Лучше не верить в лучшее

      За окном шумел дождь, однако, страшная духота, заполонившая все вокруг и кажущаяся материальной, нарушала представление о типичной осени. Я подавлен, расстроен… Стрелки часов на моей груди сделала почти полный оборот. Возможно, я умру сегодня ночью. А может и завтра утром. Странно, конечно, но именно в этом я видел что-то свое, привлекательное и позитивное. Гораздо лучше, чем просто смерть.       Гилберт Найтрей. Ну где же ты ходишь, черт возьми? Слуги Шерон уже долгое время бегают по особняку в поисках тебя. Надеюсь, мне удастся попрощаться с тобой. Гилберт, Гил… Твое имя уже давно стало молитвой для меня. Гилберт Найтрей, пусть ты парень, но все равно для меня ты самый дорогой человек, которого я люблю больше всего мира. Надеюсь, что сегодня мне удастся сорвать хотя бы мимолетный поцелуй с твоих губ и умереть сразу же после этого…       — Господин Оз! — в комнату ворвался один из слуг. — Мы не смогли его найти. Возможно, он покинул территорию поместья.       — Черт! Найдите его! Я хочу его видеть сейчас! — крикнул я. Испуганный слуга удивленно заморгал и удалился.       Я подошел к окну и чуть поодаль от ворот увидел знакомую фигуру. Даже сквозь ленты дождя я узнал любимо «господина» Найтрея. Да, сердце забилось чаще. Так было всегда, но явственно чувствовать это я начал лишь недавно. Это так странно, когда вы с другом разговариваете о чем-либо, а ты до крови кусаешь губы, чтобы сдержаться и не поцеловать его.       — Господи Оз! Мистер Найтрей во дворе! — оповестили меня.       — Позовите его сюда.       Спустя пару минут дверь открылась. Тихие шаги по мраморному полу. Гил всегда ходил очень осторожно, словно подкрадываясь.       — Как тебе погодка, Оз?       — Если ты не заметил, она всегда такая, — пробурчал я и обернулся. Грешные мысли стали небольшой отарой прокрадываться ко мне в голову. Черт, ну зачем же я это сделал? Гилберт стоял, скрестив руки на груди. Одежда промокла до нитки, по лицу стекали капельки воды, черные, как смоль, волосы торчали во все стороны. Бездна, поглоти меня сейчас!       Я явственно осознавал, что мои колени задрожали, но нужно было держаться. Сжимаю кулаки до белых костяшек. Как ты прекрасен.       — В ванной есть теплая вода. Прими ванну и приходи в соседний зал. Там гораздо теплее, — как можно естественней улыбнулся я.       Гилберт хмыкнул, хитро блеснув зелеными глазами. Он пошел по направлению к ванной, а я, наконец, смог вздохнуть. Правда, без желанного облегчения. Все, что нужно было сейчас сделать, это успокоиться и обдумать свои дальнейшие действия.       Комната через стену. Попрошу украсить ее как на востоке. Ковры, изысканные ткани, тончайший шелк. Я сделал это для тебя, Гил. И сегодня я буду там вместе с тобой.       Когда «восточная комната» заполнилась ароматами благовоний, вернулся Гилберт.       — Знаешь, Оз — он остановился у груды подушек, недалеко от меня, — я хочу тебя спросить…       — Давай.       — Сколько времени осталось до… конца? Твоего конца?       Я не смог не улыбнуться:       — Мало.       Он лег напротив меня. Шелковый халат сполз с одного плеча, и я нервно закашлялся. Как это мучительно — смотреть на человека, которого страстно желаешь и не имеешь возможности ничего сделать.       Я предложил выпить немного вина и в ответ получит утвердительный кивок. Я едва не пролил напиток на пол, вспоминая это его простое, казалось бы, движение: как слегка шевельнулись волосы, как напряглись и расслабились мышцы шеи. Хотел бы я смотреть на него вечно. Но моя вечность уже подходит к концу.       — Давай выпьем за то, что бы ты жил как можно дольше! — Гилберт улыбнулся и сделал глоток. Я как можно скорей опустошил свой бокал и просто промолчал. Я пил за то, что бы моему Гилберту было здесь хорошо.       — Отличное вино, Оз! — засмеялся мой друг. Я всегда знал, что хмелеет он очень быстро. Но ведь всего один глоток?       — Привезено из Греции…       — А что это за приятный аромат? — он втянул в себя пряный воздух и слегка прикрыл глаза. От этого зрелища кровь в моих висках забилась куда чаще.       — Мне нравится… — он одним глотком осушил свой бокал и налил еще.       — Ты так очень быстро опьянеешь — предупредил я.       — Возможно, я это и планирую.       От этих слов по моему телу прокатилась волна жара. Я вылил остаток вина себе и постарался смотреть куда-то в сторону. Но. вид охмелевшего Гила меня притягивал гораздо больше. После двух бокалов он явно подустал, перевернулся на подушке и (благо всевышнему) не видел, как я бесстыдно изучаю его взглядом.       Наконец, он сел напротив, совсем рядом.       — Вкусное было вино, — сказал он и, покрутив бокал, отбросил его. Он выглядел слегка уставшим, прикрыв веки темными, как и его волосы, ресницами. Черт, как же он красив!       