Древние Свитки. Исход

Очутившись на верхушке башни Колледжа, Эль сощурилась, глядя на небо. День проливал свет на круглый литой знак посреди площадки и она подумала, что в это время вампир наверняка спит. Что ж, невелика беда. Однажды ей уже приходилось его будить и притом по причинам куда менее веским. И даже если он сейчас занят, даже если всерьез разозлится, Эль не собиралась отступать - слишком важные вокруг происходили вещи, чтобы пасовать перед мелочами. Да пусть он там хоть Молаг Бала призывает по второму разу!.. Хотя, с ее точки зрения, и первый был лишним. Сбежав вниз в покои архимага, она припустила к стене возле маленького садика. Сейчас, на фоне нервного подъема, она не чувствовала никакой усталости от многодневного путешествия впроголодь и не выспавшись. Ее гнали вперед волнение и жажда ответов, а еще - искреннее беспокойство за вампира, который, возможно, не до конца понимал, во что ввязался. Не то чтобы Эль недооценивала его интеллект, но, как ни крути, а века изоляции могут сотворить с разумом не лучшие вещи. Шагнув в темноту подземелья, она постояла, привыкая к мраку и ожидая появления хозяина замка, но Харкон на сигнал не откликнулся. Она не услышала даже тихого шуршания, которое прежде издавали крылья сторожевой горгульи. Изваяние сидело на своем постаменте мертво и неподвижно, все такое же зловеще сгорбленное, и когда Эль, удивляясь, подошла ближе и прикоснулась к холодному плечу, то поняла, что из статуи выжали всю магию. Теперь это был просто камень, лишенный даже прежнего подобия жизни. Но почему?.. Она огляделась, не зная, что думать, и с новой тревогой присмотрелась к подземелью, ища чужие следы. Что, если тут были посторонние... а вдруг здесь побывала Серана? Эль и по сей день не знала, много ли вампирше известно а Шалидоре и его порталах. Впрочем, учитывая то, что у дочери было полно времени поговорить с матерью, стоило бы предположить, что к нынешнему моменту Серана может знать об этом больше, чем хотелось бы. Но тревоги казались пустыми: на вид подземелье оставалось все тем же и маски жрецов нетронутыми лежали под стеной вместе с посохами и сигильским камнем. Наверное, будет лучше забрать их отсюда, мельком подумала Эль. С появлением Сераны замок стал видеться ей очень ненадежным местом. Потом, решила она. После разговора. Рассудив, что за час-другой ничего страшного не случится - ведь Серана сейчас очень далеко отсюда, - она сложила рюкзак с маской ко всему остальному, а потом обернулась божьей коровкой и полетела в знакомые дебри. Когда их геройская троица явилась на задворки Волкихара, Эль заметила на пристани заваленный наглухо вход, который вел куда-то под Западную башню. Наверное, думала она, эти подземелья, где она пробирается сейчас жучком, находятся как раз за той дверью. Она видела, сколько всего уместилось в Восточной башне и под ней, и ни за что не поверила бы, что в Западной нет ничего, кроме покоев лорда. В главном зале по-прежнему текла вялая вампирская жизнь. Кто-то кого-то ел, кто-то что-то пил, тут и там болтались без дела скучающие черные псы. И, как всегда, среди народа не было видно хозяина. Порхнув по галерее на своих крохотных крылышках, она метнулась вверх по лестнице и пробралась в замочную скважину, а оттуда спустилась на пол, цепляясь за древесину всеми шестью лапками. В этой тихой комнате, где слышалось лишь потрескивание огня в камине, чуткий слух вампира вполне мог уловить полет настырного жучка, а Эль хотелось сперва собраться с духом - мало ли, вдруг Харкон знает о ее братании с врагом во дворе Волкихара? И что он теперь ей скажет, вот вопрос... Торопливо пробежав по полу, божья коровка влезла на клетку и забилась под заклепку, которую до сих пор никто не подтянул. Да и зачем трудиться, ведь никого в этой клетке не держали и не собирались. Эль посмотрела на Харкона, сидевшего в кресле у камина, и с внезапной обреченностью поняла, что вряд ли дождется от него обвинений, претензий и прочих всплесков жизни. Казалось, вампир не желал уже ничего, ни сейчас, ни потом, - он просто сидел, скрестив руки на груди, неотрывно глядел в огонь и ждал, когда его интриги приведут их всех к какому-то неясному финалу. Он будто замер во времени, а вместе с ним замерла и вся эта скудно освещенная комната. Пятна крови возле дыбы давно засохли, инструменты, как и прежде, лежали ручками не в ту сторону и половник гордо красовался среди них как равный. Кубок на столике у кресла был пустым и нетронуто чистым, и пусть на дворе стоял день, лорд не спал. Судя по осунувшемуся лицу, он не спал уже давно. Эль смотрела на него и никак не могла избавиться от мысли: старый, такой старый... Старый, усталый дракон. Она вспомнила Лейфа и поразилась контрасту. Даже потеряв часть души, даже бродя в мертвых пустошах Каирна, Довакин будто освещал все вокруг, заражал своим легкомысленным весельем. Но в древнем вампире весь