Мираж

— Меня будто заживо поджаривают. Пока Артемис заканчивал обустраивать лагерь, Джарлакс обмахивался шляпой, выставляя свои страдания напоказ — он терпеть не мог эти бескрайние пески, липкий пот и жестокое солнце. Но сильнее всего ему действовал на нервы безучастный вид Артемиса, замкнувшегося в себе с тех пор, как Мемнон и трупы его «семьи» остались позади. Джарлакс знал, что от крови и призраков избавиться труднее, чем от пота и песка. — Солнце уже садится, — безо всякого сочувствия ответил Артемис; его щетина была такой же темной, как и круги под глазами. — А у тебя есть кольца, способные уберечь от самого палящего зноя — и, похоже, от большей части работы. — Но ты так хорошо справляешься, abbil! * Артемис смерил его тяжелым взглядом, закрепив последний угол палатки. Они расположились поодаль от каравана, с которым путешествовали, зная, как на них косятся все остальные. Можно было бы поставить волшебную палатку Артемиса, но это отрезало бы их от каравана, к тому же Джарлакс считал, что Артемису нужно хоть какое-то занятие. Конечно, в голову ему приходила и парочка других способов отвлечься — после того, как они воздали бы должное еде и питью. Закончив, Артемис плюхнулся наземь и расслабился, песок под ним и вправду стал зыбучим. Он устал — той усталостью, что въедается в кости, — но, по крайней мере, тень придвинувшегося ближе Джарлакса укрыла его от жестокого солнца. Джарлакс потянулся к нему, коснувшись щеки прохладной рукой, и Артемис откликнулся на это простое прикосновение — с готовностью, за которую презирал себя самого. Джарлакс сел рядом, обхватил его рукой за шею и притянул ближе к себе — у столь ненавистной Артемису шляпы были достаточно широкие поля, чтоб защитить от солнца их обоих. — Ты же понимаешь, что эти… объятия никак не спасут тебя от перегрева? — пробормотал Артемис, но не отодвинулся. — Если я должен плавиться на солнце, то и ты тоже, — заявил Джарлакс, куснув Артемиса за мочку уха, в которой торчала серьга. Он намеревался вызвать на его лице улыбку, но добился лишь еле заметного движения губ. Джарлакс уткнулся лбом Артемису в висок, чтоб прошептать на ухо, которое, увы, уже утратило эльфийскую чувствительность: — И мне на ум приходит более приятный способ получить тепловой удар. Артемис вздохнул, но отстраниться все еще не спешил. — Ты и в самом деле только об этом думаешь, да? — Неправда. Иногда еще о еде. Губы Артемиса снова дернулись, но улыбка так и не появилась. Джарлаксу подумалось, что хоть кто-то из них должен беспокоиться насчет еды — вряд ли Артемис вообще помнит о том, что голоден, он почти ничего не ел с тех пор, как покинул Мемнон. — Я могу призвать пир, — предложил Джарлакс. — И бутылку вина. Или две. Артемис наконец выпутался из его объятий: — Я обойдусь походным пайком. Джарлакс нахмурился, проводив скрывшегося в палатке Артемиса обеспокоенным взглядом. * * * Когда ночью в пустыне стало холодно, Джарлакс, по крайней мере, сумел убедить Артемиса, что в близости тел есть и свои преимущества. Жаль только, что палатка такая маленькая — шляпа цеплялась за что попало и мешала восхитительному во всех отношениях поцелую. — Проклятая шляпа, — ткнувшись Джарлаксу в щеку, раздраженно бросил Артемис — отшвырнуть ее сам он не мог, помогая Джарлаксу избавиться от штанов. Его собственная рубашка уже валялась в углу палатки, и Джарлакс, расстегнув жилет и развязав штаны, заплатил бы сейчас любые деньги за артефакт, развеивающий одежду. Джарлакс, возившийся с гульфиком Артемисовых