У меня есть несколько вопросов к этому миру

Не успела я опомниться, как рука вывела меня в коридор. Когда же все-таки мне удалось развернуться, я, к своему удивлению, увидела Токию, который тоже вышел из комнаты и прикрыл за собой дверь. В следующую секунду он взглянул на меня: — Миура-сан, могу я с Вами поговорить? — тихо сказал он и, взглянув в сторону Мег, добавил, — Наедине, если можно… — Ддда, эм, Мегуми, подождешь меня на первом этаже? — все еще приходя в себя, обратилась я к подруге. Та понимающе кивнула, еще раз поклонилась и скрылась за поворотом. В этот момент Ичиносе огляделся по сторонам, чтобы удостовериться, что мы были одни, и пригласил последовать за ним. Отойдя совсем недалеко от комнаты отдыха, мы зашли в своего рода рекреацию, в которой среди гущи растений стояли два плетеных стула, на которые мы присели. Опередив парня я начала диалог: — Извините, но могу я попросить обращаться ко мне на ты? Мне так привычней, к тому же Вы старше меня… Но только если Вас это не затруднит. — Конечно, как скажешь. — согласился Токия, — Миура-сан, прости за столь внезапное обращение, но я бы хотел поговорить с тобой о Хаяси Кенджи. Такой поворот событий выбил меня из колея, заметив недоумение на моем лице, парень продолжил: — Насколько мне известно, он является руководителем класса сейю, значит, и твоим. А, судя по словам Ринго, я рискнул предположить, что вы с ним близки, или это не так? — Вообще-то нет, — я одновременно замотала головой и замахала руками, — повторюсь, наши «отношения» едва ли можно назвать близкими. Единственное, что нас объединяет, так это классный журнал, видите ли, я — староста нашей группы, поэтому вижусь с ним чаще, чем остальные студенты. Если честно, то и он и я с удовольствием свели бы наши встречи к нулю. О договоре с Цукимией я решила не рассказывать. — Значит, я ошибся, — Токия разочарованно отвел взгляд в сторону. — А что, Вы хотели спросить у меня что-то о учителе Хаяси? — Скорее да, чем нет. Видишь ли, сейчас я принимаю участие в новом проекте, это будет очень многообещающая дорама, в которой задействовано достаточное количество известных актеров. На одну из ключевых ролей режиссер утвердил Хаяси-сана. Нам даже удалось порепетировать общие сцены, и, как мне показалось, мы были отличными партнерами по кадру, режиссер также был очень доволен нашей совместной работой. Однако несколько дней назад Хаяси-сан внезапно отказался от съемок и, несмотря на все уговоры менеджеров и продюсеров, сказал, что не вернется к роли. — Он откинулся на спинку и выдохнул. — Если честно, вся съемочная группа, в том числе и я очень расстроены таким развитием обстоятельств, ведь он был идеальным кандидатом на роль, а его актерская игра, учитывая огромный опыт, выше всяких похвал. Поэтому я и подумал, что, если бы вы были в хороших отношениях, ты смогла бы попросить его не бросать роль или спросила, в чем причина столь резкого отказа… Выслушав все, я нахмурилась и сказала: — То есть это была бы услуга за услугу? — мне это уже не нравится, — Я расспрашиваю учителя Хаяси о том, что творится в его дурной голове, а Вы, в свою очередь, налаживаете связь между моей подругой и Вашим знакомым композитором? В моем голосе промелькнула нотка раздражения, так как мне уже порядком надоели многоуровневые квесты «я сделаю то, если ты для меня сделаешь это». — Нет, — спокойно возразил Токия, — с моей стороны было бы низко поступать так, я помогу вам безвозмездно. Кстати, вот моя визитка, — он протянул мне карточку с номером телефона и еще одну пустую, — оставь, пожалуйста, свои контакты или твоей подруги, чтобы я мог, когда договорюсь с Савадой-саном, связаться с кем-то из вас. Прошу прощение за возникшее между нами непонимание. Я взяла из его рук карточки и написала на одной из них номер своего телефона, потому что номер Мег я не знала наизусть. Выводя цифры, я корила себя за излишнюю горячность, мне сейчас как никогда было стыдно за свои