Древние Свитки. Исход

Валтум согревало теплое солнышко. Здесь не было снега, блиставшего выше в горах, и подступы к святилищу укрывала короткая, но бодрая травка. Все то же солнышко встретило Эль и внутри, свободно проистекая сквозь круглый проем в потолке, осыпая золотыми пылинками каменный трон, в который врос древний скелет. Переступая через корни и лианы на полу, она пошла вперед, но остановилась, увидав, как от скелета отделяется некий дух и целеустремленно движется к ней. - Покинь это место, незнакомка, - призрачно молвил дух. - Здесь дремлет зло. И я боюсь думать, что станется с землей, если оно проснется. - Так я ж ведь, - подбоченилась Эль, - специалист по злу. Спасительница застрявших и утешительница пропащих. Так что говори, дух. Но сперва представься. - Я Вальдар, - отвечал призрак слегка снисходительно. Такой же вкрадчивый голос был у Савоса Арена и Эль тут же заподозрила обман, но решила не торопиться с выводами. Посмотрим, что он скажет... - Что за зло тебя беспокоит? - деловито спросила она. - Мы стоим в гробнице Хевнорака, что был мертв многие поколения. Но его возвращение может быть не за горами. Пока что я удерживаю его здесь, но он набирает силу, а я слабею... - Если ты о драконьем жреце, - встряла Эль, - то я пришла как раз за ним. Вальдар здорово воодушевился. - Вместе мы сможем управиться! Здесь, в гробнице, есть три сосуда, которые нам помогут. Принеси их мне, но будь осторожна: их охраняют последователи Хевнорака и они не остановятся ни перед чем, лишь бы их хозяин вернулся. - Что за сосуды? - насупилась Эль, вовсе не восхищенная перспективой таскаться по камням с легко бьющимися бутылками. - С их помощью он сможет восстановить себя... - начал было Вальдар, но тут же был перебит закономерным вопросом: - Тогда почему его приспешники все еще не принесли ему эти сосуды? Только не говори, что они тебя боятся. Дух посмотрел на въедливую спасительницу с отвращением. - Они сражаются отчаянно и зло, - сказал он наконец, - но находить дорогу - это не про них. - Ясно, тупые, - кивнула Эль. - А про самого жреца что знаешь? - Он умел очаровать людей, - вздохнул призрак, - и создал целую армию последователей. Хорошие люди пали жертвой его чар и навечно изменились. Стали... злыми. После этого страха было достаточно, чтобы держать их в подчинении. Он мог мучить их и унижать, но они бы не восстали. Они служат ему даже в смерти... - Возможно, ты не замечаешь, но ты сам себе противоречишь, - попеняла ему Эль. - Нехорошо. А что в сосудах? - Хевнорак был одержим мыслью о возрождении, - дух продолжал упираться в своем вранье. - Он старательно планировал его перед смертью... - От чего помер-то? - снова влезла она. Вальдар скрестил руки на груди и мрачно на нее уставился. - При жизни он выкачал кровь из своего тела. Его замысел был в том, чтобы через нее вернуть свои силы после смерти, став могущественным личем... - Понятно, - вздохнула Эль. - Без крови-то долго не живут... И потом он, стало быть, спрятал ее подальше, загородив кучей тупых стражей, которые не могут найти дорогу обратно. Самый верный способ воскреснуть и стать великим, это всем известно. - Неси сосуды! - рявкнул Вальдар. - Хорош умничать! - Имей в виду, - она невежливо ткнула в духа пальцем, - если ты задумал присвоить чужую силу и сам стать личем, ты протянешь куда меньше, чем он. - Кто ты такая, чтобы... - Я пришла от Акатоша, - прорычала она. - А вот кто ты такой и что за сказки мне тут рассказываешь?! Откуда тебе знать, что он замышлял? Откуда тебе знать, как он умер? Говори или я тебя по ветру развею! - Моим долгом и в жизни и в смерти было стеречь эту гробницу, - смирился Вальдар. - Принеси сосуды и, возможно, он расскажет тебе сам. Эль мгновенно остыла и довольно заулыбалась. - Так бы сразу, - сказала она и пошагала вперед, прорывая тонкую свежую