штанов, ухмыльнулся, дразня его через ткань: — А я думал, она тебе нравится. — Серьезно? — протянул Артемис, ловя воздух ртом — причиной тому было легкое касание пальцев Джарлакса. — После того, как я столько раз угрожал ее уничтожить? — Подозреваю, именно так ты и выражаешь симпатию. Ты столько раз угрожал прирезать меня — но, подумать только, сейчас хватаешь за задницу. — От твоей задницы пользы больше, чем от шляпы, — в голосе Артемиса промелькнула тень его прежнего юмора, но улыбка так и не появилась. Джарлакс хихикнул, устраиваясь на коленях Артемиса так, чтоб тому было удобно стащить через бедра его пояс. — Ты еще не оценил все способы, какими ее можно использовать, mal’ai. ** Шляпа зацепилась за потолок палатки и сползла Джарлаксу на нос. Артемис откинулся назад, чтоб поля не задевали его лицо: — Не сомневаюсь. Со вздохом Джарлакс уступил ему и наконец склонил голову, сняв шляпу. Он мысленно перебрал бесчисленное множество спрятанных в ней игрушек, но остановил выбор на самой простой, вытащив из плюмажа красное перо диатримы. Артемис пытливо изучил перо: — Если ты все еще нацелен на тройничок, предупреждаю — так ты его не получишь. Джарлакс фыркнул, немного поерзал у Артемиса на коленях, чтоб стянуть с себя штаны совсем, и снова навис над ним с пером в руке. — Боюсь, даже мои вкусы не простираются так далеко. Нет, mal’ai… — он провел пером по щеке Артемиса, и медленно спустился ниже, щекоча шею. Невольно уклонившись от пера, Артемис вздрогнул — то ли от удовольствия, то ли наоборот, — и скосил глаза на Джарлакса. Тот дьявольски ухмыльнулся — такая ухмылка всегда воспламеняла кровь Артемиса, хоть он ни за что бы в этом не признался. — Ляг на спину, ssin’urn***, — промурлыкал Джарлакс, чуть толкнув Артемиса в грудь — и на миг возблагодарил свои теплочувствительные глаза, позволявшие восхищаться его телом при любом свете. — Перо? Серьезно? Но несмотря на весь скепсис в голосе Артемиса, по его телу пробежали мурашки, когда перо снова мазнуло по его горлу и переместилось на грудь. Перо двинулось ниже, и пресс напрягся сам собой; легкое, едва заметное, дразнящее касание к низу живота и… Артемис глубоко вздохнул, его бедра невольно дернулись: — Джарлакс… — он потянулся к своему мучителю, но Джарлакс отодвинул его руки. — Руки за голову, — сказал Джарлакс тоном, напоминавшим одновременно сталь и бархат. Артемис вскинул бровь — во взгляде ясно читалось «не смей мне приказывать», но в следующий миг он подчинился, вытянув руки и сцепив пальцы за затылком. Восседая на его бедрах, Джарлакс откровенно любовался этим зрелищем — Артемис со взъерошенными волосами и распухшими от поцелуев губами, штаны развязаны и спущены чуть не до колен. Он находил порочное удовольствие в том, как мышцы Артемиса сокращались при каждом легком касании пера — кожа не привыкла к такой щекотке. Артемис судорожно вздохнул, когда перо снова скользнуло ниже, бедра дернулись под Джарлаксом в поисках более сильного трения, чем легкая щекотка пера. — Джарлакс… — безнадежно прорычал он. — Да, ssin’urn? — промурлыкал Джарлакс, снова дразняще ведя перо вверх по телу Артемиса, и мазнул по носу — посмотреть, как тот сморщится. Лицо Артемиса исказилось, от мощного чиха перо вылетело у Джарлакса из рук, и этот чих был похож на… — О нет, — выдохнул Джарлакс, а в следующий миг их крохотное убежище превратилось в хаос из красных перьев и пронзительных птичьих воплей. Диатрима лягалась и вопила, пытаясь выбежать из палатки, но лишь протащила ее по песку, пока