свет угас. Словно в ответ на ее мысли Харкон расплел руки, опустил их на колени и согнулся, повесив голову и глядя себе под ноги. Тягостное зрелище стало еще мрачнее и Эль внезапно вознегодовала. Вот этот-то человек, по уверениям Сераны, хочет исполнить пророчество? Вот эта разбитая фигура - фанатик, который готов на все ради воплощения безумной мечты? Рыцарь-Дракон слышала от вампирши немало вранья, в том числе и совсем уж вопиющего, но несуразность этого обвинения так и лезла в глаза. Злость на Серану выбила ее из тоски, в которую она провалилась вслед за вампиром, и Эль выбралась из-под заклепки, помимо воли раздраженно взжужжав жесткими крылышками. Лорд тут же вздернул голову, повернулся на звук и Эль увидела, как с его лица слетела угрюмость, сменившись каким-то растерянным оживлением. Смеху ради она снова пожужжала и он, безошибочно нацелившись, уставил янтарные огоньки в сторону клетки. - Ты неисправима, - сказал он почти весело. - Хватит прятаться, я слышу, что ты тут. Судя по тону, если он и знал о ее шпионской вылазке в руины замка, то не особенно разозлился, а значит, все не так плохо. Даже лучше, чем неплохо, ведь ей тут, кажется, рады. Воодушевленная этой мыслью, Эль лихо обратилась, едва не свалившись при этом с клетки. Преодолевая головокружение, она осторожно сползла с шаткой конструкции и спросила: - Услышал все-таки? - Я и раньше слышал. Все гадал, во что же ты превращаешься. - В божью коровку, - признался распрекрасный дракон, искренне страдая. - Это такой... жучок с крапинками. Харкон втянул и без того впалые шеки и закусил их изнутри, явно пытаясь не смеяться. - Ну, хоть не бабочка, - наконец сказал он, справившись с лицом. - А то я заподозрил бы неладное. - Ты и заподозрил. И нет ничего смешного в жучке, - строго насупилась архимаг. - Я превращаюсь не для того, чтобы тебя потешать. Хотя тебе это явно необходимо... - покачала она головой и посмотрела наверх. - А что за беда с горгульей? Сломалась? Харкон небрежно отмахнулся. - Я ее деактивировал. Из-за твоей беготни туда-сюда она хлопала крыльями, как квочка в курятнике. А это привлекает внимание, которое мне ни к чему. К тому же, - он сурово посмотрел на нее, - я надеялся, что ты меня послушаешь и не явишься так скоро. - Пхе, - не смутилась она. - Уверена, ты надеялся как раз на обратное. - Какова наглость, - фыркнул лорд, тут же принимая неприступный вид. Эль тряхнула головой, сгоняя остатки слабости и головокружения, которые всегда накрывали ее после превращения в божью коровку, и отлепилась от клетки. - Кое-что произошло, - сказала она, делая пару шагов к камину. - Вернее, многое. И обо всем этом, думаю, тебе следует знать. Харкон внимательно посмотрел на нее и чуть наклонил голову набок, словно предлагая не стесняться и продолжать. Интересно, подумала Эль, какая часть того, что она собирается рассказать, ему уже известна?.. - Ко мне в Колледж заявился Лейф, - начала она размеренно. - И с ним - Серана. Лицо Харкона не изменилось. Разумеется, он знает, что эти двое вместе. Он же сам своими провокациями вытолкал дочь из замка и вынудил ее повиснуть на герое-защитнике. - Искали жреца, надо думать, - светским тоном произнес он, даже не утруждаясь хотя бы изобразить вопрос. - Конечно. А я не могла просто взять и отпустить их, так что дальше мы пошли вместе. И нашли жреца на каких-то волкихарских выселках за Драконьим Мостом. - Это не выселки, - заспорил лорд. - Самое подходящее место, чтобы... - Сломить его волю? - перебила Эль. - Хорош врать. Ни на миг не поверю, что ты не смог бы его очаровать. К тому же мы оба знаем, что тебе жрец не нужен. Так для кого ты завлек его в Скайрим? Харкон неодобрительно посмотрел на нее, но Рыцарь-Дракон не смутилась. Наставив палец на вампира, она обвинительно изрекла: - Ты с самого начала все это затеял, чтобы заманить сюда Лейфа. - Что именно затеял? - негодяй продолжал упрямо запираться. - Пустил сплетни среди вампиров. Устроил нападение на Зал Дозорных. - Ладно, ладно, - согласился он почти легкомысленно. - Не буду оскорблять твой интеллект. Так все и было. Но, несмотря на этот самый хваленый интеллект, Эль все еще продолжала недоумевать: - Но зачем было держать жреца там? - Затем, - терпеливо объяснил лорд, - что я не знал, как все обернется. Не знал, примкнет Довакин к клану или нет. И если нет - то как потом предоставить ему жреца, который уже в замке? Эль была готова выть от собственного тугоумия. - С тобой рехнуться можно! - наконец взорвалась она. - Зачем ему жрец?! Говори немедленно! Харкон принял непрошибаемо упрямый вид. - Довакин должен узнать пророчество. А я ему немного помог. - Молодец, - саркастично похвалила его Эль. - Этим ты заварил знатную кашу. Я с ним путешествовала, - покачала она головой. - Ты хоть понимаешь, в кого вляпался? - Конечно, - глянул он свысока. - "Конечно"?! - вспыхнула она. - Они же убить тебя