Пророчество

Из сказанного принцессой выяснилось, что, пока мы находились в лесу, нас успели объявить в розыск. Искали меня с Вульпой почти всей лунной гвардией и частью дневной. Особенно выделился Стар. Он несколько дней без перерыва на еду и сон патрулировал окраины Понивилля. Гвардеец словно знал, откуда мы появимся и сообщил об этом принцессе Луне. Примерно на третий день после нашего исчезновения из Вечнодикого вышла мантикора и напала на местных жителей. Однако во время первого нападения никто не пострадал. Но без последствий это не прошло — весь город был напуган. Тогда же это событие застал и Дарк Стар, который находился на окраине Понивилля. Рассудив, что самостоятельно не справиться с монстром, он отправился за подкреплением к ближайшему посту гвардии. Далее он вместе с тремя дневными гвардейцами вернулся в Понивилль, но мантикоры и след простыл. С тех пор за лесом стали следить, и при втором нападении дали отпор чудовищу. Произошло это на пятый день с момента нашего исчезновения. Общими усилиями пятерых дневных гвардейцев удалось ранить зверя и загнать обратно в лес. Но и этого было мало. Спускать дело на самотёк не пожелала сама ночная аликорн. Она взяла с собой нескольких гвардейцев и выдвинулась на охоту. Именно так нас и обнаружили, услышав звуки боя и рёв мантикоры, с которой я сражался. После этого, выслушав наш общий с Вульпой доклад, принцесса Луна выражала смешанные эмоции. Во-первых, ей очень понравилось, как мы справились с расследованием в Хуффингтоне и то, что мы спасли Розу. Хотя последнее и было инициативой Вульпы, выговора не последовало. Во-вторых, ночная аликорн была озадачена наличием аномалий вне Вечнодикого леса. Это настолько сильно обеспокоило принцессу, что та поручила нескольким специалистам по аномальным явлениям обозначить местонахождение аномалии и изолировать опасную зону от окружающих. Это явление предстояло изучить и узнать, какими свойствами оно обладает. В-третьих, Луна, услышав об останках техники и взрывчатке, оказалась взволнована не меньше. На публике принцесса не показывала этого, но я почувствовал это. В-четвёртых, ночная кобыла переживала за меня, выразив это позже. И, когда мы остались наедине, то обняла меня, выразив негодование на опасность, которой я подверг себя. Это было в некотором роде мило, пусть и неловко. Впрочем, мы смогли наконец поговорить об увиденном мною подробнее. Поскольку мы прекрасно знали о технологиях, что для этого мира были новыми, то предположили, что я и Вульпа попали во временную аномалию. Во всяком случае, это была первая версия, которую озвучила принцесса. Сами по себе аномалии такого рода были единичными, но встречались даже во времена молодости сестёр-аликорнов. В качестве примера Луна привела случай из далёкого прошлого, когда Эквестрия ещё была молодым королевством. Тогда один из немногочисленных торговых караванов попал в одну из таких аномалий. Несколько выживших караванщиков потом появились в столице Эквестрии спустя тридцать лет, с крайней степенью истощения. Из этой истории я также смог понять одну заинтересовавшую меня деталь: столица Эквестрии тысячу лет назад располагалась в центре Вечнодикого леса, на месте руин замка сестёр-аликорнов. После небольшого отступления моя собеседница вернулась к теме и начала с технологий. Судя по сказанному ею, танки были редкостью даже у ведущих мировых держав. Танки же описанного мною размера не присутствовало среди бронетехники ни одного государства. Про стратегические бомбардировщики вообще никто не слышал. Оно и понятно, учитывая, что авиационные бомбы существовали сейчас лишь в умах учёных. Также вопросов прибавляла эмблема, которую я обнаружил на танке. Она нигде не встречалась, и это беспокоило ещё больше. Всё это в совокупности означало, что нас ожидает мрачное будущее. И, хотя в судьбу я не верил, но факты