паутину, затянувшую проход. На сей раз саркофаг она увидела сразу, не путая его ни с постаментом, ни с чем-то еще. Последнее вместилище жреца стояло на плоском возвышении, окруженное статуями-хранителями, а дальше, в конце зала, виднелся трон и по обе стороны от него - заваленные камнями проходы вниз. Приглядевшись сквозь щель в камнях, она увидела зал поменьше и в нем - нечто синеватое, парившее в воздухе. Разглядеть получше не было возможности и она сунулась в боковую дверь, надеясь, что рано или поздно на это синее набредет. Вскоре ей повезло. Парящий призрак оказался самим Хевнораком, который витал на той стороне зала, а потом уплыл вглубь храма. Поначалу Эль хотела залезть на возвышение и припустить вслед за ним, но потом вспомнила про сосуды, которые ее просили принести, и чинно пошла обшаривать все помещения подряд, а сама все думала о способе, которым жрец ушел из жизни. Выкачать из себя кровь... На первый взгляд кажется странным, но если ты боишься, что по твою кровь кое-кто придет... кто-то с острыми зубами... Faas. Страх. Страх пропитал здесь все. Faas, paak, dinok. В одной из комнат она набрела на остатки некой экспедиции и призадумалась. Рюкзак, в котором догнивала среди тряпок некогда полезная для здоровья морковка, сохранные, еще не убитые ржавчиной инструменты, книга недавних времен... Любопытно. Сами пришли или Вальдар направил? Скольких же он послал за треклятыми сосудами?.. В полном лиан закутке, где из дыр в потолке радостно светило солнце, пробудился рогатый драугр. Разобравшись с ним, Эль подняла его обратно, решив, что соратник ей не помешает, и устремилась к постаменту в углу, где хранилось искомое. Бутыль была увесистой и определенно легко билась. Придется быть поосторожнее, с неудовольствием поняла Эль и вернулась за чужим рюкзаком. Сунув бутыль к морковке и набив рюкзак ветхими тряпками, валявшимися тут и там, она наконец-то обустроила сосуду надежное гнездышко и пошагала дальше, ведя за собой недовольного драугра. В новом зале снова нашлись свидетельства экспедиции. На столах красовались сыры, хлопчатник, зелья регенерации и Эль вспомнила манеру альтмеров обустраиваться на местах. Потом она вспомнила вечную борьбу Фаральды и Нирии за изысканность в жизни Колледжа, а заодно и то, что обещала набрать для Толфдира ингредиентов под палящим солнцем тундры. Сунув сохлый белый цветочек в карман, чтобы не забыть, она напустила драугра на местную охрану, а сама взялась за сыр. На удивление он был еще вполне съедобен. Когда ее телохранитель управился с врагами, она прошла дальше и там нашла куда более любопытный антураж. По стенам висели в колодках скелеты и еще один остов лежал на каменном столе в засохшей луже крови. В углах громоздились ворохи гробов - редкая вещь в курганах, где встречались все больше урны да ниши, - а на видном месте стояли дыба и железная клетка. Кто-то явно занимался здесь некромантскими опытами и притом, судя по крови, не так давно. Еще одна комната, некогда, вероятно, служившая Хевнораку рабочим кабинетом, порадовала ее россыпью книг - "Жизнь Уриэля Септима Седьмого", россказни о Барензии, "Ошибка Талоса". О да, несомненно, любимые книги драконьего жреца, почившего тысячи лет назад. И, видимо, она должна поверить, что все эти скелеты и дыба в предыдущем зале - тоже его имущество. Эль покачала головой, гадая, кто же такой Вальдар и что за дела у него были с Хевнораком, на которого он так старательно клеветал. Но без сосудов призрак с ней говорить не станет, так что пора бы найти оставшиеся. Она углубилась в катакомбы, задаваясь вопросом, куда подевалась экспедиция любителей хлопчатника. Гнездо гигантских пауков, раскинувшееся на немалый зал, заставило ее заподозрить, что именно сюда-то приключенцы и подевались. И если так - что ж, поделом... Прорвавшись мимо паутины, Эль нашла еще один сосуд и