хотят! - Мало ли чего они хотят, - сварливо отмахнулся Харкон. - Главное, чтобы пришли. - Зачем? - растерялась она. - Для чего тебе это? Хочешь проверить, сумеет ли Довакин разрушить барьер? - Мало ли чего я хочу, - совсем нахохлился он. - Ты сам-то себя слышишь? - с тревогой осмотрела его Эль. Кажется, начали сбываться ее опасения, что древний вампир тронулся умом. - По-моему, ты не очень понимаешь, что говоришь. - Я-то понимаю, - сердито глянул он на нее. - Не рассказывай мне, как обстоят дела. Я непредставимо старше тебя и настолько же умнее. И в отличие от тебя я знаю, что сейчас происходит. - И все-таки, - заупрямилась она. - От Лейфа и Сераны я наслушалась всякого. И хоть я сама в это не верю, но должна спросить: а не задумал ли ты пакость вслед за Мираком? Подсунуть Молаг Балу вместо себя другого Драконорожденного, скажем? Или поглотить его душу, чтобы набраться сил и освободиться? - А если да, то что? - спросил он, наклонив голову набок. Эль опешила, а потом насупилась. - То, что это было бы очень некрасиво с твоей стороны, - ответила она. - Он, конечно, шезаррин и драконов убивал, но они сами на него нападали. Он оказался славным парнем и к тому же... он ведь тоже дракон! Родня! А ты предложил ему стать вампиром! - Предложил, но не принуждал, - отмел претензию лорд. - Ты бы видела, как его перекосило. Я его оскорбил, на то и был расчет... А согласись он сдуру, сам был бы виноват. Впрочем, он и без меня уже вляпался в Хирсина и Хермеуса Мору... Славный парень, говоришь? - прищурился он. - И когда свадьба? - И ты туда же, - зафыркала Эль, подходя к соседнему креслицу и с удобством усаживаясь. - Он уже женат. И почему меня все за него сватают? Сперва сводили с каджитом, потом с Довакином. А между тем, - официально заявила она, - я готова назвать его разве что младшим братом. - Еще бы, - усмехнулся лорд. - В старшие он даже тебе не годится. - Не увиливай от вопроса, - настаивала на своем Эль. - Ты меня не заболтаешь. Задумал пакость или нет? - У меня свои планы, - высокомерно отвечал он. - Хочешь подробностей - спрашивай Вультурьйола. - Так вы поговорили, - догадалась Эль. - Да. Пока ты ходила за драугром. Она вспомнила, как его обожгло при попытке коснуться двемерского солнца, и подумала, что беседа, наверное, вышла болезненной. Такой разговор и впрямь лучше проводить без лишних свидетелей. Лицо вампира, смотревшего на нее, ничего не выражало. - Погоди-ка, - сообразила она. - Опять зубы мне заговариваешь. Ты начал свои интриги задолго до появления тут Вультурьйола. - Не буду отрицать. И что? Он их одобрил. Даже совет дал. - Какой? Харкон глянул на нее почти с жалостью. - Ты не поймешь, - мягко ответил он. - Ты... слишком молода. Как же бесит, подумала Эль, как бесконечно возмущает эта отговорка, которую бессовестно используют старшие! Да, она младше - а в сравнении с Харконом непредставимо младше, - но это не значит, что она совсем уж ничего не способна понять!.. - У нас есть время, - настаивала она. - Может, попробуешь объяснить? - Боюсь, это бесполезно объяснять, - мотнул он головой. - Когда живешь слишком долго, начинаешь думать, что нет ничего вечного - ничего, кроме тебя самого. Все уходит, разрушается, умирает. Уходит даже то, что казалось бессмертным. А то, что еще живо, заранее кажется мертвым - ведь это лишь вопрос времени и притом недолгого. И вот вокруг одни руины и среди них вампир - как насмешка. Эль затаила дыхание, боясь спугнуть эту волну откровенности. Он действительно пытался объяснить ей нечто фундаментально важное, нечто, определявшее его существование... и он был прав, она не понимала. Пыталась понять, почти понимала - но нет. Она повидала в своей жизни много руин, но то были следы древних времен, которых она не застала. Или же это были свежие раны, обломки войны, развалины цветущего мира, которому было еще рано умирать. А Харкон говорил о том, что видел собственными глазами, говорил о естественном ходе вещей, о жизненном пути, с которого его самого вытолкнули на обочину. - Я не должен был жить вечно, - продолжал он. - Я не был таким задуман. Если мы не изменяемся, мы и не живем. Смертный, выброшенный из времени, сам становится руиной для новых времен. Это то, что я есть. Это время для меня чужое. Даже сам мир, некогда родной, помалу стал чужим. И все же ему удалось объяснить, безрадостно удивилась Эль. Каким-то невероятным образом эти слова сумели на миг изменить ее угол зрения, заставили увидеть мир с перспективы заброшенного надгробья, над котором снег сменяется солнцем и снова снегом. А что может увидеть вокруг себя могильный камень, под которым остались все прижизненные чаяния? Только другие могилы, только кладбище, которое становится все больше. - Я не хочу так существовать, - сжал губы Харкон. - И с появлением Довакина у меня появился шанс это изменить. - Почему с появлением?.. - неуверенно спросила она, пытаясь