колкие слова. — И Вы простите меня… — слова нехотя появлялись на языке, — Хаяси-сан, если честно, даже будучи моим учителем доставляет много забот, да и мнение у меня о нем скорее отрицательное. Но в академии все привыкли, что, в случае проблем с нашим классным руководителем, можно смело обращаться к старосте. А такое внимание к моей персоне из-за Хаяси-сана порядком раздражает… — Ничего страшного, он, действительно в жизни очень сложный и угрюмый человек, — попытался подбодрить меня Ичиносе, — однако на площадке… Он настоящий профессионал высшего уровня. Что же, это, собственно, было все, о чем я хотел поговорить. Тебя проводить до первого этажа? — Спасибо, не надо, я запомнила путь. Дойдя обратно до двери комнаты отдыха, мы поклонились друг другу и попрощались. Я уже отошла на несколько метров, как развернулась и громко сказала: — Ичиносе-сан — Да? — он едва успел нажать на дверную ручку — Передайте, пожалуйста, Хидзирикава-сану мои искренние извинения! — в очередном поклоне я чуть не коснулась лбом пола. В ответ парень кивнул и скрылся в комнате. Мне показалось, что его лицо тронула легкая улыбка. Но, скорее всего, просто показалось. Не прошло и двух дней с момента посещения нами агентства SHINING, как мне пришло сообщение с неизвестного номера:

Добрый день, Миура-сан, Савада Ичиро-сан согласился встретиться с твоей подругой сегодня после занятий. Передает, что вы сможете найти его в звукозаписывающей студии №4 на третьем этаже академии после 16:00. С уважением, Ичиносе Токия.

Прочитав написанное, я немедленно показала сообщение Мег, та быстро прочитала его и запищала от радости. Слишком поздно до меня дошло, что такую новость сообщать нужно было после уроков, потому что сейчас подруга просто не находила себе места и каждую секунду узнавала, который час. Когда в 15:30 прозвенел звонок с последнего урока, она вскочила со своего места, подбежав, рванула меня за руку и помчалась на третий этаж так быстро, что я едва-едва успевала переставлять ноги. Еще не было 15:32, а мы уже стояли у двери в студию №4, после такого марш-броска у меня дыхание настолько сильно, что я, облокотившись на стену, с трудом пыталась восстановить пульс, издавая звуки больного курильщика. Отсутствие физической активности давало о себе знать: у актеров озвучки в расписании не было ни танцев, ни сценического боя, ни элементарной физкультуры. Но Мег сейчас не особо беспокоило мое здоровье — трясясь от любопытства, она держалась за ручку двери. Когда мое состояние нормализовалось, она, с моего одобрительного кивка, зашла в студию, а я последовала за ней. Студия звукозаписи №4, как и все остальные в академии, состояла из двух комнат. В первой — комнате записи — в зависимости от номера студии, стояли различные тяжелые инструменты, вроде барабанов, и микрофоны; во второй — комнате звукоинженера — находилась небольшая кушетка, два удобных офисных кресла и большой микшерный пульт с мониторами. Два пространства разделялись особой конструкцией из стен, двери и толстого стекла, которое служило своеобразным окном. Войдя в студию, нам сразу бросилось в глаза то, что за этим окном вокруг нескольких микрофонов стояли студенты старших курсов и старательно открывали рты. Удивительно, но до нас оттуда не доходило ни звука. В комнате звукоинженера, где мы и очутились, перешагнув порог, на одном из кресел спиной к нам сидел парень в черной водолазке и с большими черными наушниками. Увидев в отражении монитора какую-то активность со стороны двери он развернулся, в процессе снимая наушники, и заговорил: — Да сколько раз можно говорить! Я арендую эту студию до конца дня! И мне не важно, что говорит ваш… Тут он заметил, что мы были далеко не те, кому назначался его гневный монолог. Парень пристально осмотрел нас и вопросительно поднял бровь. — А вы, собственно, кто такие? Я хотела подтолкнуть Мегуми, но она уже начала говорить: — Добрый день, Савада-сан, меня зовут Уэно Мегуми, я