У меня есть несколько вопросов к этому миру

Несмотря на то, что сегодня был рабочий день и на то, как душно было на улице после недели дождей, по периметру съемочной площадки у ограждений собралась целая толпа людей c телефонами в руках. Забавно, что на площадке находились пока только технические работники, устанавливающие свет и штативы для камер, а зеваки уже включали свои смартфоны в предвкушении чего-то большего. — Ээээ, что же тут будет, когда выйдут актеры, — протянула Рика, посмотрев в окно вагончика. — Не самая все-таки удачная идея была снимать в общественном парке. Арендовали бы какой-нибудь частный сад или даже ангар, натянули бы зеленый фон и все. Что режиссер носится с этой естественностью? Я в ответ попыталась пожать плечами. — Не двигайся, у меня рука может дрогнуть, а знаешь, сколько я этот парик укладывала? Нет? Ну лучше и не знать. С этими словами она аккуратно нацепила его на сеточку, с помощью которой зафиксировали мои собственные волосы, и закрепила невидимками. «Взбодрив» рукой искусственную шевелюру, Рика отошла в сторону, оглядела меня критическим взглядом и вынесла вердикт: — Просто восхитительно! Котонэ, не подскажешь, кто работал над твоим образом? — Конечно же Вы и костюмеры — усмехнувшись, продекламировала я. — И то верно, — воскликнула полная гордости за себя гример, — Жаль, что пришлось замазать твои милые веснушки, я от них просто в восторге! Оглядев себя с ног до головы в зеркале, я поняла, что отсутствие веснушек было не единственной модификацией. С первого взгляда было очевидно, что Рика долго работала над тоном моего лица и шеи, теперь они казались светлее на несколько оттенков, чем в реальной жизни. Не меньше внимания она уделила кистям рук, еле выглядывающим из рукавов. Одежда, в которую облачил меня костюмер, выглядела необыкновенно по-девчачьи: поверх полупрозрачной белой блузки с высоким горлом и рюшами был надет нежно-голубой сарафан по колено, а обувью служили лодочки с невысоким каблучком и атласным бантиком. Парик спадающих до самого пояса русых волос, украшенный милыми заколками завершал образ молодой чистой и нежной девушки-мечтательницы, которой являлась при жизни моя героиня Ханна. Образ загадочной девушки, которая навсегда осталась в памяти детектива Аоке Дайске… — Да, выгляди бы я так в реальной жизни, может быть и смогла оставаться в памяти мужчин на многие годы, — задумчиво протянула я, прикоснувшись к зеркальной глади. — Ханна — всего лишь персонаж, художественный вымысел, некий идеал! Едва ли такие существуют. Мы все прекрасны такими, какими нас создала природа, — философски изрекла Рика. Потом она приблизилась ко мне со спины, положила руки на плечи и, взглянув в мои зеленые глаза в отражении (единственное, что решили не менять), лукаво улыбнулась и прошептала на ухо: — А теперь признавайся, ты вся в предвкушении? — В предвкушении? О чем это Вы? — Не прикидывайся, ты и сама понимаешь, — девушка нервно хихикнула, — в предвкушении романтической сцены. Насколько подробно все описано в сценарии? Вы будете держаться за руки? Может это будут нежные объятия? А может даже…! — Нет, там просто указано *разговаривают на скамейке в парке*, ничего откровенного, — попыталась я охладить пыл гримера. — Наверное, скоординируют на площадке. — Ставлю на поцелуй! Хотя бы один. Какие же без этого отношения, — утвердительно сказала Рика, наконец-то высвободив меня из своей хватки. Проанализировав вероятность предсказанных ею событий, я криво улыбнулась, что не осталось без ее внимания. — Да ладно тебе! Парень же такой симпатичный! Эх, будь я лет на 15 моложе… — 15?! Сколько же Вам… — удивилась я, но, вовремя заметив недобрый огонек, замолчала и перевела тему. — Точно, у Вас там еще труп в очереди на грим… То есть не труп, а пока живой… Короче, я пойду, большое спасибо за работу! С этими