Ревность — это искусство причинять себе еще больше зла, чем другим.
А. Дюма-сын
— Ну и че за ебаный концерт? — он схватил мое лицо в ладони. Руки были вдоль тела, моя спина выпрямилась, как по струнке, от напряжения. Хидан слегка приподнялся надо мной, чтобы не придавить своим весом, но я по-прежнему намертво была зафиксирована под его телом. Я со злобой смотрела в малиновые глаза, которые горели огнем недовольства и тщательно изучали мою мимику. Он ждал ответ. «Я не заговорю с тобой! Ох, я зла, как же я зла на тебя!» — подумала я, нахмурив брови, и отвела глаза в сторону, после чего челюсть сжалась сама собой как бы окончательно утверждая, что я не произнесу и слова. — Юмико, че за херня?! — Хидан слегка сжал мое лицо ладонями, стараясь обратить на себя внимание. Он уже понял, что я не намерена говорить с ним. — Юмико! Блять, да че ты отвернулась?! Отвечай на сраный вопрос! Хидан еще очень долго ждал, когда я отреагирую на него, и все это время он требовал внимания, матерился, после успокаивался, потом снова заводился и начинал орать на меня от безысходности. То он умолял меня заговорить с ним и был согласен на любые условия, то он неистовствовал и выплевывал такие ругательства, что мои руки сами собой порывались закрыть уши, дабы не слушать грязь дальше. Под натиском ярости он высказывал мне обидные вещи, а когда успокаивался — был готов идти на мировую. — Юмико, — прошипел мужчина, после чего я все-таки взглянула на него только из-за того, что мне стало страшно наблюдать за переменами его интонации, которая уже на данном этапе не предвещала для меня ничего хорошего. Хидан был так обескуражен моим действием, что брови его взлетели вверх и первые несколько секунд он собирался с мыслями, чтобы продолжить словесный поток, наполненный гневом. — Ты будешь говорить? — он спросил это с нескрываемым удивлением в голосе, спокойно, словно боялся отпугнуть меня резкостью. В ответ на этот вопрос я вновь свела брови к переносице и отрицательно мотнула головой. Хидан сощурил глаза, тяжело выдыхая воздух. Он убрал ладони с моего лица, привстал надо мной и вдруг резко стал щекотать за самые уязвимые части тела. В первые секунды он мог увидеть весь спектр ужаса на моем лице, который я способна была выдать. Щекотка — запрещенный прием, табу с недавнего времени. Я ненавижу ее и Хидан это прекрасно знает. Впервые, когда он вдруг стал щекотать мои голые ступни, я случайно лягнула его обеими ногами со всей силы. Хидан не обижался на подобные ответные действия — его только раззадоривала такая реакция, благодаря чему щекотки происходили достаточно часто, но хорошо, что не долго. И всегда, постоянно я ругалась на возлюбленного, говорила насколько мне это неприятно и что я не желаю делать ему больно, когда начинаю отбиваться руками и ногами без разбору. Брать под контроль свои конечности, на автомате пытающиеся спасти меня от мучения, в момент щекотки у меня не получалось никогда. — Нет! Отпусти! Прекрати, Хидан! — я вырывалась в разные стороны, била его руками и старалась скинуть с себя. — Хватит! Хидан довольно улыбнулся, зажав меня сильными ногами, и продолжил свои хаотичные движения пальцами по всему телу. Ребра стали болеть от сильного нажима пальцев. Я кричала и визжала, предпринимала попытки сбросить его, договориться — ничего не помогало. Тогда я резко высвободила правую руку и неосознанно вмазала ей по крепкому мужскому лицу, пока Хидан был вовлечен в свое мерзкое дело. Наступила тишина. Кажется, я задела его нос. Все произошло настолько быстро, что я не не успела разглядеть в деталях. В следующие несколько секунд, за которые он остановился, выпрямил спину и стал отходить от начальной волны шока, я прикинула: удар был не очень сильный и, в принципе, Хидан получал по лицу в драках с другими мужчинами намного больнее, нежели от моего маленького кулачка, так что о переломе не могло быть и речи. У меня и удара-то поставлено никогда не было, драться я совершенно не умею. — Какого хера?! — опомнившись, он мигом вскочил с кровати и схватился за ушибленное место, а глаза, обращенные ко мне, теперь горели огнем злобы и обиды. — Я, сука, по-хорошему хотел, все в ебаную шутку перевести! Блять, да че с тобой происходит, шизанутая?! Я вскочила с кровати в два счета, с ужасом продолжая смотреть на искаженное злобой лицо возлюбленного. Хорошо, что нас друг от друга разделяла широкая двуспальная кровать — хотя бы она давала мне чувство защищенности. Пока я неотрывно смотрела в глаза Хидана, сердце неистово металось в грудной клетке от страха и осознания того что же я наделала, и так же оно металось из-за чувства обиды на все: на непонятную ситуацию с Джун, на то, что меня, кажется, обманывают, и на то, что он вновь прибегнул к запрещенному приему, в очередной раз забыл о моем табу. Да и разве все его действия были уместны при такой ссоре? Стоило отметить сейчас для самой себя, что до сегодняшнего дня у нас не было настолько громких, ненормальных ссор, не было недопониманий, так что возможно, что Хидан просто растерялся… Нет, даже это не давало ему прав нарушать наши соглашения. — Я просила тебя, я столько раз говорила, чтобы ты не трогал меня! — вылетело со стороны обиды. Жалеть его сейчас мне хотелось меньше всего. — Это блять повод ебануть мне в нос?! — заорал он, все еще прикладывая ладонь к лицу. Кажется, место ушиба покраснело. — Ты знаешь, что я не контролирую свои руки в этот момент! — Ты вообще себя нихуя не контролишь сегодня! Ты совсем ебанулась?! Какая нахуй Джун?! Меня передернуло от вылетевшего из его уст имени, в голове невольно всплыл вопрос: как часто он вспоминает о ней, будучи со мной в отношениях? Тело напряглось от подступающего гнева, брови нахмурились. От взгляда Хидана не ускользнула моментальная перемена мимики моего лица, видимо, поэтому он сдержался от дальнейшего высказывания претензий. Стоило признать: сегодня он отличается особо крепкой выдержкой, тут уж ничего не скажешь. Я сложила руки на груди, выдохнула, резко вздернула голову и одарила возлюбленного самым что ни на есть свирепым, решительным взглядом: — Та самая, которая систематически приходит в твой клуб, чтобы застать тебя там. Вопрос: для чего и зачем? — я сощурила глаза. Хидан слушал меня, не перебивая. — Она умеет выполнять обещания, крайне дотошная особа. И вот что мне интересно: что ей от тебя нужно? Может быть у вас еще не все закончено? Через несколько секунд он усмехнулся: — И ты щас реально пытаешься мне впаять эти претензии? — Хидан вскинул брови от удивления. — Детка, ты блять вообще соображаешь из-за какой хуйни мы просираем ебаный выходной? Его спокойный тон слегка пошатнул мой свирепый эмоциональный настрой, но я быстро пришла в себя, прошипела сквозь зубы: — Это не ответ на мои вопросы. Хидан выдохнул и пошел в мою сторону, а я стала отходить назад, чтобы расстояние между нами не сокращалось. Один шаг делает он — один я. Он остановился в полуметре. — Детка, если бы мне надо было с ней встретиться — мы бы встретились, и это было бы нихуя не в клубе на глазах у твоей подружки блондинки! — рявкнул тот. — Я блять не ебу зачем и почему эта пизда там шароебится, и мне вообще похуй на это! Я говорил тебе, — он повысил голос и сложил руки на груди, — что нахуй она мне не нужна. С того времени нихера не изменилось! Кажется, его слова убеждали меня — гнев постепенно уходил, но в голове так же оставалось множество вопросов. Может быть и правда их стоит задавать не Хидану, а именно Джун? Я выбрала не того, на кого стоило нападать? «Нет, нельзя так просто отпускать эту ситуацию. Мне не нравятся их отношения, слишком уж все странно: та сцена на дне рождения, реакция Хидана, ее к нему прилипчивость, а теперь и попытки встретиться в клубе. Но он ведь верно сказал: если бы он хотел с ней встретиться — встретился бы, но без свидетелей, которые тут же поставят меня об этом в известность… Я не знаю, стоит ли верить ему. А если это обман? Но стал бы он так злиться… Да, стал бы. Я бы тоже злилась. Или нет?.. Или интерес идет только со стороны Джун?» — Почему она так старательно ищет встречи? Что ей могло от тебя понадобиться? — Блять, да не знаю я! — он всплеснул руками. — У баб всегда с башкой пиздец! Я не ебу, не знаю, не в курсе, без, сука, понятия! Я не нашлась с ответом. Хидан молча смотрел на меня, ожидая хоть какой-то реакции, либо просто продолжения ссоры. Я отвернулась в сторону, в задумчивости поджав губы. — Юмико. Я дернулась от того, как ласково он произнес мое имя, как его тон контрастом хлестнул по щекам, стараясь выбить из меня весь недружелюбный настрой, продиктованный недоверием. Краем глаза я видела, как Хидан медленно идет в мою сторону. Еще секунда — и я заключена в крепкие мужские руки. Хидан обнял меня со спины, положил голову на левое плечо. Его нос водил по моему уху, из-за чего по телу пошли мурашки. — Детка, я не знаю че она от меня хочет, и ты блять это видишь. — спокойно сказал Хидан. — Я могу сделать так, что ее не будут пропускать в ебаный клуб. «Нет, нельзя. Джун все поймет и это подтолкнет ее искать другие способы встречи.» — подумала я и отрицательно покачала головой. — Тогда могу… Блять, а как еще? — удивился мужчина. Он выпустил меня из объятий, позволяя мне развернуться к нему. — Я не знаю. Правда, я не знаю. И самое паршивое то, что я не знаю причину ее появлений. — Блять, да она может захотеть, например, обсудить сраные рабочие вопросы, ну, или… Хуй знает, на самом деле я не ебу где и кем она теперь работает. — То есть ты заведомо меня обманул? — Я предположил. — Как можно такое предполагать? — Юмико! — рыкнул Хидан, отходя на шаг назад. — Я не знаю как еще блять отмазаться, че мне надо тебе сказать, чтобы ты забила на нее! Может у нее есть дело рабочее, бля… корпоратив устроить, или еще какую-нибудь лажу. «Поэтому ходит в клуб на протяжении нескольких недель?» — Она может обсудить этот вопрос с другим руководством. — Знаю. Но может ей присралось сделать это со мной. — Потому что вы бывшие. — тихо усмехнулась я. — Слушай, Хидан, почему ты так резко стал искать оправдания для ее визитов? — во мне вновь вспыхнул гнев, подозрения одолевали мысли с новой силой. Он в один шаг преодолел небольшое расстояние между нами, схватил мою голову в ладони и придвинул свою к моему лицу. Пристально смотря в мои глаза, Хидан ответил: — Чтобы ты перестала думать о всякой херне и уяснила в своей милой головке, что я не ебаная главная причина, по которой она там ошивается. — И ты веришь в это? — с нескрываемой грустью в голосе спросила я. — Или это неумелая попытка обмануть меня? — Да мне вообще похуй на все это! Я не хочу ссориться с тобой из-за этой пизды, поняла? — он чуть поднял мое лицо вверх, все еще зажатое в его ладонях. — Мне нужна причина. Хидан резко выпустил мое лицо и отвернулся к кровати. — Будет блять причина, окей. — он развернулся в мою сторону. — Какузу даст ее номер, позвони блять и выясни эту причину! Или ходи со мной на мою работу, чтоб застать ее там и выяснить причину. Юмико, блять, как скажешь — так и будет. Но сука прекрати делать из всей этой хуйни ссору! Я при тебе щас позвоню охране и скажу им не пропускать ее, при тебе позвоню пездюку и попрошу его блондинку следить за мной, когда она там будет. Пусть следят за Джун, за мной — мне срать! Я всегда с тобой, всегда рядом! Проверь мой телефон, — он резко выудил его из кармана и с остервенением бросил на кровать. — проверь инсту, да вообще все! Поговори с пездюком, который сука скажет тебе, что я чист, — он повысил голос, — и что у меня в башке только ты! Всегда! Хидан резко сорвался с места в сторону лоджии, войдя внутрь, он хлопнул дверью. В одну секунду мои глаза стало щипать, к горлу подступал ком. Развернувшись на пятках к двери, я побежала в ванну. — Проклятье... — прошептала я, облокотившись руками о раковину. — Он же прав. Он прав, и ты это знаешь. Умывая лицо холодной водой, я размышляла над словами возлюбленного, которые постепенно немного укрепляли мою мысль о его невиновности. Теперь я особенно сильно подозревала Джун, хотя некоторые сомнения касательно Хидана оставались, и я старательно держалась за них, чтобы в итоге не оказаться идиоткой, с ходу уверовавшей в искренность любимого человека, от которого даже сейчас я точно не знала, чего можно ожидать. Эти сомнения нельзя было отвергать или бездумно махнуть в их сторону рукой, потому что отношения бывших любовников — тот еще тернистый лес, в котором мне не доводилось быть, но я была о нем наслышана. По опыту знакомых, по опыту, полученному из книг или фильмов, я ясно понимала: может случиться все, что угодно. Джун так или иначе когда-то занимала почетное место в его сердце, и пусть сейчас Хидан искренне говорит и думает, что она ему не нужна, что он любит меня одну — завтра все может измениться, и победителем окажется Джун. Вот чего я боялась. Это еще одна причина, по которой я никогда не ввязывалась в отношения. Я осознала для себя еще в тот вечер, когда она появилась на празднике, что до ужаса боюсь быть отвергнутой, что теперь у меня есть серьезная конкуренция, которая требует к себе пристального внимания. Сейчас мне нельзя расслабляться, пока эта девушка ищет поводы для встреч, предпринимает частые попытки мелькать в жизни Хидана. Такая жизнь, когда ты находишься в постоянной готовности начала бедствия, начинала выбивать меня из колеи, бесила, не давала покоя. Вот к чему меня подводили отношения: к обязательствам, к обидам, к страху сделать что-то непоправимое, из-за чего последует расставание; к чувствам, новизна и вихрь которых больно ударяли под дых. Да, отношения с Хиданом вносили в мою жизнь и множество хорошего, что иногда было в моей жизни и при отношениях без обязательств, но, не смотря на все хорошее, теперь мое внимание больше обращено к плохому. Сейчас я ясно отдаю себе отчет в том, что боюсь сталкиваться с чем-то серьезным, что мне страшно испытать режущее изнутри органы чувство, когда тебя предают. Мне страшно, мне трудно строить отношения, поэтому я все это время не впускала в свою жизнь человека, который хотел построить со мной что-то серьезное. Я боялась даже Джуго. Для меня было немыслимо вступать в отношения даже с ним — с человеком, который когда-то любил меня по-настоящему, который понимал ценность отношений с дорогим человеком, который не желал предавать меня, возможно, потому что его самого когда-то предали, из-за чего парень был очень хорошо знаком с этим чувством внутреннего опустошения, и не желал, чтобы я тоже испытала это с его подачи. С ним я всегда была уверена в том, что других девушек кроме меня в его постели не будет, не смотря на то, что у нас были свободные отношения без каких либо отягощающих друг друга обязательств. Или тогда я обманывалась, потому что смотрела на Джуго с того ракурса, находясь в котором мне было не особо важно то, как он может повести себя по отношению ко мне, да и в принципе было плевать на продолжительность нашей близости? Сколько бы я ни пряталась за вечным оправданием: «Так мне удобнее жить», которое говорю сама себе на протяжении многих лет, рано или поздно должен был наступить тот момент "понимания", когда ты осознаешь, что просто-напросто трусливо пряталась за парой громких слов, и что на самом деле ты чувствуешь все совершенно по-другому, иначе. Что все было ложью, что на самом деле все это время ты была трусихой, из-за своего страха рьяно отбрыкивающейся от привязанностей, влюбленности, доверия. Когда не так давно я поняла свои настоящие чувства и страхи — мне стало трудно держать ситуацию под эмоциональным контролем. Когда появилась Джун, когда мы с Хиданом признались друг другу в любви, когда окончательно перешли черту и я поняла, что не смогла бы отказаться от этого человека по прихоти, по щелчку пальца — тогда и осознала свое бедственное положение. Весь эмоциональный стресс накапливался, периодически перекрываясь чем-то хорошим, происходящим со мной каждый день, но не смотря на все это в конце концов нашел опору для своего громкого, сокрушительного выхода. Это был лишь вопрос времени, как с объектами, которые начинены взрывчаткой — никто не знает, когда может "рвануть", но точно знают, что рано или поздно это все равно случится. Сегодня у Хидана есть веская причина обижаться на меня, потому что я показала ему свое недоверие, вела себя как ребенок в попытке спрятать истинные чувства даже для себя самой, и не смогла сдержаться от ссоры, от выяснения отношений. У него есть право злиться на меня за это, безусловно. Есть право упрекать меня в том, что я не следую своей же излюбленной фразе, которую он слышал в