осмыслить все, что услышала. - Есть же способы избавиться от вампиризма. Например, в Морфале живет маг по имени Фалион, я могла бы привести его сюда... Он оборвал этот лепет, резко взмахнув рукой. - Я искал эти способы с тех пор, как обратился. Но оказалось, что все они не для меня - они не годятся для чистокровных. Кроме того, мало кто способен справиться с моей даэдрической частью. Мне нужно вмешательство дракона, но как мне добраться до них, если я не могу покинуть замок? И вот появился Довакин - единственный дракон, способный сюда войти. - Скажешь тоже, единственный, - распушилась Эль и Харкон, вспомнив, кто сидит рядом с ним, улыбнулся, искренне развеселившись. - Не хотел тебя обидеть, - сказал он. - Но Лейф появился раньше, так что не дуйся. Я никак не мог заранее учесть тебя в своих планах. И к тому же... - он примолк, глядя в угол. - ...ты даже не верил в мое существование, - закончила она за него. Трудно было забыть тот гневный всплеск, который он обрушил на нее в ее второе появление. В ее жизни всякое бывало, но за галлюцинацию ее принимали все-таки нечасто. - Ну, хоть сейчас-то веришь? Вампир несколько неловко хмыкнул. - Вот здорово, - надулась она. - Мне уже можно обижаться или у тебя остались еще какие-то оправдания? - Остались. У тебя Голоса нет, - напомнил лорд. - Тебе с моей даэдрической половиной не справиться. Она притихла, осознавая, что забрела на незнакомое поле. Все, что касалось Голосов, драконьих умений, а также Обливион и даэдра были для нее почти сплошь загадкой. Возможно, Харкон прав, откуда ей знать?.. - Ну да, - нехотя признала она, смирившись с тем, что ее кандидатуру отвергли без права апелляции. - Наверное... - Ты довольна? - ехидно спросил вампир. - Как видишь, славному парню Лейфу ничего не грозит. Во всяком случае, с моей стороны, - куда более хмуро добавил он. - Но что касается его дальнейшей судьбы, тут уж вопрос не ко мне. - В самом деле? Я понимаю твое желание избавиться от вампиризма, - покачала она головой, - но ты же втравил его в пророчество. Не чересчур ли? - Втравил - сильно сказано. Оно уже здесь и накроет нас всех без исключения, - возразил он и с оттенком иронии процитировал: - "Когда драконы вернутся в мир людей..." Что ж, они вернулись. А Дозорные наткнулись на крипту, начали раскопки и стало ясно, что судьба сказала свое слово. Настали предсказанные времена и я лишь пользуюсь последней возможностью. Хотелось бы избавиться от власти Молаг Бала до того, как на мир падет тьма. - А она падет? - опасливо спросила Эль, все еще не желая в это верить. Харкон только пожал плечами. - И не хотел бы тебя расстраивать... - сказал он отстраненно, оставив фразу угасать незаконченной. Впрочем, несколько мгновений спустя вампир сжалился при виде ее несчастного лица и сказал: - Довакин должен был услышать пророчество. Как знать, может, хоть он поймет, как обратить ночь в день. Или, - усмехнулся он, - это будешь ты. - Ночь в день... - начала она, безмерно удивленная этим проявлением оптимизма, а потом вдруг вспомнила псиджиков и то, как резво они умчали из Колледжа Око Магнуса. На ум пришли слова, вскользь брошенные Харконом на заре их знакомства, - "небесный сфероид". - Даже если придет тьма, - произнесла она, все еще не уверенная в своей идее, - есть же искусственное солнце. Не зря оно появилось из недр именно сейчас. А псиджики так споро укатили его к себе на остров... Вампир призадумался. - Возможно. Но если в свое время его не устроили на положенное место, надо думать, для этого была веская причина. К тому же не стоит рассчитывать на псиджиков, - добавил он едко. - За эпохи они почти не были замечены в чем-то полезном. - Не удивлена, - хмыкнула она. - У меня в Колледже они лишь развели туманную говорильню, а потом под благим предлогом присвоили мощнейший артефакт - и поминай как звали... - она осеклась и застыла, распахнув рот. - В чем дело? - заинтересовался вампир. - Авгур... посох... - запиналась она, внезапно осознавая, что именно украли прямо у нее из рук, и наконец взорвалась: - Проклятые псиджики! Харкон от души рассмеялся. - Добро пожаловать к разочарованным, - сказал он. - И все же, в чем дело? - В Миддене есть Авгур... - И? - Он сказал, что мой путь отличается отличается от большинства, что меня направляют к чему-то большему. И что я могу предотвратить катастрофу, но мне понадобится посох, чтобы заглянуть в Око Магнуса и не ослепнуть... Но тогда я еще не знала тебя и ты не начал забивать мне голову великой тьмой! А теперь мне уже не заглянуть в Око, потому что эти паскуды его украли! Харкон пожал плечами. - Псиджики свято уверены, что знают, как правильно. Но на деле они следуют судьбе так же, как и все прочие. - Скоты! - кипела Эль, сжимая кулаки, и бестолково оглядывалась, не зная, на чем выместить злость. - Если их благие намерения обрекли мир на тьму, гореть им за это в аду! - Меня однажды