были неоспоримы. Другое дело, что увиденное мною может не быть нашим будущем. Я высказал предположение о существовании параллельных реальностей, и Луну это заинтересовало. Если описывать мои догадки очень коротко, то существуют множество различных миров и их вариаций. События в них могли идти очень по-разному, в том числе и самым бредовым образом. Но суть теории была не в этом. Она заключалась в том, что реальности и миры могли соприкасаться друг с другом, а жившие в них разумные — воспринять это тем или иным образом. Чаще всего это могло интерпретироваться в виде видений, побуждающих на написание книг, например. Но иногда такие пересечения, в теории могли бы привести, в том числе, к перемещению между реальностями. Я назвал это «теорией о пересекающихся мирах». Это заинтересовало принцессу ночи и после обсуждения деталей мы сошлись на том, что это, вероятней всего, будущее не нашей реальности. Это немного успокоило меня и Луну. Однако это не означало, что подобное стоит игнорировать или что мы можем пускать события на самотёк. Таким образом, ночная аликорн приняла решение донести до сестры идею об увеличении финансирования шпионского агентства Эквестрии. Ну и, как вишенка на торте, принцесса Луна уверилась в своём стремлении увеличить финансирование военной отрасли страны ещё сильнее. Вероятно, в будущем стоило ожидать увеличения численности военных на государственной службе. Но это только в том случае, если получится убедить Селестию. Несмотря на официальный титул принцессы, Луна, тем не менее, не была вправе принимать решения самостоятельно. По факту, Селестия всё также правила страной, но умело дёргая за ниточки в качестве серого кардинала. Без её одобрения невозможно было продвинуть ни один законопроект или инициативу. Особенно это касалось военных и некоторых социальных отраслей, как, например, образования. Однако ночная аликорн была настойчивой и не прекращала попыток продвинуть инициативу по увеличению военного финансирования. Теперь же — после моего с Вульпой доклада принятие этого плана стало лишь вопросом времени. Наконец, когда мы вдоволь наговорились и обсудили дела насущные, Луна отпустила меня домой отдыхать. Также она настоятельно посоветовала мне продолжить заниматься самоконтролем. В дальнейшем я был предоставлен сам себе. Таким образом, с происшествия в лесу прошло чуть больше месяца. За это время много что успело произойти, но действительно запоминающихся событий было мало. В частности, можно выделить спор Эпплджек и Рейнбоу о том, кто физически сильнее, а также появление братьев Флима и Флэма с их машиной. Говоря проще: наступил октябрь, или, как говорят местные — месяца ветра. Второй октябрь в этом мире с момента моего появления здесь. Выпал первый снег, причём довольно много, отчего выйти из дома было проблематично. Иллюзий относительно моего пребывания здесь у меня уже не оставалось. Обычно я не грустил, но порой тосковал по старым временам и друзьям, которые остались на Земле. И, чтобы не появлялись такие эмоции, я с головой уходил в работу. В конце месяца, когда настал день моего рождения, я решил поднять себе настроение. Сходив в душ и позавтракав, решил заглянуть к Эпплджек. Её посетить решил потому, что у них дома я всегда был желанным гостем. Несмотря на ранее утро, Эпплы уже не спали и занимались домашними делами. Кто-то прибирался, кто-то готовил, а кто-то всем процессом руководил. Голоса из дома, когда я подходил к нему, явственно намекали на это, как и запах яблочной выпечки. Дверь открыла сама Эпплджек, попутно о чём-то говоря с братом, поэтому она не сразу обратила на меня внимание. И, судя по тону, они спорили. — О, Фолкет! — воскликнула радостно фермерша, когда повернула голову в мою сторону, — Заходи! Гостем дорогим будешь! Когда я вошёл внутрь, меня встретила уютная атмосфера деревенского дома. Хотя