углубилась в катакомбы, петлявшие так и сяк. Дорога привела ее к Залу Историй и железному когтю, сохранявшемуся на постаменте. Отперев тяжелую круглую дверь, она проникла в святая святых и там схватилась сразу с несколькими драуграми, не выпуская из виду третью бутыль на пьедестале. За пьедесталом, укрытая решеткой, шуршала Стена Слов. Покончив с врагами и добравшись до Стены, она прочла: "Здесь лежит Ингнавар Призрачный Медведь, который искал славы на ратном поле скорбей, но вместо этого нашел смерть и бесчестье." Эль грустно перечитала надпись и подумала, что это мрачное послание мог бы начертать сам Хевнорак, узревший, во что превратился их мир. Страх поглотил его, страх выжал кровь из его жил - faas, faas... Пора избавить его от этого жалкого существования. Она вернулась обратно в главный зал с саркофагом, где ее уже ждал Вальдар. - Говори, страж, - повелела она. - Ты старательно убеждал меня, что это чудовище нужно убить, но мы оба знаем, что дело не в этом. - Я пробудился на исходе лета, - признал он. - Он поднял меня из смерти и приказал ждать. - Кого? - Драконью кровь. - К вашему счастью, - сообщила Эль, - я не тот дракон, что мог бы сюда прийти. Но я именно тот дракон, который вам нужен. - Он ожидал шезаррина. Он сказал, что это лучший исход. Про себя она удивилась столь странному выбору, но потом окинула взглядом мрачный храм и удивляться перестала. Затянувшаяся не-жизнь и вечный страх стать окончательно проклятым определенно казались жрецу куда хуже шезаррина. - Что ж, - вздохнула Эль и стала раскрывать рюкзак с бутылями. - Пора его призвать. Хватит ему болтаться по кургану. - Опустоши сосуды в чашу перед троном, - сказал дух. - Я призову его обратно к телу. Эль подошла к тяжелой каменной чаше и начала выливать бутыли одну за другой. Густая кровь, не свернувшаяся за тысячелетия, блестела в свете вечных огней. Настало время завершить эту трагедию... Вальдар повел руками и статуи вокруг саркофага затрещали молниями. Каменные стражи, веками хранившие несчастный остов, завершили свой дозор, крышка слетела прочь и тело воспарило, выгнутое, как лук. Эль целеустремленно двинулась к гробнице. Хевнорак повернулся к ней, блестя в свете огней тяжелой маской. - Он все еще жив? - холодно и безголосо, как сквозняк, просвистал жрец и Эль поняла, что он говорит о Харконе. - Жив, - кивнула она. - Тебе его не спасти, - мстительно прошептала маска. - Krosis - вот его удел. - Это решать не тебе, - спокойно сказала она, понимая, что не осудит жреца за злопамятность. Все-таки у него были причины пожелать своему главе некоторую долю несчастий. - Темные волосы, - вдруг сказал Хевнорак, обращая железный лик к высоким сводам зала. - Темный мир. Три Свитка, три души, три обмана. Нет спасения... Krosis. - Ты о чем? - забеспокоилась она, поневоле различая в словах жреца тяжелый рокот судьбы. - Я не знаю, - маска беспомощно обратилась к ней и прошептала: - У меня больше нет слов. Над тобой крыло Акатоша... Забери меня. Эль закрыла глаза, собираясь с силами. Еще одна душа поселится в ее разуме, еще один клочок безумия и скорби. Весь этот мир - лишь ратное поле скорбей... Она подняла руки и положила их на древнюю сухую голову, укрытую истлевшим погребальным покровом. Душа скользнула к ней, пустая, легкая - ни слов, ни воспоминаний, ни следов проклятия, державшего ее на земле. Эль не хотела смотреть, как рассыпается охваченное огнем тело и падает вниз опустевший доспех. Увы, она могла не смотреть, но не могла перестать слышать. - Благодарю тебя, - раздался позади голос. - Теперь я могу обрести покой. - Вальдар, - произнесла она, так и не повернувшись. - Ступай с миром, страж Валтума. Она уложила доспех обратно в саркофаг и забрала посох, некогда погребенный вместе со жрецом. Надо бы вернуться в Волкихар, подумала она. Спрятать все это в тамошнем подвале - и маски, и оба посоха... А перед этим набрать хлопчатника. Ведь обещала же Толфдиру и к тому же после всего пережитого ей хотелось на солнышко - приникнуть к простому, понятному, успокоительно повседневному. Пророчество, напоследок изреченное Хевнораком, напугало ее, и страх, все еще разлитый в кургане, начал проникать и под ее кожу. * * * Вернувшись в Колледж, она обрадовала Толфдира мешком ингредиентов и выслушала зловещие слухи о том, что на Зал Дозорных вроде как напали. И убили, и спалили, и, кажется, даже вампиры. - А на что они рассчитывали-то? - рассудительно изрекла Эль. - Если ты на весь свет объявляешь себя охотником на нежить, живи в храме. Иначе рано или поздно нежить сама за тобой придет. - Недобрая ты, - попеняли ей коллеги. - Дай нам сигильский камень. - Не дам, - уперся архимаг. - Может, позже. А сейчас я его изучаю. - Ты? - фыркнул Финис. - Да, - не смущаясь, отвечала она. - Работаю вдумчиво и внимательно. Камень тоже надо бы спрятать в Волкихаре, подумала она с тревогой. Мало ли. Не было у нее доверия человеческому здравомыслию, да и эльфийскому тоже. Будучи в основе своей существом легким и жизнерадостным, к нынешнему моменту Эль уже успела подзабыть свои тревоги по поводу симпатий к вампиру и потому сунулась в портал без каких-либо сомнений. Оказавшись в подземелье, она запустила в потолок магический светильник и стала поджидать хозяина замка. Дело шло к ночи, так что можно было рассчитывать, что Харкон появится достаточно скоро, и он действительно появился - весь какой-то словно взъерошенный. Или показалось?.. - Опять что-то принесла? - он с подозрением пригляделся к мешку, из которого топорщилась пара посохов. - Вечно что-то тащишь, то дракона, то драугра... - А еще крючки, - напомнила она, пристально в него всматриваясь. Что же с ним не так?.. - И снова спасибо, - недовольно сказал лорд и разворчался: - Что за день такой. Все волокут в мой почтенный замок всякую дрянь. - Не дрянь, - оскорбилась она и полезла в мешок. - Смотри, какая штучка. Он неверяще уставился на сигильский камень. - Да ты, должно быть, шутишь. - Вовсе нет. Его надо спрятать и подальше. Знал бы ты, насколько ненадежный у меня в Колледже контингент. - О ненадежности я знаю все, - заверил ее вампир. - У меня самого сейчас творится сплошная неразбериха, так что будь добра, друг мой дракон, ни под каким очаровательным предлогом не суй наверх свой наглый нос. - Неразбериха? - заинтересовалась Эль, про себя самодовольно ликуя. Саркастичное признание ее дружеского статуса обрадовало ее сильнее, чем она сама могла бы предположить. - А что случилось? - Вампирская жизнь. Интриги, страсти, провокации. Все это очень гадко и давно мне опротивело. - Но это все же жизнь, - задумчиво молвила она, вспоминая безумный Рагнвальд и замерший в ужасе Валтум. Потом покачала в руке тяжеленький сигильский камень и сказала: - Помнится, ты говорил, что разозлил Дагона... - А, - мрачно отвернулся вампир. - Да. - Ну, хоть вкратце расскажи, - пристала она. - А что взамен? - прищурился он. - Не буду же я развлекать тебя задаром. - О как, - опешила она. - Какой ты корыстный. Молаг Бал совсем тебя испортил. - Да как ты смеешь?.. - возмутился он и осекся, догадавшись, что его провоцируют. Эль подумала, что, кажется, в замке и в самом деле творится нечто волнующее, раз он настолько выбит из колеи. Лорд тем временем взял себя в руки и даже смилостивился: - Ладно, поведусь на твою уловку. Но это вовсе не веселая история, учти. - Не удивлена. День, когда я могла услышать от тебя веселое, кажется, уже миновал. - Будешь ехидничать, не услышишь вообще ничего, - предупредил ее вампир и Эль торопливо скроила простодушное лицо. Харкон отнесся к этой актерской попытке с большим скепсисом - покрутил головой, раздраженно выдохнул, но потом все же заговорил: - Это было пару веков