словами я спешно покинула вагончик. Не успела я перевести дух, как у гримерки меня схватил за руку один из координаторов и, осуждая мою нерасторопность и неорганизованность, повел на съемочную площадку, где собралась практически вся команда. Как и предполагалось, сцены с моим участием снимали в самую первую очередь, чтобы, как я понимаю, не забыть о них к концу сезона, когда работа будет идти полным ходом. К тому же такие несложные кадры служат прекрасной «раскачкой» для съемочной команды. Первой локацией была самая обычная скамейка под раскидистой ивой на берегу озера, одна из многих в этом парке, но от всех других она отличалась целым муравейником людей, кипящих вокруг нее, и делающих финальную проверку аппаратуры. Невероятно сколько подготовительной работы нужно проделать ради нескольких минут, которые останутся после монтажа и склеек. — Актриса на площадке, ждем ее партнера и можно начинать! Я постаралась понять, кто же это крикнул, однако в кутерьме нельзя было разобрать практически ничего. Все занимались своим делом, все кроме меня. Я, как вкопанная, остановилась где-то рядом со светоотражателем и испуганно оглядывалась по сторонам. — Ну что ты тут встала, мешаешь работать! — подвинул меня плечом какой-то мужчина в жилетке «STAFF» — Прошу меня извинить, — я попыталась отпрыгнуть в сторону, но вместо этого споткнулась о ножку стула и чуть не упала. — Ой, извините, я нечаянно, — потирая ушибленную стопу, суматошно пролепетала я и, подняв глаза, встретилась с черными стеклами очков, через которые еле заметно проглядывали прищуренные глаза. — Добрый день, режиссер Харада, я необыкновенно рада с вами работать! Выложусь на все 100%. Извините… — продекламировала я и поклонилась вслед. — Добрый день, займи свое место, мы начинаем съемку, — прозвучало в ответ. На небе нещадно палило полуденное майское солнце, от которого спрятаться можно было только в тени, но по моей коже пробежал холодок от того, с каким пренебрежением были сказаны слова режиссера. Это привело меня в полный ступор, так что моя фигура еще долго стояла в поклоне, опасаясь подняться и взглянуть в сторону Харада-сана, который уже стоял у своего стула и давал указания оператору. Стараясь не поворачивать голову в ту сторону, я разогнулась и проследовала к скамейке, на которую меня незамедлительно усадил кто-то из команды. К счастью, кадр был выставлен так, что нас должны были снимать со спины, поэтому у меня было время собраться и прийти в себя перед съемками. Пока какая-то девушка припудривала мое вспотевшее от жары лицо и поправляла волосы, я судорожно пыталась вспомнить свою роль. «Так, сейчас начнется. *Разговаривают на скамейке в парке*, о чем нам вообще разговаривать? Я ведь хотела спросить у режиссера, но от одной мысли о нем мне почему-то становится страшно. Нужно успокоиться… Вдох… Выдох… Вдох… Выдох… Я должна быть профессионалом и войти в роль. Боже, что со мной! Как это делается вообще? Атмосфера совсем не такая, как на уроках актерского мастерства, почему такая суета? Так, спокойно… Я — Ханна, я — Ханна, я — Ханна. Я надеваю маску Ханны… Это вообще откуда? Вдох… Выдох… Котонэ, сосредоточься, тут у тебя даже нет слов…» — Здравствуй, Миура-сан. Будучи на пределах своих нервов я дернулась в сторону и заметила сидящего рядом со мной Ичиносе Токию, вокруг которого тоже крутились сотрудники и вносили финальные штрихи во внешний вид, поправляя жакет и прическу. Не дождавшись никакой реакции с моей стороны кроме испуганных глаз, парень медленно поднял брови и настороженно произнес: — Миура-сан, ты нервничаешь, потому что это твоя первая роль? Тебе стоит расслабиться, иначе… — Нет, что Вы, просто для меня тут все в новинку и я пока не могу сориентироваться, — процедила через неубедительную улыбку я, — рада Вас видеть. Надеюсь, у нас все получится. — Харада-сан