я и не очень жаловал деревни, но по старым воспоминаниям — находиться у той же бабушки, например, было приятно. Промелькнувшая ассоциация заставила меня невольно улыбнуться и на это обратила внимание Эпплджек. — Вспомнил что-то хорошее? — Можно сказать и так, — ответил я, шумно вдохнув аромат яблок. — Вкусно пахнет. — Это мы готовим на твой день рождения, — улыбнулась в ответ оранжевая пони. — Таить не буду: вечером вновь соберёмся в Сахарном Уголке. Будет весело! — Спасибо, — ответил я, кивнув. — Я праздник точно не пропущу. — Скажи, а зачем ты пришёл сюда так рано? — задала вопрос собеседница. — Неужели запах выпечки до твоего дома добрался? — На самом деле нет. — покачал я головой. — Мне делать, если честно, нечего. Я бы хотел побыть с кем-нибудь, пообщаться и поработать немного. — В свой день рождения работать? — удивилась фермерша, хмыкнув. — Работать в праздники — это, конечно, хорошо, но эта привилегия принадлежит Эпплам. Отдохни лучше! — Я, пожалуй, откажусь, — настоял я, фыркнув. — Может, есть для меня какая-нибудь работа? Крышу почистить от снега, например? — Да, пожалуй, — нехотя согласилась земнопони. — На крышу за ночь много снега навалило. Что на дом, что на оба амбара. Сжав губы и поразмыслив непродолжительное время, фермерша всё же приняла помощь. Я же в это время ожидал её решение. — Хорошо, — вздохнула кобыла, а затем улыбнулась, — У нового амбара есть скребок для крыши. Ты единорог и сможешь управиться с работой куда быстрее нас. И спасибо за помощь. Я кивнул и вышел обратно на улицу, направившись за инструментом для работы. Попутно я отметил про себя, что в последние дни мне и вправду было скучно. Несмотря на то, что обычно я не любил работать, в данный момент мне хотелось чем-то занять себя. В прошлом меня считали ленивым, в том числе и родители. Особенно родители. Только вот таковым я себя не считал от слова совсем. Но тем не менее, творческий беспорядок был для меня обычным делом. И всё же за год жизни в Эквестрии я приучился к строгой дисциплине. Более не было беспорядка, разбросанных вещей или лежащих не столе вперемешку лекарств, которые я принимал. Всё лежало на местах, отсортированное по нужности и важности, а дом всегда чистый. За такими мыслями я не заметил, как почти упёрся головой в амбар. «Опять задумался», — помотал головой и отошёл на пару шагов назад, — «Тяжело поверить, что прошло уже почти полтора года, как я здесь. Даже самому порой не верится! Ладно, надо работать!» Несмотря на то, что моих способностей хватало на то, чтобы разом смести с крыши снег, я не сделал этого. Причина заключалась в искреннем желании поработать, занять себя делом. Пока я соскребал снег, я успел вновь задуматься, на сей раз о мире, в котором оказался. О том, как он не похож на то, что я знаю. И одновременно с этим я понимал, что мне откуда-то знаком этот мир, но никак не мог вспомнить, откуда. Это пугало, учитывая пережитое мной, но в то же время интриговало. Хотелось узнать больше. Когда я закончил с первым амбаром, то решил заглянуть в глубины своего разума и попытаться вспомнить. Долго стоял с закрытыми глазами, пытаясь очистить разум от посторонних мыслей. В итоге это принесло свои плоды, и разум показал мировую карту с границами государств. Эквус, Грифония, Зебрика, острова между Эквусом и Зебрикой, в том числе и драконьи — эту картину я видел чётко. Мысленно я бросил беглый взгляд на Грифонию и Зебрику, но никаких изменений не произошло. Тогда я решил взглянуть на Эквус. В тот момент, когда я перевёл мысленный взгляд на север континента, то от возникшей паники я открыл глаза. Дыхание ускорилось, сердце заколотилось чаще, а сознание словно вопило о чём-то очень страшном. Однако разум упорно отказывался визуализировать то, что вызвало во мне паническую атаку. Это показалось мне очень странным, когда я смог успокоится и