спросили, - меланхолично молвил вампир, - есть ли в мире что-то хуже Молаг Бала. И я ответил: "Благие намерения." Эль скорбно сползла в кресле, страдая, как и положено обманутому герою. - Мерзкое просветленное ворье, - бубнила она, избывая бессильное возмущение. - Потомки достойных мужчин и женщин... Вот от Дюрневира пользы было куда больше! - Хотелось бы подробностей, - навострил уши Харкон. Имя драконьего происхождения не прошло мимо бывшего жреца. - Мы встретили в Каирне дракона, - пояснила Эль, решив, что сладкую весть о найденных кусочках оставит напоследок. - Он нам помог. Лорд сделал движение, словно собирался всплеснуть руками, но потом просто откинулся на спинку кресла. - Я знал, что портал открыли. Но не думал, что и ты туда сунулась. Я же предупреждал! И не зря предупреждал, подумала Эль, вспомнив, как сине-фиолетовый свет поедом ел Довакина и какие неприятные уловки предложила Серана. Стать вампиром или отдать часть души... да уж, место оказалось не из приветливых. - Как видишь, все обошлось, - похвалилась она вслух. - Правда, я так и не нашла оказии вытянуть из Валерики сведения о барьере. Рядом болтались Серана и Лейф, они бы не поняли, начни я ее убивать... Кстати, - нахмурилась она, - нам надо поговорить о Серане. Лицо Харкона мгновенно замкнулось. - Что о ней говорить, - отрывисто произнес он. - Она хочет меня убить, этого мало? - И все же, - упрямо давила Эль, - боюсь, я вынуждена настоять на этой теме. - Хорошо, - выдохнул он. - Вперед. Раньше начнем, раньше закончим. Вопреки столь недвусмысленному разрешению - почти приказу - Эль замялась, не зная, с чего начать. В конце концов она отважилась на ту правду, что была попроще: - Она мне совсем не понравилась. Лорд насмешливо хмыкнул. - Как поистине удивительно. И почему же? - Хотя бы потому, что врала нам на каждом шагу. Мы прочли первый Свиток, а затем отправились искать Валерику. Серана повела нас по прямой, но при этом строила из себя дуру и утверждала, что не знает, где мастерская. Прикидывалась, будто никогда не была в Каирне, не была в Восточной башне и вообще нигде не была. А еще наврала, что это ты в припадке злости порушил главный вход. - Уж она скажет, - усмехнулся он. - Не в припадке. А по расчету. - Но зачем? - не поняла Эль. - Ну, посуди сама. Не мог же я позволить вампирам отираться около мастерской, где остался оттиск. Мне вовсе не хотелось, чтобы кто-то из них догадался и выпустил Валерику. К тому же я не могу покинуть замок, но другие об этом знать не должны. Отрезав нынешнюю жилую часть, я получил возможность хоть иногда делать вид, что куда-то отправился. - Теперь это будет не так просто, - предупредила его Эль. - Серана чувствует себя там как дома. - Она и есть дома. - А ты знаешь, что она разделала и съела кого-то под лунными часами? И потащила маменьке ведро крови подкрепиться. Это, конечно, было еще до нашей экспедиции. - Хм, - протянул Харкон, вовсе не потрясенный этими откровениями, - так вот куда подевался наш старенький привратник. Он был человеком, - пояснил он, увидев ее изумленный взгляд, - Должен же кто-то гонять случайных гостей от ворот. - Ей некогда жалеть привратников, - припечатала Эль. - Она спит и видит, как бы поскорее извести тебя. Раз уж их с Валерикой маленький заговор не удался. - Я избегал говорить о ней, - поджал губы лорд. - Надеялся, ты останешься в стороне от этой истории. Но ты все равно впуталась, - проворчал он осуждающе. - И все это время ты о ней знал? - Поначалу нет, - покачал он головой. - Потом догадался... Вампирам доверять нельзя, так что я снарядил туда трэлов - посмотреть, что творится с саркофагом. И дал им среди прочего свитки обнаружения. Вернувшись, они доложили, что никакого саркофага на платформе нет - только странный столбик и мертвые тела, - и что заклинания указали на нежить в глубине камня. Все было вполне очевидно. - Но ты ведь мог ее достать... - Зачем? - взвился он, разом утратив недавнее спокойствие. - Чтобы она изолгалась, как она ничего не помнит и знать не знает, что случилось? Чтобы побежала в Каирн и они продолжили свои гадости?! - Да нет, - Эль успокоительно замахала руками. - Просто... чтобы прибить. Я бы прибила. Он открыл было рот отвечать, но потом запнулся и выговорил: - Если бы все было так просто... Я не мог заняться этим лично, а сбеги она, я уже не сумел бы ее найти. Но она была заперта, и Свиток вместе с ней, и меня это вполне устраивало. Веками я отправлял трэлов приглядывать за криптой: не лучшая жизнь, но предпочтительнее, чем оказаться здесь, - цинично хмыкнул он, мотнув головой в сторону окровавленной дыбы. - Если бы кто-то любопытный начал рыться в пещере, я бы узнал об этом первым. Я и узнал. - Сколько же поколений... - вздохнула Эль. - Я не считал, - мрачно ответил лорд. - Конечно, поначалу мне приходилось прикидываться, что я расстроен и жажду найти драгоценного ребенка, и