свой адрес не единожды: «Нужно разговаривать, прежде чем делать какие-то выводы». Вернувшись к реальности и осознав, что я нахожусь в ванной неприлично долго и на мое удивление никто не выламывает дверь, я закрыла кран, из которого все это время бежала вода, мельком взглянула на себя в зеркало и, подойдя к двери, тяжело выдохнула воздух через рот. Морально подготавливать себя к встрече с Хиданом выходило откровенно паршиво: я до сих пор не знала как вести себя рядом с ним, что мне стоит сказать и что вообще делать со всей этой ситуацией с Джун. Я не смогу успокоиться, зная о ее попытках встретиться с моим мужчиной. Открыв дверь, я медленно вышла из помещения, в этот самый момент неосознанно цепляясь хорошо развитым боковым зрением за две фигуры, стоящие в коридоре. Я опасливо повернула голову вправо, сталкивая взгляд с глазами Хидана, в которых читалось откровенное замешательство. Он стоял в напряженной позе около незванной гостьи. — Мама? — пролепетала я, охваченная ужасом, встретившись с ничего не выражающим взглядом родительницы. Она стояла на коврике около двери полностью одетая, сжимая дизайнерскую сумку в руках, и пристально осматривала меня с головы до ног. Вся моя жизнь пронеслась перед глазами, когда до меня окончательно дошло: Хидан стоит рядом с ней. Они встретились. И Хидан был без футболки. «Какой позор.» — мелькнуло в голове. — Вот и ты, дорогая, — пропела мама, чем заставила меня вскинуть брови от такой странной доброты в ее голосе. — Мы с.. — она замялась, мельком взглянула на моего мужчину, — Хиданом любезно побеседовали, пока ты была в ванной. Хидан утвердительно кивнул, явно пребывая в легкой растерянности. Она успела укусить его и впрыснуть свой токсичный яд, вызвавший ступор и некую покорность? — Почему ты здесь? — я пошла в ее сторону. — Что-то случилось? Встав напротив Хидана, я продолжала пристально смотреть в глаза матери, которые не могли сказать мне ничего конкретного. Я не понимала ее истинного настроения и боялась даже предположить что она подумала, когда застала в моей квартире полуголого мужчину, имени которого никогда не было в ее личном списке претендентов на мое сердце, точнее, на успешное совместное ведение бизнеса. — Ничего не случилось, не беспокойся. Я была неподалеку, решила навестить тебя — мы давно не виделись. — она наигранно улыбнулась. — Но, так как ты не одна, я, наверное, все же лучше поеду по своим делам. Она протянула руки вперед, призывая меня подойти к ней для объятия. Ноги словно одеревенели. Прилагая титанические усилия, я неуверенно подошла к матери, обняла ее, и по завершении родственных объятий тут же чуть ли не отпрыгнула на несколько метров назад — настолько мне было страшно стоять рядом с ней долгое время: боялась, что она вот-вот шепнет мне какой-нибудь упрек на ухо. А ведь может и сердце вырвать или всадить нож в живот. — Точно все в порядке? — неуверенно уточнила я. — Да, да, с Хаку и твоим отцом все хорошо, — она фальшиво улыбнулась и вновь скользнула взглядом по Хидану, после чего натянутая улыбка, натренированная и доведенная до совершенства за долгие годы жизни в Японии, все-таки резко сошла с ее лица. — Не забудь купить Хаку подарок на день рождения. «Она не смогла сдержать свою маску. Это точно конец. Теперь моя жизнь превратится в нескончаемый кошмар.» — Ах, да… — я растерянно кивнула. — Конечно, я не забуду. — Ну, что ж, — мама осмотрела нас, — я пойду. Позвони мне, когда будет время. — Хорошо. Хидан вдруг выдал официальным тоном, словно находился в огромной резиденции и принимал высокопоставленного посла: — Я был рад познакомиться с вами, Ольга-сан, — он резко поклонился, опускаясь чуть ли не к ее ногам, чем окончательно ввел меня в ступор. — Всего доброго, — сдержанно ответила родительница и отошла в сторону, чтобы открыть дверь. Когда мама покинула помещение, я тяжело выдохнула и развернулась к Хидану, показав тому полнейший ужас, отпечатанный на моем лице. — Ты мог хотя бы накинуть куртку, — растерянно выдала я, вновь увидев его и поняв, что он стоял в таком виде перед моей матерью. — Я пиздец растерялся… — честно выдал тот, после чего вскинул глаза к потолку, явно находясь в своих мыслях. — Она не говорила мне, что придет… — рассуждала я, идя в сторону кухни. Остановившись в середине помещения между кухней и гостиной, я резко развернулась назад к Хидану и стала выдавать ему вопросы один за другим: — Когда она пришла? О чем вы говорили? Что она тебе сказала? Хидан сложил на груди руки и медленно пошел в мою сторону, в упор смотря на кафель под ногами. — Она спросила о твоих планах.. — он поднял на меня глаза, его брови свелись к переносице, — на обучение заграницей. За ебаной границей, Юмико, — вновь повторил он с напором. «С чего бы ей интересоваться моими планами на счет обучения вне Японии, в то время как она постоянно пихает меня свободным парням, тем самым чуть ли не прямым языком говоря мне о том, что я должна остаться здесь для развития отношений с подходящей кандидатурой? Тем более спрашивать это у Хидана, которого она видит впервые в жизни. За пару минут разговора начать спрашивать у него про это? Что-то тут не так...» — размышляла я, забыв о мужчине. — Какого хуя я узнаю это сейчас?! Ты мне ничего не говорила о ебаном переезде! — Потому что я сама не знаю!.. Как мне лучше поступить... — тихо пролепетала я и опустила виноватый взгляд в пол. — В смысле блять ты не знаешь? — Хидан подошел ближе. — Ты блять хочешь уехать? Какого х.. — он резко замолчал, перевел дыхание. — Я тут типа как приложение для хорошего времяпрепровождения?! Я решила солгать: — Мне казалось, ты уже слышал о моих планах. — Слышал?! — пискнул Хидан. — Я сука должен был об этом от кого-то услышать?! Ты перед тем как уехать мне записку через Ино передашь, может? Не? Или напишешь смс?! — У нас не было подходящего момента для этого разговора, — не поднимая взгляд, я отвернулась к окну, — все время секс, рестораны, секс, наркотики, поездки за город, в отели… — Говори сейчас, — грозно скомандовал Хидан. — А что говорить? — я резко развернулась к нему. — Я не знаю, Хидан! Не знаю! Раньше я часто думала о переезде, грезила об этом обучении, о продолжении студенческой жизни, новых знакомствах, получаемых знаниях, но со временем появились сомнения и… Я не знала, как заговорить с тобой об этом. Я была уверена, что в любом случае ты останешься здесь: у тебя здесь работа, бизнес, друзья, знакомые, нужные связи... Вся жизнь. — я обреченно пожала плечами. — Не знаю… До твоего появления у меня не было этой внутренней борьбы и сомнений касательно своего будущего. Только пару раз за все время я усомнилась в своем решении уехать, когда смотрела на друзей: понимала, что буду скучать, и что первое время мне придется трудно в новой обстановке и новом круге людей без их поддержки. Выслушав меня, Хидан подвел итог: — И ты все еще не знаешь, блять, ехать тебе или нет. Ахуенно! — он похлопал в ладоши и стал ходить в разные концы помещения, как загнанный в клетку зверь. — И самое блять пиздатое в этой ситуации — ты нихера мне не сказала! — выплюнул он, с остервенением смотря на меня. — Я все тебе объяснила. Теперь ты все знаешь. — И че мне делать с этой инфой? — с издевкой спросил Хидан, подойдя чуть ближе. — Наверное, помочь мне сделать выбор, — фраза не имела смысла и была сказана только потому, что я старалась оградиться от разговора, мне было плевать, что ему сказать — лишь бы ответить и закончить на этом прямо сейчас. На меня вновь навалилась дикая усталость из-за всей этой ругани, выяснении отношений: кто прав и кто не прав, почему так, а не по-другому. Мне хотелось тишины. Хотелось сбежать от этого разговора, от которого я так старательно сбегала все прошедшее время. — Как? — Не знаю. — я безразлично пожала плечами и пошла в сторону спальни, надеясь найти в ней покой. — Давай оба подумаем над этим и поговорим об этом позже. — Нихера, — раздалось сзади, после чего я почувствовала, как моя рука оказалась в цепкой хватке пальцев Хидана. Он силой развернул меня в свою сторону и схватил за вторую руку. — Ты блять реально хочешь от меня уехать? Он отказывался принимать такой выбор. Он не хотел, чтобы я уезжала. Гнев Хидана и неприятие ситуации сменились печалью в глазах. Я тоже этого не хотела, оттягивала размышления о будущей учебе и этом разговоре постоянно, раз за разом обещая себе подумать над всем позже, искренне надеясь на то, что со временем мне будет проще со всем разобраться, что сам разговор получится не таким болезненным, как если бы он состоялся месяц ранее, ведь я честно давала себе время на размышления и… Но что бы изменилось? Наоборот, уклонение от этой темы только все усугубило и, если говорить откровенно — новых мыслей не прибавилось. На меня неожиданно резко сошла волна, обдавая чувством потери чего-то значимого: я опустила голову вниз, пытаясь скрыть от глаз Хидана подступающие слезы, и отрицательно закачала головой. — Не хочу. Но я хочу учиться на писателя или редактора, стать им, — дрожащим голосом сказала я. Хидан отпустил мои руки, подошел ближе и заключил в объятия. Моего плеча коснулась теплая щека. — Давай я найду тебе учителя в Японии. Я блять не верю, что здесь нет ни одного универа, в котором ты можешь учиться на писателя. — Но его нет. Хорошее обучение я могу найти только за пределами Японии. Найти то, что мне нужно, получить то, что я хочу. Хидан продолжил говорить в мои волосы: — Я найду. — Я уже искала, смотрела — не нашла. — Я найду. — Хидан. — Я сказал, что найду. Блять, — он отпрянул от моего плеча, посмотрел в глаза, — я не понимаю: нахера тебе работать? У меня есть бабки, какое нахер обучение заграницей? Я рассмеялась: — И что мне дают твои деньги? — я вскинула бровь. — Вопрос не в деньгах. Писать книги — не только будущая работа, но и мое постоянное хобби. Да, может быть когда-то мне придется участвовать в работе компании отца, но до этого момента и дня я хочу получить все необходимые знания, которые могут помочь мне стать выдающимся человеком в той сфере деятельности, в которой я хочу. К тому же, — я выпуталась из объятий и отошла на шаг назад, — причем здесь твои деньги? Они твои, Хидан. Не мои. Он удивился: — Ты щас говоришь мне, что я не буду тебя обеспечивать? — А с чего тебе меня обеспечивать? — я опешила. — Мы типа вместе. — брови Хидана нахмурились, в голос вернулась сталь. — Для своей девочки я сделаю все. Ты это знаешь. Я задумалась и неосознанно выдала ему давно терзавшую меня мысль: — Ты не похож на среднестатистического Японца, который будет смотреть, как девушка тягает тяжелые сумки, стоя при этом в стороне, даже не предложив помощи. Или который согласится на раздельную оплату счета. Ты.. ты очень странный, тебе говорили об этом? — я смотрела на него с нескрываемым замешательством. — Я разделена на две части, во мне не только "японская кровь", и я знаю другую культуру, в которой будет считаться ненормальным то, что в Японии — обыденность. Я смотрела зарубежные фильмы, читала иностранную литературу. Понаблюдав за тобой, я точно могу сейчас сказать, что ты имеешь "иное" воспитание и отношение к женщинам. Хидан буравил меня взглядом. Мне показалось, что вот-вот и он ответит мне хотя бы что-то, но он молчал. Решив не допытываться и оставить тему о его "странности" позади, я вернулась к тому, с чего мы начали: — Ты прямо говоришь мне о том, что будешь меня обеспечивать? Но почему? Мы же просто.. встречаемся. Я не понимаю тебя. Хидан сложил руки на груди и сдержанно ответил: — Моя мать наполовину Ирландка. Да, я воспитывался не так, как другие дети, до той истории с... ты знаешь. Спустя несколько секунд я восхищенно улыбнулась, подошла чуть ближе и положила ладони на щеки Хидана, чтобы зафиксировать в них его голову, после чего стала пристально всматриваться в его черты. — Но в тебе нет ничего такого… Значит, в тебе ирландская кровь? — я вновь улыбнулась и опустила руки. — Ты не рассказывал об этом. — А что рассказывать? — бросил он, словно в этом не было ничего особенного и нам нет нужды обращать на это внимание. Я остановила себя от ответа и решила не продолжать тему этого разговора, потому что она непосредственно касалась его умершей матери. Я знала, что он безумно скучает по ней, хотя старательно этого не показывает. Так же для Хидана его мать являлась лучшей в мире женщиной, он любил ее больше, чем отца, был привязан к ней сильнее, чем к кому бы то ни было. И только перед ней одной он испытывал огромную вину. — Получается, — я подошла ближе и обняла своего мужчину, — мы оба «половинчатые»? Это так странно. — Наверное… — он обнял меня в ответ. Так мы простояли не долго — Хидан отпустил меня и вновь завел старую тему: — Ты останешься или уедешь? — Нужно еще немного подумать над этим, я.. — Детка, — Хидан перебил меня, — ты знаешь, что я не смогу поехать с тобой. Мне блять даже делать там будет нечего. Я задалась вопросом: а почему я должна остаться? Если посмотреть на это со стороны эгоизма, то у меня нет причин бросать учебу ради отношений. Отношения бывают и на расстоянии, и вопрос лишь в том, захотят ли этого обе стороны. Да, мы встречаемся, но ничего более. Я привязана к Хидану на словах, чувствах — никак иначе. У нас нет конкретных планов на какое-то совместное будущее — мы живем сегодняшним днем, наслаждаемся друг другом и временем, проведенным вместе. У нас никогда не было серьезных разговоров о нашем будущем, которое в процессе может повернуться как угодно, наплевав на наши планы и желания. Так же я не его жена, у меня нет от него детей. Получается, что я к нему ничем не привязана и ничего не должна. Выбор будет зависеть только от моего желания: продолжить отношения рядом друг с другом, либо на расстоянии, при этом держа в голове возможную перспективу расставания. Отношения на расстоянии длятся до первой измены или потери чувств — это я уяснила давным-давно. Конечно, я не хотела таких отношений. Я хотела видеть рядом с Хиданом свое будущее, быть вместе. Но если я сделаю выбор в пользу Хидана — крахом пойдет мечта стать писателем или на худой конец хотя бы отучиться на него и получить все необходимые знания, а там уже как пойдет: можно стать переводчиком книг или заниматься редактурой. Конечно, было еще много факторов, которые отторгали меня от мысли об обучении заграницей, но это была лишь лирика по сравнению с тем, что сейчас действительно важно — Хидан. Я переживу новый коллектив, преподавателей, людей, их менталитет, язык и прочее, но не жизнь в неизвестной для меня стране, в которой не будет моего мужчины. Получался тупик. До его появления в моей жизни тупик в данном вопросе был невозможен: либо так, либо так — никак иначе. Теперь же я просто в ловушке из которой никто меня не вытащит — лишь я сама. — Я понимаю, знаю это, Хидан. Проклятье.. все это так резко... — я обняла себя руками и пошла в сторону дивана, намереваясь сесть. — И я не знаю, что мне сейчас выбрать. Хидан сел рядом и перевел невидящий взгляд на телевизор, висевший напротив нас. — Мне считать это как.. типа ты можешь меня не выбрать? — безэмоционально спросил мужчина, все так же смотря в одну точку. — Дай мне время хотя бы привыкнуть к мысли, что все должно поменяться. Что я не поеду заграницу на учебу, что мне нужно думать: где и как найти в Токио специалиста, курсы, или полноценное учебное заведение, в котором я могу продолжить учебу хоть как-то. Если я решу остаться — все круто изменится и мне придется искать выход из ситуации, перестраивать себя для выхода из этой ситуации. Хидан чуть повернулся в мою сторону, взял мою ладонь в свою. Его взгляд выражал печаль, а сжимающая мою руку ладонь — решимость. — Детка, я во всем тебе помогу. Я улыбнулась и сжала его пальцы. — Я знаю. Спасибо. Хидан резко подался вперед, положил свободную ладонь на мой затылок и силой притянул к себе. Его губы накрыли мои. Мы оба крепко обняли друг друга, продолжая требовательный поцелуй, которым каждый хотел выразить свои чувства. Чувства Хидана я поняла с первых секунд — это были страх и отчаяние. Он отчаянно цеплялся за меня, боялся отъезда, поэтому сейчас его руки так крепко сжимали меня, почти не давая вдохнуть полной грудью; губы выражали глубокую привязанность и страх потери через чувственный поцелуй. Я так же старалась передать Хидану свое отчаяние, нахлынувшее после того, как меня поставили перед выбором. Я стояла перед ним и раньше, только в то время это было не так ощутимо, так как мысли об этом откладывались до самого последнего момента. — Останься со мной, Юмико, — прошептал Хидан в мои губы, прервав наш бешеный поцелуй. Он вновь положил