собраться с мыслями. Немного успокоившись, я решил некоторое время более об этом не задумываться ради своего психического здоровья. Но одновременно с этим, я поставил себе задачу так или иначе узнать то, что скрывает от меня собственная память. Встав со снега, на который сел, чтобы успокоится, я направился к следующему амбару. По пути мне вспомнился Дискорд и случившееся в замке. Я задался вопросами о том, что с драконикусом происходит сейчас, так как его давно не было видно, а также тем, будет ли он тоже присутствовать вечером. Таким образом, я понял, что праздник в его присутствии может стать крайне непростым, но однозначно запомнится надолго. Ещё меня интересовало то, куда делся Арчибальд. Как бы я ни пытался, но никто не мог сказать или хотя бы намекнуть на его местонахождение. С тех пор, как Дискорд высвободился из камня, я так и не смог поблагодарить грифона за артефакт. Заодно мне хотелось выяснить, где Арчибальд этот артефакт взял и не знал ли он обо всём заранее. Слишком подозрительно выглядела ситуация. За такими мыслями работа по очистке крыш была закончена. Я даже удивился, как время так незаметно пролетело. Чуть позже в доме Эпплов я присоединился к утреннему застолью. В итоге съел я довольно много, ибо успел нагулять аппетит. Причём нагулял такой, что сама бабуля Смит предупредила, чтобы я не переедал и оставил место для праздника. После этого я поблагодарил оранжевую фермершу, бабулю Смит и остальных присутствующих за гостеприимство и вкусную еду. В частности, за пироги с яблочным джемом. Вот что, а такие пирожки мне всегда очень нравились, что аж детство вспомнилось, пока их ел. Также мне нравились пирожки с яйцом и капустой. Но в Эквестрии последний вид пирогов, к сожалению, я не видел. Впрочем, ничего удивительного, ведь всеядных видов и рас в стране было очень мало по сравнению с коренным населением. Как я успел понять за всё время проживания в Эквестрии, несмотря на общую дружелюбность и толерантность, пони были склонны к некоторому лицемерию по отношению к другим видам. Впрочем, винить их за это сверх меры было бы глупо, учитывая агрессивность окружающих. Грифоны — хищники и в прошлом с охотой ели жеребят как деликатес, впрочем, как и драконы, некоторые гиппогриффы, белые медведи и так далее. Не удивительно, что в Эквестрии не травоядным приходилось терпеть некоторые неудобства, особенно, если их количество невелико. Те же грифоны часто жаловались на недостаток мясных продуктов в рационе. Обидным в этой ситуации было то, что жалобы доходили через раз-два, словно их специально игнорировали. Таким образом выходило, что пони вместо открытой вражды начали применять политику показного дружелюбия. Сами же при этом они нагло пользовались своим положением хозяев, чтобы отыграться на гостях страны и не пони. При этом всё выглядело как обычная бюрократия в любой стране мира. По крайней мере, я видел ситуацию таким образом и даже ненароком сравнил пони с евреями. С такими думами я направился в сторону центра города. Дело было в том, что, лишь попрощавшись с Эпплами, я вспомнил о том, что хотел переговорить с Фаргусом. На сей раз мне было любопытно обсудить с ним его народ — чейнджлингов. Придя на место, я был вынужден выстоять очередь, ибо Фаргус под личиной Филси Рича был очень занят. На этот раз я не стал возмущаться, так как спешить было некуда. И пока я ждал, успел разговориться с одним жеребцом вороной масти и с оранжевой гривой, с типичной для бизнес-пони одеждой. В отличие от других толстосумов, он оказался на удивление вежливым и разговорчивым. Более того, он не испугался моего вида, хотя впервые встретил меня. Представившись Голд Вудом, жеребец-земнопони рассказал про свой столярный бизнес и посетовал на плохие продажи инструментов в Олении. На вопрос, почему, он ответил, что в последние полгода на них упал спрос. Особенно