*******
Весенние каникулы, расчертившие границу между первой четвертью нового учебного года и второй, продлились всего неделю, но по ощущениям некоторых студентов заняли лишь пару выходных дней — в основном так показалось молодым ёкаям, которые разъехались на это время по домам, чтобы повидаться с родителями и друзьями. Для других же данный промежуток времени, вполне возможно, растянулся на целую вечность, потому как даже в эти каникулы, устроенные директором Микогами ради отдыха молодёжи от изнуряющих четвертных экзаменов, они не смогли избежать орлиного взора самого, пожалуй, беспринципного, безжалостного и бесчеловечного существа, которое только могло ходить по Земле. Это не было преувеличением, потому как Шимада Акира не ограничился карательными «тренировочными курсами» тех, с кем был знаком или кто перед ним чем-либо провинился. Словно белая акула, почуявшая запах сладкой крови в естественной для себя среде обитания, он рыскал по уголкам общежитий и по лесу вокруг академического комплекса, сопровождая своё присутствие тревожным и угрожающим напевом, и хватал любого, кто попадался на глаза, затаскивал на спортивный корт и присоединял к своей до глубины души несчастной пастве в жестоких тренировках. Именно так эту историю вернувшимся в Академию Ёкай преподнесли их измотанные сверстники, во что те с лёгкостью поверили, учитывая прежние подвиги лже-вампира, и тёмная слава Шимады заголосила ещё громче. Стоило звуку шагов его ботинок зазвучать по отполированным полам коридоров учебного корпуса, как окружающие спешили либо ретироваться, либо выстроиться вдоль стен и окон по струнке, лишь бы тот не обратил на них внимание, что не могло не озадачить Моку, вернувшуюся в привычную для себя ипостась «Внешней» и проспавшую почти все выходные, и не могло не обрадовать Куруму, которая при виде такого уважения и ужаса со стороны посторонних по отношению к её возлюбленному преисполнялась гордыней. — Похоже… что я очень много пропустила, да? — Не особо, — улыбнулся Акира. — Так уж звёзды сложились, что Мориоке-семпай и Сэндо-сан понадобилась моя помощь, чтобы подтянуться в физической форме и боевых навыках, так что я предложил им и ещё паре друзей позаниматься вместе. Кто же знал, что это настолько воодушевит остальных, и сначала к нам присоединится Клуб Восточных Единоборств, а за ними и половина школы? — Добровольно? — поинтересовалась розовласка, но вместо ответа получила безмятежную улыбку полностью довольного собою садиста, отчего Акасия сильнее насторожилась. — Добровольно же? — Да~, конечно же~ — мило промурлыкал он и прикрыл глаза, а в голове вампирши уже возникли картины того, как брюнет, словно ни в чём не бывало, предлагает свои услуги двум случайным сокурсницам и получает вежливый отказ, а в следующий момент бросает одну из них на прогиб, в то время как вторая уже воткнута головой в потолок. — Ками-сама! — даже взвизгнула она от ужаса, а Куруму лишь крепче обняла Шимаду за плечо. — Да не драматизируй ты так, Мока. Постоянно находятся те, кто пытается бросить вызов Акире, и всё — лишь из-за того, что у них отсутствуют наглядные примеры последствий такой непростительной дерзости. Даже мне одно время докучал один придурок, хотя если бы он в полной мере понял, с чьей девушкой имеет дело, то подумал бы своей неопрятной головой четырежды и наверняка бы отказался от этого дела. Сама знаешь, ничто так не прочищает мозги, как трепет перед превосходящей силой. — Тебе кто-то докучает? — удивился Акира. — Уже нет, — самодовольно ухмыльнулась суккуб. — Я воспользовалась твоим методом и поставила его на место! — Которым? Вырвала ему сердце и сожрала? — Нет, заставила обмочиться от страха от наведённых иллюзий. Всё-таки, это — одна из моих сильных сторон, уфу-фу-фу. — Моя девочка. — усмехнулся он и коснулся губами её шеи, отчего синевласка залилась румянцем и обомлела в его руках. — Вы оба такие… — Мока хотела закончить фразу, но поняла, что не сможет ни обидеть их толком, ни призвать к здравомыслию. Одна часть её, та, что с отливающими чистым серебром волосами и во время оскала выпирающими из-под верхней губы кинжальными клыками, была полностью солидарна с радостью Куруму, потому как и сама верила, что силу необходимо показать, а осознание её в головах окружающих — намертво вбить, но с другой стороны также верным было то, что весь этот пафос и известность явно до добра не доведут… Если уж не в школе, то после неё придётся им столкнуться с последствиями. — К слову, Мока-чан, — щёлкнув по носу бесстыдную дьяволицу, дабы та немного успокоилась, Акира обратил взгляд на Акасию. — Как ты себя чувствуешь? Ура-сан беспокоилась, что ты так внезапно заснула, а потом вообще никак себя не проявляла несколько дней. Мы тоже, между прочим, переживали. — Верно, не бросай нас вот так неожиданно. Хоть Ура и была здесь всё это время, но насчёт