Порнозвезда

То, что у Алека красивое тело, было понятно даже через его не особенно облегающую одежду. И, может быть, Магнус даже с удовольствием трахнул бы один или два раза этого высокого паренька, если бы не три весьма серьезные причины, по которым этого делать не стоило и не хотелось. «Во-вторых» была эта самая одежда. Настолько чистенькая, настолько выглаженная, настолько правильная, что ли. Белые безупречные рубашечки, и пастельных тонов свитера. Чёрные классические брюки, нисколько не подчёркивающие достоинства, и столь же бездарные синие джинсы с высокой посадкой. Одежда Алека была поэффективнее всякого брома для Магнуса. Слишком уж открыто заявляла о том, что ее носитель мальчик из разряда «хороших», которые усердно учат уроки и вовремя ложатся спать. А потом поступают в колледж и женятся на таких же хорошеньких девушках, выбранных родителями. И уж точно в этой жилетке с ромбовидным узором Алек никак не мог относиться к тем, кто по ночам серфит интернет в поисках порно-сайтов для геев, и с рукой на члене залипает на актера азиата, снимающегося в этом самом порно. И даже если учитывать, что на самом деле Алек все это делает, так как иначе в один прекрасный день не появился бы под гримерной Магнуса, мнущийся и пунцовый, с букетом в руках и неловким предложением сходить на свидание, все равно его одежда слишком много говорила о том, насколько правильной жизнью живет этот мальчик, и насколько далёк от неё сам Магнус. «В-третьих» был возраст парня. Семнадцать! Ему было всего лишь семнадцать, и да, это было «в-третьих», потому что, может быть, Магнус бы и пренебрег законом о растлении малолетних, если бы не «во-первых» и не «во-вторых». Ну а «во-первых» были глаза Алека. Чистые, сверкающие бесконечным небом глаза, в которых плескалось столько невинной влюблённости и наивности, что Магнус ощущал себя дьяволом, способным опорочить и утащить ангельское создание в Ад. А ещё они предвещали проблемы. Кучу проблем и возни, с которыми обязательно придётся столкнуться, если пойти навстречу вбившему себе в голову невесть что парню. Его же, такого опрятного и аккуратного, не затащишь в кабинку туалета, и не подставишь под нос член или задницу, чтобы вылизывал, пока яйца не зазвенят от удовольствия. Не прижмёшь в каком-нибудь тёмном углу, переполненного пьяными телами клуба, заставив оттопыривать зад, чтобы хорошенько и глубоко засадить. Не связать и не приковать к кровати, приказывая молить о прощении и поощрении. Нет, такого придётся водить на свидания и рассуждать с ним о чем-то высокоморальном и эстетичном. А затем, когда дело рано или поздно дойдёт до постели, мучиться от избытка нежности, осторожности и робости, которые неизменно будут сопровождать каждое действие этого правильного мальчика. Он будет хотеть заняться красивой любовью, когда Магнусу нравится жестко трахаться, не говоря о том, насколько иногда сильнее его возбуждает быть снизу и глубоко и даже грубо принимать в себя. Но разве этот ангелочек со своими бездонными, полными искреннего обожания глазами сможет быть властным, жестким и напористым? Да хотя бы просто развратным? Нет! Он мнётся, смотрит куда-то в пол, краснеет похлеще любой девицы, но, черт бы его побрал, не уходит. Не оставляет Магнуса в покое. Продолжает таскаться за ним, ожидая после работы с очередным букетом в руках и сверкая начищенными ботинками. И сверкая этой гранённой синевой в глазах. В этих глазах Магнус пропадал снова и снова, и все равно гнал надоедливого мальчишку от себя. — Иди домой, Александр. Детское время закончилось. — Мне исполнится восемнадцать через месяц, — уязвлено ответил Алек. — Тогда ты согласишься сходить со мной на свидание? — Я только что трахался несколько часов кряду с разными партнёрами на камеру. И занимаюсь этим большую часть времени! Какое, к