекло. Никакой жизни. Сплошная мясорубка и гонка за чем-то, что даже в руках нельзя потрогать и ощутить. Попытка казаться тем, кем не есть на самом деле, бесконечная и жалкая лепка себя под идеал человека, который видит тебя лишь как никчемную копию из Алиэкспресс. Кто ты, Хёнджэ? Кто ты на самом деле? Если бы он знал. Господи, если бы он знал. — Всего один вечер и я отстану, если тебе неприятна моя компания. Хёнджэ так отчаянно зависим. Ему почти страшно. Он чувствует себя до панического состояния живым. Ему кажется, что даже его сердце стучит совершенно по-новому. Его тело функционирует по другому шаблону и Хёнджэ с трудом пытается поспеть за изменившимися темпом и биоритмами. Это так странно и волнующе. Всего один камешек, сорвавшийся в пропасть и вызвавший своим падением лавину. Эффект грёбаной бабочки, которая взмахнула своими крылышками на одном краю света и вызвала тотальный взрыв во вселенной Хёнджэ, перевернув всё вверх тормашками. — Ты странный до ужаса. Вот, что говорит ему Джуён. И он согласен. Чертовски согласен с этим выводом. Хёнджэ странный, помешанный и больной на голову. И, возможно, Чанхи был прав, когда говорил, что он заигрался со скуки. Но как можно отказаться от глотка воздуха, когда тонешь? Вот именно. Никак. Это практически невозможно.***
Их шаги луной разносятся по узкой улочке. Идут молча. Джуён прячет нос в вороте тонкой ветровки, а ладони в карманах. Хёнджэ идёт на расстоянии метра, хотя хочется касаться плечом к плечу. Дни, пусть ещё теплые, становятся короче, а ночью холод берет своё. Будь Джуён девчонкой, Хёнджэ бы притянул к себе и обнял за плечи, чтобы согреть. Девчонка бы обрадовалась такому знаку внимания, а вот Джуён за это может дать в нос. Хотя, ладно, Хёнджэ в этом сильно сомневается. Когда Ёнхун толкнул его в тот день, Джуён даже отбиваться не стал, лишь раздражённо сжал скулы. Он гораздо добрее и мягче, чем хочет казаться на первый взгляд. — Я далеко живу, — напоминает Джуён, скосив на Хёнджэ взгляд. — Я запомнил после первых пяти раз. Хёнджэ прячет усмешку, когда тот раздражённо вздыхает. Его так легко не напугать. О нет. Просрать шанс провести время наедине с Джуёном? Он ведь не дурак. — Надеюсь, свое обещание оставить меня в покое ты тоже запомнил, — ворчливо подмечает Джуён. — Если ты этого действительно хочешь, тогда конечно. — А у тебя есть сомнения на этот счёт? Джуён возмущённо останавливается. Хёнджэ невозмутимо останавливается следом. — Есть, — согласно кивает. — Ты точно странный. — Просто признай, что я тоже тебе нравлюсь и перестанем ходить вокруг да около. — У тебя проблемы с головой, если ты на полном серьёзе так считаешь, — Джуён очень пытается звучать сердито, но получается откровенно херово. Злиться он не умеет точно так же, как и защищать себя. — Я знаю, что ты говорил обо мне с Чанхи. На улице достаточно тускло, свет фонарей абсолютно не спасает, но Хёнджэ, хоть и не видит этого, уверен, что Джуён сейчас краснеет. — Конечно, говорил. О том, что ты меня до чёртиков раздражаешь. — Вы с Чанхи точно друзья. Оба совершенно не умеете врать, — усмехается Хёнджэ, делая шаг навстречу к Джуёну. Тот дёргается, но остаётся на месте и теперь их разделяют жалкие сантиметры. — Или же я неправильно истолковал слова о разбитом сердце, в чем я сильно сомневаюсь. На этот раз Джуён молчит. Хёнджэ сожалеет о том, что не может разглядеть эту милейшую родинку над левым глазом. Он хотел бы прикоснуться к ней губами. В один из дней обязательно. Они практически одного роста. И Хёнджэ нравится смотреть прямо в темные блестящие глаза напротив. — Я хочу тебя поцеловать, — признаётся Хёнджэ. Голос звучит ниже на несколько тонов, а взгляд скользит к губам Джуёна. От него пахнет крепким кофе и выпечкой. Самый сладкий запах на свете. — Рискни, — отвечает Джуён одними губами. И не пялься Хёнджэ на них так сосредоточенно, то ничего бы не расслышал. На миг оба замирают. Хёнджэ теряет всю свою решительность. Пальцы на руках подрагивают от волнения, а сердце барабанит о грудину, как бешеное. Он хочет растянуть этот миг на целую вечность. Впитать в себя каждую томную секунду, когда быстрое неровное дыхание смешивается, а жар между телами плавит и размазывает. — Ты такой красивый, — говорит Хёнджэ и всё-таки прижимается губами ко рту Джуёна, боясь, что тот передумает и сбежит. Джуён снова вздрагивает и делает слабую попытку отодвинуться, но Хёнджэ опускает ладонь на его затылок и притягивает ближе, углубляя поцелуй. Нет. Позволь мне. Пожалуйста. Джуён судорожно выдыхает, но все же разрешает поцеловать себя глубоко и влажно, сжимая кулаки на вороте университетского пиджака Хёнджэ с такой силой, словно собирается разорвать в клочья. Хёнджэ тонет. Он утопающий несколько лет подряд. Разве можно винить его за слабость подышать воздухом напоследок, пока он окончательно не утонет в надеждах и амбициях других людей? Воздух Хёнджэ пахнет крепким кофе и выпечкой.