любит, чтобы съемки проходили идеально, так что придерживайся сценария и, так как ты новичок, не импровизируй, — проинструктировал меня Токия. — Ты же помнишь сценарий? — Да, конечно, *разговаривают на скамейке*, хах, что тут запоминать?.. — я усердно пыталась вести себя естественно, но вместо этого в моей речи появились только сомнительные ужимки и неуместные смешки, которые, судя по меняющемуся выражению лица моего партнера, не внушали спокойствия. — Прошу лишних людей покинуть съемочную площадку! В считанные секунды вокруг нас все опустело и я осталась наедине с Токией, если не брать во внимание человек 10, стоящих за некой невидимой чертой в трех метрах от нас. Боковым зрением я заметила, как парень развернулся на скамейке в полубок в сторону режиссера и последовала его примеру. — Ичиносе-сан, Миура-сан, вы — влюбленная пара, проводящая свободное время в парке, — безэмоционально говорил Харада-сан, как будто текст ему транслировали на заднюю сторону очков, — мы не будем писать звук, так что можете общаться о чем угодно. Миура-сан, прошу Вас начать диалог первой. Мне нужно следующее — нежность, радость, счастье, все то что чувствуют молодые люди, которые потеряли друг от друга голову. Надеюсь на вашу работу. — Хорошо, мы постараемся, — утвердительно Кивнул Ичиносе. — …Постараемся, — еле слышно вторила я ему вслед. — Отлично, тогда готовность номер один. Камеры готовы? — Да! — Хорошо, тогда прошу полной тишины. — Дорама «Нить», сцена 1, дубль 1. — Пишем! С каждой фразой, которая звучала от съемочной команды мне становилось все хуже и хуже. Когда я услышала щелчок затвора, к горлу подступил такой ком, что, казалось, меня вывернет наизнанку. В воцарившейся тишине я слышала, как ударяется кровь о стенки моего сердца и бежит дальше по сосудам, как ветерок еле колышет листья дерева и как опускаются ресницы у Ичиносе Токии, ждавшего, когда же его партнерша начнет говорить. Но от страха я буквально оцепенела и не могла вымолвить ни слова… Не знаю, как долго просидела в позе каменной статуи, но партнер, видимо, все-таки решил взять инициативу. Он придвинулся ко мне, улыбнулся и, дотронувшись до моего запястья, задал простой вопрос: — А солнце сегодня просто невероятно яркое, хорошо, что мы нашли эту скамейку, не так ли, Ханна? От его прикосновения у меня по всему телу прошлась дрожь, я попыталась что-то ответить, но вместо этого лишь немного приоткрыла рот и… — Ммм… Я… — Стоп! Голос режиссера прогремел на весь парк. — Ичиносе-сан, скажите, Вы пронесли на площадку шокер? — Простите что? Шокер? — переспросил парень, которого привело в ступор предположение Харада-сана — Просто как тогда объяснить то, что Ваша партнерша вся трясется как осиновый лист. Я и Токия одновременно перевели взгляд на мои руки, которые ходили ходуном как при треморе. — Я не знаю, может это нужно спросить у нее — замялся парень — Не думаю, что она нам ответить. Или все-таки ответит, а, Миура-сан? Я подняла трясущуюся голову и посмотрела в сторону режиссера. — Прошу прощения, я немного переволновалась. Мужчина многозначительно вздохнул и сказал: — Хорошо, тогда заново. — Камера, мотор! — Дорама «Нить», сцена 1, дубль 2. — А солнце сегодня просто невероятно яркое, хорошо, что мы нашли эту скамейку, не так ли, Ханна? — Да, это просто замечательно… — Хорошо, что сегодня тут только мы вдвоем. — Да, ты абсолютно прав, мне нравится быть тут с тобой. — Стооооп! Режиссер разочарованно потер лоб. После, наверное, десятой попытки, вся съемочная группа удрученно замолчала. Харада-сан сидел, скрестив руки на груди и о чем-то думал. Потом он прокашлялся и сказал: «Перерыв.», а меня и Ичиносе поманил к себе рукой. И я уже морально была готова к тому, что сейчас он выскажет в мой адрес. — Миура-сан, кто он для Вас? — чуть ли не ткнул режиссер пальцем в грудь Токие. — Он?.. Ну, мы, вроде