тебя возникло такое чувство, будто бы близкая подруга в панике укатила куда-то за границу и слова на прощание не сказала! Вот так прощаешься с кем-то вечером, а на утро его и след простыл, и как же это называется?! — И-извините, я и сама не знаю, что на меня нашло. Помню, как мы с Урой обсуждали… — и тут она смутилась, вспомнив тему их полуночного интимного разговора. — В общем, всякое мы с ней обсуждали, и я решила, что не хочу забирать у неё возможность самой проводить время с вами, это было бы несправедливо. Мы поменялись местами, а потом всё… Просто погасло. Меня будто бы анестезией обкололи, а когда открыла глаз — наступило сегодняшнее утро. — Это что, какое-то обострение твоего диссоциативного расстройства идентичности? — задумалась Куруму. — Я таким не страдаю! И Ура — не выдуманная личность, ясно? Должно быть, это из-за печати… Из-за того, что кто-то сунул свой нос в неё, хотя его не просили. — на этих словах она посмотрела на Шимаду с выражением пренебрежения. — Сначала благодарность, а теперь упрёки?! — Привыкай, раз уж тогда был серьёзен. — «Тогда»? — озадачился он, на что Мока вслух ничего не ответила и отвернулась от них, однако затем тихонько, чтобы только он смог заметить этот жест, оттопырила из сжатого кулачка безымянный палец. Увидев это, а затем поалевшие мочки её ушей, Акиру осенило, о каком-таком «всяком» разговаривали две половинки его любимой накануне, и, чтобы не подать виду перед Куруму, вычурно погладил несуществующую бороду на подбородке. Суккуб же при виде их странного поведения подозрительно прищурила глаза.*******
— Ладно, класс, похалтурили недельку — и хватит! Сегодня мы возобновим ваши… — похлопала Аозаки-сенсей в ладоши, обращаясь к своим ученикам, но затем призадумалась при взгляде на некоторых ребятишек. — По вам будто бы асфальтоукладочной техникой прошлись и не единожды. Я думала, что в весенние каникулы молодёжь расслабляется и веселится, такое же прекрасное время года, а вы… Что случилось? — Шимада случился. — раздалось из толпы, и все предстоящие вопросы учительницы зачарования исчезли, так что она понимающе покачала головой. — Так уж и быть, те из вас, кто плохо себя чувствуют, могут быть свободны, всё равно крайнее на сегодня занятие, а в ком ещё остались задор и мужество — разбейтесь на пары, как обычно, чтобы я могла оградить вас барьером. Явственно почуяв милосердие и некую ленивость в словах преподавательницы, большая часть студентов, даже из числа тех, кого энтузиазм Акиры не коснулся, предпочли удалиться с максимально бедным и затравленным видом — и лишь для того, чтобы вновь оживиться и весело, как ни в чём не бывало, разойтись по своим общагам. Аоко это заметила, но посчитала излишним пенять подросткам за молодость, ведь сама когда-то была хоть и почётной, но всё же обычной ученицей в Часовой Башне и более всего ненавидела саму концепцию хождения на занятия, как на работу, так что с облегчением вздохнула и сложила руки под грудью, при этом одним глазом покосившись на двух своих учениц, чьим присутствием была более чем удовлетворена. Сэндо Юкари и Ардженто Асия являлись добросовестными студентками и талантливыми чародейками, хоть и немного в разных смыслах, и сейчас они не обманули её ожиданий, не последовав примеру своих сверстников и встав друг напротив друга для очередного спарринга. Не нужно было строить из себя гениального детектива или психолога, чтобы понять, что обе девочки были не в восторге от своего партнёрства именно на её занятиях по магическому искусству. Вне этих рамок они смотрелись если уж не лучшими подругами, то хорошими однокурсниками, у них был общий интерес участвовать в деятельности Клуба Журналистики и выкладываться на полную… В конце концов, они обе пребывали рядом с этим мелким, несносным демонёнком, которого Аозаки просто на дух не переносила, в то время как юные ведьмы вполне спокойно и уверенно себя с ним чувствовали, что уже говорило о невероятной жёсткости духовного стержня и о бездонном терпении, так что причина их неэффективности на уроках по зачарованию крылась не во взаимной неприязни. Просто Сэндо желала вырасти над собой, хотела самосовершенствоваться, для чего были необходимы противники с превосходящей силой и мастерством, которые бы её не жалели, а вместо это её ставили в пару с таким «божьим одуванчиком», как Ардженто, которая, несмотря на наличие потенциала и усердия, излишне сковывала себя в действиях, поддавалась и не оставляла выбора другим, кроме как поддаваться ей самим, чтобы не поранить ненароком. Любой иной учитель на месте Аоко бы определённо воспринял такое положение дел безнадёжным и удовлетворил потребности обеих девчушек, но опыт подсказывал ей, что такое решение будет наихудшим. Они должны были себя перебороть, и когда-нибудь это случится. — Аозаки-сенсей, это заклинание… — донеслось у неё за ухом, и