ладонь на мой затылок, чтобы зафиксировать голову. Мы сидели, прижавшись друг к другу лбами, украдкой стараясь отдышаться. — Дай мне время, Хидан, я прошу совсем немного времени, — тихо прошептала я, после чего его влажные губы вновь накрыли мои. Не прерывая процесс, Хидан одним рывком усадил меня на свои ноги, после чего обнял еще крепче. Казалось, что мы обезумели: прижимались друг к другу так отчаянно, так сильно, что становилось больно. Губы стали пульсировать, постепенно сбивался ритм, но мы не останавливались. Отчаяние все сильнее захлестывало нас своими черными волнами. В одну секунду рука Хидана слегка повернула мою голову в бок, после чего его губы переместились на шею. Он беспорядочно целовал всю область шеи, изредка оставляя больные засосы. — Останься, Юмико, — он шептал это сквозь поцелуи как заклинание, необходимое во время обряда, после которого я обязательно поступлю так, как он того хочет. Его голос отключал мой разум, выветривал из головы почти все мысли. Его дыхание, проходящее по коже легкими дорожками воздуха, вызывало крохотные мурашки. Когда мое тело полностью расслабилось, я откинула голову назад. Сквозь действия Хидана и ответы моего тела на них, в мою голову с большим трудом все же пробивались мысли о будущем, о настоящем. Я думала, сидя на его коленях, прижатая к крепкому телу, что еще никогда не чувствовала человека настолько сильно и ясно, как сейчас чувствую Хидана. Что за все проведенное с ним время мне действительно было хорошо. А сразу после этого, словно по щелчку пальца, в голове появилось представление того, как я стою в аэропорту Ханэда рядом с большим чемоданом, смотря на информационное табло, преисполненная в этот момент энтузиазмом и мечтаниями о том, что ждет меня в скорой неизвестности. Оставалось только сделать решающий мое будущее шаг в самолет — и я окажусь там, куда так хотела уехать. Но без Хидана. Следующее представление сбило темп нашего поцелуя, когда перед глазами показалась картинка с Хиданом, оставшимся в Токио. Самым отличительным было его выражение лица, без взгляда на которое и так было понятно, что человеку пришлось нелегко, что он подавлен. Возможно, так оно и было бы, покинь я Токио после окончания университета. Мои мысли прервал его голос: — Проклятье… Ты останешься, или… — Хидан замолчал на несколько секунд, оставляя на моей шее очередной засос. — Мне нужно выебать из тебя желание бросить меня? Я обняла его голову руками, прислонила лоб к его щеке и тихо заверила: — Я не хочу бросать тебя, Хидан. — Тогда как я блять должен это назвать? — прохрипел он в ответ. — Если уедешь — бросишь меня. Вдруг в мои мысли ворвался голос Хинаты, читающий предсказания карт. Эти воспоминания больно ударили под дых, в самое уязвимое место. Я отстранила голову от теплой щеки мужчины, открыла глаза. — Я не знаю, что будет дальше. Сейчас я предлагаю тебе... — я тяжело выдохнула и чуть опустила голову, — дать мне время. Я не хочу ничего обещать. Хидан вдруг улыбнулся, его ладонь пригладила мои волосы. — Ты останешься. — уверенно заявил он. — Останешься. Я улыбнулась от исходившего от него энтузиазма. — Почему ты так в этом уверен? — Уверен, детка, просто уверен, — он обнял меня. После того как мы с Хиданом все же выпустили друг друга из объятий, я пошла в комнату за телефоном, а мой мужчина в душ. С каждой пройденным шагом во мне закипала злость. Найдя смартфон, я нажала на нужный контакт и мысленно настроилась на неприятный разговор. — Юмико, ты освободилась? — пропела мама, явно не подозревая, что наш разговор будет проходить в совершенно другом ключе. — Чего ты добиваешься, мама? Зачем?.. Наступило молчание. На том конце несколько раз щелкнула зажигалка, поджигающая дорогую французскую сигарету, после чего в динамик выдохнули дым. — О чем ты, дочка? «Словно она не знает, что сделала.» — с отвращением подумала я. — Из-за твоего вопроса о моей дальнейшей учебе мы с Хиданом поссорились. Зачем ты разговаривала с ним на эту тему при первой же встрече? Он посторонний для тебя человек. — Значит, у тебя с ним все серьезно, — холодно подытожила та. — То есть это была проверка?! — пискнула я. — Ты специально сделала это, чтобы посмотреть на его и мою реакцию! «Она хотела проверить, знает ли он что-то обо мне, когда они разговаривали в коридоре, чтобы понять в каких мы отношениях. Видимо, по ее мнению, если бы отношения имели долгосрочную перспективу, то Хидан был бы в курсе моих планов, моей жизни в целом.» Вдруг она заявила: — Он тебе не подходит. — Ты.. — я замешкалась, стараясь совладать с подступающей яростью, — ты не можешь решать это за меня, не можешь решать за мои собственные чувства! — Он тебе не подходит, — она повторила все по слогам такой интонацией, которая всегда говорила: берегись! — Кто он? Из какой семьи? Чем занимаются его родители? — Какая разница? — Есть разница, Юмико! Есть разница! — Она вновь затянулась и выдохнула дым. — Все это время я старалась: заботилась о тебе, воспитывала должным образом, искала подходящую кандидатуру, чтобы ты не якшалась с второсортным сбродом и находилась под защитой хорошего, самодостаточного человека! «Она назвала Хидана второсортным сбродом?!» — Но в последние годы ты ни с кем не считаешься, все делаешь по-своему! — Ты назвала Хидана второсортным сбродом? — прохрипела я. Она спросила деловым тоном: — Он из обеспеченной семьи? Кто его родители, чем они занимаются? Может, у них какие-то высокие должности? — А если из обеспеченной? Что тогда? По твоему мнению, только в таком случае он будет достоин быть со мной? — Возможно, — она смягчила тон, — но я должна знать все о его семье, чем они занимаются. — Я не буду ничего рассказывать. Кого бы я ни выбрала, кто бы ни был рядом со мной — он никогда тебе не понравится. Мы обе это знаем. — Не представляю, что ты можешь знать. До этого дня я не видела рядом с тобой ни одного парня, поэтому ты не можешь знать о моей реакции, или за что ты там беспокоишься... Это первые серьезные отношения? — Нет, — соврала я, — просто не считала нужным знакомить тебя с предыдущими парнями и вообще что-либо рассказывать о своей личной жизни, чтобы не было такой ситуации, как сегодня. Я не хочу, чтобы мне говорили: "Этот не подходит", "Недостаточно финансов", "Малоизвестная компания" и все остальное... Тем более мы никогда не разговаривали о личной жизни, не знаю, зачем мне ставить тебя в известность... — только если бы мне хотелось услышать расспросы о моем избраннике. А мне этого не хотелось и не хочется до сих пор. — Почему ты злишься на меня, не хочешь рассказывать о личном? — растеряно пролепетала мама. — Я всегда желала тебе добра, чтобы у тебя всегда было все самое лучшее! Особенно мужчина. Ты должна быть рядом с достойным молодым человеком. — Ну вот, видишь, ты говоришь мне то же, что я ожидала услышать, если бы стала рассказывать о мальчиках. Я сама знаю: кто и что будет для меня лучше. Твоя "забота" выходит за все рамки, мама. Ты вмешиваешься в мою личную жизнь! — Ты ушла от ответа, Юмико. Твой Хидан из обеспеченной семьи? Ты знакома с ними? Для меня было странно представлять родителей Хидана счастливой семейной парой, как я знакомлюсь с ними, после чего проходит время, и потом наши семьи знакомятся друг с другом. Было печально, что такого никогда не произойдет. — Мама, я прошу тебя оставить этот разговор, пожалуйста. Не надо вмешиваться в мою личную жизнь, пусть будет хоть что-то, чем я могу распоряжаться самостоятельно без ведома родителей. — Хорошо, — решительно согласилась родительница, — я сама найду о нем информацию. Меня бросило в жар при мысли, что она узнает фамилию Хидана, после чего ей будет не трудно узнать о прошлом его отца. Если брать в учет то, что Хидан уже не понравился матери, то узнай она все подробности его жизни — случится катастрофа, которая может привести к невообразимым последствиям, о которых я могла лишь строить невинные догадки, к примеру: меня силой заберут в родительский дом и я буду безвылазно сидеть в четырех стенах, пока не оставлю мысль быть с Хиданом, либо меня могут отправить на короткий отдых в другую страну. Вариантов было множество и все они были крайне не привлекательны. Я хорошо знаю свою мать, поэтому даже могу допустить мысль, что в ход пойдут угрозы в сторону мужчины. Было страшно думать о подобном развитии событий. Конечно, при попытке запереть меня и разлучить с Хиданом, я могла бы просто сбежать, и мы с Хиданом могли жить вместе, но... Захочет ли он сталкиваться с подобными трудностями из-за меня? Я боюсь, что подобное просто оттолкнет его, и так же боюсь стать позором для семьи. Боюсь, что если меня запрут дома — мой эгоизм затмит разум, станет руководить всеми совершаемыми действиями в попытке стать свободной и быть рядом с любимым человеком, из-за чего я причиню родителям и брату множество трудностей в обществе. Одно представление того, как моего отца унижают за спиной разговорами о "пропащей" дочери, которая ничего не сделала для семьи, не вышла замуж по правилам и с благословения родителей, и которая не сделала для общества ничего выдающегося, вызывают внутри меня чувство ужаса и печали, а грудь саднит чувство боли. Если такое произойдет — это убьет отца, растопчет все то, что он так усердно создавал, над чем упорно трудился многие годы, и что давал мне все это время. Мама останется без мужа и дочери, а будущее Хаку перечеркнется жирной линией, оставляя после себя огромную размытую кляксу. Подобные выходки детей, родившихся в обеспеченных семьях, статус и слово которых имеет во многих кругах большой вес, никогда не останутся незамеченными обществом и никогда не избегут упреков посторонних. Уважение детей к своим родителям, следование их правилам — вот что ценится в нашем обществе, и вот что всегда было неотъемлемой частью всех японцев, эти правила жизни неукоснительны. Предательство родителей ребенком повлечет за собой серьезные последствия не только для того, кто совершил это предательство. Если бы все было намного проще, то мысль о побеге не была для меня столь пугающей, но и без того она была отталкивающей, потому что диктовалась этой проклятой влюбленностью и возрастом, когда ты необдуманно совершаешь катастрофические ошибки, — так же продиктованные собественным бесконтрольным эгоизмом— почти не задумываясь и не догадываясь о масштабах бедствия, которые возникнут после одного единственного действия, кажущегося на тот момент единственным правильным решением. «Предсказание Хинаты!» — прострелила голову мысль. Я решила попытаться остановить ее: — Мама, прошу тебя, хватит! — я перешла на шепот. — Ладно! У нас с Хиданом нет ничего серьезного, пожалуйста, не нарушай привычный покой, который был у нас всех до твоего сегодняшнего визита. Тебе не о чем переживать, уверяю, нет абсолютно никакого повода. «Этого мало, чтобы убедить ее! Придумай и скажи что-нибудь еще! Нужно поставить точку в ее сомнениях!» — запаниковала я. — Я могу так же ходить на ваши ужины, маскарады и прочие сборища высокопоставленных людей, пока не уеду обучаться заграницу. Ты можешь не беспокоиться о моих отношениях с Хиданом: у нас нет перед друг другом никаких обязательств, он не сможет мне этого запретить. Ничего серьезного, просто мне одиноко, хочется разбавить учебные будни, чтобы не свихнуться, понимаешь? После долгих секунд молчания, истязающих мое нутро, мама спросила: — Но почему ты не сказала мне об этом сразу, дочка? — она рассмеялась. — Я думала, у вас с ним все серьезно: ты была так зла на меня за тот вопрос, после которого, как ты говоришь, вы поссорились. Зачем было упираться? Ну конечно, тебе хотелось показать свою самостоятельность, захотелось показать своей матери, что та не имеет контроль над всей жизнью своей дочери. Заметь, я сказала слово контроль не потому, что согласна с таким названием; так тебе было бы понятнее, хотела выразиться на твоем языке. Ты же воспринимаешь мою заботу именно так — контроль, ничего больше. Я закатила глаза, а после скуксила жалобную мордашку, жалея саму себя. — Потому что я не люблю, когда вмешиваются в мою личную жизнь, мама, — в который раз повторила я, с надеждой, что хотя бы сейчас она дойдет до ее ушей. — Какими бы ни были наши с ним отношения, на его месте мне тоже было бы неприятно узнать от постороннего человека такую информацию, поэтому между нами действительно произошло недопонимание. Она громко выдохнула и расстроенно призналась: — Если бы я только знала, что ты так на это отреагируешь — все было бы по-другому… Юмико, обещай мне, что с этим неизвестным парнем у вас не будет ничего серьезного, иначе я не переживу этого, — ее голос задрожал, — и у меня случится нервный срыв. От этого я могу потерять голос на долгое время. Расслабившись, я села на кровать и еле слышно выдохнула. Теперь я могла быть спокойна: она поверила в мою ложь. Свою вспыльчивость я объяснила нежеланием впускать кого-то в свою личную жизнь — для нее этого было достаточно, потому что раньше у нас не было подобных разговоров и ситуаций, соответственно, она не могла знать наверняка мою реакцию на ее действия. Вспылила, потому что кто-то влез извне — отличное объяснение. — Ты ведь не хочешь, чтобы у меня произошло что-то подобное? — она тяжело выдохнула и продолжила словесный поток, вызванный облегчением от полученной приятной информации: — А твой отец? Он бы тоже не согласился на какого-то неизвестного Хидана, — она словно брезгливо выплюнула его имя, чем вновь завела меня. — Мама, я же сказала тебе, что у нас с Хиданом нет серьезных отношений. Пожалуйста, забудь об этом, и постарайся не расстраиваться, — мне стоило огромных сил, чтобы ответить на ее грубые слова притворной любезностью. Она продолжила причитать где-то около минуты, после чего завела разговор о домашней обстановке. Как раз в этот момент в дверном проеме показался Хидан: он сложил руки на груди, опираясь о косяк плечом, и стал пристально смотреть на меня. Я прошептала ему одними губами слово «мама», после чего поняла: он продолжает буравить меня взглядом и явно не собирается уходить. «Его волосы сухие, одежда та же, в которой он ушел в ванну.» — подумала я, совершенно пропуская слова матери мимо ушей. Вернувшись в реальность, я быстро перебила родительницу: — Извини, мама, у меня, кажется, что-то горит на плите, — я встала с кровати и отвернулась от Хидана, — наверное, я не выключила ее и не убрала сковороду в сторону. Она охнула и наказала мне быстро разобраться с проблемой, добавив при этом упрек о моей беспечности и невнимательности. Быстро распрощавшись с собеседницей, я бросила телефон на кровать и развернулась к Хидану. — Ты что-то забыл в комнате? Я уже догадалась: он слышал часть разговора. Иначе как еще объяснить напряженность его тела и хмурый взгляд? — Так какого хуя ты ебешь мне мозг, если у нас нет серьезных отношений? — спокойно, одними губами сказал он, так же стоя, оперевшись о косяк, словно изваяние. В первые секунды я испугалась того, что может за этим последовать, а потом рассмеялась, поняв, насколько неоднозначной вышла ситуация. — Это блять по-твоему смешно?! Немедля успокоившись, я спросила: — Как много ты слышал? — Все! — Значит, ты подслушивал наш разговор с самого начала? — я вскинула бровь. А вот это мне совсем не нравилось. — Хотел, сука, убедиться, что ты меня наебывала, — выплюнул он, после чего встал прямо и опустил руки вниз. Я мысленно успокоила себя, дабы воздержаться от грубого ответа и высказывания недовольства. В конце концов, я сама дала повод усомниться в себе, дала повод подслушать мой телефонный разговор, дала ему повод так себя вести — как человек, который чувствует подвох в словах и действиях возлюбленного. Мне с самого начала стоило быть с ним честной: рассказать о планах на будущее, рассказать о планах матери, которая не сдастся, пока я не найду себе выгодную для их бизнеса пару (и не важно, случится это сейчас или несколькими годами позднее, для нее главное — найти подходящего). Я молча пошла в сторону Хидана, смотря в его глаза. Мой мужчина был удивлен, не знал, куда ему деться: отойти в сторону или преградить путь. Когда я молча положила ладони на его скулы, Хидан вздрогнул, а в глазах яснее стало читаться замешательство. — Я хочу оградить нас этой ложью от моей матери. Если она начнет копать под тебя — это доставит проблемы. Может, мой отец и кажется не столь могущественным человеком, по сравнению с тем же Фугаку Учиха или отцом Наруто, но в нашем вопросе их разница положений совсем не существенна. У него есть много средств, чтобы "переубедить" меня или тебя. А моя мать может предпринять радикальные меры не только