***
Баджи всегда казался мне ветреным и непостоянным. Он был вроде тех «плохих парней», которые сегодня увиваются за тобой, а завтра же выберут себе новую «жертву». Иногда он мог пропасть на несколько дней, словно никогда и не было его, а после снова, как ни в чём не бывало, встречать меня возле школы, со своей фирменной ухмылочкой. И это злило. Ужасно злило. К слову, наша первая встреча была до ужаса банальна и естественно по всем канонам довольно неприятной. Если кратко, то он бесцеремонно окатил меня из лужи, когда проезжал мимо. Конечно, после он извинился, как и подобает «благородному» парню, но испорченную форму и настроение этим никак не исправить. Ума не приложу, как он меня нашёл, но от чего-то меня это не напугало, а лишь разозлило. И кто из нас ещё странный? Наверное я бы так и продолжала игнорировать его необъяснимое желание подвезти меня до дома, если бы в один день он просто не перестал приезжать. Сначала я думала, что это его фирменное «затишье», но прошло уже две недели, а он так больше и не появлялся. Тогда в голову пришло осознание, что он всё-таки сдался, а моё игнорирование ему наскучило. В тот самый момент я случайно и поймала себя на мысли, что скучаю по этому… самодовольному придурку. Моему счастью не было предела, когда выходя на улицу я наконец обнаружила длинноволосого парня, который скучающе поправлял зеркала на своём байке. Как же было стыдно самой себе признать, что каждый божий день я буквально взглядом пыталась выловить его присутствие. Неужели я и правда так сильно привыкла к этому нахалу? — Скучала?***
Кейске действительно умел удивлять. Вот чего-чего, а этого у него было не отнять. Взять хотя бы тот случай, когда он заявился ко мне по среди ночи лишь для того, чтоб просто покататься… серьёзно? Тогда он снова, не изменяя себе, пропал на несколько дней, а теперь стоял перед моими окнами. С чего он взял вообще, что я соглашусь на это? Но я согласилась… Тогда мы пол ночи катались по ночному Токио, а я всё сильнее прижималась к его горячему телу, обвивая его руками всё крепче и крепче. Было ли мне страшно или холодно в тот момент? Нет. Мне просто хотелось быть ближе к нему. По правде говоря, мы тогда толком и не разговаривали, но от чего-то та ночь сблизила нас намного сильнее, чем все те дни, что он пытался проводить меня до дома.***
— Что случилось? Ты снова подрался? — Так, пару царапин. Он часто заявлялся ко мне по вечерам без предупреждения. И часто побитый. А я часто злилась. — Эй, не хмурь брови, а то состаришься раньше времени. Он игриво щёлкнул меня пальцами по носу, а я посильнее надавила проспиртованной ваткой по его разодранной щеке. Кейске недовольно шикнул, а я победно усмехнулась. — Ты жестокая, но… Я приподняла бровь — Но? Баджи вдруг сделал серьёзное лицо, что в принципе ему было не свойственно, по крайней мере в моём присутствии. — Очень красивая. Я на секунду замешкалась, а он не теряя времени перехватил мою руку, бесцеремонно впиваясь своими разбитыми губами в мои. По-собственнически сминая и подчиняя мои уста себе. Металический привкус разбитых губ, катастрофическая нехватка кислорода и безграничный жар чужого дыхания, которые навечно запечатались в моей памяти, и по сей день будоражат разум и вызывают стаю мурашек по всему телу. Клянусь, если первый поцелуй, то он должен быть именно таким… Охренительным! Я всегда знала, кто он, и чем занимается. Он никогда не скрывал, но и в дела свои не посвящал. Баджи просто ставил перед фактом, что он такой, а я его девушка, которая добровольно подписалась быть рядом с таким парнем. Оставалось только смириться, да? Да. Принимать его таким, какой он есть. Без попыток перекроить, исправить или упрекнуть. Сердиться каждый раз, когда он резко исчезает, стоит лишь ему получить чей-либо звонок. А потом нестись сломя голову в его объятья, когда он только появится на пороге моего дома. Целовать его так, словно это последний глоток воздуха. Слушать довольно глупые шутки, но всё равно искренне смеяться. Хмурить брови, на его беспричинную ревность, а потом самой дуть губы, если вдруг он невзначай улыбнётся какой-то моей старой знакомой. Выслушивать нотации от родителей, но всё равно сбегать с ним под покровом ночи. Отдаваться полностью, а после смущённо отводить взгляды на утро. Гладить его шелковистые пряди, которые так изящно спадают с его плеч. Ссориться из-за ерунды зная, что всё равно эта ссора не продлится дольше пятнадцати минут. Бояться потерять, но всё равно отпускать на очередную забивку. И каждый раз ждать его обратно. — У меня плохое предчувствие… Кейске снова усмехнулся, а после быстро чмокнул меня в губы. — Всё хорошо будет, ты только дождись. Холодная плита отдаёт сыростью на губах. А белые лилии потому, что розы отстой, да? Двенадцать лет прошло, а я всё жду тебя, Кейске…