Не всем обещаниям свойственно сбываться

Он же обещал... Обещал, что будет рядом... Так где же он? Почему именно сейчас его нет? Именно тогда, когда моя жизнь на волоске?! Когда сквозь пелену слёз я пытаюсь разобрать дорогу и выбраться из цепких лап смерти… Лес. Ночь. Пугающая тишина. Мои всхлипы, прерывающие страшный момент и еле слышный шёпот - мольба о пощаде. Среди деревьев, по узким тропинкам я бегу, бегу, но ноги уже отказываются идти, превозмогая жгучую боль и вязкий, как болото, страх. Начинается дождь. Противный, мелкий. Который, смешиваясь с пылью и землёй, образует скользкую, мерзкую грязь. За что?! Грудную клетку сковывает спазм, заставляя хрипеть при вдохе и выдохе, ещё более ревностно цепляться за жизнь. Босые ноги скользят и еле-еле передвигаются. Падаю. Пытаюсь ползти со всех сил, не думая о том, что меня ждёт, если не убегу, не спасусь, но снова падаю. Грязной дрожащей рукой провожу по волосам, убирая их с лица и всё же оглядываюсь, не удержавшись. Вот она... Причина по которой я бегу. — Не устала бегать?,– он зол, очень зол. Брови нахмурены, в глазах опасный блеск. Его тонкие губы расплываются в противной, жестокой ухмылке,– Как же я долго этого ждал, Агата! – кричит он, и уже более тихим, но сумасшедшим голосом,– Это я! Я! Я убил Аннет, а теперь убью и тебя! Тебе всё всегда доставалось так просто, ты была её любимицей. А теперь всё закончится,– он наставил дуло пистолета прямо на меня. Неужели это конец? Слёзы давно слились с дождём, а может уже закончились. Но сердце всё ещё невыносимо болит. Словно его разрывают на мелкие части. Где же ты, Нильсен? В голове всплывают воспоминания с ним, спасая от кошмарного момента. Момента моей смерти. Наша первая встреча... Когда тётушка представляла нас, его наглая физиономия чуть не свела меня с ума. Как я только сдержалась, не врезав ему? Александр был холоден, нагл и странен. Первой мыслью было: «Он явно не тот тип, с которым я бы хотела иметь дело. Зачем Аннет их пригласила?» Её смерть... Той ночью меня преследовали кошмары. Я зашла проверить тётушку, но нашла лишь её бездыханное тело. Липкий страх, паника. Крики. Шум. Обвинения. «Это сделала ты? Зачем ты убила Аннет?! Она же любила тебя! Убийца!» Как иронично: люди, обвинявшие меня, сами оказались причастны к этому. Но только он помог мне в трудный момент. Всех успокоил, отправил по комнатам, а сам остался ухаживать за мной. Так заботливо помог дойти к себе, принёс воды, успокоительное, дождался пока усну и только потом ушёл. Совсем чужой мне человек, оказавшийся самым добрым и внимательным среди всего этого кошмара. День оглашения завещания... Все те же сочувственные, но в то же время напряжённые взгляды к моей персоне. Сейчас их стало ещё больше и легче от этого точно не становится. Могло ли быть хуже? Наверное, могло бы… «Всё переходит к мисс Харрис»– слова нотариуса звенят как-то чуждо и устрашающе. Ну зачем она умерла, кому помешала?! Все молчат, пытаясь переварить эту новость. «Мисс Харрис, ваше положение только что пошатнулось» Да, тогда точно могло быть хуже. Но на плечо опускается рука, немного сжимая, как бы возвращая в реальность. Поднимаю голову, встречаюсь с всё таким же спокойным, холодным взглядом. Он не смотрит на меня, не обнимает, не шепчет слова поддержки, но с ним хорошо. Когда он рядом, я чувствую себя в безопасности, чувствую, что всегда буду под защитой. Он дождался пока я успокоюсь, взял за руку и вновь отвёл в комнату. Придя, я лишь упала на кровать, не имея больше сил на что-либо. Я была сломлена, многое пережив в прошлом, но тогда, от таких мыслей обо мне, мне становилось ещё хуже. Из глаз вновь потекли слёзы. Он лишь сидел недалеко, на кресле, смотрел в книгу и молчал. Но мне этого хватало, ведь он не жалел меня, но и не оскорблял мои чувства. Я была благодарна ему. Первый поцелуй... Про работу и телефон я вспомнила лишь на следующий день. Александра нигде не было видно, на завтрак он явился. А сама я после него пошла на поиски телефона. В конце концов убедившись, что в ту ночь я оставила его в комнате тёти, я вновь замерла от ужаса. Не хотелось возвращаться, навевать воспоминания. Стоя у двери, я ковыряла полицейскую ленту, как тут же появился Он. Сейчас Нильсен казался другим, словно это был другой человек. Перекинувшись парочкой колких фраз, мы услышали звук приближающихся шагов, он затолкнул меня в ближайшую небольшую кладовую, прикрытую шторой, прижал меня к стене. Мы затихли, начав прислушиваться. Кто-то приближался к нам. «Поцелуй меня!»