в мою сторону, если этого захочет и того потребуют обстоятельства. Ты понимаешь меня? — Значит, я типа не лучшая для тебя пара, — заключил Хидан. Он уже понял, что моя мать была настроена против него. Я кивнула, после чего впечаталась в грудь мужчины и обняла его так крепко, насколько позволяла сила рук. Мне было стыдно перед ним за то, что он не понравился матери и та уже поставила на нем клеймо, гласившее: «Не пара нашей дочери». Следующие полтора часа мы сидели на полу около кровати, пока я рассказывала обо всем: о своих планах, которые строила до появления мужчины, о разговоре с родительницей, о своем отце и брате. Хидан узнал почти всю подноготную моей семьи, узнал о темпераментах родителей, узнал о том, что моя мать всеми силами старается свести меня с богатыми наследниками крупных корпораций, — или хотя бы хорошенько посветить мной перед их лицами— которые могли представлять интерес для бизнеса отца. Объединение двух сильных семей со схожими статусами — лучший союз, о котором можно не мечтать, а необходимо просто действовать, чем и занимается моя мать. Эта часть взорвала его: он стал громко высказывать недовольства, и среди его слов почти не было не ругательных. Я сидела молча, поражаясь тому, как тот ловко составлял предложения из ругательств, оставляя лишь тридцать процентов из всего предложения на обычные слова. После мы разговаривали на самую неприятную для меня и него тему: о прошлом возлюбленного. Я вновь мысленно задалась вопросом: почему прошлое отца Хидана преследует его до сих пор? Хотя знала ответ на этот вопрос. Было глупо надеяться, что те злодеяния не оклеймят Хидана на пожизненный срок. Тогда я задумалась: почему он такой успешный человек, если ничто не забыто? Ответ на это мог дать только сам Хидан, поэтому я все же озвучила вопрос вслух, и после его ответа наконец понимала всю картину. Полученные в наследство деньги делают свое дело, потому что, как ни крути, все общество завязано на них. Необходимо лишь заплатить — и у тебя будет все. Да, Хидана не принимало общество, с ним не считались, его презирали, боялись, словно он заразная болезнь, но стоило заплатить круглую сумму — люди вокруг становились чуть более сговорчивы и даже могли проявить хоть каплю притворного уважения. Хидан признался, что ему не стало бы неприятно мое решение и дальше скрывать его от моих родителей, так как он понимал: такой человек, как мой отец, ни за что не смирится с "таким" выбором своей дочери. Какой-нибудь клерк из токийской компании, рыбак или обычный продавец в магазине могли принять Хидана, потому что банально не проверили бы о нем всю информацию, но когда дело касается влиятельных людей, следящих за своей репутацией и имеющих все возможности копать под кого угодно — проигрыш Хидана был лишь вопросом времени. Мне было обидно от того, какую жизнь вынужден проживать Хидан по чьей-то вине. Обидно за то, что он не может быть счастлив как обычный человек, чье имя не запятнано поступками родителя. Обидно за то, что он все это время понимал: ему никогда не войти в мою семью, если мы дойдем до ответственного решения — официальное знакомство с моими родителями. Именно по этой причине он никогда не предлагал составить мне компанию в поездках к родителям, не проявлял инициативу познакомиться с ними и вообще не заговаривал со мной на эту тему. Оказалось, что он давно был готов и даже хотел дойти до официального знакомства, но знал, что этому не суждено случиться. Весь наш разговор в тысячный раз подтвердил мне: Хидан был крайне серьезен в своих намерениях относительно меня.Дневник
30 сентября, четверг За предыдущие дни мама прозванивала меня довольно часто, я уже и не помню, когда в последний раз мы разговаривали так много времени и столько дней подряд. Я прекрасно понимала, что это ее попытка держать меня хотя бы под таким контролем, а так же попытка выведать у меня интересующую информацию о моей жизни, содержании квартиры, встречах с друзьями и прочем… да нет, на самом деле все эти темы разговора были лишь пылью в глаза, отвлечением от ее истинных намерений — выведать больше информации о нас с Хиданом, с чем она удачно справлялась, задавая мне самые обычные вопросы, прописанные выше. Я сознательно давала ей возможность узнать о нас больше — она не догадывалась кто все это время был ведущим в ее игре. Конечно, я старательно следила за ответами, старалась врать правдиво, красиво, чтобы ей понравилось, дабы не спровоцировать маму на самостоятельный поиск информации о Хидане. После того разговора в воскресенье я убедила ее, но точку в сомнениях не поставила, не усыпила бдительность. В любом случае усыпить бдительность матери, для которой моя личная жизнь была под плотной темной тканью все это время, и которая внезапно открылась сейчас, было бы крайне сложно, а если брать в учет характер родительницы и ее планы на меня — невозможно. Кстати, в один из дней она призналась мне (причем с такой интонацией, как если бы совершила преступление) что ничего не рассказала отцу — не хочет расстраивать. Это было хорошей новостью. К моему облегчению, теперь Хидан работал только утром или днем, а вечером и ночью вовсе не появлялся на рабочем месте. Все срочные вопросы, возникающие в ночное время, решались дистанционно (впрочем, так было всегда). Если его вынуждали задерживаться в то время, когда он собирался уходить домой, и у него действительно не было возможности оставить все до завтрашнего дня — он обязательно предупреждал меня об этом. Хидан работает утром или днем для того, чтобы не столкнуться с Джун, которая никогда не приходила раньше шести часов вечера, и чтобы у меня не было поводов для беспокойства, пока не разрешится вопрос с ее появлениями. Мы узнали о примерном времени появлений Джун от Ино, часто зависавшей в клубе с Сасори, у которых уже был свой отдельный уголок, в котором они прекрасно проводили будничные вечера. Я не знаю, по какой причине Ино нравится почти ежедневно приезжать в «Красную луну», и не собираюсь интересоваться. В данный момент я заинтересована в том, чтобы она проводила там как можно больше своего времени и следила за обстановкой. 1 октября, пятница Сегодня Хидан предложил мне поездку в Киото, он хочет посетить рекан, уехать от городской удушающей суеты. Поездка планируется на субботу. Для меня такое предложение было крайне приятным, как тогда, когда мы уехали за пределы мегаполиса и поселились в домике около моря. Подобные предложения можно услышать от него редко — намного чаще мы посещаем отели или отдыхаем в ресторанах. Я рада сменить секс-отели на что-то традиционное, с духом старой Японии. 3 октября, воскресенье Поездка была замечательной! Спать с Хиданом на футоне, без конца пить зеленый чай, смотреть на природу из окна и слушать ее, засыпая — истинное удовольствие. Субботний вечер был незабываем: мы сидели за столиком около окна, из которого открывался вид на звездное небо. Запах горячих источников был повсюду, кажется, мы и сами пропитались им за то недолгое время, проведенное в рекане. В этот раз не было ни наркотиков, ни даже алкоголя, что было для меня крайне странно, потому что Хидан никогда не отдыхает хотя бы без саке или бренди. Неужели что-то в нем меняется? Но когда произошли изменения? Что я пропустила? Наша поездка была омрачена лишь один раз, уже на въезде в Токио, когда разговор вновь ушел в сторону Джун. Да, с моей подачи. Да, я так и не успокоилась. Меня беспокоит само ее существование и проявляемый интерес к моему мужчине (ни за что не поверю, что этот интерес был делового характера). Не будь Джун, прекрати она появляться в нашем поле зрения и забудь она дорогу до «Красной луны» — всем стало бы легче. Хидан вспылил и, не долго думая, предложил мне (как он это назвал) эксперимент: мы с ним вместе весь месяц будем посещать клуб в выходные, два дня подряд. А в будние дни, когда я не особо загружена учебой, мы станем приезжать в клуб вечером на несколько часов. Он хотел, чтобы за весь прошедший месяц я лично застала все приходы Джун вместе с ним, и убедилась в правдивости того, что он говорил мне в свою защиту все это время. Я уже написала Ино смс, в котором изложила предложение Хидана. Конечно, той было крайне интересно понаблюдать за этим «экспериментом». Она уже планировала, как мы вчетвером будем проводить там время в будние дни, а в выходные, как она утверждает, будем "развлекаться по полной" так, что все посетители станут обращать на нас свое внимание. И вот только сейчас я почему-то задалась этим вопросом, который просил обратить на него внимание еще несколько месяцев назад: у Сасори что, совсем нет работы? Откуда столько свободного времени? Скорее всего на днях я поинтересуюсь об этом у Ино, уж очень интересно узнать что не так с этим парнем. 8 октября, пятница План Хидана был приведен в исполнение в этот вторник, все идет без перебоев. Ино рада, что мы присоединились к их компании. Чаще всего наши встречи за предыдущие дни проходили по сценарию: Хидан привозил меня и Ино в клуб, мы шли за свой стол, а через некоторое время приезжал Сасори и присоединялся к нам. Мы с Ино периодически отвлекались на выполнения заданий, ограждаясь от своих спутников ноутбуками, поэтому Сасори и Хидану приходилось довольствоваться общением друг с другом несколько часов подряд, пока мы не заканчивали свою работу. Иногда Хидан приносил из кабинета свои отчеты и какие-то бумаги и тоже сидел за работой. Первые дни я была взвинчена, постоянно ожидала внезапного появления Джун. В моей голове были прокручены все возможные сценарии того, как она приходит к нашему столу, мы встречаемся взглядами и мне приходится приветствовать ее приторной фальшивой улыбкой. Не знаю, что это за проклятая неуверенность в себе: раньше такого за мной не замечалось, да и вообще я бы никогда не подумала, что способна ревновать настолько безумно, из-за чего сейчас внутри устойчиво засело подозрение: а не сошла ли я с ума? Ведь если посмотреть на ситуацию со стороны постороннего человека, обычного наблюдателя без какого-либо личного интереса, то сразу понятно — волноваться не о чем, Хидан ведет себя достойно. Так чего я волнуюсь? Мне очень не нравятся эти изменения, этот засевший внутри параноидальный страх предательства, страх быть обманутой, страх столкнуться с тем, что все это время меня искусно водили за нос. Я не знаю, что мне делать с этим, и не знаю как долго Хидан будет закрывать глаза на такое поведение. За те дни, проведенные вчетвером (иногда впятером, когда к нам подсаживался Дейдара, чтобы быстро пропустить стаканчик, и отправиться восвояси. Как объяснил Сасори — когда я задалась вопросом о причине частых появлений блондина в дорогом заведении, — Дейдара просто-напросто цеплял пьяных***
Мы с Хиданом приехали к огромному высотному зданию, в котором были только люксовые квартиры и апартаменты. Заехав на парковку, мои глаза расширились от удивления, когда мы стали проезжать каскады дорогих машин: «Lamborghini», «Porsche», «BMW», «Ferrari», «Jaguar» и прочие. Такого количества дорогих машин, собранных в одном месте, я не видела уже давно. Почти все ярко сверкали в свете ламп, как если бы были доставлены сюда сразу из салона или после тщательной мойки в кар паркинге. Пока мы поднимались на тридцать седьмой этаж, Хидан продолжал вести себя довольно странно: нервно похлопывал по карману серых джоггеров, в котором находились ключи от автомобиля. Он с самого утра ведет себя подозрительно, как если бы обкурился травой и пребывал в пьяном угаре. Я украдкой всматривалась в его глаза еще когда мы находились дома, чтобы рассмотреть размер зрачков, но не увидела ничего подозрительного. Может, это другой вид наркотика, который не влияет на зрачки? Хотя по настроению я тоже не увидела разительных перемен, которые ярко выражены после приема наркотических веществ. Но определенно с ним было что-то не так еще со вчерашнего дня. Так сказывалось волнение? Я слегка коснулась пальцами его левой руки, когда мы остались наедине в огромном лифте, после чего он перевел на меня удивленный взгляд. — Все в порядке? — в который раз за этот день спросила я, на что он в очередной раз кивнул, лучезарно улыбнувшись. Найти нужную дверь было легко: она была единственной на этаже. Дверь открыл Сасори, одетый куда более официальнее нас с Хиданом. И как он собирается развлекаться в такой одежде? — Юмико, быстрее иди сюда! — раздалось из недр пентхауса, когда я только начала снимать обувь. По голосу Ино я поняла, что та находится в крайне приподнятом настроении — иначе не могло и быть. Сасори сразу увел Хидана в сторону кухни, в которой творился хаос: пакеты с продуктами из службы доставки валялись на полу, часть алкоголя была хаотично расставлена по всей длине столешницы темно-синего цвета, на другой столешнице стояли пакеты с названием ресторана, из которого была привезена еда. — А где Ино? — резонный вопрос, с учетом того, что я не была знакома с местностью. Сасори кивнул в сторону двери второго этажа, которая была открыта настежь. «Было не трудно догадаться» — подумала я, идя в сторону лестницы. Ино встретила меня в одном нижнем белье, крутясь перед зеркалом из стороны в сторону. На большой кровати были навалены вещи, на полу разбросаны бирки. — Как тебе? — воскликнула подруга, повернувшись ко мне передом и разведя руки в стороны. — На месте Сасори, — я подошла к ней вплотную и обняла за талию, — я бы послала всех гостей и трахала тебя всю ночь. Она положила руки на мои плечи и хихикнула: — Он хотел, но я не согласилась. Отпустив Ино, я села на край кровати и уставилась на одну из валявшихся на полу бирок. — Тебе подарили целое состояние, судя по ценам. — Это подарки Сасори, — она выудила из кучи вещей шорты и вытянула их вперед, держа за края. — Как тебе? Может, лучше то платье? Или… Я не знаю, что мне надеть! — она бросила шорты в сторону и вновь принялась ворошить вещи. — А он так и будет в том костюме? — я рассмеялась. — Похож на тайного агента, осталось только найти темные очки. Оставив вопрос без ответа, Ино вдруг схватила свой смартфон двумя руками, взглянула на дисплей и тут же сиганула в сторону выхода. Она выглянула из-за двери и крикнула Сасори, чтобы тот шел переодеваться в купленную для праздника одежду, потому что до прихода остальных гостей оставалось всего лишь чуть больше получаса. — У вас был шоппинг перед приездом в пентхаус? — удивилась я. — Специально для праздника? А почему нельзя было одеться дома в уже висевшие в шкафу вещи? — Ну, мне захотелось чего-нибудь новенького, — она улыбнулась и сейчас выглядела как невинный ребенок, добившийся исполнения своего заветного желания. — И Сасори, дурак, зачем-то надел этот костюм, хотя я говорила ему что нужно надеть. Я же не могу все контролировать! Откуда я знала, что сегодня он поедет на встречу со своим отцом, а после нее сразу ко мне в этом идиотском костюме? И даже не переоделся, хотя мог быстро заехать домой! И вот, я иду ему навстречу, и вижу костюм. Пришлось тащиться с ним в те магазины, в которые я идти не планировала, и выбирать нормальные вещи. — Ино вдруг резко развернулась в сторону двери и громко крикнула: — Сасори, ты дурак! Я рассмеялась, а потом услышала голос Сасори, еле доносившийся с первого этажа: — Ино, если ты не оденешься в ближайшие десять минут — я выброшу в бассейн все бутылки ликера! После этого я взорвалась истеричным хохотом. И как он догадался, что та до сих пор не оделась? Подруга тут же поджала губы и стала более серьезно перебирать вещи, разбросанные по всей площади кровати. В девять вечера должны были приехать все наши друзья. Мы с Хиданом приехали за час до их появления по просьбе Сасори, чтобы у того был помощник для всех приготовлений: разобрать пакеты с едой, расставить бокалы и алкоголь, и морально приготовиться к большому наплыву незнакомых ему людей. Хидан сказал мне, когда мы ехали в машине к нужному адресу, что Сасори ужасно нервничает из-за предстоящего знакомства со всеми друзьями Ино, которых была целая толпа. С его стороны необходимо было запомнить имена и фамилии, а так же знать кто с кем состоит в отношениях, чтобы ненароком не ляпнуть что-то лишнее во время пьяных разговоров. Сам Хидан сообщил, что почти не нервничает перед предстоящим знакомством: ему было легче хотя бы в том плане, что тот уже знал пару-тройку ребят. Я усомнилась в этом, вспомнив его странное поведение, которое появилось еще вчера, но было выражено не так ярко, как сегодня. Не думаю, что он не волнуется — просто не признается в этом. Как человек, совсем недавно бывший в похожей ситуации, что и Сасори, я прекрасно его понимала. Благо, мне