сильно это стало заметно на фоне странной болезни короля Олении Алдара Второго. Со слов Вуда, какой бы ни была эта болезнь, но однозначно было ясно одно: заразился правитель на рынке. Это также стало причиной, почему инструменты перестали покупать. На всякий случай, чтобы не попасть под горячее копыто местного правосудия, жеребец был вынужден свернуть торговлю и таким образом оказался здесь. Также он поведал мне, что незадолго до этих событий в столицу прибыл бастард Алдара Второго по имени Йохан. Прибыл тот пусть и с вопросами к отцу относительно престолонаследия, но, увидев состояние отца, пообещал того исцелить. По словам того же Голд Вуда — улучшение самочувствие короля минимальное. К моменту, когда собеседник закончил свой рассказ, очередь почти полностью рассосалась, и передо мной был только сам Вуд. Я любезно пропустил его вперёд и лишь полчаса спустя смог попасть к Фаргусу. С ним я поболтал за бутылочкой виски не только о чейнджлингах, но и узнал немного о происходящем в мире. В частности, узнал, что затяжная война в Графстве Блэкхоллоу, в Грифонии, недавно закончилась. Закончилась она, однако, не в пользу дворянства. Бандиты, используя захваченное оружие, целое десятилетие вели полномасштабную войну против дворянства, в частности — против графа Кэлена Блюкреста. Лишь на днях стало известно о кончине графа. Он был убит главой бандитов, некой Блэкрок, точнее — публично обезглавлен. Такая новость показалась мне тревожной, несмотря на то, что это произошло на другом континенте. Осознание того, что самые ужасные и беспринципные создания, объединившись в одну огромную банду, смогли отвоевать себе целое небольшое государство, невольно заставило шерсть на моём теле встать дыбом. И, увидев мою реакцию, Фаргус решил рассказать другую новость, более позитивную, на его взгляд. Суть новости в том, что в Речной республике сейчас шёл заключительный этап выборов в канцлеры. По голосам побеждала некая Ривер Свирл, и, как считал сам чейнджлинг, для Эквестрии это могло означать потепление в отношениях с Речной республикой. И Фаргус предположил, что первым действием правительства Эквестрии станет заключением очередного торгового договора. Возможно, как сказал мне псевдо-Рич, будет прямое влияние на Свирл со стороны специальных служб Эквестрии, но это не обязательно. Про чейнджлингов же я узнал несколько интересных вещей. В частности, я узнал о том, что, несмотря на их необходимость поглощать эмоции иных видов, чейнджлинги всё-таки хищный вид. Но даже несмотря на то, что они в большинстве своём едят мясо, они ничуть не меньше грифонов способны питаться и иными видами пищи. Однако из-за особенности пищеварительной системы, в частности, частичной её атрофии, часть рациона приходится дополнять эмоциями, чтобы она работала в полную силу. Также энергия эмоций в организме данных жукообразных существ способна видоизменяться как в магию, так и во вполне материальную субстанцию, похожую на гель. Эта субстанция выделяется из клыков чейнджлинга, предварительно формируясь железой над нёбной областью. Субстанция имеет широкое применение и может использоваться как энергонакопитель, аптечка первой помощи для чейнджлингов, как еда с эмоциональной энергией, как добавка к обычной еде, и для создания желеобразного наркотика, который действует на кого угодно, но не на самих чейнджлингов. Маскировка чейнджлингов, со слов Фаргуса, также завязана на энергии эмоций. Поскольку это не иллюзия, а трансформация тела, то на поддержание нужной формы требуется значительно больше энергии. Впрочем, и заклинания, творимые этими пониподобными существами, также расходуют эту энергию, пусть и значительно меньшую. Сами чейнджлинги не могут генерировать энергию в достаточном объеме, зато хорошо умеют её поглощать и накапливать. Предпочитаемые эмоции, что наиболее питательны для чейнджлингов, зависят