***
— В последнее время, ты как ни придешь, так разговор, в конце концов, сводится к Учихе Итачи. — Хирузен сидел в своём кресле, попыхивая трубкой. Данзо сотни раз предупреждал главу Naicho о пагубности данной привычки. Едкий дым трубки въедается не только в одежду, но и в саму кожу, отчего может сложиться ситуация где запах выдаст своего носителя раньше времени. Хирузен лишь смеялся, говоря, что он уже давно не участвует в полевых операциях и работа его заключается в протирании штанов в штабе. Но Данзо такой ответ лишь раздражал, он ненавидел безалаберность, а у руководителя с таким халатным отношением вся организация будет похожа на сумасшедший дом. Дружба этих двоих мужчин началась ещё со времен средней школы, когда они оба досрочно выпустились. Однако, Данзо никогда не употреблял слово «друг», так как дружба — это доверительные отношения, стремление рассчитывать на кого-то, а ни первого, ни второго он себе позволить не мог. — Уже как пять месяцев Итачи обучается в Токийском университете и выполняет поручения разных отделов разведки. У него отличные характеристики и рекомендательные письма, юноша хорош в любых делах, и надо бы уже определиться с его специализацией. — Хирузен вытряхнул истлевшее содержимое трубки в специальную посудину на столе и, взяв новую щепотку табака, снова разжег её. Лиловый дым медленно потянулся вверх, нехотя ускользая в отверстиях вытяжки, но Данзо всё равно скривился от едкого запаха. — С трудом верится, что ему всего лишь одиннадцать. Его отчеты отлично структурированы и упорядочены, и по ним, я бы сказал, что он уже давно взрослая, уравновешенная личность. — Два года старшей школы стали потерей. — Давай будем это считать необходимым опытом. — Оптимистичный взгляд на вещи был одной из главных черт личности Хирузена, что в свою очередь когда-то помогло обрести ему множество союзников и продвинуться по карьерной лестнице. — Знаешь… — Он вытряхнул в очередной раз пепел в посуду и тяжело вздохнул. — Эта вечная работа с бумагами и отчетностью сильно утомляют, может я стал слишком старым? — Не бубни и делай свою работу. — Даже не посочувствовал ради приличия. — Он снова вздохнул и открыл ящик стола, доставая новую порцию табака. — Ты начинал другую тему, и давай-ка ты закончишь свою мысль. — Данзо не скрывал свою неприязнь к причитаниям собеседника. — Мне поступило официальное письмо от Учихи Фугаку. — Данзо закатил глаза и цыкнул, вспоминая вечно угрюмое лицо мужчины. — Он предложил взять Итачи на стажировку в Анбу. — А как же Каратели? — В душе Данзо возликовал, но ни одна мышца не дернулась на его лице, выказывая глубинные эмоции. Он уже давно подыскивал кандидата, через которого Анбу бы смогли сделать запрос на стажировку в их рядах Итачи, но Фугаку удивил его. Первое предвкушение улеглось, и он понял, как отец будет использовать своего сына, вот только в искусстве манипуляции Данзо не имел соперников. — Фугаку говорит, что в Карателях Итачи быстро упрется в потолок и будет лучше использовать весь его потенциал на более сложных заданиях, во благо Японии. Он считает это отцовским долгом, выбрать лучшее место работы с учетом всех талантов своего сына. — Хирузен внимательно наблюдал за своим гостем из-под густых бровей, но тот оставался безэмоциональным. — Хомура и Кохару категорически против. Они говорят, что допускать Учиху в Анбу, всё равно, что пустить лису в курятник. Они ссылаются на внутренний протокол принятый Тобирамой, из-за которого и создали отдел Карателей. — Я прекрасно знаю, что Карателей создали, чтобы убрать Учих от любой возможности пробиться в правительство. — Отмахнувшись от слов Хирузена Данзо снова замолчал. — Старые обиды. — Хозяин кабинета вздохнул и принялся набивать трубку в третий раз. — Ками-сама, может, ты перестанешь дымить хотя бы сейчас? — Хирузен поджал губы, словно ребенок, которого только что отчитал отец, и положил трубку, но не сводил с неё взгляда. — Вот и что мне сказать Фугаку? Хомура и Кохару не испытывают такой лютой ненависти к Учихам как ты, но даже они против. — Оба этих члена палаты советников не возглавляли никаких отделов, однако они являлись представителями парламента и их голоса могли иногда