отправлять народ куда попало на бесплодные поиски, а потом ругаться, что не нашли. Но на самом деле я просто хотел ее забыть. Не каждый же день предает родная дочь. - Твоя тебя предает довольно часто, - не сдержалась Эль. - Они с Валерикой разыграли перед Довакином целую драму. Говорили, что ради пророчества ты готов на все, даже принести в жертву собственное дитя. Услыхав последнее обвинение, Харкон нехорошо сощурился. На миг Эль засомневалась, стоит ли вообще об этом говорить, но потом все же решилась и добила его: - Серана утверждает, что она Дочь Хладной Гавани. Не успела она это произнести, как горько об этом пожалела. На одно, всего одно краткое мгновение вампир замер, глядя на нее остановившимися глазами, которые словно пригасли и утратили свой огненный цвет. Секунду спустя он уже вернулся к привычному равнодушному виду, но это мгновение было и Эль видела - для него это было потрясением не меньшим, чем для нее. - Зря я это рассказала, - вздохнула она. - Давай я просто прибью ее и мы забудем об этом? Харкон встал с кресла и заходил по комнате, явно не находя себе места. Эль заподозрила, что ложь бессовестной деточки возмутила его даже сильнее, чем показалось вначале. Некоторое время он шагал туда-сюда, а потом остановился и каким-то новым, ожесточенным тоном сказал: - Так даже лучше. - Что лучше? - не поняла Эль. - Надеюсь, он поверил? - А, - сообразила она наконец. - Нет. Он же видит глаза вампиров. А Серане вообще трудно верить после всей ее лжи. Она благоразумно умолчала о том, что сама-то поверила как миленькая и некоторое время пребывала почти в таком же шоке, как сейчас несчастный отец. Не стоит ему об этом знать, хватит с него и дочкиной клеветы... - Даже соврать как следует не может! - вдруг вырвалось у него. - Провалиться бы этой дуре! И Акатошу вместе с ней - за то, что притащил тебя сюда! - А я-то что? - растерялась Эль. - А ты впуталась во все это! И вот-вот разрушишь все планы! - Если ты их объяснишь, - сладко сощурилась она, - то не разрушу. И вообще, будто у меня был выбор. - Конечно, был! - вскипел он. - Что делает разумный человек, столкнувшись с чудовищем? Бежит прочь! А что сделала ты?! - Пришла в гости, - ответила она, не торопясь признавать себя неправой. - И мне здесь хорошо, чтоб ты знал. Харкон уставился на нее, словно не веря своим ушам, а потом как-то безнадежно усмехнулся. - Жаль, что ты пойдешь на дно вместе со всем миром. А еще, - тут его улыбка поплыла, став кривой и жестокой, пока глаза смотрели куда-то в пустоту, - жаль, что Серана не умерла еще тогда. - Но что там случилось? Во время призыва? - с опаской спросила она, не уверенная, что хочет узнать ответ, но абсолютно уверенная, что этот ответ он ей не даст. Вампир пожал плечами, глядя в угол, и сухо сказал: - Сейчас я говорил про ее обращение... Впрочем, и призыв был сущим безобразием. Ты правда хочешь это услышать? Дрянная ведь история. - Не хочу, - помотала она головой. - Но все равно расскажи. Я как-нибудь выдержу. - Их россказней тебе показалось мало? - усмехнулся Харкон. - Я подозревал, что они могут наплести нечто подобное, но не думал, что это услышишь ты. Жаль... но что уж теперь. Он вздохнул, заложил руки за спину и задумчиво уставился куда-то вверх. - У нас с Молаг Балом была оговорена сделка: я ему жертву, он мне - силу и бессмертие. Играя в щедрость, он пообещал, что мои жена и дочь тоже получат шанс на вечную жизнь, если будут присутствовать. Я не считал это хорошей идеей, но, в конце-то концов, мне было все равно, кому Валерика продаст свою душу. К тому же она должна была проводить этот распрекрасный призыв, который сама же мне расхвалила. А вот Серана - дело иное... Я запретил ей участие, но она все равно прокралась, - фыркнул он, - и дальше все покатилось под гору. Молаг Бал заявлял, что ритуал - чистая формальность, но когда он явился и сходу оседлал Валерику, стало ясно, что о формальности у меня с ним, очевидно, разные представления. Но он был призван, - развел руками вампир. - Выдворить его было невозможно, Валерика уже померла, а Серана явно должна была стать следующей. - И... - Эль запнулась. Она не знала, как в реальности мог выглядеть Принц Даэдра и, сколько ни пыталась, не могла даже представить себе эту сцену. - Я велел этой дуре убираться вон, - коротко ответил вампир. - А она еще и спорила. - А Молаг Бал? - опешила Эль. - Рассмеялся. Слез с трупа и сказал Серане, что пришел за драконом, а не ради ее прелестей. Но раз уж прелести предложили - зачем отказываться? - О боги, - выдохнула она. - Богов там не было, - отрезал Харкон. - Только Принц Даэдра, известный под очень неприятными именами. Мне быстро пришлось уяснить, что когда имеешь дело с Проклинаемым, платить приходится за все. В том числе и за каприз уберечь дуру-дочку, - он неприязненно дернул щекой. - Время в Обливионе было не лучшим в моей жизни. Или смерти... После