от улья. Синий улей, из которого родом Фаргус, питается в основном радостью и страхом. Это, в свою очередь, накладывает на инфильтратов, коим является собеседник, определённые ограничения и шаблоны поведения, коих следует придерживаться. Более ничего интересного для себя я не вынес из разговора. Напоследок жуко-пони выдал мне зарплату крупной суммой денег в виде купюр и поздравил с днём рождения. Поскольку я числился внештатным сотрудником лунной гвардии, то получал зарплату вполне официально, хотя и не регулярно. Прошлые несколько месяцев пришлось просидеть без неё, благо уже заработанного мне хватало на безбедную жизнь. Стоило мне выйти на улицу с сумкой на правом боку, как ко мне сразу же подбежал Спайк вместе с Твайлайт. Дракончик выглядел слегка потерянным, а единорожка взволнованной. — Фолкет! — начала фиолетовая с ходу, обращаясь ко мне. — Ты тут единственный, кто сможет нам помочь. — Что случилось? — удивлённо спросил я. — Что-то со Спайком, я прав? — Этот голос, — вместо сестры молвил первым молодой ящер. — Он зовёт! Еле слышно, но зовёт! — Что за голос? — переспросил я, взволнованно. — Что он конкретно говорит? Куда зовёт? — Я не знаю! — испуганно ответил Спайк. — Настойчиво зовёт. Куда-то вдаль… — Я, кажется, подозреваю в чём дело, — тяжело вздохнув, сказала Твайлайт, а затем вновь обратилась ко мне. — Но я сначала хочу узнать, слышишь ли ты этот голос? «Зов короля драконов?» — задал я мысленно вопрос, вспомнив особенности драконов данного мира, — «Наверное, именно его и слышит Спайк. А кто, кстати, у них сейчас король?» — Нет, ничего не слышу, — честно ответил я, покачав головой. — Но я, кажется, тоже знаю, в чём дело. — В чем? — спросил маленький ящер. — Скажите, пожалуйста! — После того, как ты отчитал меня за то, что мало я знаю про драконов, — стала объяснять единорожка, — я извлекла из этого урок и почитала соответствующую литературу. В книгах, что я прочла, сказано, что король драконов, кем бы он ни был, способен ментально влиять на других драконов на большом расстоянии. Таким образом, он способен навязать свою волю и собрать много драконов в одном месте. — То есть, я слышу его голос? — спросил Спайк. — Похоже на то, — кивнула волшебница и вновь посмотрела на меня, переведя взгляд со своего брата. — Странно, что ты его не слышишь. Я ведь правильно помню, что ты наполовину дракон? — Да, верно, — ответил я. — Может потому и не слышу, что я дракон лишь наполовину. Может, из-за особенности моего мышления или устойчивости к магии. Непонятно, одним словом. — Вполне возможно, — задумчиво сказала фиолетовая единорожка. — А насколько сильна твоя устойчивость к магии? — Не было возможности достоверно проверить, — развел я передними ногами в сторону. — Но я уже несколько раз был в боевых столкновениях с магически одарёнными и могу сказать, что потенциально смертельное заклинание может стать для меня оплеухой, если можно так выразиться. В Хуффингтоне в прошлом году по мне запустили белым пламенем, сформированным в шар. Мне опалило шерсть на груди и было больно, но ничего серьёзного. — Это довольно сильная магия, — подытожила Твайлайт, почесав копытом подбородок. — От него не часто умирают. Ожоги степени этак третьей должны были образоваться, но на тебе же ничего нет. Никаких следов от ожогов. — Скажем так, — тяжело вздохнув, сделал я паузу, фыркнул и продолжил. — У меня есть ещё одна особенность, которую некоторые могут осудить. Суть в том, что я быстрее восстанавливаюсь после травм, когда причиняю окружающим физическую боль. Когда я сказал это, Спайк и Твайлайт широко раскрыли глаза от удивления. — Тогда я сильно избил напавшего, — продолжил я тем временем. — От этого, видимо, ожог зажил. Была ли эта способность у меня с рождения, я не знаю, говорю сразу. Я лишь год назад открыл это в себе. — Потрясающе! — только и выдала