как, из одного агентства, но не особо знакомы, так, виделись один раз, да и то… — начала скомкано объяснять я. — Меня не интересует, чем вы оба связаны в реальной жизни! — жестко отрезал Харада. — Тут, на съемочной площадке он — Ваш парень, тот, в кого Вы влюблены, который для Вас — целый мир. Здесь Вы — не Миура Котонэ, Вы — Ханна, а он — не Ичиносе Токия, он — Аоке Дайске. Я должен видеть химию между вами, а вижу только то, как ваш партнер пытается разговорить робота. Насколько я знаю, это — Ваша первая роль в кино, и Вы, видимо, думаете, что «это всего лишь несколько секунд экранного времени, так что пронесет и так». Но только посмотрите, сколько народу работают над этими «секундами»! Так что будьте добры, постарайтесь проявить хоть какие-то эмоции, иначе я не буду церемониться и поставлю вопрос о замене актрисы. Я молча кивнула. — У Вас есть 15 минут, так а Вы, Ичиносе-сан… На автопилоте я поклонилась, и, отойдя от режиссера куда-то в сторону, села на свободный раскладной стул где-то около шатра, под которым были расставлены столы для обеда съемочной бригадой. Хотелось прикрыть лицо руками и немного поплакать, но ко мне вовремя пришло осознание, что сейчас у меня на лице тонна макияжа и что вокруг ходит целая толпа людей. Поэтому я просто опустила голову вниз, благо волосы с парика скрывали мое удрученное лицо, и закрыла уши ладошками, пытаясь абстрагироваться от стоявшего шума. «Что ты творишь, Котонэ?! Молчала как рыба! Перед всеми этими людьми, перед всеми ними! Они, наверное, за всю свою профессиональную деятельность не видели такого фиаско… И ведь Токия пытался мне помочь, а я… Что это за дрожь от прикосновений? Откуда такой страх? Как такое вообще могло произойти» Тут я почувствовала, что кто-то взял меня за внешние стороны ладоней и постарался осторожно оттащить их от головы. Открыв глаза я приподняла голову и через завесу волос увидела лицо Ичиносе, который сидел напротив меня на корточках. Я быстро отдернула правую руки и привела прическу в изначальный вид. Все это время он молча наблюдал за мной а потом заговорил: — Миура-сан, Давай поговорим. — Давайте, — с трудом проронила я. — Те слова Харада-сана, понимаешь… — Я все понимаю, он прав. — Я хотел сказать не это, — покачал парень головой. — Режиссер Харада — один из самых известных деятелей в Японии. Но он известен не только своими картинами, но и отношением к актерам на площадке. Он далеко не из тех, кто будет смеяться над веселыми дублями после съемок… И он очень строг со всеми, предельно строг. Харада не перестанет переснимать дубль, пока не получит в точности то, что задумал. И он всегда крайне прямолинеен в общении. Уж поверь мне… Как будто дав мне время переварить информацию, Токия немного помолчал, а затем продолжил: — Мне приходилось работать с ним на самой заре карьеры, насколько помню, это тоже был мой дебют. Мне и менеджеру, выслушивавшему все претензии от Харады-сана, пришлось нелегко, однако после долгих репетиций мне, видимо, удалось войти в роль. Кстати, об этом, — мне показалось, что он придвинулся ближе и еще внимательнее посмотрел мне в глаза, пытаясь отыскать там ответы, — твое волнение на площадке — это от твоего самочувствия, от съемок в целом или тебе просто не комфортно со мной в кадре? — Наверное всего понемножку, — горько улыбнулась я и отвела глаза в сторону. — Не подумайте, я вижу, как Вы стараетесь мне помочь, просто сложно расслабиться, когда на тебя смотрят столько глаз, тем более проявлять счастье и любовь… — Но такова судьба актера — быть у всех на виду. Постарайся представить стену, которая разделяет тебя и камеру. Представь, как будто мы вдвоем сидим на скамейке и болтаем обо все, как сейчас, только немного ближе, хорошо? — к моему удивлению, парень слегка улыбнулся. — Угум, — ответила я по-совиному и почему-то опять