К сожалению, даже спиртное не придало мне смелости ни на йоту. Наверное, именно для этого я и принес 4 бутылки.       — Гил, а где ты сегодня был?       Он лениво махнул рукой.       — Встретил Винсента. Мы немного побеседовали, и он сказал, что будет лучше, если я вернусь к тебе.       Сердце у меня в груди сделало длинную паузу и начало биться снова.       — Брат предупредил меня, что может быть слишком поздно.       — А-а… В этом смысле… — я не знал, как в такой ситуации вообще можно даже намекнуть о своих чувствах. — На самом деле осталось совсем чуть-чуть, — не зная, зачем я это делаю, я сбросил со своих плеч халат, продемонстрировав Гилу печать. Лицо его моментально изменилось: глаза заблестели, уголки губ опустились.       — Так мало.? — его ладонь легла на стрелки. Воздух, казалось, застыл внутри меня.       — Оз, это ведь так мало! — в его глазах блеснули прозрачные жемчужинки слез.       Я едва не умер на месте, ведь так уже давно не видел, как он плачет. Гилберт рывком притянул меня к себе и обнял.       — Почему ты не говорил? Предатель! Молчать все это время! — кричал он, обжигая меня такими горячими слезами.       — Гил, прошу тебя…       Он не отстранился, а лишь крепче обнял меня и шептал что-то, разобрать что я был не в состоянии. Я обнял его, чувствуя каждый изгиб изящного тела под тонкой тканью. Не сдержавшись, мои пальцы пробежали по его спине. От этих прикосновений Гил слегка выгнулся.       Я настолько увлекся этими ощущениями, что смысл сказанных им слов ускользал от меня. Мне оставалось лишь наслаждаться близостью с таким родным для меня человеком, ведь времени осталось совсем мало. Идиот! Какой же я идиот!       — Дурак ты, Оз! — Найтрей отодвинулся от меня и обиженно сел в стороне. А ведь правда же!       Я подошел к нему, стал на колени и мысленно извинился за то, что собирался сейчас сделать. Ведь кто знает! Может, я попаду в Бездну с подбитым глазом или, что еще хуже, простреленной головой.       Доли секунды я собирался с мыслями и, отбросив все сомнения в сторону, ладонями прикоснулся его лица и нежно поцеловал его. Осторожно, не требуя ответа, и слегка отодвинулся.       На меня смотрели мутные зеленые глаза, очерченные рядом мокрых смольных ресниц. Я ожидал чего угодно, но не улыбки на целованных мною губах. Дальнейшего развития событий я просто не мог предугадать. Гил опрокинул меня на подушки, долго смотрел на меня и, наконец, поцеловал, заставив ответить на свой настойчивый, жадный, но все же нежный поцелуй.       До определенного времени я не верил в сказки, но магическая близость любимого и желанного тела доказывала обратное. Гилберт был ошеломляюще красив. Когда он распутывал этот чертов халат, когда его руки опускались в низ живота, и когда нежная кожа на шее была прокушена до крови. Я чувствовал это, но ничего не мог и не хотел сделать. Просто я хотел запомнить его именно таким: обнаженным, страстным и возбужденным.       Казалось, что мое тело горело от его прикосновений, а сознание сходило с ума. Тогда он сел и притянул меня к себе. Его поцелуи доводили меня до истерики: на шее, плечах, груди. Я шумно вздохнул. Гил ухмыльнулся и крепко сжал мои бедра. Я ощущал его чертово возбуждение, хотел прикоснуться и помочь ему. Но Найтрей лишь усмехнулся, повернув меня к себе спиной, и довольно резко вошел. Резкая боль пронзила все мое существо.       — Тише, тише, — он успокаивающе целовал меня в шею, давая возможность привыкнуть к себе. По непонятным причинам, я заплакал, хотя боль уже ушла. После нескольких движений я начал непроизвольно выгибаться. Казалось, что Гил что-то задел внутри меня, от чего тело разорвало волной удовольствия. Выбрав нужный ритм, он вырвал из меня стоны, плавно переходящие в крики. Я начал поддаваться навстречу.       Дыхание горячило и обжигало кожу. Я хватал Гила за шею, плечи, руки, стараясь как можно глубже впустить его в себя, но сдержаться я долго не смог… Еще несколько толчков… Возможно, в момент наибольшего наслаждения наши души слились, а сердца забились в такт.       Чуть позже, придя в себя, я услышал двух людей: себя и Гила, который крепко сжимал меня в объятиях и прерывисто дышит.       — Гил… — прошептал я, прижав его к себе.       — Что, малыш? — он ласково взъерошил мне волосы.       — Кажется, я сегодня умру. И… Я люблю тебя, — чувствовал себя идиотом, но это было жизненно необходимо, сказать ему об этом.       — Хочешь, я побуду с тобой?       — Конечно…       Я устроился к парню на колени, и он взял меня за руку. Гил, как же ты важен для меня… Жаль, что все случилось только сейчас. Него раньше я бы мог насладится тем, что ты рядом сполна.       — Подожди… — Найтрей сел рядом, а я тут же подобрался к нему как можно ближе. Как цыпленок к маме-наседке.       — Спи, — он обнял меня, ладонью прикрывая мне глаза.       Его сердце, оно так близко.       — Завтра поговорим обо всем, я обещаю.