женщина, обернувшись, увидела молодую девушку в чёрном платье и корсете, которую директор Микогами приставил к ней в качестве ассистента. — Верно, Руби-чан, это <Огненная мина>. Довольно трудно научиться настолько филигранно манипулировать магической энергией, чтобы сложить её хотя бы в одну подобную формулу, сделать незримой и расставить в окружающем пространстве, при этом никак не обнаружив сам процесс на глазах у оппонента. Тебе, как и Сэндо, хватает силы восприятия, чтобы увидеть летающие вокруг них ловушки, но ты ведь заметила ещё кое-что? — Угу. Это… — кивнула холмовая ведьма и устремила взгляд на дуэлянтов. «Когда она успела этому научиться? Даже я пока ещё не…» — первоначально эти мысли в голове Юкари отдавали звуком паники от увиденного, но затем она взяла себя в руки и позволила разуму заняться анализом ситуации. С момента начала их с Асией очередной тренировочной дуэли прошло около минуты, да и ограждённая барьером секция в этот раз оказалась случайной, так что у блондинки не могло быть возможности заранее ко всему подготовиться и расставить <Огненные мины>, которые в количестве дюжины сейчас парили в воздухе и лежали на земле незримыми тенями в ожидании соприкосновения с Юкари. Из этого исходил вывод, что для Ардженто не составило труда по щелчку пальцев и без какого-либо устного чтения создать взрывные печати. Это заслуживало восхищения, но вместе с тем и вызывало в юной заклинательнице в колдовской шляпе раздражение и недоумение, потому что помимо количества и скорости создания данных кругов Асия запарилась ещё и над тем, чтобы сделать их максимально безвредными. Согласно уравнению, описывающему строение данной магии, на которую Сэндо однажды наткнулась, взрывные ловушки для одного только своего существования требовали приличного количества маны, чтобы в подходящий момент всю её выпустить и разорваться сферой испепеляющего всё на своём пути жара — это эталонное соотношение затрат магической силы и разрушительной мощи… Но эта плаксивая, плюшевая пигалица, стоящая напротив, каким-то образом изменила порядок, и теперь эти печати не представляли из себя ничего хотя бы отдалённо летального — всего лишь хлопушки с конфетти. От осознания всего этого Юкари накалилась настолько сильно, что по виску потекла капелька пота. — Ты меня явно недооцениваешь, да, Асия? Не стоило так жалеть ману на эти ловушки, они не для того предназначены, чтобы кого-то ими просто пугать, а меня, уж будь уверена, они бы не задели. — Если ты их видишь, Сэндо-сан, то даже если бы я сделала их полносильными — от них не было бы много пользы, и бы лишь впустую потратила силы. — лже-падшая тоже напряглась и завела руку за спину на случай, когда придётся обмениваться заклинаниями. — Я не хочу навредить своему другу по клубной деятельности или кому-либо ещё, так что упорно тружусь, чтобы добиться такого эффекта. — Упорно трудишься, чтобы сделать и без того сложную магию ещё и не летальной? — и тут у Юкари повалил пар из ушей от несоответствий. — Не будь такой высокомерной! С этими словами она подалась вперёд, намеренно напоровшись грудью и наступив ногой на эти самые мины. Как и предполагалось, те взорвались облаком чёрного дыма и жёлтых фейерверков, которые навредить могли разве что тем, что закрыли бы оппоненту обзор и заставили обо что-то удариться или поскользнуться; Юкари тут же развеяла завесу простым взмахом палочки, как веером… А затем застыла при виде того, как остальной десяток печатей по указке Асии сорвались со своих мест, сгруппировались вокруг её соперницы и разом вспыхнули, застлав дымом и огненными хлопками едва ли не всё пространство отведённого им под дуэль участка. — Не сработает! <Воздушный…>! — было собралась Сэндо скастовать нечто, что помогло бы развеять окружающую пылающую темень, но резко заткнулась. Дым всё же рассеялся, но уже по воле златовласой экс-монахини, после чего окружающие сверстники, отвлекшиеся от своих собственных изысканий в дуэльной науке на такое яркое представление, увидели, как заносчивая ведьмочка-вундеркинд оказалась по самую шею зарыта в землю, а рот ей залепил сгусток липкой грязи во избежание последующих устных инкантаций. Асия же осталась невредимой, хотя одежда и лицо немного запачкались в саже, и по ней было видно, что от первого удара и до последнего — всю дружескую дуэль вела она. — Не думала, что когда-нибудь это скажу, но в этот раз победа за Ардженто-чан. — прокомментировала возникшая рядом с ученицей Аозаки феномен, свидетелем которому только что стала, и поаплодировала. Асия сделала пас рукой, и земля плавно выплюнула Юкари на поверхность, а импровизированный кляп рассыпался сухим песком. По взгляду ведьмочки можно было судить, что таким положением вещей она довольной не осталась, но, тем не менее, не стала отрицать очевидное, прикрыла глаза и также скромно ударила в ладоши. Златовласку это