***
Кот уже целый час пялился на Дилюка в ожидании чего-то, но последний никак не мог понять чего именно. Новые посетители так или иначе обращают своё внимание на странного кота, что умостился прямиком на барной стойке, а офицеры Ордо Фавониус не могли не подметить невероятную схожесть этого кота с их капитаном, но спрашивать Рагнвиндра как-то язык не поворачивается. Лишь присев за столики к уже давно выпивающим посетителям, те познают самую нашумевшую историю этого дня. — Чего ты от меня хочешь? — не выдерживает Дилюк. Он смотрит в пронзительные глаза, один из которых скрыт темной повязкой, и разумеется, как ожидалось, не получает ответа на свой вопрос. — Ты голоден? Хочешь пить? Подумывая о том, что эти предположения весьма логичны, ведь кот здесь уже больше часа, а Альбедо с Сахарозой были слишком растеряны происходящим, чтобы подумать покормить несчастного кота, Рагнвиндр велел ему оставаться на месте и никуда не уходить, пока сам скрылся в служебных помещениях. Чем его кормить? Кошачьего корма или альтернативы ему в Доле Ангелов нет и не было, есть лишь одно место, где такое можно найти — и это Кошкин Хвост. И какие бы терки ни были между Дилюком и Дионой, а к кошакам она явно неровно дышит, так что должна помочь в этой ситуации. На всё про всё у Дилюка ушло не более пятнадцати минут, но кота уже и след простыл. Тот замер с миской в руках, оглядывая таверну, и его внимание привлекает шум в углу помещения. Оставляя миску на барной стойке, хозяин таверны идёт к источнику шума, который становился всё громче и собирал вокруг всё больше народу. — Что здесь происходит? От голоса Дилюка все смолкли и расступились, а открывшаяся картина происходящего заставляет одновременно выдохнуть с облегчением и закрыть лицо ладонью. Из хорошего: Кэйа нашёлся. Из плохого: он сидит за столом со своими офицерами, словно и не становился котом, а был человеком всё это время, и… — Мастер Дилюк, он пьёт вино! И снова пьёт. Похоже, трансформация совершенно не поменяла его предпочтений. Как был пьяницей, так им и остался. — Хватит уже пить! — цедит сквозь зубы Рагнвиндр, хватая кота за шкирку и отдирая от кружки вина какого-то офицера. Они возвращаются к барной стойке, но стоявшая там миска корма совершенно не заинтересовала вредного кота. — Почему ты не ешь? Ты не голоден? Взгляд, каким теперь его сверлили, походил на недоброжелательный. А потом кот и вовсе отвернулся, не желая на него смотреть. Неужели вино и закуски было лучше чем то, что едят все нормальные коты? — Я всё ещё тебя не понимаю, Кэйа.***
Последующие ещё два часа были более или менее тихими и спокойными. Кэйа сидел на барной стойке, попытки пересадить его на барные стулья не увенчались успехом, поэтому Дилюк оставил кота в покое, возвращаясь к работе и изредка подглядывая на своего подопечного. Посетителей становилось всё больше. Появлялись даже те, кто вообще-то никогда не пил или пить им ещё рано, и все так или иначе приходили поглазеть на капитана Ордо Фавониус в новом облике. А ему, похоже, даже нравилось внимание. Тот подставлялся под ласки и мурчал на всю таверну, заглушая пьяные возгласы постоянных клиентов за дальними столиками. Дилюк то и дело поглядывал в его сторону, намешивая напитки и натирая бокалы. Его не может не радовать такой прилив клиентуры, но что-то изнутри, под самой корочкой сознания, его всё-таки коробило. На следующие полчаса Рагнвиндр и вовсе расслабился. Вниманием капитана одаривали уже на постоянной основе, так что всё должно было быть хорошо, но когда Дилюк обернулся на барную стойку — кота там нет. Глаза забегали по таверне, но ничего. Посетители разводили руками, Чарльз вышел на перерыв, и один лишь бард довольно кивнул, пропевая о том, что кот ускользнул через задний вход.***
Если бы жителям Монштадта сказали, что господин Дилюк Рагнвиндр будет ходить ночью по городу и звать какого-то кота — они бы не поверили. Но уже как минимум четверо в это темное время суток повстречались ему на пути и шокировано оборачивались, когда тот заходил в самые подворотни и своим низким голосом звал «кис-кис-кис». — Кэйа, выходи уже, хватит меня позорить! — шёпотом говорит Дилюк, заглядывая за, наверное, десятую лавочку. Уже ближе к площади с фонтаном он хотел опустить руки и вернуться в таверну, вдруг этот кошак уже там, как услышал со стороны Кошкиного Хвоста кошачьи мурчания. И действительно, довольный синий кошак сидел в окружении кошечек, что промурлыкивали ему ночные серенады. — Вот же бабник, Кэйа! — снова хватая кота за шкирку, Дилюк прижимает его к себе, чтоб не удрал, и возвращается в таверну, подумывая над тем чтоб его где-то закрыть до возвращения Альбедо и Сахарозы. В таверне стоял шум и гам. Казалось, будто все посетители стали намного громче, чем когда Дилюк уходил. Оставляя кота на уже привычном месте — барной стойке, Рагнвиндр выполнил ещё парочку заказов и хотел было насыпать коту ещё корма, как с углового столика раздался звук разбитого