что-то решать в Naicho, если имели поддержку кого-то авторитетного в разведке. Сейчас для них авторитетом являлся Данзо, так как он не питал восторга к Учихам, таким образом они легко могли наложить вето на стажировку Итачи в Анбу. — Зачем что-то говорить Фугаку, просто зачисли Итачи. — Сам Данзо не мог сделать запрос на Итачи, так как это означало бы, что он в нем заинтересован настолько сильно, что не готов ждать. Но Данзо умеет ждать, Данзо умеет побеждать. — Я знаю, что ты неравнодушен к этому юноше, но я даже не подозревал, что ты одобришь его включение в Анбу. — Хирузен откровенно сверлил взглядом своего гостя, но тот не испытывал никакого дискомфорта. — Даже не смотря на то, что он Учиха, мы не можем разбрасываться такими талантами. Я хорошо делаю свою работу, и ты это прекрасно понимаешь. — Верно. — Старик кивнул. — Если ты одобряешь, тогда у меня нет причин для сомнений. Искоренить эту ненависть и недопонимание лучше через молодое поколение и Итачи будет хорошим примером. Но ему всего одиннадцать, и лучше убедиться, что он готов для Анбу и последующей подготовки. — Хирузен не выдержал и снова потянулся к своей трубке. — Я подготовлю для него вступительное задание. — Темные глаза Данзо утонули в ещё более чёрной бездне желания подчинить и получить контроль.Глава 10. Студент
21 января 2022 г. в 01:18
— Мой сын зачислен в Токийский университет. — Уже после выпускного мне пришло официальное письмо из университета о моём зачислении на специальность международные отношения, с правом свободного посещения. Такая привилегия давалась только тем, кто в будущем будет работать на правительство.
Уже на первом курсе я буду проводить больше времени, выполняя поручения правительства и проходя специальную подготовку, вместо заучивания учебного материала лекций. Получив письмо, отец на первом же собрании в храме объявил о таком «грандиозном» событии. Я стоял рядом с ним и буквально кожей чувствовал его гордость, но мне хотелось оказаться подальше от этого места, чтобы мы только семьей отпраздновали этот важный для меня шаг.
— Поздравляем. — Яширо, правая рука отца, улыбнулся, отчего его и без того узкие глаза стали ещё уже. После этого со всех сторон посыпались разномастные хвалебные возгласы, и я мог лишь кивать в знак благодарности.
— Скажи несколько слов. — Отец положил свою теплую ладонь мне на плечо, словно возлагая ещё больше ответственности.
— Я рад, что могу посвятить себя и телом, и душой пути, что принесет благо и стране, и нашему клану. — Решительные слова прозвучали в тишине, и я склонился в низком поклоне. Подобную речь я произносил на вручении аттестата, так как мне дали слово от лица выпускников, поэтому основная выжимка легко родилась в моем мозгу.
— Природа одарила моего сына пугающим талантом. На письменном экзамене он получил второй результат в истории школы, после рекорда Намикадзе Минато, а второй этап прошел за кратчайшее время, установив новый рекорд, причем в одиночку, а не в команде! Иногда я забываю, что он мой сын и завидую его гениальности. — Таких слов я никогда прежде не слышал от отца и хорошо, что волосы отросли на столько, что закрывали мои алеющие щеки.
— Если в Карателях будет такой одаренный парень, мы сильно укрепим свои позиции. — Инаби, ещё один подчиненный отца, что частенько захаживал к нам, слишком зло улыбнулся, отчего мне стало не по себе.
— Я не буду подавать запрос на стажировку Итачи в Карателях. — Вот оно. То, что я боялся услышать так долго. Сколько бы я не старался, но отцу всё время мало, я снова недостаточно хорош.
Волна шума, выкриков и возгласов, обрушилась как цунами на высохший берег. Я представил себя в стакане, перевернутым вверх дном, всё это происходило вокруг, но не со мной, главное не концентрироваться ни на чем и смотреть в пустоту. Так легче. Я ведь был готов.
— Я хочу, чтобы мой сын пошел на службу в Анбу. — «Стакан» вокруг меня треснул.
— К этим мразям? — Яширо едва ли не выплюнул название засекреченного подразделения Naicho. — Между Карателями и Анбу немало столкновений насчет регулирования общественного порядка.
— И я знаю это лучше, чем кто бы то ни был. — Отец опустил тембр голоса и Яширо отвел взгляд.