явно удивило, но далеко не так сильно, как окруживший их звук аплодисментов, ведь и все остальные студенты не преминули последовать примеру учительницы и оценить старания своей сокурсницы по достоинству. — Боже-боже~. А я уж беспокоилась, что Ардженто-сан никогда не сможет дать отпор этой гадкой и злобной Сэндо-сан, какая прелесть. — эти слова принадлежали по обыкновению спокойной и улыбчивой красавице Химэдзиме Акено, что приложила ладонь к щеке. — Верно-верно, у меня постоянно сердце обливается, как увижу, что её кидают из стороны в сторону, а она не может дать отпор! — согласился другой голос. Остальные тоже решили сопроводить такую блестящую победу ободряющими или издевательскими комментариями, отчего на белых щеках Асии загорелся румянец. Она не видела в этом чего-то героического, а даже наоборот — побоялась, что всё это заставит подругу на неё обозлиться, но Юкари, как только зелёные глаза испуганной всеобщим признанием девушки обратились на неё, указала на соперницу указательным пальцем. — На следующем занятии, будь уверена, твои фокусы тебе не помогут. Ты просто усыпила мою бдительность своей беспомощностью, а затем подло ударила — это не считается, понятно? По началу Асии показалось, что Юкари действительно разозлилась, но её уголки губ изогнулись в довольную ухмылку, отчего и Ардженто счастливо улыбнулась. Впрочем, как бы всё это трогательно не выглядело, Аозаки-сенсей напомнила им, что само занятие-то ещё не закончилось, так что и остальным лучше вернуться к работе. После этого чародейки вновь встали друг против друга, но на этот раз привычный итог повторился — одна протёрла другой пол с ещё большим рвением, чем до этого, поняв, что более расслабляться будет не в её интересах. Им обеим ещё многому предстояло научиться. Тем же временем, пока юные колдуньи практиковались и оттачивали свои умения в манипулировании магией, пара небесно-голубых глаз наблюдала за ними из тени, а тонкие белые пальцы что-то писали карандашом в блокноте. Совсем недавно Мизоре познакомилась с невероятно занятным мальчиком и услышала от него то, чего никто и никогда ей ранее не говорил, и её охватила жажда узнать, искренен ли тот в своих суждениях, а что может лучше сказать о мужчине, нежели его окружение? И Шираюки не разочаровалась, наблюдая сейчас за двумя представителями Клуба Журналистики… Хотя должна была признать, что по сравнению с президентом их кружка, Мориокой Гинеем, Юкари и Асия были просто верхом нормальности. Окажись они в простой человеческой школе, то обе показались бы чем-то выделяющимся из общей серой массы, одна — из-за своей гиперактивности и зашкаливающего чувства собственной важности, а другая — из-за чрезмерной «травоядности» и ранимости, как две крайности одной и той же сущности, но здесь и сейчас, в и без того пёстром студенческом составе Академии Ёкай, девушки плавали, как рыбы в воде. Было полезно разузнать о них побольше и записать особенности поведения, пусть и обе явно не показывали максимума своих боевых способностей, но всё же это было немного не тем. С этой мыслью Мизоре оставила занятия по зачарованию Аозаки-сенсей и направилась туда, где надеялась снова встретиться с парнем, на которого не могла смотреть и о ком не могла думать без приятного, покалывающего румянца в щеках — и не прогадала. На спортивной площадке, когда закончилась последняя пара по физкультуре, вздохи и крики, тем не менее, не затихли, поскольку сюда ввалилась хоть и не такая крупная толпа, как во время каникул, но всё же приличная по численности группа учеников, и каждый из них явился лишь с одной целью — поставить Шимаду Акиру на место. Шираюки затаилась в тени деревьев и с интересом наблюдала за тем, как вперёд вышли Гин и Хайнджи, явно настроенные на драку. — Полагаю, сейчас меня будут бить за то, что взял на себя слишком много? — картинно расстроился Акира, сложил руки на груди, прикрыв глаза и озадаченно свесив голову на бок. — Мориока-семпай, а я-то решил, что вам нравится программа наших тренировок? Разве не вы меня попросили позаботится о вашей подготовке? — Так-то оно так, но ты слишком усердствуешь, братец. Мы же не в армии, так что не надо с нами обращаться, как с новобранцами… — А как мне с вами обращаться? Вы же слабаки, все до единого! Даже Мизоре, не особо склонной к эмпатии в отношении незнакомых людей, пришла в голову мысль, что сказал он это излишне грубо и надменно, и по виду других студентов, почти достигших точки кипения, можно было сказать, что это действительно было так. — Акира, ну не нельзя же так разговаривать со старшими товарищами. Я понимаю, что тебе весело, но тебе не кажется, что самую малость, м, перегибаешь? — подала голос Мока, которая одна из двух была здесь, кто ничего не имел против Шимады и кого его «курсы молодого бойца» не коснулись. — Думаешь? — Я тоже! — кивнула Куруму. — Хоть я и