пришлось знакомиться только с Какузу, Дейдарой и Сасори, тогда как последнему сейчас выдавался более внушительный список имен. Пока мы находились в комнате и Ино переодевалась в выбранную одежду, она быстро рассказала мне про их с Сасори поход по магазинам, о том, как долго и старательно те делали заказ продуктов и алкоголя, а так же в какую сумму встал весь этот праздник. Услышав конечную цифру, мне стало жаль Сасори. Последнее, о чем она решила мне рассказать, всколыхнуло внутри меня запертые на тысячу замков неприятные чувства, появившиеся в тот день, когда перед нами предстала Джун. Ино быстро пояснила, что Дейдара не был приглашен на праздник, чтобы не напоминать всем нам о произошедшем. В первую очередь подруга беспокоилась о моих чувствах. Так же та сообщила, что Какузу, после недавнего возвращения его жены в Японию, теперь отдавал той много своего свободного времени, к тому же он не был любителем подобных сборищ совсем юных студентов, поэтому тоже не будет присутствовать на празднике. Я и не ожидала увидеть его — Какузу совершенно не вписывался к нам ни по возрасту, ни по статусу серьезного мужчины, уже имевшим за плечами опыт семейной жизни и опыт самостоятельного зарабатывания денег. Спустившись вниз к своим мужчинам, мы с Ино стали помогать им в подготовке праздника. Спустя несколько минут Хидан ушел проверять музыкальное и световое оборудование, а Ино изъявила желание проверить террасу, пока на это оставалось немного времени. Сасори, увлеченный расстановкой алкоголя по видам, вдруг задал мне вопрос: — Юмико, почему ты выбрала эту компанию? — Прости, — я отвлеклась от пакета с продуктами и посмотрела на Сасори, — я не совсем понимаю вопрос. Ты говоришь о той компании, которая должна прийти? — Да, про нее, — он спокойно кивнул, продолжая свои действия. — Я не выбирала эту компанию умышленно, то есть не выбирала с кем я буду дружить, а с кем не буду. Наша компания формировалась с младшей школы до средней, и с того времени в нее перестали попадать другие наши ровесники. Все завязалось само по себе, как это обычно бывает у детей и подростков: мы общались, знакомились друг с другом, кто-то, уже находившейся в нашей компании, более близко знакомил нас с другим человеком, который позже вливался в наш устоявшийся коллектив. — Чем тебе понравились эти люди? Я кротко улыбнулась и снисходительно сказала: — Но ты ведь не знаешь кого-то конкретного, я не смогу ответить чем мне нравится, например, Шикамару или Рок Ли. Сасори прервался и вновь поднял на меня глаза. — Благодаря рассказам Ино я примерно представляю себе каждого, знаю их имена. — Значит, самое трудное для тебя позади. — я рассмеялась, а после продолжила предшествующую мысль: — Не буду говорить поименно и конкретно про кого-то, просто скажу, что эти люди замечательны для меня каждый в своей стезе. Мне комфортно общаться с ними или комфортно наблюдать за их общением друг с другом. Мы любим часто собираться вместе на праздники, потому что… наверное, за те годы дружбы у каждого сложилось чувство, что мы являемся друг для друга подобием семьи, — я пожала плечами, раскладывая на тарелку сыр, — братом или сестрой для кого-то конкретного, возлюбленными. Не буду говорить громких слов за остальных, это лишь мои предположения. — Сложившиеся за время вашей дружбы, пока ты наблюдала за их поведением, узнавала привычки, предпочтения и видела их к друг другу отношение. — добавил Сасори. — Значит, ты имеешь полное право не только предполагать, но и говорить утвердительно. Думаю, все твои слова правдивы — эти люди действительно считают кого-то своим братом или сестрой, с которыми стараются проводить много своего свободного времени. Я улыбнулась от того, насколько легко строился наш диалог и как глубоко этот человек вникал в тему нашего разговора. Вопросы были заданы не только чтобы сгладить неловкое молчание, пока мы одни — он действительно интересовался тем, о чем спрашивал. — Да, именно так, — с улыбкой подтвердила я. — И в этой компании нет ни одного человека, к которому бы ты испытывала негативные чувства? — Сасори взглянул на меня, и в этом взгляде я увидела что-то особенное. Наверное, он намекал на меня и Саске. Ино не могла не выложить своему мужчине всю историю наших с Саске недопониманий. Я хитро улыбнулась. — Ты намекаешь на Саске. Сасори пожал плечами и усмехнулся: — Может быть. Я выдохнула и продолжила с такой интонацией, как если бы рассказывала Сасори о давних приятных воспоминаниях, в которых иногда были негативные моменты, но они уже не трогали меня по прошествии большого отрезка времени: — Саске — это отдельный и очень долгий разговор. Ты, наверное, знаешь, как мы в свое время бесили друзей своими стычками, и никто не мог повлиять на него: ни учителя, ни родители, ни даже родной брат. Девочки вставали на мою защиту, когда тот перегибал палку дозволенности, если в том, о чем я говорю, может быть шкала дозволенности. Наверное, мы тогда достали всех. — я рассмеялась. — Но все равно могли сосуществовать рядом друг с другом в окружении друзей. — И ты никогда не допускала мысль, что это происходит из-за любви? Я громко рассмеялась, не отрываясь от своего важного занятия: — Сасори, если бы ты видел наши с ним перепалки, то не задавал такой вопрос… — я задумалась и в следующую секунду резко подняла на него глаза. — Или ты намекаешь на любовь с моей стороны? Я бы хотела вспылить: «Ты что, сошел с ума?! На тебя так влияют отношения с Ино?», но не могла, потому что мы были чужими друг другу людьми. — Нет, я говорил не о тебе. — небрежно бросил он. — Это лишь мои предположения, не бери в голову. — Странные предположения… Если ты узнаешь Саске лучше, то у тебя больше не возникнет таких… вопросов и предположений. — Да, может быть. Следующие минуты нашего молчания тянулись для меня бесконечно долго, все это время я мысленно молилась о том, чтобы к нам пришла Ино или, на худой конец, Хидан, который точно разрядит обстановку. Но, к моему сожалению, те все не возвращались, и мне пришлось чувствовать то неловкое напряжение, повисшее в воздухе, до наступления девяти часов вечера. Ребята прибывали порционно, с разницей в несколько минут. Особо пунктуальными оказались Неджи, Тен-Тен, Шикамару, Темари, Гаара и Канкуро, которые пришли ровно в девять. Хината тоже всегда была из списка пунктуальных людей, но ту, видимо, как обычно задержал Наруто. Ино встречала гостей и знакомила их с Сасори, который тоже находился в длинном коридоре, но чуть поодаль, чтобы не смущать прибывших и не заставлять тех сразу же переходить к знакомству, когда те только переступили порог. Мы с Хиданом ходили на первом этаже и более детально изучали интерьер — решили не стоять в коридоре и не создавать толкучку. Ребята знакомились с моим мужчиной уже когда попадали в огромную гостиную, справа от которой была большая кухня. Знакомство Хидана с Гаарой было для меня самым трудным: я не могла поприветствовать друга объятием, как делала это почти всегда, и была вынуждена говорить с ним достаточно холодно. Конечно, он заметил это, но не подал вид. Я знаю, что Гаара понимает причину такого поведения и не станет держать на меня зла. Когда в помещении появились Наруто, Киба и Чоджи — все заиграло другими, более яркими красками. Парни принесли с собой ауру веселья, которая заражала собой в ту же секунду, как ты оказывался в пределах ее распространения. Сразу после них в зал вошел человек, способный одним взглядом свести на нет все действие ауры. Сакура, вошедшая следом за Саске, увидев нас с Хиданом тут же схватила Упыря за руку, который в тот момент рассматривал интерьер придирчивым взглядом, и потащила к нам, неумолимо приближая уничтожение ауры веселья. Харуно проявила большой интерес при знакомстве с Хиданом, с ее лица не сходила лучезарная улыбка и та не отводила от нас восхищенный взгляд, приговаривая при этом, насколько мне повезло и как та счастлива видеть нас вместе. По мнению Сакуры, мы с Хиданом смотрелись как новоиспеченная пара, решившая в скором времени объявить о своем намерении пожениться. К моему удивлению, Хидана смутила подобная реплика, и тот быстро отшутился, закончив все несколькими секундами надрывного смеха. Как человеку, пропустившему слова Сакуры мимо ушей, мне было странно наблюдать за тем, как Хидан всерьез воспринял слова, явно сказанные из вежливости. Что это могло значить? Что он не хочет, чтобы мы с ним выглядели со стороны как новоиспеченная пара, решившая пожениться? Ему стало неловко? Когда очередь дошла до Саске — тот стал чернее черного угля. Я будто чувствовала, как темные скользкие щупальца распространяются поблизости, ползут по стенам и обвиваются вокруг близстоящих людей. Учиха почти никогда не нравились новые люди, которых ненадолго забрасывало в нашу компанию волей случая или, как сейчас, по прихоти кого-то из этой самой компании. Когда они с Хиданом познакомились и миновали все обязательные при таком случае мужские любезности, Саске перевел на меня взгляд полный немого осуждения. За те доли секунды столкновения наших взглядов, моя услужливая память воскресила в голове наш с Саске диалог, в котором тот спрашивал о осведомленности Хидана тем, что я переспала с Учиха спустя несколько часов после того страстного танца с Хиданом. Я успокоила себя мыслью: «С тех пор прошло очень много времени и событий. Вряд ли у Саске есть веские причины гадить мне именно сейчас.» Появившийся в зале Рок Ли тут же растормошил девушек, стоящих около длинного дивана, да так громко, что все взгляды теперь были обращены в их сторону. Воспользовавшись ситуацией, я схватила Хидана за руку и повела как можно дальше от темной ауры — в район скопления Наруто и его компании. Хината, заметив как мы протискиваемся ближе к ним, сразу заприметила Хидана и побежала в нашу сторону. Хьюга еще раз поблагодарила его за оказанную в тот день помощь, когда Наруто умудрился сломать запястье. Она поклонилась минимум три раза, заставляя Хидана смутиться от такого жеста искренней благодарности за самое обычное дело. В тот момент я чувствовала кожей, как помещение вдруг стало теплее на несколько градусов: уже есть человек в моей компании, который принимает Хидана. Я вдруг обняла Хинату, не говоря при этом ни слова. Обративший на нас внимание Наруто тоже начал разговор с благодарности, а потом выудил из кармана смартфон и стал показывать Хидану фотографии, сделанные в период его небольшого "отпуска". Благодаря этому другие парни подбежали ближе и тоже стали рассматривать фото, что, несомненно, безмолвно сближало их с новым человеком, появившимся в нашем кругу. Nopety — people just prefer. Когда все были в сборе, знакомства с нашими мужчинами прошли и все ожидали официального слова о начале праздника от Ино, блондинка зачем-то взбежала на второй этаж и, смотря на всю толпу сверху вниз, сосредоточенную по площади зала, объявила о том, что: — Начинаем! Пейте, веселитесь, раздевайтесь и делайте все, что хотите! Шлюзы открылись и помещение испытало на себе натиск десятка громких довольных возгласов. Внезапно включилась музыка, свет стал более тусклым, а висевшие на перилах прожекторы стали хаотично передвигать разноцветные световые лучи по всей территории пентхауса. Все начали толпиться у длинной столешницы, на которой были расставлены бутылки алкоголя и вся необходимая посуда. Морепродукты, мясо и импортный сыр сметались в первую очередь. Миска с крекерами и чипсами активно опусташалась руками Чо и Хидана: последний хотел перекусить чипсами еще до прихода всей толпы гостей, но Сасори наказал тому не прикасаться к ним, потому что они с Ино купили всего лишь несколько пачек. Это было странное упущение со стороны блондинки: она прекрасно знала любовь Чоджи к таким видам снеков. Прикончив минимум семь бутылок алкоголя и съев почти все расставленные на столе закуски, ребята решили коллективно переместиться к бассейну, находившемуся на огромном террасе. Прозрачная стеклянная дверь, скрывавшая за собой огромную площадь, на которой были рассредоточены мягкие комфортабельные шезлонги и стулья, была расположена на той же стене, где находилась кухня. Мы стали активно перемещать алкоголь и еду из кухни на столики; некоторые девушки сразу заняли шезлонги, не планируя окунаться в воду: ночью было достаточно холодно, территория была открытой и не защищенной от внезапных осадков и ветра. Хидан потащил меня к одному из свободных шезлонгов, придвинул к нему небольшой столик, ставя на тот наши стаканы и алкоголь, и завалился на мягкую поверхность, повалив меня сверху на свое тело. Находившаяся под первой порцией алкоголя, начинающей действовать на мозг, я дала волю громкому смеху и крепко обняла Хидана, нисколько не стесняясь друзей: другие пары вели себя почти так же, как и мы. Самые отчаянные: Наруто, Киба, Ли, Гаара, Сай и Чо быстро переоделись в ванной и, вернувшись на террасу, сразу прыгнули в бассейн, подсвечивающийся разноцветными огнями. Сасори и Канкуро в это время бегали по всей территории, чтобы скорее зажечь как можно больше железных стоек, распространяющих тепло. Хидан, столкнувшись с осуждающим взглядом своего друга, весело кивнул на меня, словно я была железобетонным оправданием, безмолвно поясняя свое бездействие в данном деле. — Может, ты поможешь Сасори? — я приподняла голову и посмотрела на возлюбленного. — Не, они почти закончили, — он взял со столика стакан и осушил тот за один глоток. — Как они тебе? — я с улыбкой кивнула в сторону веселящихся ребят. Хидан хмыкнул: — Малолетки, но... Сойдет, — он гоготнул, — особенно тот светлый, орущий громче всех. Я ткнула его в плечо. — Эй, вы с Сасори не намного старше нас! Или что, тебе нравится быть крутым взрослым парнем в нашей компании, да? — я рассмеялась. Он довольно протянул: — Да-а-а, я ахуенно крут, потому что ты со мной. Идея в мою голову пришла мгновенно, в этот момент активно подпитываемая алкоголем. — Ну, тогда, — выпутавшись из крепких рук, я резко соскочила с Хидана и встала на ноги, — чтобы ты перестал быть крутым парнем, я пойду в бассейн. Я развернулась и побежала в сторону входа в пентхаус, предполагая, что вот-вот буду схвачена моим мужчиной. Так и произошло, когда я почти коснулась ручки: Хидан схватил меня, из-за чего я громко взвизнула, а после расхохоталась. Мы привлекли внимание многих, со всех сторон на нас были обращены заинтересованные взгляды. Те, кто был дальше от двери, не услышали нашей возни из-за игравшей музыки. Хидан стал кружить меня, а после потащил к нашему шезлонгу, будто тряпичную безвольную куклу, все еще крепко зажимая меня в своих руках. Чтобы добавить нагрузку, я подняла ноги вверх, но это ни сколько не нарушило темп его шагов. Дотащив меня, Хидан тут же, не разжимая рук, уложил меня на шезлонг и лег сверху, держа вес на ногах, оставшихся стоять на земле. — У тебя нет купальника, — он хищно улыбнулся, по всей видимости считая, что настал момент его победы. Я смогла стереть улыбку с его лица, сказав: — У Ино есть пара купальников наверху, — я дернула головой вверх, — и я могу ими воспользоваться. — Нихуя, — отрезал Хидан, — не можешь. Ты блять думаешь, что я пущу тебя к ним с полуголой задницей? — он наклонил голову ближе, почти впритык к моему лицу. — Только я буду смотреть на тебя. Мурашки побежали по всему телу из-за повелительного тона и вкладываемого смысла в слова и сам запрет. Он не был зол на меня, но был настроен решительно. С помощью своих действий я все-таки услышала то, что хотела. Я знала, что тот будет против не только из-за холодной погоды — в особенности из-за нежелания давать другим парням смотреть на мое тело. Вместо того, чтобы что-то ответить на его слова, я вдруг резко, неожиданно для самого Хидана притянула его к себе и поцеловала, давая свое согласие на прозвучавший запрет. Пусть я не могу плавать со всеми, для меня было намного важнее то, что Хидану не все равно, если на меня будут смотреть другие представители мужского пола, пусть даже те, которые множество раз видели меня в купальнике. Такая позиция, конечно, могла стать проблемой спустя время, но я решила подумать об этом чуть позже. Мы с Хиданом лежали на шезлонге на правом боку, отдыхали после длительных танцев. Я рассказывала тому смешные истории про своих друзей, какие только могла вспомнить находясь в уже достаточно пьяном состоянии. На террасу вернулись Сасори и Ино, и сразу же направились в нашу сторону. Сасори шепотом рассказал, что в одной из комнат мы с Хиданом можем найти несколько оставшихся таблеток, которые они приняли две минуты тому назад. Как я понимала, Ино явно не хотела афишировать всей нашей компании, что