ученица первого курса факультета актеров озвучки. Вас должны были попросить о встрече со мной… — Так ты та, о ком со мной разговаривал Ичиносе… Ясно. А это что, группа поддержки? — он кивнул в мою сторону, но не дал Мег ответить, — В любом случае, я просил придти после четырех, а сейчас, — он взглянул на свои часы, — еще и 15:35 нет. У меня еще тут работы поле непаханное… Савада с болью в глазах посмотрел на пульт, а потом на студентов за стеклом. Потом потянулся к наушникам и нехотя сказал: — Подождите тут, я закончу и мы сможем поговорить. Стараясь не нарушать рабочую обстановку Мегуми и я устроились на кушетке, а парень продолжил вещать в микрофон: — А теперь еще раз со второго такта главной темы и прошу, не налажайте!.. Ровно в 16:00 Савада объявил в микрофон перерыв и, когда все студенты покинули студию звукозаписи, снял наушники и закрыл лицо ладонями. Что-то невнятно бормоча, он просидел так минуту, потом провел руками по взъерошенным каштановым волосам и зацепил их в замке на затылке. В такой позе он и повернулся к нам. — Ну, вещай, я, кстати, как вы уже поняли, Савада Ичиро, и я не настолько старый, чтобы мне «выкали». — Добрый день, Савада-сан, меня зовут Уэно Мегуми, я ученица первого… — начала было сначала подруга, но ее прервали — Да, да, это я запомнил с первого раза. Давай к делу: зачем пришла, что нужно от меня и далее. А то он не соизволил уточнить это по телефону. — Вы это о Ичиносе-сане? — аккуратно спросила я. — А о ком же еще? — Ичиро повернулся на стуле в мою сторону. — Мне казалось, что вы с ним в лучших отношениях… — Наши отношения максимально «хорошие» для пары людей, где один кинул другого в самый важный момент, — усмехнулся он. — Не перестаю удивляться, как я вообще тогда успел найти исполнителя для своей аттестационной песни. Конечно, было ясно, что наш тандем не просуществует долго, но я надеялся, что это произойдет не на первом году… Но наговаривать на Ичиносе я не имею права, ведь именно ему обязан подработкой, благодаря которой держусь на плаву в финансовом плане. Да и песни «про любовь» это не моя стихия. Хватит об этом. так чем обязан вниманию к моей скромной персоне? — Понимаете, — заговорила подруга, — я хочу перевестись на факультет вокала, но для этого мне нужно исполнить оригинальную песню вместе со всеми студентами-певцами в день их первой записи. Знакомых композиторов у меня нет, а Ичиносе-сан сказал, что Вы…то есть ты, может быть, сможешь помочь… Она немного помедлила, а потом зажмурилась и согнулась в низком поклоне. — Савада-сан, прошу, напишите для меня песню! Все время, пока Мегуми говорила, я украдкой поглядывала на лицо парня, пытаясь угадать его реакцию, но он не повел и глазом. Когда же в студии воцарилось молчание, он, не меня выражения лица, сухо сказал: — Ничем не могу помочь. Мне показалось, что от этих слов, сказанных негромко, Мег вздрогнула как от удара грозы. Ее руки и плечи стали подрагивать, я думала, что она начнет плакать, но глаза подруги были сухими и стеклянными. От одного взгляда на них в моей груди что-то сжалось. Но, не сводивший все это время с нее взгляд, парень продолжил: — До дня записи осталось полторы недели, учитывая, что песню еще нужно репетировать, на написание музыки придется не больше шести дней. Какой нормальный композитор на это согласится? Я что, похож на сумасшедшего, который будет днями и ночами сидеть над партитурой и выдавливать из себя то, на что другим дан целый месяц, непонятно для кого? — он едко усмехнулся, — Это реальный мир, а не какая-нибудь манга, здесь все не так, как в твоих мечтах. Он развернулся к нам спиной и добавил чуть тише: — К тому же, я не пишу больше песни. Делаю саундтреки к фильмам, темы для каких-нибудь игр и реклам, свожу партии… Но музыку для певцов я не пишу — Но Ичиносе-сан сказал… — попыталась вставить я. — Он ошибся, представь себе! Повторяю, НИЧЕМ не могу помочь. Савада окончательно отвернулся от нас и стал