назад. Обливионский кризис затронул не только Сиродил. Врата открывались повсюду. Одни возникли здесь, в Волкихаре, прямо во дворе. Дагон, видишь ли, не любит вампиров, - зло сообщил он. Эль вспомнила мертвый садик с засохшими деревьями и подумала, что врата определенно плохо на нем сказались. А потом она вспомнила могилы. - Полный двор даэдра, - фыркнул лорд. - Мы были недовольны. Обычно мои подчиненные не покидают жилую часть, но тогда им пришлось драться за родной дом. - А врата? - Их надо было закрыть, - неопределенно повертел рукой Харкон. - Правду сказать, план Дагона - не лучшее место для вампира. Повсюду лава и каждый встречный норовит вдарить по тебе огненной магией. Я забрал якорь, державший врата, и с тех пор у меня есть сигильский камень, который мне абсолютно ни к чему. - Кто-то погиб? - осторожно спросила Эль. - Очень много даэдра, - саркастично ответил он. Стало быть, кто-то особенный, догадалась она, снова вспоминая надгробья и то, как он откликнулся на ее фразу, что в сад никто не ходит. "Я хожу," сказал он тогда. Врата забрали у него кого-то дорогого и взамен дали могилы под мертвыми деревьями. - Мифический Рассвет - так назывался орден, который способствовал открытию врат, - недобро произнес Харкон и продолжил с ноткой удовольствия в голосе. - Я отправил по их души своих вампиров. Они были только рады. В Волкихаре после этого еще долго веселились и объедались. Эль смотрела на него в задумчивости и размышляла о том, как хорошо желтые звериные огни в его глазах подходят к этой бескомпромиссной злобе. Человеческие глаза способны передать самые разные чувства, но янтарные угли, которыми наделил лорда Принц Даэдра, лучше всего умели выражать целеустремленную жестокость хищника. Словно некая его часть действительно продалась Молаг Балу, если не сразу, то после десятков, сотен, пусть даже тысяч лет жизни... Ее взгляд упал на пряжку, скреплявшую его плащ, и она подумала, что это оскаленное железо на алом гранате смотрится знакомо. Ей встречались в книгах изображения Молаг Бала, более или менее схематичные. И почему Харкон вообще ее носит? За все время знакомства Эль не наблюдала в нем особой любви к зловредному Принцу. Конечно, была вероятность, что вампир таскал на себе этот знак ради своего двора, которому незачем знать настоящую историю, но было у Эль и другое соображение, куда менее приятное: у него просто не было выбора. Молаг Бал принарядил своего питомца и припечатал нечестивым ликом драконьи чешуи на груди - вот так и ходи... На ум пришли слова Хевнорака: "Тебе его не спасти." - Вскоре после закрытия врат, - голос Харкона вклинился в ее размышления, - у меня появились те дрейки. Она так и подскочила. Вампир наклонил голову набок, словно интересуясь произведенным эффектом. А эффект был, и немалый. Эль вспомнила, что упомянула о проклятых дрейках еще в свое первое появление; вспомнила и ответную реакцию - точнее, почти полное ее отсутствие, что, конечно, было сплошным притворством. Зато во второй ее визит Харкон сдерживаться перестал и выплеснул на гостью не только гнев по поводу злосчастной денежки, но и прямое обвинение в том, что она морок, которым Шеогорат задумал свести его с ума. Только теперь она постепенно приходила к пониманию, как все это выглядело для самого вампира. Бедняга и в самом деле начал думать, что теряет рассудок. Интересно, а когда он перестал считать ее галлюцинацией? Или не перестал?.. - Тогда это казалось очень дурной шуткой, - продолжал между тем лорд. - Мне будто бы оплатили потерю. Пятью с половиной дрейками, - мягко произнес он и за этой чрезмерной мягкостью она услышала до сих пор не остывший двухсотлетний гнев. Оплатили потерю. Теперь она окончательно уверилась в том, что он потерял у врат кого-то, дорогого сердцу. Интересно, какой она была?.. Эль посмотрела на сигильский камень и