отвела взгляд в сторону. — Ну вот и хорошо. Знаешь, я рад, что проблема не в смущении, с этим было бы сложнее. — В каком это смысле. Ичиносе улыбнулся чуть шире. — Мы с ребятами до сих пор вспоминаем, как ты огорошила Хидзирикаву своими объятиями, да и сейчас тоже… Он посмотрел куда-то вправо, я последовала за его взглядом и обнаружила, что его ладонь находилась на тыльной стороне моей левой руки на протяжении всего разговора. — Я даже не заметила, — удивленно прошептала я, убирая кисть в сторону. — Миура-сан, хочешь, мы немного прорепетируем диалог, чтобы он не был полностью спонтанным? — Да, было бы здорово… Но, к сожалению, кто-то крикнул из толпы: «Ичиносе-сан, прошу, подойдите сюда». Парень разочарованно вздохнул, поднялся, отряхнув колени, и сказал мне: — Прошу меня извинить, мне нужно отойти, тогда репетиция… — Ничего, сымпровизируем, — постаралась бодро ответить я и для пущей убедительности показала знак «V». Токия чуть приподнял бровь в знак удивления, потом прикрыл глаза, кивнул и направился на зов голоса. Чтобы не терять время даром, я решила поискать воду, возможно, смочив горло, я все-таки смогу издавать какие-то звуки, похожие на слова. Найдя кулер, я прислонилась к нему и поднесла левую руку к лицу. «Насколько же нужно быть не в себе, чтобы не чувствовать, как тебя касается другой человек… Мда…» Но вот то, как кто-то схватил меня за локоть и потянул резко в бок, я почувствовала еще как! — Ай, больно! — Если бы ты хоть в половину такой громкости говорила во время съемки, то режиссеру, возможно, и не пришлось бы переснимать кучу раз. Что с тобой вообще происходило в кадре?! Непривычно ухоженный Хаяси смотрел на меня испепеляющим взглядом. — Ты хоть представляешь, на кого посыпятся все шишки за твою хреновую игру? На того, кто привел на площадку дилетанта, то есть на меня! Что это за «мэ» и «бэ»? Ты ведь была не так ужасна, как все остальные из группы, на моем уроке, да и на других тоже. У тебя же хорошие оценки даже по актерскому мастерству, так что за дичь ты творишь сейчас? — Хаяси-сан, Вы все-таки смотрите журнал успеваемости? — наигранно удивилась я. — Не до твоих острот сейчас, Миура! — злобно прошипел он. — Почему ты не могла быть в кадре хотя бы такой, как была пять минут назад, когда мило болтала с тем парнем? — Мы с Ичиносе-саном не «мило болтали», а обсуждали РАБОЧИЕ моменты, — огрызнулась я. — Да мне все равно, чем вы занимались. Но почему ты такая механическая перед камерой? Тут он успокоился, и его лицо озарилось так, что казалось, к нему пришло познание вселенской истины. Учитель понизил голос и, приподняв бровь, спросил: — Ты что, начинаешь чувствовать ЭТО, когда вы играете вместе? — Хаяси-сан, я сейчас не в настроении играть в шарады, — моя нервная система была на пределе. — Гм, я о «когда он посмотрел на меня, мое сердце стало биться чаще» или «почему я краснею, когда его рука касается моей», — постарался он пропеть писклявым голосом, — Или как там у вас… Ну так что, я прав? Над нами нависла гробовая тишина. — Учитель Хаяси, — на моем лице не двигалось ни мышцы, — Вы в свободное время читаете мангу для девочек? Тишина. — Вы молчите потому, что ваше «сердечко доки-доки», или как там у Вас? — неумолимо продолжила я. — Достаточно! — выкрикнул он, а потом глубоко вздохнул и продолжил экзекуцию. — Тогда почему ты не можешь вести себя с ним расслаблено? Как со своим парнем, например? — Да откуда мне знать, как вести себя с ПАРНЕМ, если его у меня и не было никогда! — в сердцах вырвалось у меня. Опять тишина. — Миура, тебе сколько лет? — 17 -… — И я не вижу ничего зазорного в том, что еще ни разу не состояла в отношениях! — А чем ты в школе занималась? — Даже не знаю, ах да, точно, УЧИЛАСЬ! — Ну да, как же я мог подумать о другом… Учитель молча присел на какой-то стул и стал медленно тереть глаза пальцами