Потерянные конспекты

      Последние дни проходили как в тумане: учёба днём, тренировки ночью, времени едва-едва оставалось, чтобы схватить что-то со стола, по дороге в университет дожёвывая заботливо приготовленные матерью бутерброды или, чуть реже, пироги. Успеваемость не падала каким-то чудом — что-что, а чудеса в жизни Леры случались всё чаще с каждым днём, и уже становилось непонятно даже: радоваться или плакать. Но всё же её состояние волновало даже не менее уставших одногруппников, которые и вовсе не вылезали из конспектов по физиологии. И пусть до экзамена было несколько месяцев, будущие медики уже матерились на количество материала и совершенно сумасшедшие требования даже для пресловутого «удовлетворительно». Девушка глубоко вздохнула, едва не ударившись головой о стол в лекционной от усталости и недосыпа — вчера она задержалась почти до самого утра в импровизированном убежище, с Олегом и Разумовским. Они снова тренировались, много и долго, до боли в мышцах, и её, и Волкова, который едва ли был готов давать какие-то поблажки. Перерывы же Лера забивала чтением записей — уже завтра должен был состояться важный контрольный тест, который вполне мог повлиять на оценку в будущем. — Лерок, ты чего? — на плечо легла узкая бледная ладонь. Оля, девушка с параллели, выглядела немногим лучше — мешки под глазами не скрывали даже слои тонального крема, а пальцы, держащие ручку, мелко подрагивали. Кажется, она тоже не спала этой ночью. — Ерунда, на пенсии отосплюсь, — Макарова смазано улыбнулась, рукой пригладив короткие волосы, где-то под лопаткой неприятно кольнуло. Оля попыталась засмеяться, но вышло как-то совсем вымученно. Лера её даже понимала — девчонке приходилось жить совсем одной в съёмной квартире, и если сама Лера каждый день возвращалась в убранный дом, полный еды, то Зайцевой приходилось делать всё самой — всё, лишь бы сбежать из северной захолустной деревни, из которой она едва-едва выбралась в Питер. — Ну, смотри. Если это ради парня — совсем того не стоит, — после этого захотелось расхохотаться в голос. Наверное, было бы куда лучше так убиваться из-за какого-нибудь Васи из соседнего подъезда, чем на пару с международными преступниками. — А ради двоих можно? — тон был настолько привычно-будничный, что Оля распахнула большие серые глаза, явно поверив в эту почти шутку. — Расслабься. Просто нашла подработку на ночь. Зайцева, может, и хотела ответить, но преподаватель громко бросил мел на металлическую подложку, известив о том, что лекция закончена. Оля вскочила, пробормотав что-то про то, что обещала купить одногруппнику кофе после последней пары — конечно, в очередях стоять не хотелось никому. Лера неспешно собралась, в процессе решив, что кофе ей тоже не помешает — из планов было лишь зубрить конспекты на завтрашнюю контрольную, даже Сергей не писал ничего, к большому удивлению — а он был в разы разговорчивее, чем Макарова и Волков вместе взятые. Девушка всегда удивлялась тому, как эти двое, с их вечными провокациями и разногласиями, идеально дополняли достоинства друг друга, перекрывали недостатки. Невольно вспоминался отрывок из «Евгения Онегина», который Леру с огромными мучениями заставили учить на литературный конкурс в выпускном классе: «кто же если не наша отличница» — заверяла учительница русского, разве что в ладоши не хлопая, когда Лера всё-таки согласилась. «Они сошлись, вода и камень…» — как там дальше она уже который год просто пыталась выкинуть из головы, но последнее время, смотря на тандем Разумовского и Волкова… Благо, никто никого пока не убил. Очередь у кофейни была просто километровая, люди толпились, толкая друг друга: кто-то извинялся, кто-то матерился, остальные же молча делали шаг в сторону — себе дороже связываться со студентами, которые больше напоминали зомби, жадных не до чужих мозгов, а до чашечки кофе. Макарова примостилась у самой стены, сняв с плеча объёмный чёрный рюкзак — вещей с собой всегда было много, порой приходилось даже заталкивать сменную одежду, как сегодня. Она присела, чтобы достать тетрадь и скоротать время за чем-то полезным, но той в привычном отсеке не оказалось. Сердце закололо — нет, она точно брала её с собой сегодня, не могла же она оставить её где-то. Но чем больше Лера рылась по карманам рюкзака, тем быстрее угасала надежда найти хоть что-то, кроме мятых листов и старых затасканных учебников. От секундного отчаяния она простонала, запрокинув голову назад, едва не сбив стоящий рядом горшок с цветком. Её эмоциональный всплеск привлёк внимание парня, стоящего в очереди впереди неё. Тот повернулся, слегка наклонившись ближе, заглядывая в полупустую сумку. — Эй, всё в норме? Потеряла, что ли, что? — он был очень похож на брата, оттого Лера вскочила на ноги, быстро отряхиваясь — скорее на рефлексах — агрессивно замотав головой. Парень улыбнулся, оставив девушку в покое, продолжая в ожидании молча смотреть в чью-то спину. Лера вздохнула, начав судорожно поднимать разложенные по полу вещи — нужной не было и близко, что совсем удручало