Вопреки заветам

Тихое шуршание нескончаемой стопки бумаг усыпляло и убаюкивало. Сняв с переносицы тонкую оправу очков, молодой дворянин с россыпью тёмно-синих волос устало потёр глаза и вздохнул. Вынужденный оставить свои обычные обязанности, главный придворный маг Хидзирикава Масато оказался по горло завален требующими его внимания документами. Хотя визит делегации Агнаполиса был в первую очередь политическим событием, к удивлению придворных магов, им тоже нашлось чем заняться. Определённая часть даров с далёкого юга обладала магическими свойствами, и потому требовала особого внимания — а кроме того это ставила двор в неудобное положение. Дабы в достаточно мере продемонстрировать своё почтение и взаимное уважение к своим новым союзникам, они также обязаны были включить в ответный подарок несколько своих уникальных наработок. Но каких именно? Выбранные для этого инструменты не должны представлять из себя государственную тайну, но при этом повсеместно распространённые артефакты тоже не подходили в качестве дара особого расположения. Подчинённые Масато буквально фонтанировали идеями, от самых нелепых, но забавных, и до самых серьёзных, находящихся буквально на грани дозволенного. Однако в итоге бремя выбора всё равно ляжет на его плечи, и потому волшебник тщательно изучал каждое поступившее предложение, исходя также из магических особенностей тех артефактов, что привезла делегация. Тяжко вздохнув и отодвинув от себя очередной исписанный лист, молодой дворянин потянулся и встал. Бесконечные строки текста стали сливаться воедино, становясь совершенно нечитабельными, а значит, пора было немного прогуляться. Выйдя из кабинета, Масато с удовольствием подставил лицо освежающему ветру, гулявшему в коридоре. Буквально за углом находилась открытая галерея, и кажется, кто-то решил не закрывать дверь к ней — впрочем, учитывая стоявшую за окном погоду, мужчина был лишь рад этой оплошности. Многим казалось, что быть придворным магом — значит без конца колдовать бесполезные яркие заклинания, взрывать кипящие на огне зелья, да дремать на солнышке с книгой в руках. Увы, это даже близко было не так. Половина его будней проходила за столом, где он, сгорбившись, выводил мелким ровным почерком предложение за предложением, обосновывая, поясняя, вежливо требуя, витиевато извиняясь без извинений, а затем вливая между этими фразами вёдра смысловой воды, чтобы где-то в ней затерялся истинный смысл всего текста. Другая половина будней приходилось на копание в пыльных трактатах где-то в недрах библиотеки, откуда некоторые его подчинённые не вылезали месяцами, на контроль полевых испытаний, какая бы погода ни стояла на дворе, а также на растягивание губ в приторных улыбках на званых вечерах, которые так любил Его Величество. За всем этим Масато иногда так выдыхался, что едва мог добраться до кровати, чтобы рухнуть в неё без сил — а на следующий день всё повторялось вновь, словно в зацикленном сне. Теперь же работы только прибавилось, и до отъезда делегации меньше её не станет. Эх, как было бы здорово хоть иногда вырываться из этого порочного круга однотипных повторяющихся событий… — Хм? Ваше Высочество? В размышления волшебника ворвалась копна ярко-красных волос, стоило ему выйти в открытую галерею. Там, облокотившись на перила, стоял первый принц, задумчиво наблюдающий за подготовкой к большому чаепитию, должностному состояться через три дня. Заслышав обращение, принц отвлёкся от своего занятия и устало кивнул: — Рад видеть тебя. Смотрю, придворных магов тоже завалили работой? — Не то слово, — вздохнул Масато, подходя ближе и становясь по левую руку от Отои. — Поскорее бы они уже уехали… — А что, уже есть дата их отъезда? — удивился первый принц. Но Масато покачал головой: — Если бы была — вы узнали бы об этом первым. Полагаю, вскоре после помолвки Её Высочества с принцем Агнаполиса, однако это вовсе не означает, что делегация и впрямь сразу же полным составом отчалит в свою родную страну. Уголки губ Отои дрогнули, однако это ускользнуло от взгляда уставшего волшебника. Вновь переведя взгляд на