стекла и голоса стали переходить на крик. Оставляя бутылку вина, хозяин таверны идёт угомонить буйных пьяниц, ведь те уже начинают драку. Разбившейся оказалась бутылка, горлышко которой оставалось в руках одного из посетителей и грозилось стать орудием в нарастающей перепалке. Дилюк хватает его за руку и велит успокоиться, но тот дёргает рукой в попытке освободить и случайно оставляет на руке хозяина таверны порез от ладони до самого локтя. Секундная пауза, все моментально стихли, поглядывая друг на друга в замешательстве. И тут послышалось кошачье шипение, никто даже не успел ничего понять, как кот бросился на обидчика, расцарапывая ему кожу и кусая до крови. Первым в себя приходит Дилюк. Он пытается отцепить кота от посетителя, но тот упорно мстит и защищает Рагнвиндра, не отступая. — Кэйа, хватит! Всё, оставь его! Я в порядке! — лишь на последней фразе кот остановился, словно действительно понимает всё, что ему говорят. — Я в порядке, Кэйа. Это всего лишь царапина. Сейчас обработаю и всё будет хорошо. Кот позволяет взять себя на руки и всю дорогу до служебных помещений мурчал о чём-то на своём кошачьем, а когда Дилюк закрыл за ними дверь и оставил Кэйю на скамье, чтобы обработать свою рану, сам кот тоже обратил на неё внимание, обнюхивая кровоточащий порез. — Всё хорошо, это всего лишь порез. Он заживет, — успокаивает он кота. — Кэйа, спасибо, что заступился за меня. Кот посмотрел ему в глаза, словно читает его как какую-то открытую книжку, а потом вернулся к разглядыванию раны, начиная зализывать её. Дилюк даже вздрогнул от неожиданности, но руку не убрал, пока тот не закончил. А ладонью второй руки потянулся к мордочке, провел пальцами по повязке, почесал за ушком, пока не услышал довольное мурлыканье. — Когда ты в таком виде, мне легче с тобой говорить, — его лица коснулась лёгкая улыбка. — Кэйа, я… не держу на тебя зла. И я не ненавижу тебя, скорее даже наоборот. Ты дорог мне, но я никак не мог сказать тебе об этом. Надеюсь, ты запомнишь мои слова, когда станешь обратно человеком. Он целует макушку, губами чувствуя мягкость и шелковистость шерстки, и совсем расплывается в довольной улыбке, когда Кэйа залезает к нему на руки и трется мордочкой о подбородок, иногда оставляя влажные шершавые мазки языком на щеках. — Мастер Дилюк? Мастер Дилюк! Знакомый женский голос доносился из-за двери, Рагнвиндр велел коту подождать его, а сам вышел в зал, где голосили испуганные Барбара и Эмбер. — Мастер, Дилюк! Где сейчас кот? — начинает Барбара, хлопая своими ладонями по барной стойке. — Кэйа? Он сейчас в служебных помещениях. — Это не Кэйа! — протестует Эмбер, а Барбара активно кивает, соглашаясь с ней. — Не Кэйа? Что вы имеете в виду? Дверь таверны распахивается, прерывая девушек, и в помещение влетают ещё двое. На этот раз уже Альбедо с Сахарозой. — Где Кэйа? — Сахароза бросает какую-то пыльную книжку на барную стойку и начинает листать страницы под удивлённые взгляды Эмбер и Барбары. — Вы про кота? Но это же не Кэйа! — вновь начинает пастор. — Как не Кэйа? Мы проводили эксперимент и Кэйа пострадал из-за нашей ошибки, — утверждает Сахароза. Но Эмбер лишь отрицательно качает головой. — Это самый обычный кот. Мы с Барбарой красили стену в соборе, а этот кот перевернул ведро с синей краской на себя. Мы пытались его отмыть, но его белая шерстка полностью покрасилась в темно-синий, да и глаза голубые. И он был так похож на Кэйю! Так что мы решили сделать ему ещё повязку на глаз, получилось даже слишком похоже. А когда мы хотели снять повязку и ещё раз его искупать с шампунем, то он сбежал в Ордо Фавониус, а потом мы услышали какой-то взрыв и… Дверь в таверну снова распахнулась, и знакомое лицо взбудоражило всех присутствующих. — Мастер Дилюк, вина пожалуйста! — узнаваемые голос и улыбка убедили остальных окончательно. Кэйа заходит в таверну под неоднозначные взгляды, подходит к барной стойке и присаживается, вальяжно закидывая ногу на ногу. — Что такое? Почему вы все так на меня смотрите? Он обернулся и обвёл всех глазами, останавливаясь на Дилюке, который, казалось, был шокирован больше остальных. — Мастер Дилюк, что вас так удивило? — улыбка становится шире, он довольным котом растягивается по барной стойке, заглядывая в алые глаза, наблюдающие за ним. А потом Кэйа приподнимается, и смотрит куда-то за спину хозяина таверны. — А это ещё кто? Рагнвиндр оборачивается и видит вышедшего кота, который лёгким движением запрыгнул на барную стойку и умостился рядом с Кэйей, наблюдавшим за ним в полном недоумении. А потом и вовсе залез на руки Дилюка, начиная мурчать и щуриться от удовольствия, когда его стали гладить. — Ох, мастер Дилюк, если вы так хотели потискать и погладить меня, вам необязательно было наряжать кота, вы могли бы просто попросить меня об этом, я и сам для вас помурчу, — он довольно улыбается, подпирая щеку ладонью, и с удовольствием наблюдает за алеющими щеками хозяина Доли Ангелов. — Заткнись, Кэйа!