Вот она, жизнь. Вечно все то
же: один ждет другого, а его нет и
нет. Всегда кто-нибудь любит
сильнее, чем любят его. И
наступает час, когда хочется
уничтожить то, что ты любишь,
чтобы оно тебя больше не мучило.
Рэй Брэдбери (50+)
— Не пялься на неё, ясно?
Казутора незаметно одёргивает себя, а после чуть приподнимает уголки губ.
— Ммм? Ты о чём?
Ханемия довольно бездарно играет дурачка, а Кейске всего навсего делает вид, что этого не замечает. Хотя, блять, давайте будем честны, все уже давно всё поняли! Кей нравилась Баджи ещё с начальной школы, хотя он упрямо воротил нос, когда кто-то затрагивал данную тему. Не по-пацански это, да и совсем не круто, бегать за девчонкой, по крайней мере в двенадцать лет это было чем-то постыдным. Тогда ещё, когда они были детьми, Кей абсолютно не привлекала Казутору. Куда ему, мелкому мальчишке, заглядываться на своих ровесниц? Скорее он даже был тем, кто мог подкольнуть Кейске, а потом получить от него по лицу, конечно, по-дружески. Сейчас же юноша и сам не мог понять, как так случилось, что при виде неё дыхание замедляется и становится глубже. Словно она резко стала воздухом, которого молодому человеку так не хватало всё это время. А времени прошло предостаточно. Они не виделись год, а до этого инцидента только изредка пересекались в школе, но видимо этого было достаточно. Неприметная девчонка выросла, похорошела и приобрела привлекательные женские черты. Казутора тоже повзрослел, а в крови забушевали гормоны, которые так ярко проявляются в его то возрасте.
Вообще-то Кей не была девушкой Баджи, да и как понял сам Ханемия, то и общались они не так часто, как хотелось бы самому Кейске. Естественно, что он никогда об этом не скажет, как-никак, а репутация для
бывшего командира первого отряда всегда была довольно важной штукой. Но сам факт того, что друг на подсознательном уровне уже присвоил девушку себе, выдавало его с головой. И почему-то Казутору это немного злило.
Ханемия болен, но он никогда не признает этого. Его подсознание ярко рисует всё, что произошло той чёртовой ночью, из-за чего парень больше не может нормально спать. Он понимает, но не принимает. Юноша ведь тогда просто испугался. Запаниковал! Нет, конечно, он не может быть убийцей. Нет-нет, всё это точно не его вина! Просто во всём виноват Майки. Вся эта херня произошла именно по вине его бывшего друга, и другого расклада Казутора просто не мог принять.
Я не виновен. Манджиро Сано просто испортил мне жизнь. Я не убийца, а если бы не Майки, то ничего бы никогда не случилось. Поэтому он обязательно ответит за свой грех! Ведь я не убийца! Я не виновен! Я не причастен, меня подставили и втянули. Сделали крайним, да? Всё верно.
Но ведь всё равно он теперь преступник, да? На нём навсегда останется клеймо убийцы, выходца из колонии для несовершеннолетних. Жизнь испорчена.
Впервые за долгое время, после того случая, Казутора чувствует себя ужасно и опустошенно. Баджи точно не заслуживал смерти. Ханемия физически ощущает, что он снова приложил свою руку… выходит снова убил?
Нет. Нет. Нет… Да?
На похоронах Кей плачет громко, а слёзы у неё абсолютно искренние. Тогда-то Казутора и делает вывод, что Баджи тоже был для неё кем-то большим, чем просто знакомым. Возможно останься Кейске в живых, то он однажды бы смог открыть свои чувства, которые по видимому были взаимными. Кто знает, а может они были бы счастливы?
Ханемия снова закрывается в себе. Теперь уже он принимает и осознаёт свои ошибки, но легче от этого не становится.
Он хочет исправиться, замолить свои ошибки, стать лучше. Возможно ли это? Сможет ли он? Для начала нужно хотя бы покаяться, так ведь? Тогда первые шаги он сделал, но сил на большее пока не хватает…
Сейчас он осознаёт, что всё это время ему всего навсего нужно было не бежать от своих демонов, а бороться с ними. И он хотел бы, честно.
Как и почему? Непонятно. Злой рок, шутница судьба или же просто звёзды сошлись не в правильном порядке? Казутора не знает, но почему-то ему на помощь приходит та самая девушка, которая нравилась Баджи ещё с младшей школы. Сейчас юноша наконец понял, почему Кейске так отнекивался от своих чувств. Привязанность — это аналог уязвимости. Баджи всегда был сильным и смелым, а потому уязвимость ему была не к чему, да? Вот только Казуторе нужна помощь, потому он не согласен.
Ханемия безумно влюблён в неё. Кей для него словно мечта, которая осуществилась, но всё же находилась в какой-то недосягаемости. Вроде бы рядом, стоит лишь протянуть руку, но коснуться так, как хотел бы сам юноша, ему не позволено. Он делает что-то не так?
Он ведь ей нравится, правда?
Кей очень добрая и довольно открытая, но со временем Казуторе начинает казаться, что на месте его представляют другого. Чувство эйфории улетучивается, а сердце начинает болезненно ныть. Выходит она,
его спасение, вовсе делала это не от любви к нему? Это насколько сильно задевает, что плакать хочется, но парень действительно счастлив, что Кей, пусть не совсем честным образом, но рядом. Потому он принимает её правила.
Можно ли стать для кого-то заменой? Казутора явно чувствует себя личностью, но его одежда, волосы и повадки стали менее родными, но более привычными для неё.
Он не замена! Но для Кей он ей станет.
— Я очень тебя люблю, поэтому хочу чтоб ты стала моей женой! — на выдохе произносит Ханемия, встав на одно калено.
— Я вечность была готова ждать этих слов, — её глаза блестят, а губы чуть подрагивают от волнения, — Я согласна быть
твоей навеки.
Казутора счастлив. Он больше не ищет спасения. У него есть друзья, прекрасная работа, а теперь и любящая жена. Она же любит
его, да?
Кей нежно целует его губы, обнимает за шею, вдыхает его запах, который сама же ему и навязала. Навязала так же, как и внешность, работу, друзей и
«идеальный» образ в целом.
А ещё она очень часто закрывает глаза.
Я знаю, кого ты представляешь на моём месте.