принимает с Сасори наркотики, поэтому пара не стала выкладывать стимуляторы в открытый доступ. Хидан тут же встал со своего места, взял меня на руки, при этом чуть пошатнувшись в сторону из-за подводившей тело координации, и понес к двери. Он донес меня до комнаты, про которорую говорил Сасори, я толкнула дверь и мы вошли в помещение, тускло освещаемое городскими огнями, которые еле достигали тридцать седьмого этажа. Чтобы не включать обычный свет, мы отыскали прикроватную лампу, которая стала нашим единственным не режущим глаза источником света. Я откинулась на мягкую кровать и прикрыла глаза, пока Хидан искал спрятанный пакетик в недрах большого шкафа. Он тихо сел на кровать, касаясь моих губ пальцами, в которых была зажата небольшая таблетка. Я высунула язык, чтобы поймать ее. Хидан принял свою, сунул пакетик под подушку и лег рядом, обняв меня левой рукой. Тихая обстановка стала успокаивать нервную систему и взбудораженный алкоголем мозг. Ровное дыхание Хидана, попадающее мне на волосы, расслабляло и вызывало во мне чувство, словно я превращаюсь в жидкую субстанцию, медленно растекающуюся по кровати. Вдруг в тишине, в которую иногда пробивались громкие басы играющей на террасе музыки, зазвучал хриплый голос Хидана: — Ты уедешь после универа? Я зажмурила глаза, накрыла лицо ладонями и завыла в них: — Нет, Хидан, пожалуйста, только не сейчас!.. — я перевернулась на бок, тем самым отворачиваясь от возлюбленного. Хидан придвинулся ближе, вплотную к моей спине и притянул к себе левой рукой. Его голос коснулся моего уха. — Уедешь? — Я же попросила тебя… Почему сейчас? Почему не вчера? — Скажи мне это сейчас. — Не хочу. Хидан дернул рукой, притягивая меня к себе, стараясь растормошить. — Блять, а я хочу. Говори. — Не знаю. — В смысле? — Я не знаю. — Как это блять ты не знаешь? Юмико! — он силой перевернул меня на спину, встал на колени и навис сверху. Его руки, находившиеся по бокам от моего лица сильно надавили на волосы, из-за чего я стала дергать головой, намекая на то, что мне больно. — Хидан, слезь с меня, ну! — И когда ты едешь? — Я не говорила, что поеду, Хидан! — шепотом "закричала" я. — Ты сказала, что не знаешь! Значит, блять, ты едешь. Я зарычала, отпихнула его в сторону и, приложив весь свой небольшой вес, опрокинула мужчину на спину, после чего завалилась сверху. — Я же сказала, — я сдула прядь волос с лица и легла чуть удобнее, — что не хочу говорить об этом. Хидан, сейчас я хочу лежать с тобой рядом и ни о чем не думать, — с явной мольбой в интонации призналась я. Моя голова легка на теплую мужскую шею, в которую я завыла наигранно-страдальчески от безысходности и того, что тот не понимал и не обращал внимания на мои желания. Руки сильнее сжали Хидана в тиски, я решила зафиксировать его, чтобы тот больше не предпринял попыток возвышаться надо мной. — Просто лежи рядом и не думай ни о чем. Я хочу чувствовать тебя около себя, слышать дыхание. — я приподнялась и стала беспорядочно целовать лицо возлюбленного. — Не разрушай нашу невидимую связь. Хидан молча обнял меня и углубил поцелуй. Мы целовали друг друга медленно, но в то же время уверенно, и совершенно не спешили, как если бы для этого поцелуя у нас была целая вечность. В нем не было резкости или оттенка похоти, обычно накрывавшей нас с головой при подобной близости, когда оба были в состоянии измененного сознания. Я смаковала каждую секунду, каждую минуту прикосновения наших губ и сплетения языков. Хидан лег на бок, тем самым заставляя мое тело лечь так же, ни на миллиметр не разрывая наших губ. Минуты шли, а мы так же лежали и целовали друг друга. Я совсем забылась в нем, растворилась, словно облако в голубом небе. Когда я случайно возвращалась в реальность, мне было трудно с точностью прикинуть сколько прошло времени: десять, двадцать или сорок минут. Когда наш поцелуй стал совсем медленным и меня начала одолевать сонливость, с первого этажа стала раздаваться музыка, которая постепенно увеличила свою громкость и смешалась с голосами друзей. Как я подумала сквозь дремоту, ребята плавно перемещались обратно в теплое помещение, потому что на улице стало слишком холодно и не спасали даже железные стойки, от которых шел хороший жар, если сидеть к ним достаточно близко. Музыка и голоса все-таки выдернули нас из сонного состояния, я почувствовала, как Хидан постепенно наращивал темп поцелуя. Мы обняли друг друга сильнее и легли удобнее, а после услышали голос Ино, зовущей нас. Кажется, она ходила на втором этаже и обыскивала комнаты. — Проклятье, — я оторвалась от губ Хидана и медленно приняла сидячее положение, — сколько мы здесь? — Хер знает, — Хидан сел вслед за мной и потер ладонями лицо, — у меня начинает вставать. — Либо ты успеешь закрыть дверь на замок и возьмешь меня, либо… — я не успела договорить из-за открывшейся двери, в проеме которой показалась Ино. — Либо нас найдут и мы пойдем вниз. — Вы почему не внизу? Мы вас потеряли! — воскликнула Яманака, сзади которой замаячила фигура Сасори. — Пездюк, может ты объяснишь блондинке, что когда блять люди в комнате — нехер ее открывать! — выругался Хидан. Теперь он окончательно вышел из состояния дремоты. — Ино, пойдем, не мешай им, — Сасори пытался увести свою девушку обратно к гостям, но та схватилась за косяк, явно выражая свое с этим несогласие. — Идите вниз, Юмико! Это же мой день рождения! Услышав появившиеся нотки обиды в ее голосе, я встала с кровати и протянула Хидану руку. — Она права, мы должны быть вместе со всеми. Хидан прошептал одними губами: — А с ним че делать? Я наклонилась к его уху и ответила: — Скажи ему, чтобы подождал еще несколько часов, а потом обещаю: ты будешь долбить меня так, что я перекричу музыку. В ответ на это Хидан зарычал, резко встал на ноги и обнял меня. Его губы стали целовать мою шею и он пробормотал сквозь поцелуи: — И как мне блять теперь опустить его? — Ну-у-у, Сасори, скажи им! — Да еп!.. — Хидан оторвался от меня и пошел в сторону выхода, поправив при этом футболку, чтобы та закрывала район паха. Ино обрадовалась и быстро ушла с нашего пути. Сасори стал тихо извиняться перед нами за их внезапное появление, когда Ино стала отдаляться от нас все дальше. — Мы все понимаем, — я рассмеялась, прикрывая глаза рукой от яркого света ламп, — вы просто хотели посмотреть на наш секс. Сасори явно понравилась моя шутка, а вот Хидан вскинул брови, точно представив в голове эту картину, и с непониманием переводил глаза то на меня, то на друга, пока мы шли к лестнице. Не думаю, что моему мужчине понравилось бы то, что меня увидит голой его лучший друг. Я остановилась около перил, буквально в двух шагах от лестницы, увидев творившийся внизу хаос: до сих пор мокрые от воды Наруто, Ли, Чо и Гаара пили алкоголь около столешницы и орали какую-то песню, отличавшейся от той, что играла сейчас из колонок; Тен-Тен, Темари и Хината танцевали странный танец; Саске, сидевший с Сакурой на диване, впивался в шею Харуно; Канкуро мирно стоял около панорамного окна со стаканом в правой руке и смартфоном в левой; Неджи смотрел за танцами своей девушки, явно пребывая в состоянии небольшого шока от того, что та выделывала; а Киба мастерил под пристальным взглядом Шикамару посреди помещения странную конструкцию из стаканов в форме круга, в середине которых покоилась пустая бутылка из-под алкоголя. Спустившись вниз, я тут же подошла к Кибе, уткнула руки в бока и чуть наклонилась вниз, потому что тот ползал по полу на карачках, старательно пытаясь завершить строительство… стаканного городка? — Киба, это что такое? Парень поднял на меня глаза и улыбнулся, ответив: — Игра. Ко мне подошел Шикамару, из-за чего я выпрямилась и уставилась на того в ожидании пояснений, которые тот и подошел дать. — Я объясню правила, когда все сядут на места, потому что этот, — он кивнул на пьяного Кибу, — не сможет ничего объяснить. Да, лучшим в данный момент рассказчиком правил был Шикамару: тот мог строить ясные для понимания предложения, находясь в абсолютно любом состоянии. Я пожала плечами и ретировалась в сторону кухни к Хидану, уже активно орущего песню с Наруто и остальными. Когда Киба распихал в пустые стаканы разноцветные зонтики, Шикамару призвал всех сесть в две линии, а после выключил игравшую из колонок музыку и разноцветные прожекторы, слепившие глаза. Кому-то досталось место на длинном диване, Канкуро успел урвать место в кресле, а остальным пришлось сесть на пол. Мы с Хиданом сели перед диваном с остальными неудачниками, и мирно ожидали пояснения правил. Шикамару по полочкам разложил суть, в то время как Киба тихо хихикал, сидя на полу около своей конструкции с смартфоном в руке. Суть была простой, не смотря на всю странность расположения стаканов с зонтиками и бутылки: игроки крутят бутылку по очереди и открывают одну из двух колод карт в специальном приложении, находившемся в телефоне Кибы, в зависимости от того, на какого цвета зонтик указало горлышко. Зонтики расставлены хаотично, всего четыре цвета: розовый, оранжевый, зеленый и синий. Если бутылка указывала на синий или зеленый зонтик — открывалась левая колода, а если на розовый или оранжевый — открывалась правая. В карточках обеих колод были как вопросы, так и действия. Первым крутил Шикамару, чтобы на своем примере показать правила игры. Парню досталось действие из левой колоды, которое он громко зачитал в сторону сидящих: «Снимите один предмет одежды с игрока, который пил алкоголь». Вся компания напряглась, следя за внимательным взглядом Шикамару, выискивающего свою жертву. Под огонь попадали абсолютно все. — Я не прощу тебя, если выберешь меня! — заорал Наруто, столкнувшись с ним взглядом. Ананас был одним из самых уязвимых — на нем были лишь трусы. Шикамару ухмыльнулся и перевел взгляд в сторону Канкуро, тем самым успокаивая разволновавшегося Узумаки. — Может, вы оденетесь, раз в игре могут попасться такие действия? — предложила Темари, после чего полуголые парни встали со своих мест, намереваясь прислушаться к ее предложению. — Канкуро! — внезапно объявил Шикамару и пошел в его сторону. Все обернулись в сторону жертвы, которая явно пребывала в соcтоянии покоя. Кучка полуголых любителей искупаться в бассейне собралась около лестницы и ожидала, пока закончится первый ход Шикамару. Канкуро встал со своего места и тяжело выдохнул. Нара стянул с него свитер крупной вязки, после чего все рассмеялись. Наруто и остальные убежали в ванну за вещами, а к бутылке тем временем пошел Сасори, которого громко позвал Киба. Горлышко указало на розовый зонтик, он открыл карту из правой колоды и внимательно прочитал текст. — Мне нужно… поцеловать человека противоположного пола, имеющего необычный цвет волос? — Сасори с ужасом перевел взгляд на меня, а после на Хинату и Сакуру. — Нет, ни за что! — Ино вскочила со своего места. — Пездюк, даже не смотри на мою девочку! — заорал Хидан, после чего крепко прижал меня к себе. «Да Сасори сам растерялся, что же ты его пугаешь своими криками…» — пронеслось в голове. Ребята начали возмущаться в сторону Ино, активно запрещающей Сасори подходить и целовать рандомную девушку. Они говорили, что правила — есть правила, и если уж мы играем, то делаем так, как написано в карточках. Среди всего галдежа я услышала позади себя возмущения Сакуры, которая бесилась от бездействий Саске — тот ничего не запрещал со своей стороны. — Наруто, быстрее сюда, скоро твоя Хината поцелует другого парня! — заорал Киба сквозь приступ хохота. — Там же не указано в какое именно место Сасори должен поцеловать! — крикнула я, выпутываясь из рук Хидана. После этого галдеж ребят усилился: — Верно! — Ино, не бесись! — Сасори, целуй Юмико! — Нет, пусть целует Хинату! — Сакуру! Хидан резко развернулся в сторону, откуда прозвучало предложение Сасори поцеловать меня, и громко рыкнул: — Он блять не будет ее целовать! Я расхохоталась, смотря на происходящее: на Сасори, явно пребывающего в ступоре; на Ино, у которой вот-вот начнется истерика из-за обычного поцелуя; на гоготавшего Кибу, определенно довольного тем, что мы стали играть в подобную игру. Ночь обещает быть веселой и изматывающей нервы. — Он поцелует меня! — решительно раздалось сзади. Сакура встала со своего места и уверенно пошла к Сасори. «Харуно окончательно взбесилась из-за того, что Саске не протестовал, и решила бросить тому вызов своим действием.» — подумала я. — Сакура! — взвизгнула Ино и побежала в сторону возлюбленного. — Да пусть поцелует ее уже и продолжим! — возмутился Киба. Вниз возвращались одетые парни и пытались понять по обрывкам фраз, что же происходит. Они подошли к Кибе, который стал рассказывать подробности случившегося. Наруто быстро ринулся к Хинате, заставляя тем самым всех нас рассмеяться в голос. В итоге Сакура спорила с Ино, пока Сасори стоял в стороне и нервно топал ногой по полу. Я попросила Хидана отпустить меня и дать возможность подойти к подругам, чтобы разрешить ситуацию. Я подошла к ним в тот момент, когда Харуно объясняла Ино, что лучше так, чем мы и дальше будем тратить время на споры. — Ино, она права, — я положила руку на плечо блондинки, — Сасори поцелует ее в руку и продолжим игру. В этом нет ничего… Она перебила меня: — В руку — согласна, — нехотя согласилась та. Сакура улыбнулась, а Сасори, услышав долгожданное для всех согласие со стороны Ино, подошел к нам. Он взял ладонь Сакуры в свою, подарил той мимолетный поцелуй и сразу же отпустил. Ино, напыжившаяся от увиденного, схватила возлюбленного за руку и повела на место. Мы с Сакурой поступили их примеру. — Ино, стой! — крикнул Киба. — Ты следующая! — Блять, я думал, ты сама хочешь его засосать, — обиженно изрек Хидан, когда я села рядом с ним на пол. — Ну да, я ушла от тебя под тем предлогом именно для этого, — рассмеялась я, из-за чего Хидан больно ущипнул меня в бок, а после силой усадил на свои ноги. Яманака вернулась к замысловатой конструкции, крутанула бутылку и зачитала свою карточку. Ей нужно было ответить на каверзный вопрос: «Расскажите о своем первом сексуальном опыте.» Пьяная компания загалдела, предвкушая услышать правдивую историю. Яманака смутилась, не смотря на свое опьянение наркотиком. — Мне нужно рассказать... все? — спросила та у Кибы, на что он пожал плечами, ведь карточки не давали никакой конкретики. — Расскажи в каком возрасте и с кем, — предложила Тен-Тен. — А если мы хотим всю историю? — возмутился Чоджи. — Всю историю? — охнула Ино. — Ты с ума сошел?! Ребята стали призывать блондинку быстрее заканчивать с выпавшей ей карточкой, иначе такими темпами игра могла затянуться до утра. Та отдала телефон зачинщику игры, развернулась к зрителям и стала собираться с мыслями. Подняв глаза к потолку, она резко отрапортовала: — В пятнадцать лет, на крыше школы! — Ино резко выдохнула и быстро побежала на свое место. Я поперхнулась воздухом, из-за чего Хидан стал трясти меня, надеясь тем самым привести в чувства. Девушки удивленно завопили, а парни вдруг захлопали в ладоши и наперебой стали благодарить блондинку за то, что та не стала тянуть резину до бесконечности и ответила на вопрос. Отошедший от удивления Киба крикнул: — Саске! — Ты типа не знала, что блондинка трахалась с кем-то на крыше? — загоготал Хидан, когда я окончательно пришла в себя. — Нет, — я замотала головой, — она не рассказывала об этом. Я не знала, что она занималась сексом уже в пятнадцать… Хидан вдруг зафиксировал пальцами мой подбородок и мягко повернул голову в свою сторону. — А ты? — Я... что? — Когда ты начала… сука, нет, не хочу знать, — он отпустил меня и перевел грозный взгляд на подошедшего к стаканам Саске. Я легла на своего мужчину и приобняла за плечо, в этот момент мысленно надеясь, что в этот вечер мне не попадется вопрос сексуального характера. Лучше я буду биться с Хиданом за право поцеловать в щеку парня из нашей компании, чем буду смотреть, как на его лице появляется отпечаток грусти, когда я отвечу на вопрос, ответ на который был до этого ему неизвестен, и который будет неприятен с большей долей вероятности. Мне самой было бы неприятно услышать о прошлом опыте Хидана, коего было достаточно. Я была уверена в этом. Всегда, еще с самого нашего знакомства. Хидан никогда не выглядел как человек, ведущий спокойный образ жизни не только обычной, но и сексуальной. Саске громко зачитал свою карточку: — Выберите человека противоположного пола и закройтесь с ним в отдельном помещении на пятнадцать минут. Все засуетились, начали перешептываться, строить догадки кому выпадет "счастливый" билет. Кто-то из парней уверенно сказал: «Да он Сакуру выберет, зачем гадать», хотя Саске