говорила буквально этим утром, что ты правильно делаешь, но всё же нужно знать меру. Так можно и всю школу против себя поставить, и одними только демонстрациями силы делу не поможешь… Услышав их, он призадумался, а затем посмотрел на Гина. — Хорошо. По всей видимости, я слишком вас переоценил, ребята, прошу прощения. — А? — раздалось из толпы. — Я подумал, что раз уж здесь учится свет молодого поколения японских демонов, то вы привычны к тяготам и лишениям жизни в таком скрытном и негостеприимном сообществе, но мои ожидания оказались совершенно оторваны от реальности. Я ошибочно полагал, что учусь и тренируюсь вместе с ёкаями из легенд, а оказалось, что я окружён мармеладными мишками. Я бесцельно отнял ваше и своё время на этих весенних каникулах и мне искренне жаль. Он поклонился с видом смирения и принятия своих ошибок… Но разряженнее атмосфера от этого не стала ни на градус. Злоба и негодование, закипающие в головах у ребят, стали нарастать с ещё большей интенсивностью, ведь по всему было видно, что Шимада в них разочаровался, хотя свои претензии должны были высказывать именно они ему, а не он им. Впрочем, откуда-то со стороны послышался приближающийся топот, отчего даже земля под ногами принялась подрагивать, а затем сквозь толпу, как нож сквозь масло, прошла троица высоченных амбалов, никто из которых явно не считался, что кому-то из перво- и второкурсников они могут отдавить ногу или случайно разбить губу движением локтя или плеча — их целью был выпрямившийся и сложивший руки в карманы Акира. — Чем могу вам помочь, Рикиши-семпай? — поинтересовался брюнет у президента Клуба Прорестлинга, прибывающего в не лучшем расположении духа. — Я пришёл поквитаться, Шимада! Я не забыл, как ты меня унизил каким-то своим грязным приёмом тогда, в уборной, так что теперь смахнёмся в полную силу и…! — Если вас кто-то одолел, то обязательно грязным трюком? Я люблю запрещённые движения, но это не моя вина, что вам хватило одного пинка в челюсть, Рикиши-семпай. А я ведь в тот раз понадеялся, что вас хватит на подольше, хех. — он прыснул в кулачок, а на висках тролля набухло несколько вен. Решив более не расходовать дыхание на пустые разговоры, рестлер медленно завёл за плечо правую руку, которая посерела и увеличилась в размерах, став напоминать каменную глыбу, а затем обрушил её на Акиру со всей накопленной яростью. Юноша же в ответ ударил его ступнёй по каленной чашечке с такой силой, что Чоппер тут же рухнул на выбитое колено, траектория хука с правой смазалась и не пересеклась с брюнетом, а тот коротко и лаконично схватил тролля за квадратную челюсть, поравнявшись с ним глазами. Левая же рука лже-вампира осталась в кармашке пиджака, и послышался влажный хруст — это пыльцы Акиры постепенно наращивали силу давления, отчего челюстная кость и сухожилия Рикиши начали хрустеть, а глаза выпучились, словно бы ещё чуть-чуть — и его череп разметает по округе. Здоровяк в панике подал жест свободной рукой, чтобы двое его подручных вступились и помогли, но всё, что получил взамен — это звук того, как кохаи рухнули навзничь с глубоким отпечатком подошвы ботинка на лице у каждого. — Э? — прохрипел блондин и уставился на Шимаду, дружелюбия в чьих поалевших глазах было уже гораздо меньше, чем минуту назад. — Знаете, семпай, если поговорите с другими, кто бросал мне вызов до этого, то сможете понять, что я довольно-таки сильно сдерживаюсь и не творю с ними то, что мог бы при моих возможностях. И действительно: я с пиететом и большими ожиданиями отношусь к тем, кто хочет попробовать свои силы и бросает мне челлендж за звание босса этой качалки, мне всегда любопытно посмотреть и прочувствовать, на что вы способны и чему научились после последней встречи, чтобы преодолеть меня… — и на этих словах он похолодел ещё сильнее, отчего у тролля душа в пятки ушла. — Но всему есть предел. Любопытство и упорство — это, несомненно, не пороки, но если кто-то начинает докучать мне своей тупизной или упрямством, при этом никак не усваивая прошлые уроки, или хуже того — всерьёз намереваясь навредить мне или моим близким, то я уже теряю терпение. Инари Кёя — тому похороненное в земле доказательство. Он выпустил лицо третьекурсника из захвата и тот рухнул на четвереньки, его пыл полностью испарился, а Акира посмотрел на своих бывших «учеников». — На чём мы остановились? Ах, да, в общем, занятий на сегодня не будет, все свободны. С этими словами он направился к выходу с корта, но затем остановился, когда услышал странный синхронный звук, а стоило обернуться — увидел, что негодующие ранее студенты все, как один, согнулись в низком поклоне. — Что такое? Неужто передумали жаловаться и решили показать мне свою решимость, чтобы доказать, что я не прав насчёт…? — с блаженным выражением ухмыльнулся брюнет, но синхронное и громогласное «ДА, УЧИТЕЛЬ!!!» заставило его осечься и подпрыгнуть на месте, что даже глаз задёргался. — Чего это с вами? — Похоже, что ты попросту задел их за живое, милый. — подошла к нему Куруму вместе с Мокой и с гордостью улыбнулась, положив руки на бёдра. — Тут полно как сильных, так и слабых ёкаев, каждый из них и без тебя осознаёт свои преимущества и недостатки, свою природную ограниченность и, наоборот, потенциал, они могут быть о себе самого разного мнения, но никому из них не понравится, что его называют «мармеладным мишкой», а не настоящим демоном. — Так что, знаешь, Акира, если твоим планом было от них отделаться своей речью, то он не сработал. Они теперь от тебя не отстанут. — покачала головой вампирша. — Язык мой — враг мой, блин.