единорожка спустя несколько секунд. — Не возражаешь, если я как-нибудь проведу несколько опытов, чтобы проверить твою устойчивость к магии? — Ты же не собираешься использовать на мне боевые заклинания? — с тревожностью в голосе спросил я. — Нет, не собираюсь! — поспешила успокоить меня волшебница. — Мне хватило того, что я чуть не убила тебя и брата, находясь под чужим контролем. Никаких боевых заклинаний, клянусь! — Ловлю на слове, — кивнул я. — Что тогда со Спайком делать, раз он голос слышит? — Мне страшно, Твай, — подал дракончик голос, — Что, если другие драконы сделают мне плохо, когда я приду по зову? — Не волнуйся, Спайк, — стала успокаивать его будущий аликорн, поглаживая копытом по голове. — Ты никуда не пойдёшь, пока не будешь готов. Может, голосу повелителя драконов и тяжело противостоять, но я сделаю всё, чтобы ты был готов к встрече с сородичами. — Спасибо, сестрёнка! — улыбнулся Спайк и обнял кобылу. «Надо же! Она и вправду восприняла мои слова серьёзно. Растёт над собой, и это хорошо! Если найти к Твайлайт подход, то, может быть, я смогу изменить её к лучшему?» — Кстати, Фолкет, — закончив обниматься, обратилась ко мне единорожка. — С днём рождения тебя! — Поздравляю! — улыбнувшись, добавил Спайк. На этом мы распрощались. Спайк с сестрой пошли в сторону дома, а я, немного подумав, отправился к Рарити с целью посетить её спа. Повод был вполне подходящий, к тому же разовое посещение в день рождения, в одиночку, было бесплатным. Эти несколько часов со мной обращались как с королём. Конкретно — делали массаж копытами, мыли, расчёсывали шерсть и гриву. Также в честь дня рождения поставили послушать классической музыки, пока я с закрытыми глазами лежал в огромной по меркам пони ванне. В итоге всё это заменило мне неделю отдыха, если судить по ощущениям. Возможно, дело было в общей напряжённости и долгом отсутствии полноценного отдыха, но чувствовал я себя после процедур как будто новым. Таким темпом, до вечера время пролетело почти незаметно. Праздновать мой день рождения вновь собрались большой компанией вопреки моему желанию. Я даже не успел выразить своё несогласие, ибо Пинки успела организовать праздник, и мне не хотелось огорчать её. На самом празднике, который начался после захода солнца, меня вновь, как и в прошлом году, ожидал увлекательный, в кавычках, квест по поиску торта. Но даже здесь розовая земнопони смогла переиграть сама себя. После того, как я нашёл небольшого размера шоколадный торт, то оказалось, что всего таких было сделано тридцать один. Но вот свечка на все эти торты оказалась лишь одна. Я не сразу осознал, на что похожа ситуация, но когда понял, то долго смеялся. В итоге я был доволен, как и остальные гости. Ближе к ночи, когда часть тортов была съедена, а гости были слегка под градусом от яблочного сидра семьи Эпплов, на празднование без приглашения явился Дискорд. Он буквально вырос из-под пола, язвительно поздоровавшись в своей манере с окружающими, перепугав народ, а затем обратился ко мне: — А вот и именинник! — развёл передние лапы в стороны драконикус. — И кто это тут у нас такой взрослый и суровый? Что такой серьёзный? — Что тебе нужно, Дискорд? — фыркнув, спросил я. — Если хотел меня поздравить, то зашёл бы через дверь. Хотя, кого я обманываю? Ты же в любом случае этого бы не сделал. — Надо же! — усмехнулся дух хаоса. — Ты думаешь, что хорошо меня знаешь? Не отвечай, не стоит! В том, что я бы через дверь не прошел, ты абсолютно прав! Зачем нужны двери, если есть окна? Пока я тяжело вздыхал от тупости происходящего, Дискорд бегло посмотрел на всех присутствующих и покачал головой. — Чего вы такие испуганные? — спросил он, слегка смеясь. — Взбодритесь! День рождения сегодня! Всем сыра за мой счёт! Сказав это, драконикус щёлкнул пальцами, и двенадцать крупных кругов сыра материализовались в воздухе