всего, что там было, это я тут Дочь Хладной Гавани, а вовсе не Серана. - Ты?.. - ошалело глянула на него Эль. - Из меня создали прототип, - ответил он отстраненно. - Вампира-лорда, каких прежде не существовало. Но прежде, чем меня перекроили, я стал чистокровным вампиром, таким же, как Валерика. Смотри сама, - и он указал на свои глаза. Эль глянула в знакомые, привычные огоньки, которые и по сей день напоминали ей о Люциане, и наконец-то догадалась, что они не такие, какими должны быть. Они совсем не соответствовали глазам вампира-лорда, которым Харкон по факту являлся. Значит, Довакин не ошибся, когда говорил о разных глазах. И он оказался аж дважды прав насчет ритуала: и когда предполагал, что Серану не пускали участвовать, и когда говорил, что Принц ее отверг. Да еще и обсмеял. Получается, Лейф угадал даже трижды. Удивительно, но буквально всюду этот легкомысленный балбес был прав. - Серана так и не соизволила мне это простить, - криво усмехнулся вампир. - И уж точно не стоила того, чтобы ее спасать. - А Валерика? - спросила она, пытаясь отвлечься от всех этих мыслей, а заодно понять, как брошенный Принцем труп обернулся дамой из Каирна. - Так она умерла? А говорила, что сумела выжить, потому и стала Дочерью... Харкон качнул головой. - Она, разумеется, лгала. Дочерьми Хладной Гавани становятся не те, кто выжили. Выжить под Молаг Балом невозможно. Ими становятся те, кого он избрал и кому лично уделил своей крови. Валерика поднялась, пока меня не было. Легендарная Лами Бал тоже не сразу проморгалась. Услышанное, вне сомнений, потрясало, но даже среди всех открытий Эль не могла не кольнуть его давней полуложью: - А вот помню, ты говорил, что Молаг Бал дал вечную жизнь тебе, жене и дочери. - Так и есть, - зло отрезал он. - Вампиризм - его затея. Вечная жизнь дана всем вампирам именно его волей, кто бы их ни обратил. И кроме того... неужели ты думаешь, что я сходу рассказал бы правду?! - Э... нет, - замотала головой Эль. Харкон раздраженно фыркнул. - Признаю, тогда я несколько отступил от истины. Но именно так все и было бы, не влезь я с благими намерениями. Вот только был ли прок жертвовать собой? Серана все равно стала вампиром, а обратил ее именно я. Иронично. - Но почему... зачем ты ее?.. - опасливо спросила она, понимая, что ступает на совсем уж зыбкую почву. Зачем обращать дочь после стольких жертв ради ее человечности?.. - Потому что... - слова застряли у него в горле и он, разом растеряв всю злость, устало сел на ступени лестницы. - Потому что я был не в себе, когда вернулся. Я был голоден. Она встретилась мне первой. - Вот как, - только и вздохнула Эль. - Она выжила, - Харкон безнадежно развел руками. - Обратилась. А я ушел. Вернулся в мир, где по-прежнему шла война, и узнал, что мы ее уже проиграли. Он склонился вперед, поставив локти на колени, и глянул на Эль своими огоньками. - Как выяснилось позже, Серане понравилось быть людоедом. В ее новой жизни ей нравилось все, кроме одного, и она неустанно попрекала меня тем, что она всего лишь вампир-лорд, а не Дочь Хладной Гавани. А я со временем начал осознавать, что породить кого-то на свет - поступок настолько же роковой и необратимый, как убийство. Даешь жизнь или отнимаешь... - он махнул рукой. - И то и другое могут зачесть как преступление. Эль тихонько слушала, боясь даже дышать. - День, когда она родилась... - продолжал лорд. - Это был радостный день. Потом из-за наших разногласий мы с Валерикой расстались и большую часть человеческой жизни Серана прожила вдали от меня. Ее попытка участия в ритуале... она ведь была совсем молода, а у детей в голове всегда полно дури. Я надеялся, что она повзрослеет и поймет, от чего ее избавили, но этого не случилось. Став вампиром, она не оставила былых увлечений, а я с тех пор просто не видел в ней собственное дитя - не мог увидеть, хоть и пытался. - Но в Волкихар ты их пустил. - Из-за Сераны, - он нахохлился, явно жалея о своем давнем великодушии. - Она слишком дорого мне обошлась. Признать, что все это было напрасно, оказалось выше моих сил. К тому же, вернувшись из Обливиона, я почти убил ее и потому считал себя виноватым. Здесь она могла жить в безопасности, но за пределами замка было не так спокойно. На нее ведь уже нападали. - Охотники на вампиров, - умудренно кивнула Эль, но Харкон ее удивил: - Остатки Ордена. Как-никак она моя дочь. Эль вспомнила рассказы Сераны о том, как ей говорили не соваться в курганы, и удивляться перестала. И тогда и сейчас было очевидно, что дочери ренегата там не были рады. - С тех пор, как мы зажили здесь вместе, - Харкон вернулся к своей печальной исповеди, - я понял, что дочь стала мне чужой окончательно и навсегда. А у Сераны в голове было полно вздора о счастливой вампирской семье, живущей по законам бессмертных. Это было отвратительно. Они обе меня бесили, и сам я себя бесил, и старался не видеться с ними