На следующий день.
— Всем доброе утро, друзья! — озарилась Шизука, обратившись к своему классу, с которым у них по расписанию был намечен первый урок в этот вторник. — Доброе утро, Некономэ-сенсей! — Я рада видеть, что многие из вас с пользой провели эти каникулы и хорошенько отдохнули, — промурлыкала кошко-женщина, не замечая очевидной потери настроения более чем у половины своих студентов после этих слов. — И хотела бы посвятить это занятие классному часу, на котором нам с вами предстоит принять важное организационное решение. — Например, наконец-таки запретить учителю палиться перед всем классом своим кошачьим хвостом, потому что это подаёт нам плохой пример? — весело заметил один из ребят, на что тут же с писком «Нееееет!» получил от легкомысленной бакэнеко когтями по лицу. — Нет-нет, нечто более важное! Начиная со второй четверти и вплоть до конца учебного года, руководством Академии учреждено расписание различных мероприятий в честь надвигающихся праздников. Соответственно летний и зимний фестивали… — не успела она договорить, как по воздуху разнеслись восторженные возгласы подростков, что Шизуке даже пришлось постучать указкой по доске, чтобы хоть немного их угомонить. — Тихо-тихо, я ещё не закончила! Кхем, да, гм, о чём это я? Точно, праздники. Несмотря на то, что место и финансовые средства для проведения таких мероприятий будет выделять администрация, организационные вопросы по давней традиции всё же остаются на совести наших учеников, а конкретнее — Студенческого Совета, старост от каждого класса и их помощников. Это, конечно же, не значит, что старосты будут сами сооружать стенды, лавки с вкусностями на ярмарке и тому подобное, но они имеют возможность привлекать своих товарищей, а самое главное — собирать, предлагать или поддерживать идеи от простых учеников. — То есть, мы сами можем устраивать конкурсы и планировать проведение фестивалей? — поинтересовалась Куруму, подняв руку, на что преподавательница утвердительно кивнула. — Можете и должны, я более того скажу. Прошлый год Академию Ёкай накрыла атмосфера уныния и лени, когда особых инициатив по этому поводу практически не поступало, а те, что были приняты, оказались испорчены руками Комитета Общественной Безопасности и особо недружелюбных второ- и третьекурсников, так что у наших выпускников не сохранилось каких-либо ярких воспоминаний о том времени. Но! Поскольку ввиду некоторых событий ситуация изменилась, — и все посмотрели на Шимаду, который тут же отлепил подбородок от ладони с видом «А я-то тут причём?». — Теперь вы сами, своими руками можете создать себе кучу незабываемых впечатлений… В рамках разумного, конечно же. Так что почему бы нам сегодня не провести выборы старосты, который этим всем и займётся, а мы все его поддержим? После этого в классе повисла задумчивая тишина. Некоторые из учеников определённо имели идеи по поводу предстоящего фестиваля и, раз уж им напрямую сказали, что всё осуществимо, то были не прочь попробовать, но все без исключения тяготились от осознания того, что избираемому старосте придётся выкладываться на полную по организационным вопросам, а такое не всем было по вкусу. Видя это, Некономэ ещё сильнее прижала кошачьи ушки, замаскированные под непослушные локоны пшеничных волос, ведь и сама понимала, что дети не захотят брать на себя такую ответственность, а потому выбрать в конце концов придётся ей самой, но всё же… — Хм? — демоница обратила внимание на руку одной из своих учениц, поднятую с дальней парты. — У тебя есть предложение, Шираюки-сан? — Я предлагаю кандидатуру Шимады Акиры. — спокойным голосом произнесла Мизоре, и все посмотрели на девушку, которую увидели впервые за этот учебный год. — Почему меня? — поинтересовался брюнет. — Я считаю, что это вполне естественно, если главой класса назначат кого-то столь сильного и волевого, как Шимада-сан. Он много полезного сделал для этой школы за одну только прошлую четверть и многим помог, хоть они и не признают, а ведь он даже не был назначен на какую-либо обязывающую его ко всему этому должность. Думаю, на него можно положиться и такое назначение для него не станет в