черту, свидание, Александр? — Настоящее! — твёрдо ответил парень. — Настоящее свидание с настоящими чувствами и настоящим удовольствием! — А с чего ты взял, кексик, что я не испытываю на работе удовольствие? Или ты решил меня тут спасать?! Так я не несчастный, погрязший в долгах провинциальный мальчик, который приехал в Голливуд с большой голубой мечтой стать настоящим актером, а угодил в лапы коварного сутенера. Я вполне себе осознаю, что делаю, и всем очень даже доволен. — Я... — Алек растеряно замялся, и Магнус уже собирался какой-нибудь колкой фразочкой добить парня окончательно, чтобы тот больше не маячил перед глазами, но не успел. Мальчишка поднял твёрдый взгляд и произнёс: — Я не отступлюсь! — О, Господи! — почти что взвыл Магнус, закрывая лицо руками. — Неужели это наказание мне за мою беспутную жизнь. Вроде трахаюсь только с мужиками, предохраняюсь. А мне все равно каким-то образом на голову свалился ребёнок! — Я не ребёнок! — упрямо заявил Александр и стал выглядеть ещё младше. — И я не уйду, пока ты не согласишься сходить со мной куда-нибудь. — Куда, Александр? В кафе-мороженое? — Куда ты сам захочешь. — Тебя не пустят в места, куда я хожу. Это противозаконно. — У меня есть поддельные документы, — решительно заявил Алек и чуть погодя добавил: — И деньги тоже есть. Я буду платить за нас обоих. Даже если Магнус и хотел бы сдержаться, он бы не смог. Искренний иронический хохот вырвался из его груди сам собой. Со всей этой бравадой Алек был слишком умилительным. Но стоило отдать ему должное, обидный смех он выдержал с гордым, почти невозмутимым спокойствием. И только закушенная нижняя губа выдавала его с головой. Закушенная пухлая губа. Черт возьми, у Алека были такие красивые губы. — Тебе разве не надо завтра рано вставать на какие-нибудь дополнительные занятия по скрипке? — раздраженно спросил Магнус. — Надо, — покраснел Алек, — только я играю на фортепиано. Теперь Магнус непроизвольно уставился на тонкие длинные пальцы парня. Изящные, но сильные, натренированные пальцы пианиста. И в мозгу сама собой всплыла мысль о том, сколько удовольствия они и эти искусанные губы могли бы ему доставить. — Проклятье! — выругался Магнус, отворачиваясь. Достав ключи от машины, он разблокировал двери. — Садись! От неожиданности на лице Алека отобразилось такое искреннее удивление, что Магнусу снова стало смешно. Вырвавшийся смешок заставил парня отмереть и резво запрыгнуть на пассажирское сиденье . — Куда мы поедем? — Отвезу тебя домой, — вздохнул Магнус, — иначе твои родители скоро поднимут на уши весь город. — Нет! — запротестовал Алек. — Ты не можешь так поступить. — Конечно могу. Я уже это делаю. — А как же свидание? — Да не будет никакого свидания, Александр. Тебе семнадцать, а мне двадцать восемь. — Мне уже почти восемнадцать. — Разница невелика. — Тебя смущает только мой возраст? — Меня смущаешь весь ты! Ты — ребёнок. К тому же из беловоротничковой семьи, а я — порно-актёр. — Для меня все это не имеет значения! — Конечно! — охотно кивнул Магнус. — В пубертат, когда сперма вместо мозгов, ничего не имеет значения. — Что мне сделать, чтобы ты воспринимал меня всерьез? — спросил вдруг Алек. — Ничего. Ничего не делать, Александр. Мы настолько разные, что... — Всего одно свидание! Мы можем сходить хотя бы на одно свидание? — вдруг с настойчивостью произнёс Алек. — И если потом ты не захочешь ме... быть со мной, то я отстану. Магнус нахмурился и взглянул на Алека. Тот выглядел поникшим, но безнадежно влюблённым. Это сулило неприятности. Но в граненой синеве его глаз было что-то настолько завораживающее, что Магнус дрогнул. — Ты обещаешь? Одно свидание и затем ты отваливаешь? — Да! — решительно кивнул Алек. — Если ты так захочешь. — Хорошо, — сдался Магнус, чувствуя, что уже очень скоро пожалеет о своём решении. — Одно свидание!