возиться с пультом. Нависла гробовая тишина. Скрипя душой, я посмотрела на Мегуми, та подняла на меня глаза, в которых отчетливо читалась только одна фраза: «И это конец?». Так как сама она была не в состоянии двигаться, я бережно взяла ее за руки, и мы двинулись к выходу. У самой двери я на секунду остановилась и сказала: — Всего хорошего, Савада-сан, — и, получив глухое «угу» в ответ, как бы случайно добавила, — А ведь я думала, что с такими оценками… — Что не так с моими оценками? Чуть обернувшись, я заметила, что он перестал нажимать кнопки. — В учительской мне на глаза попался прошлогодний рейтинг студентов по всем направлениям… Так вот, насколько я помню, из всех композиторов ты был первым… До какого-то момента… Кажется, до конца лета. Напомни, не тогда ли твоего напарника перевели в класс А? Я резко встала спиной к двери, ровно в тот же момент Ичиро развернулся на своем кресле. — Какая разница? — взгляд его стал злым, — Какое это вообще имеет ко всему отношение?! — Ну раз уж ты спрашиваешь, то с моей стороны будет невежливо не ответить. — и меня прорвало. — Ты перестал писать песни не потому, что «это не твое», все это — чушь, которую ты рассказывал учителю Хьюго и всем остальным в прошлом году. Они, может, и повелись, но я смотрю на ситуацию со стороны, и, знаешь, здесь все предельно очевидно! Ты был ЛУЧШИМ в класса S, просто высшая лига. Из всех на потоке ваша пара с Ичиносе Токией имела самые высокие шансы на дебют. А потом появилась девушка, которая без пяти минут назад научилась нотной грамоте, и отобрала у тебя и первое место, и исполнителя, и славу о котором ты мечтал, не надо это отрицать. И тебе было обидно видеть, насколько лучше он стал петь, когда перестал исполнять ТВОИ песни. И сейчас, Савада-сан, ты не благодарен Ичиносе-сану за работу в агентстве, которую он тебе кинул как подачку, ты обижен на него! На него и Нанами Харуку, которая тебя даже в глаза не видела! Причины того, что ты теперь не пишешь песни — твоя обида, злость и страх быть преданным еще раз. Ты обвинял Мегуми в наивности, но ты сам наивно полагал, что все время будешь писать песни для одного человека. Но, как ты и сказал, «это — реальный мир», так что перестань себя жалеть! Савада испепелял меня взглядом и иногда пытался что-то сказать. Но я не позволяла ему этого сделать: — Неужели твоя обида на них стоит отказа от песен? Мне не хочется этого говорить, но я послушала твои композиции, и они, черт побери, хороши! «Голос Мегуми и его музыка, — вот что перевернет индустрию с ног на голову», — так наивно полагала я. Но оказалось, что композитор, на которого мы обе возлагали большие надежды — просто ребенок, который ковыряет свои старые раны и дуется на судьбу… Так что я очень разочарована, Савада-сан! Надеюсь, тебе поручат достаточно рекламных вставок, чтобы набралось хотя бы 5 минут настоящей музыки, которую ты УЖЕ не пишешь… Идем, Мег. С этими словами я схватила за руку стоящую рядом подругу и вышла из кабинета, хлопнув дверью. Мы молча пошли по коридору. Шаг. Второй. Третий. Четвертый… «Неужели не сработает?» Пятый. Шестой. «Я перегнула палку, определенно перегнула палку». Восьмой. «Надо было просто попросить еще раз» Девятый. Десятый… — Стойте! Мы с Мег резко повернулись туда, откуда исходил выкрик. Из дверного проема студии звукозаписи №4 высунулась рука и пальцем поманила нас. Мы переглянулись и после того, как Мегуми вытерла все-таки образовавшиеся слезы, вернулись в комнату. Только сейчас, когда Ичиро встал со стула, стало заметно, насколько он высокий. Нахмурив брови и скрестив на груди руки он не моргая смотрел на нас. Как только Мег переступила порог, он указательным жестом показал сначала на нее, а потом — на микрофон за стеклом: — Ты — сейчас будешь петь. Пока подруга в недоумении следила за его жестам, Савада вытолкнул меня из студии и, закрывая дверь, резко бросил: — Надейся, что ее голос понравится мне настолько же, насколько и тебе!..