Загадки могут подождать

      Холмс протяжно стонет, подается назад, и его пронзает очередная вспышка наслаждения. По позвоночнику стекают капли пота, ночной воздух из приоткрытого окна до мурашек холодит кожу. Шерлок привык подмечать каждую деталь, и все еще сложно замедлить течение мыслей: такси проехало мимо, оставив случайного пассажира на пустой улице, наполненной звуками не спящего города; в соседней квартире громко смотрят Чемпионат Мира по футболу, диван скрипит, а молодая жена ругается с мужем из-за шума.       Мужчина двигается быстрее, наращивая темп, заставляет Шерлока вцепиться в хлопковые простыни и подавиться стоном этой душной ночью. Ладони давят на лопатки, и Холмс почти задыхается, зарываясь лицом в мягкую подушку. Он не спрашивал имя. Зачем? Человек с пронзительными глазами и осторожной улыбкой в костюме от Армани был очень органичен в том не претенциозном, но дорогом баре Манхеттена. Средний класс всеми любимого Уолл-Стрит. Их стаканы обновлялись без напоминаний, а расследование могло подождать. Мужчина был расслаблен и спокоен, смотрел прямо в глаза и не отводил взгляд от его лица, лишь однажды оценивающе осмотрев Холмса с ног до головы, он открыто смеялся едким наблюдениям Шерлока.       И этот смех задевал что-то очень глубоко.       На нем самом были какая-то несвежая футболка с джинсами и расстегнутое пальто, саднящая царапина на щеке и синяк совсем близко к ключице, уже отдававший желтизной. Словно лента «не пересекай» на месте преступления.       Они едут в вызванном к бару желтом такси, в громком молчании пялясь на улицу в противоположные окна. Его новоообретённый друг расплачивается сотней и ждёт, пока Шерлок выберется из салона на ночной переулок, пронизанный светом тусклых фонарей. При таком освещении невозможно разобрать цвет его волос, глаз и намерений. Он тянет на себя за ворот пальто, улыбаясь, но лишается улыбки, соединяя губы в поцелуе, обнимая за талию, пугает Шерлока своим теплом. Он проникает языком в его рот, словно умелый стратег, постепенно руша преграды на своем пути, и Холмс виснет на нем, не замечая ловких пальцев у себя под футболкой, ласкающих осторожно, но прямо в цель. Возбуждение растет, забыв про контроль своего хозяина, то замирая, то несясь прочь.       Шерлок чувствует, как настроение его нового знакомого незнакомца завладевает им, приятно скользя по нервам. Он подается вперед, сжимая пальцы на плечах, мнет дорогой пиджак. Прерывая поцелуй, мужчина тихо отсмеивается и отпирает дверь, вовлекая в новую игру.«Что-то не так», — стирается из мыслей Холмса со щелчком двери в его комнату и ощутимым укусом в шею за ухом. Возбуждение почти болезненно, почти нестерпимо, пока его незнакомец расправляется с пуговицами, отправляя одежду в свободный полет. Горячий, он опускается на все еще одетого Шерлока. Контраст, от которого тот уже немного дрожит.       Он помогает стянуть с себя пальто, скинуть на пол, а ладони под его футболкой сжимают его соски, заставляя гореть. Совсем не от стыда. Его джинсы расстегнуты, он не помнит когда, но рука мужчины проникает без труда под мягкий хлопок нижнего белья, обхватывая его уже совершенно твёрдый член, и гладит, лаская и заставляя закусить губу от наслаждения. Ему хорошо, этот незнакомец явно знает, как заставить его кричать в удовольствии. Шерлок чувствует, как в его бедро упирается не менее твердый член. На ткани наверняка останутся следы предэякулята. Его раздевают постепенно, уделяя оголяющейся коже надлежащее внимание, пока он не остается совсем голым. Влажные пальцы незнакомца кружат по сжатым мышцам ануса секунду-две, а потом скользят внутрь на две фаланги, разминая и заботливо растягивая. Шерлоку кажется, что он вот-вот кончит только от этих пальцев и губ, терзающих его собственные. Но пальцы сменяются скользким членом — два прекрасных дюйма в диаметре, не меньше. Шерлок протяжно стонет, едва ли не крича, разрываемый гаммой эмоций, где-то далеко слыша тяжелое дыхание этого невероятного мужчины, которого подарила ему прогулка в бар. Он врывается сильными толчками, так сладко проходясь по простате, что губы Холмса едва ли не расплываются в улыбке, чувствуя наполненность.       Ему всё равно, лишь бы это не прекращалось. Но из него выходят с тихим хлюпаньем, чтобы перевернуть на живот. Он мычит проклятья в подушку рядом, пока сильные пальцы оглаживают его ягодицы, сжимают, снова входя одним протяжным толчком. Одна его рука почти вывернута назад, за спину, и он чувствует, что вот-вот сойдет с ума, когда ловкий язык увлажняет кожу его пальцев, когда губы охватывают средний и безымянный. Мужчина не прекращает трахать его, и он слышит только шлепки кожи о кожу, смаргивает влагу, застлавшую глаза, и кончает на темные хлопковые простыни, насаживаясь на твердый член, пульсирующий внутри. Мужчина отпускает его руку, впиваясь пальцами в бедра, натягивая до предела и выходя, быстрыми движениями доводя себя до сумасшедшей разрядки.       Шерлок приходит в себя, когда галстук уже скользит под накрахмаленный ранее воротничок. Он чувствует, что незнакомец смотрит на него несколько десятков секунд и, словно договорившись с самим собой, целует где-то в плечо, рядом с лопаткой, скользя полами пиджака у расслабленных ягодиц. Встает, проведя по горячему боку, и уходит, оставляя резкое чувство неопределенности, с которым Холмс соседствует до утра.