неуверенно протянула: - Может, его в море бросить? Харкон коротко рассмеялся. Смех вышел злым. - Какая ты впечатлительная. Оставь, ничего с ним тут не случится. А что там за палочки? - кивнул он на посохи жрецов. - Ты сам знаешь, что это за палочки, - огрызнулась она и запустила руку в мешок, вытаскивая маски. - Один из них сошел с ума, не в силах поверить, что ты их предал. Другой боялся, что ты его обратишь. Он утратил свое несколько нервное веселье и нахохлился, скрестив руки на груди. Прошелся взад-вперед по подземелью и лишь потом заговорил: - Не думай, что я не знаю. Я ведь был там. - Был? - охнула она, вспоминая заточенного в саркофаге жреца. Харкон уставился на нее в упор почти с ненавистью. - Отар сошел с ума, - отрывисто заговорил он. Эль по опыту знала, что такая манера выдает в нем немалую внутреннюю бурю. - В Рагнвальд выслали Сарека и Торстена. Они смогли заманить его в ловушку и заживо погребли в саркофаге. Позже я забрал их ключи и освободил его. Эль вспомнила запечатанный короб и поняла, что услышит дальше. - Он был абсолютно, полностью безумен, - покачал головой вампир. - Я не мог оставить его на свободе. - Но ты мог хотя бы его убить... - произнесла она, уже догадываясь, что все не настолько просто. - Не мог. Убей я его, он скорее всего отправился бы прямиком к Молаг Балу. Пришлось запереть его снова, вернуть ключи стражам и надеяться на чудо... Я не лучше Валерики. Я оставил его там, а он даже умереть не мог, - вампир задумчиво посмотрел ей в глаза и почти ласково сказал: - Я никак не могу понять. Почему ты все еще здесь? Эль поперхнулась. - А где мне быть? Видно же, что вы все тут пропадаете без меня ни за грош. И, если тебя это утешит, Хевнорак и Отар уже не страдают, - она похлопала себя ладонью по груди. - Я их забрала. - Его звали вовсе не Хевнорак, - холодно заметил Харкон. - Впрочем, какая теперь разница... Лучше скажи, что ты собираешься с ними делать? Хоть малейшее представление у тебя есть? - Ну, - протянула она, - думаю сходить в святилище. Вот только... - Что? Эль помялась, беспомощно развела руками и призналась: - Я совсем уж не знаю, что делать с тобой. - Пфф, - презрительно отмахнулся вампир. - Хо-хо, - тут же приняла вызов она. - А вдруг в конце концов понадобится вынуть душу и из тебя? Не боишься? - Я давно ничего не боюсь, - равнодушно сообщил он. - И уж точно не тебя. Однажды ты уже попыталась и не смогла, так что твои пределы мне хорошо известны. - Да я бы и не стала... - начала она, но ее категорично перебили: - В том-то и беда. Иди до конца или не начинай вовсе. Что толку от твоих приключений, если в итоге они ни к чему не ведут? - А может, ведут, - запальчиво возразила она. - Вультурьйол внятно сказал мне, что ответы находят на пути. Твой путь оборвали, но мой-то нет! - Да, - задумчиво протянул он, окидывая взглядом стены, - здесь почти идеальный ад. В нем путь может лишь свиваться кольцами. Но это не значит, что он закончен. - Еще несколько дней назад у тебя никаких ответов не было, - въедливо припомнила она. - А теперь вдруг откуда? - Все мы где-то что-то находим, - хмыкнул он. - Мне, может, видение было. Эль с интересом уставилась на него, но почти сразу поняла, что мерзавец просто издевается. - Не было тебе видения, - буркнула она. - Ладно, негодяй. Найду оставшихся троих, тогда и поговорим. К тому времени что-нибудь да прояснится и ты еще извинишься за свое неверие. - Жду с нетерпением, - криво усмехнулся вампир, а Эль снова задумалась: понимает ли он, что она настоящая? Или он до сих пор считает, что она призрак, порождение больного, надломленного разума? Или она видится ему исчадием Обливиона, лживым и зловредным посланцем Принца Даэдра? И если так, то неудивительно, что он совсем ей не верит... * * * Какие бы неведомые интриги ни бурлили в Волкихаре, лорд определенно был здорово