– не успела я ничего предпринять, как его губы коснулись моих. Я пыталась сопротивляться, но когда штора начала открываться, я потеряла контроль, подавшись навстречу. Дальше был лишь задумчивый и немного хмурый взгляд помощника детектива, пока мы пытались скорее смыться. Странная забота... Когда Сэм, тот самый помощник детектива, пригласил на пикник, Александр отговаривал меня, спрашивал необходимо ли это, беспокоился и спрашивал, нужно ли пойти со мной. Выслушав мои положительные советы, он лишь задумчиво кивнул, дав разрешение на встречу. Я даже подумала тогда, что он обиделся… Пикник мог бы пройти идеально, но чтобы не подставлять Сэма, мне нужно было пройти до особняка через старую церковь. Остановиться у колодца было явно плохой идеей, но когда летишь вниз, сожаления отодвигаются на второй план. И как я тогда себе ничего не сломала? Невероятное количество тёмных сырых проходов, облепленных паутиной и многолетней пылью, и на конце пути комната. Стенка отступила и я свалилась на кровать, не удержав равновесие. Как оказалось это была комната Александра. Что было бы, если б это оказалась любое другое место..? «Что ты творишь, женщина?» «Уже ухожу!»– побег не удался. И на что я рассчитывала? Крепкой хваткой он держал меня за локоть, не давая шансов выбраться, а у меня уже и сил не было, чтобы вырываться. Стресс всегда забирал у меня много энергии… Он потянул на себя, а затем прижал к изголовью кровати. Несмотря на затуманенный усталостью рассудок, я отметила что у него сильные руки. Сейчас это кажется так смешно… Я начала ему пересказывать, то что меня столкнули, в колодце я нашла проход, и если он меня отпустит, то я больше не помешаю его сну. Но это ему не понравилось, он сделал по-своему. Всегда он всё делает по-своему. К концу его допроса и осмотра "с пристрастием", я уже выходила из себя. На крики прибежал Сэм. Александр решил не делиться с ним подробностями и сопроводил на выход. Немного помолчав, он сделал неожиданный вывод. «Я же предупреждал, каттен. А если бы с тобой что-то случилось? Не забывай быть внимательной, убийца Аннет всё ещё здесь.» «Даже, если я буду внимательна, то не смогу дать отпор…» «Я всегда буду рядом, обещаю. Никто тебя не тронет» Он и правда после этого оберегал меня. Защищал, заботился. Мы с ним и вправду очень сблизились, сейчас он для меня тот самый человек, которому я могла бы доверить свою жизнь... Но сейчас его нет... Я одна. Стою на коленях, вся промокшая, одежда заляпана грязью. Слёзы закончились, мне нечем плакать. Сердце разрывается от страха и тоски, будто прощаясь с жизнью. Так и есть, и головой я это понимаю, но всё ещё надеюсь на что-то. Неужели это конец? Неужели в моей жизни так и не случится хэппи-энд? На меня всё ещё направлен пистолет. Шум в ушах всё усиливается, сливаясь с бешеным ритмом сердца и хриплым дыханием. Что же он медлит? Где-то вдали слышны сирены машин, крики и лай собак, но они уже не вселяют в сердце надежду. — Дядя, прошу...– единственное, что я еле выдавливаю из себя, но видимо слишком поздно. Выстрел. Вспышка боли и резкий металлический привкус во рту. Не насмерть. Жгучее чувство собственной слабости расползается по всей груди и сковывает горло, мешая дышать. «Больно» - замечаю я. Падаю на спину, руки пытаются закрыть рану, остановить кровь, но всё тщетно. Сердце пронзает ещё одна волна горячего сожаления, смешанного с моей кровью и слезами, которые начинают течь снова, помимо моей воли. Агония. Невыносимо. Неужели это уже ад? Всё становится слишком громким. Пугающий смех Чарльза разносится эхом в голове. Становится ещё хуже, когда приближаются люди. Не хочу, чтобы меня видели. Его крики, как стрела вонзаются в сердце, разрывая душу на куски... Он кричит, зовёт меня... Больно, невероятно больно, просто невыносимо! С трудом различаю, что происходит рядом. Полиция, видимо, всё же нашла нас. Дядя всё ещё смеётся, и выдвигает обвинения в мою сторону. Его арестовали, это хорошо. Неужели я прямо так и умру? В лесу, на мокрой траве, в грязи и крови… Разум уже совсем помутнел, но меня хватают за руку. — Агата! Нет! Кто-нибудь! Помогите!,– нет, нет, нет! Только не он, я не хочу, чтобы ему было больно. Не хочу умирать прямо на его глазах. Не хочу! Чувствую, как веки тяжелеют, начинаю задыхаться. — Александр...– голос хриплый, совсем не похож на повседневный. Больно… — Агата, не закрывай глаза. Смотри на меня, прошу, смотри! – С трудом приоткрыв глаза я вижу его. Он разбит, одежда прилипла к телу, рубашка и руки в моей крови, – Агата... Пожалуйста... Чувствую, как теряю сознание. Глаза закрываются, но всё ещё отчаянно хочется жить. Я пытаюсь глотнуть хоть немного воздуха, но вырывается лишь кашель с привкусом металла. Наконец, в голову приходит осознание. Это конец. Вот они - последние минуты моей жизни. Я умираю прямо у него на руках... Не этого я хотела. Прости, тётушка, я не смогла... У меня вновь не получилось уберечь близких людей... В этот раз, я не уберегла даже саму себя...