правой руки. После этой процедуры он почесал затылок и уставился куда-то вдаль. — А вот это уже совсем хреново… — Что именно, мое стремление к учебе? — Нет, — он спокойно покачал головой, — как ты планируешь сыграть отношения, если их у тебя и не было? Я пожала плечами. — По-моему Вас не особо интересовал этот вопрос, когда вы вручили мне сценарий и поставили перед фактом. — Да, точно… Хаяси стал похлопывать по карманам, видимо, в поисках сигареты, но, ничего не обнаружив, он заместил ее каким-то сорванным колоском. Пожевав минуту его стебель, он скривился, плюнул и обратился ко мне: — Миура, ты кого-нибудь любишь? — Люблю? Ну да, своих родителей, брата, подругу, наверное, тоже… — Семью, подругу, — учитель усмехнулся, потом немного помолчал и продолжил, — Ну попробуй представить что этот парень — член твоей семьи, допустим, брат, которого ты не видела очень долго… У тебя хотя бы бывало так, что ты расставалась с кем-то? — Да, — сухо ответила я, — бывало… — Используй это. Перенеси эти чувства в свою героиню. Может хотя бы так получится. Было непривычно слушать от Хаяси слова наставления, особенно сейчас, когда он выглядел невероятно серьезным. Почему-то у нас вошло в привычку находиться в обществе друг друга в полной тишине, но на этот раз ее разрушило «Прошу всех на площадку, перерыв окончен». Я поправила рукой волосы у лица и, не оборачиваясь на учителя, сказала: — Спасибо Хаяси-сан, я постараюсь… Я очень постараюсь… Вокруг злополучной скамейки опять засуетилась толпа, но я уверенно пробиралась через нее к своей цели — скамейке, на которой уже сидел Ичиносе. Не обратив внимания ни на режиссера, ни на о чем-то шептавшихся операторов, я уверенно села рядом с парнем, намного ближе, чем в прошлый раз. Тот, не имея возможности, выбраться из рук визажиста, тихо сказал мне: — Извини, что не удалось прорепетировать диалог. — Ничего страшного, Ваши слова и так предали мне уверенности, так что сейчас я полностью готова. — успокоила его я — Тогда я начну как в прошлый раз? Я утвердительно кивнула. — На площадке только актеры! — 3,2,1… Мотор! — Дорама «Нить», сцена 1, дубль 12 — Как же хорошо, что мы нашли с тобой это место, а то где же еще спрятаться от солнца, правда, Ханна, — улыбнувшись, парень взял девушку за руки и заглянул в глаза, — правда же? — Конечно, — ее голос прозвенел как колокольчик, — но мне все равно, где мы сидим… — О чем ты? Девушка отвела взгляд в сторону и, сжав руки парня крепче, прошептала: — Главное, что мы вместе, Дайске, главное, что вместе… Так же будет всегда? Скажи мне… Парень протянул руку и нежно развернул ее лицо в свою сторону, так что их глаза встретились. — Конечно, Ханна, ты всегда будешь со мной, я обещаю… «…У тебя хотя бы бывало так, что ты расставалась с кем-то?.. Используй это… Перенеси эти чувства…» «Теряла ли я кого-нибудь надолго? Да… Но, скорее, ненадолго, а навсегда…» В глазах девушки появились капельки слез, а, когда одна из них покатилась по щеке, она улыбнулась и крепко обняла парня, прижавшись к его плечу. На секунду он растерялся, а потом прижал к себе так крепко, как будто бы ни за что не отпустил бы никогда в жизни. — Ханна… -СТОП! Я оторвала голову от мокрого после моих слез плеча Токии, мы посмотрели друг другу в глаза, а потом — на режиссера. Харада невозмутимо сидел на кресле в своих чертовых очках, которые не давали ни шанса угадать его эмоции. Дождавшись, пока чаши терпения всех присутствующих переполнятся, он сложил руки на груди и спокойно произнес: — Сейчас сделаем еще дубль. Ичиносе-сан, при объятьях повернитесь больше к камере, Миура-сан почти полностью Вас загораживает. Все остальное хорошо. Тут я вздохнула полной грудью. Вздохнули и Токия, и Хаяси, делавший вид, что совершенно все равно, что происходит на площадке, и вся съемочная группа, и, как мне казалось, весь мир.