в и без того тяжёлый день. Очередь почти не двигалась, только теперь ещё и в груди билось так, будто она только что пробежала марафон. В голове были самые разные мысли, но всё-таки самой правдоподобной была та, где она забыла свои конспекты на квартире: больше нигде она их не доставала, не в метро же. Если в метро, то это совсем провал по всем фронтам: «Надо высыпаться, Валерия,» — так говорил тренер по кендо, мама, да даже Олег, на плече которого как-то задремала Лера после тренировки. Сон сном, но едва ли он бы спас тетрадь от того, что какая-нибудь баба Люба выкинула её, одиноко лежащую на сидении, в мусорку. Когда очередь дошла до неё, Макарова громко выпалила уже сотню раз повторённую в голове фразу: «Латте, без сахара, покрепче». Молодая девушка в чёрном фартуке кивнула, быстро приготовив ароматный напиток, и Лера, смотря на красивую чашку с надписью «Улыбнись!», даже пожалела, что никогда не пила здесь кофе, наслаждаясь им — всегда делала несколько больших глотков, пытаясь побороть усталость. Кажется, Сергей тоже любил пить кофе, а ещё энергетики, газировку и всё что не было водой — Олег часто ворчал на него из-за этого, наливал в бутылки из-под кока-колы обычный кипяток под громкие крики Разумовского, что ему и так хорошо. Леру всегда удивляло, как с таким рационом тот дожил до тридцати. Хотя, с такой «нянькой», как Волков, дожить можно и до восьмидесяти на одних сухпайках.       До квартиры она добралась на удивление быстро — даже местные хулиганы почему-то обходили её десятью дорогами, видимо, сказывался общий настрой и лицо, больше похожее на лицо криминального авторитета на пенсии, чем молодой девушки. Тем не менее, если конспекты действительно были здесь, то все мучения были оправданы — она вернётся домой и сразу же сядет учить чёртов материал, чтобы не завалить едва ли не самый важный тест за последний месяц. Лера без стука зашла в квартиру: обычно она была закрыта, но сегодня, видимо, Сергей снова забыл запереть дверь, что сейчас было только на руку — не приходилось поднимать лишний шум. Но стоило ей поднять глаза со слегка заношенных кроссовок, как перед ними появилась картина, которую девушка точно не ожидала увидеть. Лера застыла, пытаясь проморгаться — причудится же такое. Наверняка, она увидела совсем не то, что есть на самом деле. Наверняка, ей просто показалось… Вот только сколько бы она ни стояла, образ никак не менялся. Макарова всё ещё видела, как широкая ладонь Олега прижимает к себе Разумовского, как губы касаются его бледной шеи, а тонкие пальцы сжимают плечи Волкова. Они сидели на диване, настолько плотно, что наверняка чувствовали чужое сердцебиение. Целовались так искренне, будто в первый раз, или в последний. И, несмотря на неожиданность, Лере показалось это каким-то очевидным, словно сейчас всё встало на свои места — их переглядки, будто бы случайные касания, их какая-то сумасшедшая преданность друг другу. И как же было странно осознавать то, как долго она не замечала совершенно очевидные вещи. Когда Сергей тихо простонал что-то, щёки вспыхнули красным — это не было пошло, скорее слишком интимно, не предназначено для чужих глаз. И Лера прекрасно понимала, что не хочет быть лишним свидетелем этого, оттого она сделала немного неловкий шаг от входной двери, ближе к ним, заявляя о своём присутствии. — Кхе-кхе, — театрально покашляла Макарова, достаточно громко, чтобы Разумовский резко повернулся, нервно вскочив на ноги, смотря на неё так, будто перед ним как минимум был призрак его бабушки. Да, он всегда был крайне эмоциональным, но таким испуганным она видела его в первый раз. — Я могу всё объяснить, — заявил он, активно жестикулируя, но, слегка задумавшись, выдохнул, плюхаясь обратно на диван к чуть менее ошарашенному Волкову — тот явно ожидал, что рано или поздно это могло произойти. — Хотя, какая разница уже. Да, мужиков люблю, представь какой заголовок был бы, если бы это вскрылось лет пять назад. Я уверен эти твари всю мою постель перевернули бы в своих статейках. Где, с кем, как часто? — Серый, успокойся, — совершенно спокойным тоном сказал Олег, поправляя воротник чёрной рубашки, чуть съехавший из-за хватки Разумовского. — Не думаю, что эта ситуация скажется на нашем сотрудничестве. Так ведь? — Да, всё в порядке, но, думаю, мне стоит стучаться каждый раз, — Лера беспокойно кусала губы, пытаясь отшутиться, хотя единственным желанием сейчас было — взять тетрадь и не отвечать на звонки несколько дней. Олег вздохнул, смотря на Сергея, который явно едва-едва мог усидеть на диване от стресса, постоянно сжимал обивку, крутился. — Зачем пришла хоть? — Олег встал, чтобы налить воды, а заодно разрядить обстановку, сменив тему разговора. Лера кивнула на одиноко лежащую на столе тетрадь, быстро взяв её в руки, чтобы не забыть во второй раз. — Понятно. В следующий раз не оставляй здесь вещи. Тем более подписанные твоим именем. — И стучись! — донёсся всё ещё недовольный голос с дивана, вызвав у всех троих громкий смех. С ними действительно никогда не приходится скучать.