явно не собирался останавливать выбор на своей девушке, иначе не стал бы медлить с ответом. Учиха до сих пор стоял в раздумьях, иногда бросая взгляд в толпу. «Он может выбрать меня, чтобы вывести из себя! Он знает, что я буду недовольна.» — пронеслось в голове. — Учиха, давай, решай быстрее! — возмутился Наруто, после чего остальные ребята подали голос и стали активно подгонять Саске к скорейшему выбору. — Не нарывайся, алкозавр. — Саске ехидно улыбнулся. — Хината может стать моим собеседником, не забывай об этом. — Ты ее не выберешь! — выпалил Ананас. — Верно, я ее не выберу, — он согласно кивнул и перевел взгляд в сторону Сакуры, сидевшей позади нас. — А что мы будем делать все пятнадцать минут? — спросила Тен-Тен у сидящих рядом с ней. — Хороший вопрос.. — тихо прошептала я, задумываясь над ее словами. — Продолжим играть? — безразлично предложил Канкуро, сидящий поодаль в своем кресле, словно высокопочтенный Император. — Но тогда Саске и Сакура пропустят наши ответы и действия, — обеспокоенно изрек Ли. После его слов раздался голос Саске, разрушающий уверенность в его выборе Сакуры не только у Ли, но и других: — Мори. — Что? — я с ужасом повернулась в его сторону. Ребята заголосили наперебой, некоторые признались, что предвидели такой выбор, потому что знали как Саске приятно делать мне гадости. Выбрать меня жертвой, которой придется сидеть со своим недоброжелателем пятнадцать минут в отдельном закрытом помещении — наивысшая степень издевательства с его стороны, что было под стать Учиха. — Ты идешь со мной. — Эй, с хера? Моя девочка остается! — возразил Хидан, чуть ли не подпрыгнув со своего места от возмущения. Озлобленная на Саске, я резко встала с Хидана, чтобы тот прекратил мотать меня в разные стороны своими неспокойными телодвижениями. — Почему ты всегда портишь мне настроение, Упырь?! Сзади нас раздались возмущения Сакуры — та была крайне поражена и недовольна выбором Саске. — Давай, Мори, не заставляй всех нас ждать, — Саске безразлично кивнул в сторону лестницы. Безусловно, Хидана разъярило то, что в его сторону не было обращено должного внимания, тогда как он протестовал громче всех. Мой мужчина сорвался со своего места в сторону Упыря, я побежала следом. В прыжке обогнав Хидана, я встала между Саске и им, дабы избежать их физического столкновения: Саске не отступится, это знали все присутствующие; так же и Хидан не позволит Упырю увести меня с собой и закрыться с ним наедине. Если не разрешить сложившуюся ситуацию — это может привести к плачевным последствиям, которые я не хотела бы видеть на празднике лучшей подруги. Исход зависил только от меня. — Парень, тебе же сказали: она никуда с тобой не идет, — по слогам произнес мой мужчина. — Игра — есть игра, — спокойно ответил Учиха, а после добавил с явной сталью, появившейся в голосе: — Все карточки проигрывались, не менялись. Так будет и в этот раз. — Меняй выбор! — Саске прав, — подал голос Киба, стоявший за Упырем. — Мне срать! Пусть меняет выбор. — Хидан, пожалуйста… — взмолилась я, смотря в малиновые глаза. — Это же праздник Ино… Саске усмехнулся: — Ты боишься, что Мори может… Подавшийся в его сторону Хидан не дал закончить мысль, которую стало бы неприятно услышать абсолютно любому мужчине, находившемся на его месте: что его девушка может развлечься с другим, пока тот ни о чем не подозревает, находясь буквально за соседней стенкой. Хотя в нашей ситуации это был полнейший абсурд. Я успела наброситься на возлюбленного, чтобы предотвратить потасовку. Парни подорвались в нашу сторону. «Если так пойдет и дальше — Саске может выпалить о нашей связи при всех, чтобы как следует огреть этим откровением Хидана.» — Я согласна! Хидан, пожалуйста! Что ты творишь?! Сасори схватил моего мужчину за руку и попытался оттащить в сторону. Я мельком взглянула на Саске с огромным желанием спросить: «Почему ты хотя бы раз не можешь пойти на уступку и изменить выбор?», хотя знала ответ на этот вопрос. Под каким бы давлением ни находился этот человек — ничто и никто не заставит его свернуть с намеченного пути. Вокруг творился хаос: со стороны Хидана собралась толпа, готовая в любой момент удержать его от насильственных действий, а со стороны Упыря стояли Наруто, Киба и Шикамару, последний из которых подошел к ситуации дипломатично: старался уговорить Саске выбрать кого-то другого. — Я не должен уступать, — изрек Учиха, пристально смотря на Хидана, хотя говорил с другим человеком. — Ино не стала этого делать. Не заставляйте меня уступать, этого все равно не будет. — Ино уступила — позволила Сасори поцеловать Сакуру в руку. Саске хмыкнул: — Это не изменяет того, что случилось то, что должно было случиться. Я развернулась к Хидану и подошла к нему чуть ближе. — Хидан, он не отступится. Я не против пойти с ним, чтобы не портить вечер и… — С хера ты хочешь идти с ним? — изумился тот. — Чтобы прекратить весь этот абсурд! — пискнула я, окончательно уставшая от происходящего. — Меня выбрали — я иду с ним. Он не может и не будет вытаскивать другую карту или менять выбор под вашим давлением. Хидан, тебе не о чем беспокоиться. — я взяла его ладонь в свою. — Это просто игра. Если ты чего-то боишься — будь около комнаты. — Пиздец! Да с какого хуя? Я сказала все это и поступила так со своей стороны по нескольким причинам, главной из которой стала боязнь того, что Саске может наговорить лишнего в пылу ссоры. Так же мне не нравилось то, что Хидан готов драться и возмущаться, тратя на это не только свое время, но и других ребят, только чтобы я не ходила в другую комнату с человеком, которого ненавидела с младшей школы. Хидан совершенно не задумывался, что втягивает в эту ситуацию всех находящихся в этом помещении, и что у них может окончательно испортиться благоприятное настроение. А еще мне очень хотелось высказать Саске все, что я думаю о его упертости. Ребята разделились на два лагеря: одни уговаривали Саске изменить выбор, а другие старались успокоить и уговорить Хидана отпустить меня, повторяя тому мои слова о том, что ему не о чем беспокоиться и это просто игра. Неожиданно для всех Ино вышла вперед, подошла ко мне, взяла за руку и потянула в сторону лестницы, со словами: — Давайте быстрее покончим с этим, идите наверх, — она отпустила меня и развернулась к ребятам, со смехом выпалив в их сторону: — Вы меня достали! Хидан, сделай как предложила Юмико: иди вместе с ними и жди ее возвращения около комнаты. Я растерялась от подобного действия с ее стороны, хотя и понимала причину возникновения: Ино, как главный организатор и человек, ради которого мы собрались всей компанией в этом месте, хотела как можно быстрее разобраться с неприятной ситуацией и минимизировать потерю веселого настроения у ребят. Чем быстрее мы закончим препирательства и предотвратим развитие ссоры между Саске и Хиданом — тем будет лучше для всех. Обиженными останутся только несколько человек: я, Хидан и Сакура, и это будет наименьшей из возможных неприятностей этого вечера. Сакура, стоявшая в этот момент поодаль от всех, недовольно смотрела в нашу с Ино сторону. Интересно, сейчас она осуждала только меня или нас обеих? — Реально, народ, давайте заканчивать! — поддержал Наруто, а за ним и все остальные. Я улыбнулась, протянула руку в сторону Хидана и сказала: — Пойдем с нами. А ребята продолжат игру. Пожалуйста… Компания стала поддерживать наше с Ино решение, тем самым влияя на поведение Хидана. Я видела, как мой мужчина слегка расслабился, а плясавший в глазах огонь гнева постепенно гас. Он тоже понял, что продолжать эту неразбериху на празднике Ино — по меньшей мере свинство, и следует изменить точку своего зрения, а так же хотя бы постараться принять факт того, что я ненадолго уйду в другую комнату со своим одногрупником. Ему следовало понять, оттесняя ревность в сторону, что мы идем туда не для того, чтобы заниматься какими-то непотребствами. Если углубиться в размышления на эту тему, то до многих дойдет неприятная истина: Хидан мне не доверял, он боялся, что за его спиной я могу совершить что-то непростительное. Но ведь это было не так и вся наша компания это понимала! Но если смотреть на поведение мужчины — только такие мысли обо мне и приходят в голову. Хидан выпутался из хватки Сасори, подошел ко мне и крепко взял за руку. — Я буду за дверью с ебучим таймером. Если выпустишь ее позже хотя бы на секунду, парень — тебе пиздец, — спокойно констатировал Хидан, смотря на Саске, стоящего около лестницы. Тот лишь пожал плечами и отправился наверх. Выждав пару секунд, чтобы между нами было расстояние, Хидан повел меня вслед за Саске. Когда мы вошли в пустую тихую комнату, на которую снизу указала Ино, Хидан еще раз напомнил о времени, на что Саске захлопнул дверь и повернул замок. Он отошел в сторону кровати, а я подошла к двери и крикнула Хидану, чтобы тот был спокоен. — Иначе я взорвусь… — тихо прошептала я себе под нос и съехала вниз по двери, облокачиваясь на ту правым плечом. Саске, севший на кровать, небрежно бросил: — Не думал, что тебя интересуют подобные… парни, Мори. — Сначала посмотри на себя, придурок, — зашипела я, переведя свирепый взгляд в его сторону. — Я бы не стал устраивать подобных сцен на публике, тем более из-за игры. — Ну да, все мы прекрасно видели, что ты совсем не беспокоился о том, что твою девушку вот-вот поцелует другой парень, — возмутилась я, после чего встала на защиту возлюбленного: — Хидан хотя бы расставляет границы. — Или строит вокруг тебя клетку? — он усмехнулся. — Подумай над этим. — И слушать не хочу советы от такого как ты. Саске откинулся спиной на кровать. В комнате воцарилось молчание на жалкие секунды, после которых Учиха вновь заговорил, но совсем тихо, задумчиво: — Значит, тебе нравятся ревнивые парни? — в его голосе был неподдельный интерес. Он спросил меня об этом так, словно мы по-дружески интересовались мнениями друг друга на счет того, какую формулу применили бы для решения задачи по высшей математике. — Саске, просто заткнись и не разговаривай со мной оставшиеся тринадцать минут. — Это будут скучные тринадцать минут, если мы будем молчать. — Уже двенадцать, — устало протянула я и положила голову на дверь. — Ложись рядом, места хватит для двоих. — Если ты хочешь собирать свои кости по кускам и мелким крошкам — я с радостью. Он тихо рассмеялся. — Давай попробуем. — Я пришла сюда не для того, чтобы разговаривать с тобой. Пожалуйста, замолчи, от твоего голоса мне хочется, чтобы в ушах образовались пробки. — Для человека, который не хотел идти со мной в отдельную комнату, ты согласилась слишком быстро, Ю. Мне не хотелось делать ему комплимент, но я все же сказала о наболевшем: — С тобой невозможно спорить, с тобой невозможно о чем-то договориться. Если тебе плевать на праздник Ино и на настроение остальных — мне не плевать. Он вновь усмехнулся: — Звучит как комплимент. Мне не плевать на праздник Яманака, а вот тому парню… — Не впутывай его в это и не делай крайним. Если бы ты уступил — все было бы нормально. — Я не виноват в том, что он не доверяет тебе, Ю. Это прозвучало как громкий, неожиданный выстрел, который мгновенно заставляет разливаться по венам адреналин, а в голове появляется паника, путая все мысли. Пуля от него больно вошла в предплечье. Саске знает, как уязвить меня. — И не умеет контролировать эмоции, выход которых случается не по делу. Я еле сдержала себя от ответа. Мне нужно просто не разговаривать с ним, чтобы не выйти из комнаты в состоянии, как если бы меня полоскали в стиральной машине на протяжении нескольких часов или выпили из моего тела большое количество крови, но иногда останавливать себя от ответа в диалоге с Учиха становится непосильной задачей. — Я говорю правду, поэтому ты молчишь, — тихо констатировал Упырь. Я сжала ладони в кулаки и стиснула зубы, стараясь воздержаться от ответа и мысленно отвлечься хотя бы на действия своего тела. Мне хотелось как можно скорее выйти из заточения. — Как твои дела? — как бы "между прочим" спросил тот, заставляя меня прыснуть от смеха. — Ты издеваешься, да? — я схватилась руками за живот, который стал болеть от напряжения. Наркотик вводил свои коррективы в мое поведение и проявление какой-либо реакции на внешние раздражители. — Ты смеешься из-за обычного вопроса? — недоумевал Саске. — Я смеюсь от того… — я вновь рассмеялась. — Не важно. — Твой смех становится нервным. — Конечно! — прыснула я. — Потому что ты нервируешь меня. — Нервирую вопросом? — Своим присутствием в моей жизни! — Значит, я волную тебя? — он резко поднял тело и принял сидячее положение, чем заставил меня успокоиться и прийти в себя. — Ну да, если говорить это в негативном смысле. — Я делал что-то не так в последнее время для этого? Я повернула голову в его сторону, нисколько не стесняясь нашего контакта глаз. — Ты делаешь "что-то не так" с детства. Есть еще вопросы или ты понял, о чем я говорю? — У нас уже был разговор на эту тему. Я извинился, Ю. — Саске, ты ведь считаешь себя умным, достаточно образованным парнем, даже гением. Подумай, могут ли несколько извинений сгладить прошлое. Даже если и могут, то посмотри на то, что происходит сейчас. Ты когда-нибудь остановишь выход своего негатива в мою сторону? Думаю, этого никогда не случится. — Я не негативен к тебе, Юмико, — грозно ответил тот. Когда он называл меня по имени — это считалось плохим знаком. Почему-то сейчас он злился, но я не могла понять причину возникновения этой злости. Я усмехнулась: — Злишься на правду? — На то, что ты все понимаешь неправильно. — А как я должна понимать твои действия? — изумилась я. — Ты систематически делаешь мне гадости, доставляешь неудобства, как сегодня. — Кажется, больше неудобств доставил твой неуравновешенный поклонник. — С твоей подачи! Саске вдруг усмехнулся и слегка откинул голову назад. — Было смешно наблюдать за ним. — Это было специально?! — Нет, но было интересно наблюдать за его… сменой настроения. — Ты никогда не изменишь своей гнилой натуры, — выплюнула я. — Тебе нравится издеваться над людьми, а потом смотреть за их поведением, будто они твои личные подопытные мыши. — Ты говоришь это с обидой, будто я относился так к тебе. — И ко мне в том числе. Но я говорю это с обидой не только поэтому, а потому что мне жаль тех людей, которые встречают тебя на своем пути. — Они еще не жаловались. — Значит, я первая в списке подающих жалобу. Немного помолчав, Саске вновь подал голос: — Я никогда не относился к тебе, как к подопытной, как ты считала, видимо, все это время. — Ты настолько принижаешь меня как человека, что готов врать до последнего? Позволь себе немного откровенности, хотя бы раз. — Я откровенен, Юмико. — Не думай, что я так и осталась слепой к твоему вранью. — Ты обвиняешь меня безосновательно, не нужно воспринимать все мои слова как ложь. Я никогда не врал тебе и сейчас не собираюсь обманывать. — Ты врешь сам себе или до сих пор считаешь, что я поверю тебе. — Я заслужил хотя бы твоей веры в то, что мои слова правдивы. — Нет, — я замотала головой, — не заслужил. — Вот как… Скажи мне как нужно заслужить твое доверие. Я рассмеялась: — Тебе действительно интересно? Никак. Учиха, просто заткнись и отстань от меня, пожалуйста. Он хмыкнул: — Я даже не начинал приставать к тебе. — Еще бы ты начал приставать ко мне, идиот. — Боишься, что твой поклонник бросит тебя, если увидит, как мы стоим друг к другу слишком близко? — А ты не боишься, что он раздробит твои кости, если увидит это? — я улыбнулась, представляя это в голове. — Я вовсе не против попробовать, вот только не хочу портить праздник Ино. Давай в другой раз? Саске усмехнулся и принял расслабленное положение, сидя на кровати. — Ты не думала о том, что после этого могут быть последствия? — Для тебя — конечно. — Ты не беспокоишься за него? — Он больше тебя в два раза, Упырь. Все, хватит, я не хочу продолжать этот бессмысленный диалог. И как ты хочешь получать в свою сторону хорошее отношение от людей, если никогда не прислушиваешься к их просьбам и делаешь все по-своему? — Ты хотела закончить разговор, а сама задаешь новую тему, зная, что я отвечу тебе в любом случае. Это не логично. — Иногда мне сложно сдержать себя от некоторых высказываний в твою сторону — моя ошибка. В дверь вдруг посыпались удары из-за чего я подпрыгнула на месте, а потом мигом вскочила на ноги. Хидан начал орать, что время вышло, и пообещал, что если дверь не откроется в эту же секунду — он выломает ее ногой и тому будет плевать на цифры в счете, который он получит после этого погрома. — Дай мне открыть дверь! — крикнула я, открывая замок. Открыв дверь и выйдя в зону яркого