тягость. На этих её словах зазвучали шёпоты о том, что, быть может, и правда стоит выбрать его, раз уж ни у кого другого нет желания, а доводы сиреневласой холодной красавицы звучали убедительно. — Ну как, Шимада-кун, что думаешь? — спросила учительница, в ответ на что юноша поднялся со своего места. — Я не против. — Правда?! — последовала чья-то бурная реакция, а шёпоты оборвались. — Конечно, почему нет? В последнее время я стал замечать за собой, что слишком уж у меня и у окружающих много свободного времени. — Эм… — Некономэ-сенсей, правильно ли я вас понял, что староста — это нечто вроде менеджера, который выступает связующим звеном между управляющим, сиречь президентом Студсовета, и рабочим персоналом, то есть простыми учениками, когда речь заходит о торжественных мероприятиях? Вы же сами сказали, что «старосте необязательно самому делать стенды, а можно припахать к этому своих нерадивых сокурсников, чтобы они трудились до седьмого пота, пока не упадут замертво и на их место придут другие, чтобы также самозабвенно и бескорыстно отдать свои жизни на благо всей нашей прекрасной школы»… Верно ведь? По мере того, как он всё это говорил и всё сильнее искажал смысл ранее произнесённых Шизукой слов, аура его всё более густела, а пространство вокруг темнело, пока Акира не превратился в одно большое смазанное пятно маниакальной ненависти и смешливого безумия, находится с которым в одном помещении становилось просто физически тяжко. У окружающих от этого ощущения и от одного его вида всё сильнее тряслись поджилки и холодело в пятках, пока не… — Извините, Некономэ-сенсей, давайте переизберём! — взмолился один из парней, а следом за ним народный протест набрал максимум своей силы. Никому уже не хотелось видеть Шимаду на таком посту, и ради того, чтобы только не допустить подобное чудовище к позиции лидерства в их классе, все стали активно обсуждать выход из ситуации. Решением стало то, что Мока подняла руку и предложила собственную кандидатуру, как максимально нейтральную, на что остальные уже согласились, при этом сама девушка выражала глубокое отчаяние одним своим видом, потому что её любимый просто не мог посидеть ни одного дня спокойно, обязательно что-то ему нужно было выкинуть. — Хорошо, тогда решено! Акасия Мока будет старостой от класса 1-А, а её помощником назначается… — задумалась Шизука, только-только мелом дописав имя ученицы с припиской её новой должности в левом верхнем углу доски. — Я бы хотела, чтобы моим помощником был Акира-кун. Он ведь так хорошо умеет находить общий язык со всеми, и… — НЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕТ!!! — возопила почти вся остальная аудитория, в то время как Куруму заблаговременно заткнула уши пальцами, а Шимада с видом довольного кота взирал на свою девушку. Что-то тёмное, зловещее и весёлое она всё-таки от него подцепила, в ином случае не стала бы дарить несчастным смертным светлую надежду, а затем втаптывать ту в грязь, как сделала прямо сейчас. После окончания урока Мока и Акира направились в следующую аудиторию, но их остановила вставшая на пути одноклассница. — Чем могу помочь, Шираюки-сан? — Ты её знаешь? — поинтересовалась вампирша. — Мы как-то встретились на каникулах после того, как я избил ребят в педагогических целях… И по всей видимости, она — наша одноклассница, которая попыталась меня подставить, верно? В ответ на это девушка скромно покачала головой: — Простите, я не хотела ничего такого. Просто высказала то, что думаю. Не стоило, наверное… — Да нет, почему? Мне было приятно услышать, что хоть кто-то из моих знакомых считает меня надёжным и ответственным! — добро рассмеялся он, на что получил небольшой толчок в бок локтем Моки. — Да за что? — За то, что ты обычно ведёшь себя, как великовозрастный ребёнок. Я знаю, что это не со зла, и тебе просто нравится наблюдать за реакцией окружающих, но другие этого не знают и считают, что ты серьёзен. — и девушка обречённо вздохнула. — Мне даже пришлось самой стать старостой, потому что из-за тебя этот вопрос и до конца года бы не решили. — Уверена? — Определённо. Никто сам не хочет этим заниматься, а ты из вредности просто на каждом собрании по этому поводу бы выдвигался сам, а потом в пассивно-агрессивной форме «спрашивал» у остальных, почему это они против?! Серьёзно, одни проблемы с тобой. Затем Мока направилась на занятия, встретив по пути Куруму и Юкари, а Акира остался смотреть им в след, сложив руки на груди. — И вот с этим мне постоянно приходится иметь дело. — обратился он к Мизоре, будто ни в чём не бывало. — Странные у вас отношения, но, как мне помнится, ты сам говорил, что это в порядке вещей. Не хочешь отказаться от своих слов? — завела она руки за спину и немного наклонилась вперёд, явно заинтересовавшись в том, что ответит объект её глубокой заинтересованности. — Ни в жизнь. Я бы не сказал, чтобы