Каратели — это независимая организация внутри полиции, которая занимается урегулированием вопросов, связанных с якудза, и выполняет некоторые поручения правительства, а также разведки. Со стороны это наверняка не было видно, но я знал, что отец часто не ночует дома из-за сложности и важности некоторых дел. Каратели убивают. Но и их убивают. Это вечная скрытая война, у которой просто нет конца. Анбу — это подразделение Naicho, им не нужно действовать обходными путями, они имеют юридическое право на любые свои действия. Самые серьезные преступления и международный шпионаж, часто передавались из рук Карателей именно в Анбу.
Что расследуют Каратели, а что Анбу? Чёткого разделения не существовало. Так же как и общей информационной базы. Из-за этого несколько раз Анбу убивали внедренных соклановцев, просто не зная, что мы — свои. Каратели тоже иногда переходили дорогу разведке и тогда возникали конфликты. И когда такое происходило, отец заседал в Naicho и участвовал в совещаниях от лица Карателей. У него нет официальной должности, но он является негласным главой клана Учих.
Новая волна критики вперемешку с оскорблениями не заставила себя ждать. Яростные споры разгорелись, как пожар по осени. Кто-то критиковал работу Анбу, кто-то пытался уличить отца в скрытых мотивах, но в основной массе все лишь говорили о том, что у разведки предвзятое отношение к Учихам. Окружающая меня ярость повышала температуру в замкнутом пространстве, она клубилась, как грозовое облако, но не было объекта, на который все могли сбросить это напряжение.
— Послушайте меня! — Отец рявкнул так, что я невольно вздрогнул и вжал голову в плечи. Тишина зазвенела, можно было даже расслышать потрескивание огня на толстых свечах вдоль стен. Жажда крови медленно обволакивала моё тело со всех сторон, словно равномерно заполняя всё доступное пространство. — Я понимаю каждого из вас, и я сам чувствую то же самое. — Алые отблески заплясали в глазах слушающих. — Именно поэтому Итачи вступит в Анбу. Я хочу, чтобы мой сын стал связующим звеном. Как вам известно, члены Анбу тайно наблюдают за нашим районом. — Воздух застрял в горле, ведь я прекрасно осознал, что от меня требуется. — Мы будем наблюдать за ними через Итачи. — Они хотят сделать из меня двойного агента.
Все заговорили разом, кто-то высказывал опасения, а кто-то восторгался таким исходом. Но никому не было дело до меня. Никто не спросил меня, чего хочу я. К чему я стремлюсь? Я ведь всего лишь послушный инструмент, который послужит в будущем разгоранию конфликта и возможно приведет к открытой конфронтации Учих и правительства Японии.
— Но все мы преследуем цель — сделать нашу страну лучше, почему не поговорить с главой разведки и не… — Мой голос дрожал, напоминая шелест, но фраза так неудачно пришлась на случайную паузу, что меня услышали все и я просто не смог договорить.
— Что ты сказал? — Яширо впился в меня алым взглядом, и я чувствовал, как он давит на меня ментально, но пока не заставляет.
— Мы все люди одной страны, и мы… — Я запнулся, но сжав кулаки всё же смог продолжить, ведь все имеют право высказать своё мнение! — Мы могли бы не заниматься тем же, что и они, а показать через мою работу, как много они теряют, не доверяя нашему клану. Это отличный шанс не подтвердить их опасения, а порвать порочный круг недоверия. — Поток мыслей странным образом приобретал четкую структуру в словах.
— Так ты на стороне Анбу? — Ярость острыми иглами впивалась в мозг, и я отчаянно выстраивал защитный кокон, ведь если бы я хотел поделиться своими мыслями, я бы их показал сам. Никому не позволю лезть в моё личное пространство! Узколобые, запуганные люди!
— Я не о сторонах говорю, а о перспективе. Вы смотрите только со своей стороны, но мы можем мыслить шире, чтобы изменить будущее!
— Мелкая мразь! — Яширо не дал мне даже договорить, вскочив с места и в одно мгновение ударив прямо в лицо с такого короткого расстояния. Я даже не собирался уклоняться, я позволю этой ситуации поставить точку, возможно, тогда они не будут мной манипулировать. Боли не последовало.
— Успокойся. — Отец перехватил чужую руку, буквально в нескольких сантиметрах.