Джарлакс и Артемис, осыпаемые ударами крыльев и когтей, барахтались, как испуганные коты, пытаясь выпутаться из ткани и объятий друг друга. Истошно крича, птица побежала дальше и ввергла в хаос весь остальной лагерь. Визг и вопли разорвали тишину, и тут же затрещали покровы и подпорки шатров; дребезжали котлы, падая наземь, с грохотом разбивались горшки и миски. Джарлакс лежал, опершись на локти, а Артемис ошеломленно распростерся на земле — на его руке остались глубокие царапины от птичьих когтей, а в волосах застрял песок. На открытом воздухе голое тело Джарлакса покрылось мурашками, ребра болели — в суматохе в них впечаталось колено Артемиса, — и песок набился в те места, о которых даже думать не хотелось. Наблюдая за творящейся в лагере суматохой, он покачал головой. — Зови ее обратно, — похлопав Артемиса по бедру, чтоб привлечь его внимание, сказал Джарлакс. — Что? — заупрямился Артемис и повернулся на бок — посмотреть, куда делась птица. — Зачем? — Потому что это ты ее призвал. — И? — И это значит, что только ты можешь ей приказывать. Зови ее обратно! — Еще раз спрашиваю: зачем? — Чтоб мы смогли ее отпустить, — раздраженно бросил Джарлакс, разыскивая свои штаны. Артемис что-то проворчал, но поднялся на колени и завязал штаны, чтоб защитить себя от клюва кровожадной птицы хотя бы тонкой тканью. — Эй, курица! Живо беги сюда! В ответ послышался пронзительный крик, но на этот раз не такой переполошный — тварь получила приказ, который должна была исполнить. Диатрима потрясла головой, и палатка сползла ей на плечи, волочась, будто плащ, пока та ковыляла обратно. Ее черные огромные глаза выжидательно уставились на Артемиса. Артемис перевел взгляд с птицы на Джарлакса и обратно. — Свободна, — сказал он диатриме, не зная, так ли положено ее отпускать, но с уверенностью, которой не испытывал, подтвердил приказ кивком. С прощальным воплем диатрима исчезла — только перья взметнулись, и одно, большое, красное, закружилось в воздухе и упало наземь. Артемис подобрал его и повертел в пальцах. Весь караван пялился на них, половина все еще пряталась за повозками, но Джарлакс, затаив дыхание, смотрел только на Артемиса. Интересно, сильно ли он рассердится, особенно учитывая, как на него повлияло то, что случилось в Мемноне? Сколько времени пройдет, прежде чем он снова подпустит к себе Джарлакса? И тут плечи Артемиса затряслись. — Abbil? — встревожившись, осторожно спросил Джарлакс — но в ночи внезапно раздался хриплый хохот. Артемис плюхнулся на спину прямо в песок, смех все еще клокотал в его горле. — Чего тебе, Джарлакс, Бездна тебя побери? — еле выдавил из себя Артемис, задыхаясь и утирая выступившие слезы. Джарлакс улыбнулся еще до того, как сам успел это осознать, на душе сразу полегчало — наконец, наконец-то он снова увидел, как Артемис улыбается. — Ты же знаешь, я люблю пробовать что-то новое в постели. Джарлакс навис над Артемисом, стоя на коленях и упершись руками в землю по бокам — его человек был прекрасен, невзирая даже на песок, налипший на потное тело, и осунувшееся от усталости лицо. Артемис фыркнул и пихнул Джарлакса в грудь: — Это была палатка, а не постель. И на этот раз ты поставишь ее сам. Джарлакс хихикнул, перехватил упершуюся ему в грудь руку и поднес к губам: — Ах, mal’ai, в том, чтоб «ставить палатки», я просто мастер. Он подмигнул, недвусмысленно покосившись вниз, между ног Артемиса. Артемис снова пихнул его, на этот раз в лицо: — Как найдешь способ прятаться там от пустынного зноя — поделись со мной.