сад, юноша словно бы невзначай бросил: — Через три дня отец официально объявит о помолвке. Полагаю, после этого он затребует список ответных даров для делегации Агнаполиса, чтобы утвердить его. Вам ведь тоже наверное поступало подобное распоряжение? — Да, так и есть, — рассеяно отозвался Масато. — Только вот сделать выбор не так-то просто. Столько всего нужно учесть… — Хм? Ты так серьёзно к этому подошёл? Неужели среди даров с юга были какие-то жутко крутые артефакты, из-за которых вы теперь боитесь ударить в грязь лицом? — Иногда ваш лексикон… — неодобрительно покачал головой главный маг, но всё же ответил на вопрос. — Сложно сказать, насколько прогресс их магических исследований обгоняет или отстаёт от нашего. Тем не менее, разница культур отчётливо наложила на них свой отпечаток — некоторые из даров совершенно точно никогда бы не зародились ни в нашей стране, ни у наших союзников, хотя для Агнаполиса, полагаю, они выглядят естественно. Витиеватый и уклончивый ответ заинтересовал принца и, полностью переключив внимание на собеседника, он уточнил: — Правда? Например? — Хм… Ну, например, сапоги-скороходы. Достаточно необычная технология, позволяющая быстро преодолевать большие расстояния — однако почти бесполезная, когда речь идёт не о равнинах. Или, допустим, хрустальный шар — это аналог нашего волшебного зеркала, сделанный из более доступных для тех мест материалов. О, но особо колорит яркой и броской южной культуры отразился, несомненно, на ковре-самолёте — вот уж настоящий концентрат эпатажа и роскоши! — Ковёр-самолёт? — подался вперёд первый принц. — Верно! — самодовольно кивнул волшебник. — Пожалуй, это самый роскошный из подарков делегации. Выткан из самых дорогих тканей, увешан всевозможными драгоценностями, а главное — в него вплетены косы дэв, которые и дают ему особую способность парить над землёй и выдерживать вес по меньшей мере троих взрослых мужчин! Конечно, технология плетения не идеальная и узор легко нарушить, однако если довести её до ума, создав каналы безопасности — без сомнения, ковёр станет артефактом высшего порядка! Увлёкшись разговором, Масато принялся говорить всё, что приходило ему в голову. Да и как могло быть иначе — ведь перед ним стоял первый принц, правая рука и надёжная опора Его Величества Саотоме Шайнинга! Тем временем активно кивавший в такт разговору принц осторожно спросил: — А можно ли взглянуть на эти артефакты? Или до отъезда делегации отец наложил на это запрет? — Вам? Разумеется, можно! — беспечно махнул рукой Масато. — Только с ковром вам удастся познакомиться лишь несколько позже. Дело в том, что Его Величество временно зарезервировал его для личного пользования — впрочем, кто бы не захотел провести побольше времени с такой необыкновенной диковинкой? Волшебник усмехнулся собственным словам, и вновь от его взгляда укрылся нехороший блеск в глазах принца. Значит, отец заинтересовался летающим ковром? Очень в его духе, ведь появление Саотоме Шайнинга — это всегда фурор. И есть один способ сделать его ещё фееричнее… Беззаботно улыбнувшись, будто и не было этих мыслей, первый принц снова обратился к главному магу: — Раз отец им интересуется — не стану пока вмешиваться. Но когда он наиграется и отдаст все артефакты обратно вам на хранение — я бы тоже хотел опробовать их. Ничего страшного? — Что вы, разве я могу вам запретить? — вежливо склонился волшебник. — В таком случае, я сообщу, когда смогу провести вам индивидуальную экскурсию по новым приобретениям магической сокровищницы. — Договорились. В таком случае, не стану больше отвлекать — полагаю, у тебя работы невпроворот. Да и у меня полно дел. На прощание махнув рукой, Отоя покинул открытую галерею. У него и впрямь было много дел, а теперь их стало ещё больше — приближённые его отца не любили болтать о планах Его Величества на очередное грандиозное появление на публике, а ему во что бы то ни стало нужно было выяснить план этого самого появления. Ведь без этого у него не получится внести в программу мероприятия необходимые корректировки. И узнать об этих корректировках не должен никто.