— Но…
— Всё нормально. Успокойся. — Отец понял меня! Сердце готово было выпрыгнуть из груди, от этого глупого осознания. Я не нуждаюсь в его одобрении, но выходит, что я просто вру сам себе. Яширо демонстративно вздохнул и сел на своё место, но я всё равно не рискнул посмотреть ему в глаза. — Итачи, извинись. — Весь мир схлопнулся до маленькой точки, словно черепное давление разом выжало весь мозг. Я не сделал ничего, за что мне следовало бы извиниться. — Я понимаю, что ты хочешь сказать. Но идеалы и реальность, это разные вещи. Ты говоришь об идеальном мире, но ты слишком молод, чтобы понять реальность происходящего. Мы в угнетенном положении, и если бы ты видел, в какой тяжелой ситуации зажат клан, ты бы не выражался так опрометчиво.
— Я тоже Учиха, и, думаю, я знаю в каком положении клан! — Я ошибся, отец и не думал понимать меня, он тоже ослеплен этой глупой ненавистью! Громкие одиночные выкрики приказывали мне: «Извиняйся!», и я перестал держать оборону, полностью сломавшись под этим яростным натиском. — Простите. — Выдох вместе со словом вышел тихим, но им было этого достаточно. Пока достаточно.
— Поговорим дома. — Но в этот вечер я не вышел из своей комнаты.
Три месяца прошло с тех пор, как я стал студентом, и примерно раз в неделю я наведывался в университет, чтобы получить новые задания по предметам и сдать готовые работы или отчитаться по выученному материалу. Такой формат учёбы мне очень понравился, так как я сам мог распределять время, но всё оказалось сложнее. Мы не разговаривали с отцом, и мама старалась игнорировать напряженную атмосферу, хоть она и прекрасно была осведомлена о случившемся. Атмосфера в доме стала такой тяжелой, что я практически не находился там, скрупулезно выполняя любые поручения, которые сыпались мне на голову от разведки. Это не было похоже на работу или стажировку, в основном мне доставались дела по сортировке, архиву или обработке данных.
Я влюбился в компьютер. Когда меня познакомили с этим шумным монстром, я не поверил, что в нем содержатся знания сотен библиотек! Пузатый громоздкий монитор напоминал телевизор, а я мог клацать по специальной панели с буквами, как по печатной машинке, создавая запросы, которые выскакивали прямо на экране. Ни в одной из школ я не видел подобного, но оказывается, что в разведке это не считается секретной технологией и у многих сотрудников дома стоит такой же компьютер. Новая увлеченность позволяла мне отвлечься, а благодаря своей способности к запоминанию, я за две недели уже настолько привык к этому агрегату, что внес предложение о переносе бумажного архива в цифровую версию, чем вызвал похвалу руководства.
— Ого, какие люди и без охраны! — Едва Шисуи заметил меня в аэропорту, как скинул свою сумку и крепко обнял, отрывая мои ноги от пола. — Ты что тут делаешь?
Мы не виделись уже четыре месяца, поэтому он пропустил моё поступление и тот инцидент в храме. Я заходил к нему домой несколько дней назад, но мне сказали лишь дату и страну, из которой он вернется, поэтому сегодня я дежурил в аэропорту с самого утра. Дома меня уже не спрашивали, куда и по каким делам я отправляюсь, но всё равно ожидание далось мне тяжело. Я чувствовал себя обманщиком, хотя никому не соврал, куда иду на самом деле. Мы бы всё равно встретились на днях, и я мог бы посвятить это время тренировкам, но я решил по-другому, и поэтому чувствовал себя виноватым перед самим собой.
— Я поступил в Токийский. — Едва мои ноги снова коснулись пола, как Шисуи закинул руку мне на плечи, а свободной рукой подхватил сумку, увлекая нас к выходу.
— Даже не сомневался в тебе! — Автоматическая дверь распахнулась, и яркий солнечный свет ударил в глаза.
— И мы больше не разговариваем с отцом. — Я почувствовал, как напряглись его мышцы, но предпочел не смотреть ему в лицо.
— Подожди минутку. — Остановившись у большой колонны, что держала одну из сторон козырька, Шисуи порылся в своей сумке и достал прямоугольный кирпичик с антенной, что до жути был похож на военную рацию. — Это мобильный телефон, не видел такой? — Вероятно, мои широко распахнутые глаза были слишком очевидным маркером эмоций. — Я вернулся, до офиса доберусь самостоятельно. — Он быстро набрал кнопками номер и произнес эту фразу, сразу же убирая телефон. — А теперь расскажи мне, что случилось на самом деле?