по всему периметру комнаты, а затем упали на пол и столы. — Зачем столько сыра? — удивлённо спросила Рэйнбоу, присматриваясь к кругу сыра, упавшему рядом с ней, — Что ты задумал? — Я? — возмущённо переспросил дух хаоса. — Я ничего плохого не задумал! Вам мало сыра? Я могу создать ещё! Могу создать сырные печенья, булочки с сыром, сырную пиццу, а могу и сырное вино! «Сырное вино? Это как?» — Дискорд, — вновь подала голос Рэйнбоу, — Мы тебе тут не… — Не порти праздник! — пренебрежительно отмахнулся драконикус. — Я пришел с хорошими намерениями! Честно-честно! — Тебя не приглашали! — зло выкрикнула Эпплджек, топнув ногой. — Перепугал простых пони и ещё говоришь о своих добрых намерениях? — Я его сама пригласила, — тихо сказала Флаттершай. — Извините. Я просто подумала, что он ничего дурного не сделает. — Ничего дурного? — продолжила возмущаться уже радужногривая пегаска. — Эпплджек права! Этот дылда перепугал народ! Это разве ничего дурного? — Достаточно! — решил вмешаться я, громко остановив спор. — Все взяли себя в копыта и успокоились! Я не против того, чтобы Дискорд тут присутствовал. — Вот и отлично! — оживилась Пинки Пай, подойдя к драконикусу. — Больше гостей — больше веселья! — Не зря мне эта пони нравится, — усмехнулся дух хаоса. — Прекрасно оформила вечеринку! Хвалю! — Спасибо большое! — весело рассмеялась розовая земнопони. — Я старалась очень. Весь день возилась! — Оно и заметно, — сказав это, дух хаоса подошёл к ближайшему окну и потрогал шторы. — Разве что материал для штор неудачный! — Как же так? — опустила уши Пинки. — Я подобрала именно те, которые посоветовала Рарити! — На мой взгляд, вкус у неё не очень, — покачал головой драконикус. В это время модельерша хотела возмутиться, но Дискорд не дал ей начать: — Это моё мнение, — вновь он щёлкнул пальцами, и шторы на окнах изменились с красных на фиолетовые. — Бархат больше подходит! — А ведь точно! — воскликнула Рарити и сделала фейсхуфф, — Как же я сама не додумалась до этого? — Раз пошла такая пьянка, — вновь поднял лапы кверху в широком жесте драконикус, — то вот вам сырное вино! Наслаждайтесь! Я посмотрел на ближайший ко мне стол и обратил внимание, что там, где ранее был разлит яблочный сидр, плескалась вязкая, желтоватая, непрозрачная жидкость. Через мгновение оттуда я уловил запах сыра и понял, что весь алкоголь в комнате, судя по всему, был заменён. — Не благодарите! — сказал Дискорд и демонстративно выпил одну из рюмок. — Обожаю сыр! Дальнейший вечер проходил относительно спокойно, даже несмотря на присутствие духа хаоса. Посада поздравила меня, обняв и подарив в подарок жемчужину. На празднике также присутствовал Арчибальд, у которого я сразу же спросил про артефакт, но и в этот раз внятного ответа я не получил. Однако грифон пожелал, чтобы мы встретились через неделю у меня дома и поговорили об этом. Всё было спокойно. И так было до тех пор, пока Дискорд в один момент не подошёл ко мне и не стал пристально смотреть в глаза. — В чём дело? — несколько возмущённо спросил я, пытаясь понять его намерения. Драконикус мне ответил не сразу, но сказанное им заставило меня удивиться: — Я все думал, почему ты такой весь из себя серьезный, и, кажется, понял. Ты ведь был там, верно? — Где? — переспросил я. — Ты о чём? — Ты точно был там! По глазам вижу! — Да где? — вновь переспросил я Дискорда, удивившись сильнее. — Ты о чём спрашиваешь? — Так ты не помнишь… Последняя фраза окончательно ввела меня в ступор. «О чём это я не помню? О каком месте он говорит?» — Впрочем, не важно! Сказав это, дух хаоса внезапно рассмеялся, похлопал меня по спине и ушёл в соседнее помещение, на кухню, где находилась Пинки вместе с Флаттершай. «Что это было?» — только и пронеслось в голове, — «Мне это не нравится, но вряд ли он мне ответит». Фыркнув, я подошёл к столу и отхлебнул из бокала сырное вино…