ими увлечен - и потому не стал долго терпеть своего друга дракона, предложив поскорее завершить встречу. Эль еле успела подхватить деревянную маску и унести ноги в портал, не дожидаясь, пока ее снова вышвырнут на неприветливый бережок. Только оказавшись дома, в Колледже, она наконец-то сообразила, что дела, творившиеся в замке, могли быть связаны с недавним нападением вампиров на Зал Дозорных. И ведь хотела же узнать, упрекнула она себя. Но с Харконом так бывало всегда. Вопросов слишком много, переживаний не меньше, и потому что-то спросить она забывала, что-то не успевала, а на оставшиеся вопросы нередко получала настолько волнующие ответы, что до поры до времени они застилали все остальное. Что ж, вздохнула Эль и пошла запирать маску в сейф. До того она хотела сходить в Бромджунар, поизучать алтарь, попробовать покликать запропастившегося Вультурьйола... А теперь придется идти в Зал Дозорных и выяснять, что скрывает от нее этот проблемный интриган. В Арканеуме она снова уткнулась в карты, присмотрелась к местности у Зала и удивленно подняла брови. Камень Лорда, ха. Тот самый, под которым находится крипта... Ситуация становилась все более интересной. * * * Дорога до оплота Дозорных отняла у нее порядочно времени, но все страдания по уши в снегу, под гнетом метели, привели ее всего лишь к большой деревянной хате, обугленной и стывшей на морозе. Внутри валялись тела разной степени человечности, прореженные трупами демонических черных псов. Таких собак она видела в Волкихаре - животины, помнится, не отказывали себе в удовольствии разгрызть под столом косточку-другую. Пока что она не торопилась делать поспешных выводов, но все же начала подбирать кое-какие сильные выражения для следующей встречи с вампиром. Рассказал бы ей и, как знать, возможно, здешнюю проблему - в чем бы та ни выражалась, - она решила бы мирным путем... - Ты кто? - спросил ее тряский голос. - Архимаг, - повернулась она и увидела в метели женщину в одежде Дозорной. - Из Колледжа Винтерхолда. Услышала, что на ваш Зал напали. Что случилось? Женщина подошла ближе, ежась от холода. - Это все Адальвальд, - сказала она. - Раскопал неподалеку какую-то древнюю крипту, мол, там некий вампирский артефакт. И вот результат, - она обвела руины Зала горячечными глазами. - Вампиры до сих пор могут быть в крипте, - задумчиво протянула Эль, вспоминая взъерошенное впечатление, которое произвел на нее Харкон, и его вырвавшиеся в раздражении слова: "...волокут в мой почтенный замок всякую дрянь." Она еще не забыла, с каким презрением он отнесся к новости о Страже Рассвета, да и Дозорными не интересовался ни в малейшей степени. Лорд Волкихара явно не придавал их деятельности особого значения. Эль заподозрила, что нападение на Зал было вовсе не его инициативой, а личным решением ретивых подчиненных, желавших выслужиться. Впрочем, это еще только предстояло прояснить. Как-никак, откровения вампира о Мифическом Рассвете она тоже еще не забыла. - Я не прошу твоей помощи, - сжала губы женщина, - хотя и была бы ей рада. - Погоди-ка, - замахала руками Эль. - Ты хочешь туда пойти? Да ты на ногах едва стоишь! - Они убили моих братьев и сестер, - упиралась та. - И мне не требуется твое позволение. - Тоже верно, - вздохнула Эль и нехотя молвила: - Что, прямо сейчас? Вместо ответа Дозорная повернулась и шагнула через обугленный порог обратно в метель. Кажется, это означает "да", поняла Эль и неодобрительно покачала головой. Как бы не оказалось, что добрые полпути эту трагическую героиню придется тянуть на себе, когда она свалится от холода и утомления. - Как тебя зовут-то? - спросила архимаг, нагнав мстительницу. - Эвлин Ларош, - сквозь зубы ответила та и натянула капюшон пониже, спасаясь от снега. - Я Эль, - встречно представилась Рыцарь-Дракон и пробубнила в пургу: - Но тебе, кажется, все равно...