света, я слегка зажмурила глаза и всмотрелась в лицо Хидана, на котором отпечаталось беспокойство. Я поспешила броситься тому на шею, чтобы успокоить его и себя после того долгого заточения. Саске вышел из комнаты и прошел мимо нас к лестнице. Я боялась, что Хидан вдруг резко среагирует на него, как он и обещал поступить, если дверь откроется позже хотя бы на секунду, но этого не произошло — он был занят мной. Ребята, увидевшие нас, радостно закричали приветствия. — Кажется, они ждали нас не намного меньше, чем ты, — рассмеялась я в плечо возлюбленного. — Да пиздец, я хуй знает как высидел пятнадцать минут и тринадцать секунд, — он особенно выделил секунды, выражая свое недовольство. — Я сидела около двери, не смотрела за временем… — Не понял, — Хидан отстранил меня от себя в сторону, — тебе было с ним охуенно? — Не говори глупости. Хидан, ты правда настолько мне не доверяешь, что готов уверовать в правдивость своих надуманных фантазий? Я не сделала ничего, чтобы у тебя были сомнения. Саске встречается с Сакурой, а я с тобой. Зачем нам с ним… — Какого хера он выбрал тебя, а не ее? Я решила быть с ним откровенной: — Чтобы разозлить меня. Он любит гадить людям, находящимся вокруг него. Мои слова удивили его, на лице Хидана отразилось явное непонимание. — Ты типа какая-то особенная? — У нас плохие отношения с младшей школы. — Я блять выбью ему зубы — одно твое слово. И мне похуй, что на это спизданет Итачи. Упоминание его имени вызвало внутри меня смешанные чувства, я напряглась. — Давай пойдем вниз, мне нужно выпить, — я сделала шаг вперед, всеми мыслями находясь около бутылки с алкоголем, но рука Хидана прервала мои мечтания. Мой мужчина потянул меня в комнату и, прикрыв дверь, достал из кармана пакетик, в котором остались две таблетки. Не говоря друг другу ни слова, мы положили их на языки, обняли друг друга и вышли из комнаты. По дороге до первого этажа Хидан гоготал, рассказывая о том, что происходило за время моего отсутствия. Как я поняла по его рассказу и лицам друзей: в компанию вновь вернулось хорошее настроение, все были в состоянии куража. Мы с Учиха пропустили много интересного и смешного — у меня была еще одна веская причина злиться на него. Я мысленно одернула себя, постаралась отпустить ситуацию и не загонять себя в состояние, близкое к истерике от обиды, скребущейся внутри. Когда-нибудь Саске нарвется на неприятности и отплатит всем, кому доставлял неприятности и с кем вел себя как мудак. Мы с Хиданом сели на свое место под радостные приветствия ребят, когда к игре приступила Тен-Тен. Горлышко бутылки указало на синий зонтик, она взяла телефон из рук Кибы и перевернула карточку. — Сядьте на колени самого крупного человека в вашей компании и не вставайте с него, пока не проиграются три карточки следующих игроков… Слишком обидная игра. — Бля, так это ж я! — гоготнул Хидан, после чего получил в свою сторону мой упрекающий взгляд. — По условиям так же подходит Чоджи, — громко напомнил всем Сай. Ребята наперебой стали строить догадки о выборе девушки, а так же старались успокоить Чоджи, который теперь смотрел на пьяного Сая убийственным взглядом за то что тот намекнул на его полноту. — Ты что, решил мне отомстить, посадив на свои колени Тен-Тен? — я прищурилась, смотря на довольного Хидана, уже готового принимать на себя мою подругу. Он скривил лицо и пропищал, уподобляя голос и интонацию женской: — Это всего лишь игра. — Ладно! — я сложила руки на груди и перевела взгляд прямо. — Я не буду создавать таких проблем, как ты. Это игра, ничего страшного не происходит. «Тен-Тен в любом случае выберет Чоджи, а не незнакомого мужика.» — Я сяду к Чоджи, — сообщила Тен-Тен, обводя всех взглядом, а после посмотрела на Неджи, как бы спрашивая у того разрешение. Парень не был против, он сдержанно кивнул. — Юмико, ты следующая! — орнул Киба, когда Тен-Тен ушла в сторону. Мое сердце больно било грудную клетку, по телу разливался страх. Я дернулась, как если бы меня ударили током, и с недоверием посмотрела вправо — никого, только Неджи, который, по всей видимости, уже вытянул свою карточку перед Тен-Тен. — Бля, детка, не вытягивай действие, — взмолился Хидан, когда я вставала с пола. Уже хорошо окосевший Киба с предвкушением наблюдал, как я наклоняюсь к пустой бутылке и кладу на нее руку. Резкий поворот — та начала крутиться, заставляя меня задержать дыхание. Горлышко указало на зеленый зонтик. «Что же мне попадется? Что же попадется?» — нервно думала я, беря в руки смартфон и переворачивая карточку из левой колоды. На экране появился текст, бегло прочитав который я хитро улыбнулась. — Что там?! — орнул Хидан, которого поддержали остальные: все хотели скорее услышать текст карточки. Я развернулась лицом к толпе и, посмотрев на Хидана, торжественно прочитала, стараясь сдержать подступающий приступ смеха: — Выберите человека противоположного пола и закройтесь с ним в ванной комнате на десять минут. Хидан победно загоготал и похлопал в ладони, перед тем как вскочить с пола, чтобы отправиться ко мне. Ребята заголосили, кто-то дал волю громкому смеху, наверняка думая в этот момент о нескончаемых проявлениях превратности судьбы: мне вновь выпадает закрыться с кем-то в отдельном помещении. — Что за карточки? — рассмеялась я, отдавая телефон Кибе. — То закройтесь в комнате, то в ванной. — Ты не видела того, что было семь минут назад, — громко сказал Канкуро, усмехнувшись. Я кивнула с деланой улыбкой на лице: — Да, я уже поняла, что пропустила много интересного. Хидан подошел ко мне и, положив руку на мою талию, резко притянул к себе. — Готова? — он хищно улыбнулся. — А кто сказал, что я выберу тебя? — прыснула я, предвкушая его искренние возмущения в сторону откровенной шутки. — Чего?! Я кинулась на шею Хидана и расхохоталась: — Пойдем, пойдем, конечно же я бы выбрала тебя. Мой мужчина подхватил меня руками и понес в сторону ванной, находившейся на втором этаже. Он нес меня спиной вперед, поэтому я могла наблюдать за веселящимися друзьями, громко провожающими нас возгласами, в которых звучали призывы не разгромить ванную комнату. Placebo — begin the end Когда я нажала на одну из кнопок выключателя и зажегся приглушенный свет, Хидан занес меня в ванну, прижал к стене и закрыл дверь левой рукой. Опустив меня на холодную поверхность пола, Хидан начал жадно целовать мою шею, вдавливая меня в стену своим телом. Его руки стягивали с меня кардиган. — Хидан, — я усмехнулась, согнав пелену наслаждения, которая вот-вот готова была отключить мой разум, — в карточке не было написано слова "секс". Он нервно прохрипел: — Похуй, ты тогда обещала мне перекричать музыку. Кардиган упал на пол, на очереди был черный топ, под которым уже находились теплые ладони возлюбленного. Он был поглощен желанием настолько, что все действия становились хаотичными, сменяющими друг друга слишком быстро: его губы перемещались по шее и до ключиц, после к моему лицу, затем к уху; его руки нестерпимо старались снять одежду, а потом внезапно прерывались на ласки. — Но.. музыка сейчас.. ах!.. не играет, — губы отказывались двигаться, по телу разливалось тепло, как в тот раз в клубе после принятия экстази. Еще несколько минут и жар вновь войдет в вены, проникнет во все клетки кожи. — Значит, — Хидан грубо зафиксировал мою голову пальцами и прижался губами к моему уху, — перекричи их. Под кожей век, закрывающей глаза, появились вспышки от его голоса и проявляемой грубости. Мои руки потянулись к джоггерам любовника, но тот резко схватил их и, подняв вверх, прижал к стене. Я была готова кричать от желания, резко взорвавшимся в теле. Меня затрясло, как при лихорадке. — Хидан, пожалуйста… — голос сорвался. Я была готова молить его как можно быстрее войти в меня. Он прижался ко мне телом, все еще сдавливая запястья рукой, и стал кусать мочку моего уха. Я пискнула от чувства щекотки, а после приглушенно застонала. Он продолжал тянуть с главным действием, хотя желал приступить к нему не меньше меня. Дыхание Хидана провоцировало мурашки, они шли волной от самой головы и до кончиков пальцев. Когда я простонала его имя в третий раз, Хидан резко отпустил мои руки, задрал топ, оттянул лиф вверх и прильнул горячими губами к самому чувствительному соску. Я положила руки на его плечи, чтобы иметь опору и не упасть в сторону. Хидан водил языком настолько быстро, что я сжала зубы и зажмурила глаза, стараясь вытерпеть пытку и не закричать. Ноги были больше не в силах держать меня ровно — я сильнее вжалась спиной в стену, стараясь избежать падения на пол. Хидан, почувствовав странные колебания моего тела, наконец оторвался от груди и теперь принялся стягивать с меня черные джинсы резкими, грубыми рывками. Те полетели в сторону, а я вновь была прижата к стене. Руками я обхватила шею возлюбленного и потянулась вперед для поцелуя. Во время него Хидан нервно возился с джоггерами, а после, как я поняла по звукам, с презервативом — мы начали пользоваться ими с того времени, как стали заниматься сексом в рабочем кабинете. Моя нога была резко задрана вверх, пальцы Хидана впивались в кожу слишком сильно, но я почти не обращала внимания на болезненные ощущения. Он вошел резко, от чего я больно впечаталась в стену — между спиной и твердой поверхностью было небольшое расстояние. От стенок влагалища, почувствовавших растяжение от вторгшегося члена любовника, стали разноситься импульсы по всей неврной системе, а в голове будто щелкнули переключателем, из-за чего мысли покинули голову. Под веками взрывались вспышки огней, я чувствовала себя вознесенной над небесами. Левая рука автоматически сорвалась вверх — прикрыть рот, чтобы приглушить несдержимые стоны удовольствия. Сначала Хидан целовал меня, а потом прижался головой к моему уху, позволяя мне слышать его тяжелое, прерывистое дыхание. Он вдалбливался в меня до упора, слишком долго, из-за чего приятные ощущения до дурноты кружили голову. Из закрытых глаз покатились слезы, впервые за все то время, что я была с ним — настолько хорошо я себя чувствовала, настолько ликовало все внутри меня от восторга и получаемого наслаждения. От чувства подступающего оргазма я схватилась руками за плечи любовника, больно впиваясь ногтями в его футболку и кожу, и дала волю громким стонам — не было возможности сдержать их прикрывающей до этого рот ладонью. Хидан все понял по моим действиям, поэтому прижался губами к моему уху, в этот момент набирая неимоверно быстрый темп толчков. Он прохрипел в мое ухо сбивчиво, с придыханием: — Выходи за меня. Я раскрыла глаза в немом ужасе и непонимании: — Чт!.. — я не смогла договорить — вновь сорвалась на стоны, когда Хидан начал целовать мою шею, неминуемо приближая оргазм. Я вскрикнула, сильнее сжала пальцы на его плечах до онемения. Наружу из тела вырвался жар, оставляя после себя холод и крохотные мурашки, хаотично распространяющиеся по телу. — Выходи за меня, — повторил Хидан, перед тем как накрыть мои губы своими. Его тело дрогнуло после последних прерывистых толчков и он тяжело выдохнул теплый воздух в мои губы. — Хидан, — я обеспокоенно взяла его лицо в ладони и постаралась отстранить в сторону, чтобы взглянуть в малиновые глаза и понять: есть ли в них какая-то осознанность или все, что он сказал, было лишь из-за действия наркотика и секса. Мой мужчина не дал мне отстранить свое лицо от моего — надавил головой вперед, приближая ее к моему лбу. Отдышавшись, он быстро отстранился от меня, одним движением натянул джоггеры и достал маленькую коробочку из правого кармана, в котором всегда лежали ключи от машины. Ошарашенная, я стояла перед ним с задранным топом и лифом, пытаясь осознать происходящее. У меня не возникло даже мысли чтобы опустить одежду и прикрыть наготу. Опустившись передо мной на одно колено, Хидан выдохнул, поднял голову и посмотрел на меня с нескрываемым смущением. Ему было сложно подобрать слова: его рот открывался, но звуки так и не разбавляли тишину. Через несколько секунд он пожал плечами и усмехнулся: — Я блять не знаю, как надо делать предложение, и.. щас пусть будет как в фильмах… — он оттянул крышку вверх, представляя моему вниманию сверкающее кольцо из белого золота с красивым переливающимся кроваво-красным рубином. — Я пиздец не уверен, что сделаю тебя счастливой, — Хидан виновато улыбнулся, — но дай мне шанс попробовать. Я до сих пор пребывала в шоке и не знала, что сказать и как совладать с эмоциями, поднимающимися из самых недр души. Приложив ладони к нижней части лица, я громко выдохнула в них через рот, а опомнившись — опустила вниз и одним рывком криво натянула на себя остатки одежды. В глазах Хидана появилась тень беспокойства из-за долгого ожидания ответа. Улыбнувшись, я полностью накрыла лицо ладонями, а после тяжелого вздоха опустила их чуть ниже и прошептала с тенью радости, сквозившей в голосе: — Ты сделаешь меня счастливой. Я хочу этого, Хидан. Глаза Хидана расширились, первые несколько секунд он осознавал, что получил положительный ответ. Подорвавшись вперед, мой мужчина встал на ноги, нежно взял мою левую руку в ладонь, неотрывно смотря в мои глаза, словно вновь спрашивал моего согласия, после чего опустил взгляд вниз. Он бережно, дрожащей рукой надел кольцо на мой безымянный палец. — Я блять… ты пиздец не представляешь, как я счастлив, — пробормотал Хидан так, словно сам не верил в то, что только что случилось. — Я правда согласна выйти за тебя, — с улыбкой подтвердила я, на что Хидан поднял взгляд. Он растерянно улыбнулся, вытянул руки вперед и заключил меня в объятия. Мы стояли так около минуты, прижимаясь друг к другу до боли. Я не могла окончательно осознать того, что случилось. Он сделал мне предложение. Я согласилась выйти за него. Он сделал мне предложение. Непривычные ощущения от появившегося на пальце обручального кольца подтвердили: Хидан только что сделал мне предложение и я согласилась стать его женой. Внезапные стуки в дверь заставили нас с Хиданом резко отстраниться друг от друга, мой мужчина быстро среагировал: подбежал к двери и проверил заперта ли она. Я в свою очередь подбежала к штанам, валяющимся посреди ванной грубым черным пятном, схватила их и стала немедля просовывать ноги. За дверью еле-еле доносились голоса, в нее больше не стучали. Застегнув молнию, я обратила внимание на яркий красный камень, сверкающий на моем пальце. Вдруг я улыбнулась, прикрыла ладонью нижнюю часть лица и заплакала. — Детка, — позвал Хидан, вынуждая меня развернуться в его сторону. Я сделала это без задней мысли, совсем забыв о том, что плачу. Я приготовилась услышать то, что он хотел сказать, но вместо этого Хидан подлетел ко мне и схватил за плечи. — Блять, Юмико… — его глаза беспокойно бегали, осматривая мое лицо. — Ты не хочешь? Передумала? Блять, да я вскрою себе живот, если не сделаю тебя счастливой, детка. Юмико.. Я прервала его, улыбнувшись: — Я счастлива, — из глаз вновь полились слезы. Успокоенный моим ответом, Хидан облегченно прикрыл глаза. — Я бы блять охуел, если б ты… Бля. Детка, не реви, — он улыбнулся и вытер соленые слезы пальцем. В дверь вновь постучали, в этот раз более настойчиво. Я кивнула Хидану, намекая, что пора освободить помещение, и мы пошли к выходу, по дороге поправляя свой внешний вид. Открыв дверь, мы вышли к стоящим напротив нас Наруто, Сасори и Ино, которые весело переговаривались между собой до того момента, пока не посмотрели в нашу с Хиданом сторону. Ино тут же изменилась в лице и подбежала ко мне. Яманака схватила меня за плечи и затараторила: — Что с тобой? Почему ты плачешь? — она грозно посмотрела в сторону Хидана, закатившего глаза. — Он что-то с тобой сделал? Эй, ты! — Ино ткнула его кулаком в плечо и отошла со мной в сторону, стараясь прикрыть меня своим телом от Хидана. — Ино, — я рассмеялась, опомнившись, — все хорошо. — Блять, блондинка, нахер ты дерешься? — выругался Хидан. Яманака ошарашенно повернулась ко мне. — Что случилось? Он обидел тебя? Я отошла от нее на пару шагов назад, мысленно готовясь к тому, что будет после того, что я собиралась сделать. Выпрямив пальцы левой руки, я подняла ее вверх, демонстрируя наличие кольца с большим рубином, появившемся на пальце. Мне не нужно было ничего говорить — она сама все поняла в ту секунду, когда увидела его. Визг Ино по своей силе перекрыл голоса тех, кто находился внизу. Ребята обратили на нас свое внимание. Подбежав к перилам, Яманака первая взяла слово, будто это ей только что сделали предложение: — Хидан сделал Юмико предложение! Спустя несколько секунд все помещение вновь наполнилось громкими голосами, криками и возгласами, вгоняя нас с Хиданом в краску.