мы с ними так уж сильно портим друг другу жизнь, просто иногда мне бывает трудно унять тот голод до чужого мнения, которым иногда страдаю, и в итоге перегибаю палку. — Тебя интересует чужое мнение? — Только их. Воцарилось молчание, и каждый из них думал о чём-то своём, пока Акиру из раздумий не вывел шелест бумаги. Когда он посмотрел на Мизоре, та протянула ему свежий номер газеты, розданный вчерашним днём. — Ещё один автограф? — Если не затруднит. — робко улыбнулась она и протянула ему ручку. Он расписался на каждой странице, после чего девушка аккуратно сложила номер вчетверо и прижала к сердцу, а затем обратилась к нему, уже собравшемуся ходить. — Быть может, это только моё воображение, Шимада-сан… — Хм? — Но отчего-то мне показалось, что поездка вашего кружка в мир людей здесь описана не полностью. Услышав эти слова, он немного пристальнее вгляделся в эти голубые глаза.*******
— Значит, вот как всё случилось на самом деле? — спросила Мизоре, ловким движением запустив плоский камешек гальки в сторону небольшого озерца, расположенного за школой. — В общих чертах — да. Сокрыть ключевых фигурантов и саму суть происшествия на «Ведьмином холме» было моей идеей, потому что я посчитал, что для остальных, кто прочитает этот выпуск, это не пойдёт на пользу. Высокомерно, да? — улыбнулся он и сделал аналогичный бросок, но по более пологой траектории, отчего и «блинчиков» оказалось больше, что камешек даже перемахнул на противоположный берег. — Не мне о таких вещах судить, Шимада-сан. Я не из вашего Клуба Журналистики, я не участвовала в тех событиях, да и, если честно, повествовательная часть вашей газеты меня не сильно трогает. — Вот как? — Только пара колонок, и одна из них — именно твоё творчество. Меня не было в первой четверти по личным причинам, но Некономэ-сенсей приносила еженедельные выпуски, за что я ей искренне благодарна… Ведь смогла прочитать столько прекрасных, хоть и коротких историй. — Ты фанатка хорроров, Шираюки-сан? — Отчасти. Мне нравится твоя колонка, а потому смогла распознать твой стиль в той части, где были освещены новости. Обычно ты к этому руку не прикладываешь, но в этот раз оказалось по-другому, и мне стало любопытно, что же на самом деле случилось. Несмотря на то, что реальная история оказалась куда более захватывающей и невероятной, но написанное — тоже неплохо. Это могло бы стать хорошим сценарием для фильма в жанре триллер. — Щайзе, меня так легко увидеть насквозь! — произнёс он с некоторой долей досады, отчего и ей показалось, что Акира расстроился, но когда посмотрела на него, то увидела лишь улыбку. И от вида этого у неё чаще забилось сердце. — А вы… А вы ведь с друзьями сильно рисковали в той схватке, опытных колдунов наверняка сложно одолеть. — В последнее время мне с ребятами часто приходится ввязываться в неприятности. Сам я только этого и жду, ведь если не так, то поступать мне сюда не было бы никакого смысла, но Мока-чан, Куруму-чан и остальные другого мнения. Едва ли они хотели бы сталкиваться с Комитетом или с ведьмами с Холма, это я их в подобное впутываю, и они определённо мне за это не благодарны, но у меня возникло такое чувство, будто им это начинает потихоньку нравиться. По крайне мере, защитить людей Моримо они бы решились и без моего вмешательства. — Зачем? — М? — он отвлекся от игры в камушки и посмотрел на собеседницу, продолжившую своё дело. — Зачем рисковать собой и защищать людей, которых они не знают? — Ну, это по-человечески, вполне естественно. — Но ведь мы не люди, и человеческий подход нам не близок. Люди… другие. — Ёкаи между собой тоже все разные, разве нет? Вампиры и вервольфы, суккубы и ангелы, кошки и тролли. Но это не значит, что нужно воспринимать друг друга в штыки и совсем наплевать на ситуацию, в которой твоя помощь может предотвратить кучу жертв. — Это другое! — раздался вскрик, и Акира ощутил, как воздух похолодал на несколько градусов, а изо рта вырвалось облачно пара. Мизоре посмотрела на него с таким взглядом, будто бы накричали здесь именно на неё. — Те, о ком ты говоришь — все нелюди, мы привычны к тому, чтобы драться друг с другом и сосуществовать, как бы трудно ни было, а человек никогда не примет ёкая, как равного себе. Стоит только нам показать своё настоящее лицо — и они тут же нас возненавидят, что бы хорошего до этого между ними не случилось! — И тем не менее, в этой школе учат тому, чтобы мы с ними сосуществовали. Из-за этого я не видел тебя на занятиях раньше, Шираюки-сан? Тебе противно здесь учиться и ты протестуешь? — Это… — опешила она и тут же поймала в руки камешек, подброшенный Акирой. — А вообрази, что представитель человеческой расы, которая тебе так неприятна, прямо сейчас с тобой разговаривает и более того — ведёт твою любимую колонку ужасов в конце каждого нового номера местной газеты. Кошмарная возможность, правда же?