лишний раз... Было бы лучше, - тихо и устало сказал он, поднимая взгляд на барельеф в тени, - если бы я просто проиграл войну и погиб. В глубине души Эль не могла не согласиться. Просто проиграть все же лучше, чем проиграть и вдобавок схлопотать проклятие на тысячи лет. - Так, значит, Довакин ей не поверил, - задумчиво произнес Харкон, возвращаясь мыслями к настоящему. - Жаль. - О, не беспокойся, - елейным тоном отвечала Эль. - Он и без того полон решимости тебя убить. Как он там выразился?.. "Воплощение всего худшего", так он тебя назвал. - Как это мило, - заулыбался вампир. - Я старался. Эль поймала себя на мысли, что улыбка ему идет. И из-за чего же улыбается этот тип - из-за того, что раздраконил Довакина, и тот со дня на день придет сюда с армией? Вот уж воистину повод для радости. Но, как бы то ни было, выглядело это лучше, чем поникшая фигура, которую она наблюдала до начала разговора, так что она решила продолжать в том же жизнерадостном ключе и сообщила: - Лейф и Серане пригрозил. Не стал разоблачать ее обман, а вместо этого сказал, мол, Дочь Хладной Гавани проще прибить, чем оберегать. Так что лучше бы ей исцелиться, да побыстрее. Харкон развеселился. - А он соображает, - радовался он совсем как Изран, что, без сомнения, смотрелось иронично. - Я-то подозревал, что она задурит ему голову. Влюбится, поверит ей... так и до беды недалеко. - Она отчаянно строила из себя олененка, - кивнула Эль. - Возможно, он ей и в самом деле нравится, впрочем, он нравится всем. Но в конце концов она его просто использует. - Даже если он ей и нравится... - махнул рукой Харкон. - Это неважно. Симпатии мимолетны, а вампир - создание вечное. Вне зависимости от того, как Серана относится к нему сейчас, завтра все может измениться. Лучше бы ему не верить никому и запрятать лук подальше от всех любопытных. - Так-то он парень разумный, - похвалила Эль героя. - Правда, иногда его заносит. В Каирне он видел, как я поглощаю души, и заподозрил, что я Алдуин. Даже шутки ради приложил каким-то ужасным Криком. У меня чуть череп не лопнул. Она не ожидала бурного сочувствия, но все-таки малость удивилась, увидев, как вампир искренне, до слез расхохотался. Даже глаза начал утирать и Эль с радостью подлила еще маслица в огонь: - Он меня по-разному обзывал. И псиджиком, и Аркеем, и даже Ауриэлем. - Устами младенца, - выговорил лорд, уняв смех. - Наверное, чувствует, что на тебе покровительство Акатоша. Если это, конечно, Акатош. - Опять ты про это. Разумеется, Акатош! Вампир прищурился и инквизиторски вгляделся в нее. - А может, ты и впрямь Алдуин? Вот зачем тебе души? Эль вздохнула и призналась в своем неискоренимом мягкосердечии: - Ну... они просто подвернулись мне под руку. Не хотела оставлять их прозябать в Каирне. Да вот, для наглядности... И без дальнейших рассуждений она встала с кресла и призвала одного из поглощенных. Духом оказался хозяин костяного Арвака. - А где солнышко? - заозиралась душа. - Ты мне солнышко обещала. Мрачноватенько тут... - Зато не Каирн, - подбодрила она призрака. - Ступай с миром. Душа радостно глянула на нее и тут же улетела в потолок, на ходу развеиваясь. - Кажется, дитё-то право, - высказался Харкон, немо наблюдавший всю эту сцену, сидя на ступеньках. - Ты Алдуин. Какая-то новая разновидность Алдуина. - Я в Нирне двести лет, - заспорила Эль. - Я уже была тут, когда вернулся Алдуин. Глупости вы все говорите. Акатош приставил меня к неким задачам, которые даже не потрудился объяснить, и теперь я тычусь во все углы в поисках ответов. А нахожу сплошь чьи-то неприкаянные души. Для меня это дело привычное, но уж больно вас тут таких много. - А покажи еще раз, - потребовал вампир, глядя почти с детским интересом. - Никогда такого не видел. - Вот и Лейф так говорил, - проворчала Эль и призвала духа, выловленного из черного Камня Душ. Дух оказался альтмером и едва успел изумиться обстановке и новым лицам, как она его отпустила. - Это просто потрясающе, - заявил лорд. - Теперь я абсолютно уверен, что ты галлюцинация. Иначе и быть не может. Она поневоле рассмеялась. Упорство вампира в этом вопросе смотрелось отчасти комично, отчасти грустно, а отчасти начинало вызывать уважение. - Между прочим, - сообщила она, - по дороге к замку мы прошли через один храм, прямо тут, за горами... - Вольскигг, - встрепенулся Харкон. - И там я добыла еще одного жреца, - она ублаготворенно похлопала себя по животу. - В святилище я пока не возвращалась, так что он до сих пор при мне. Лейф говорил, что убил жреца в Скулдафне, у портала в Совнгард, но душу его не забрал. Не знаю, что с ней случилось... - Освободилась, - пожал плечами вампир. - Довелось мне услышать одну милую историю о чемпионе Сиродила. Азура воззвала к нему, веля принести мир ее последователям, которых обратили в вампиров. Эль поперхнулась. - Какой мир? Убить их?! Они же так к Молаг Балу попадут! То есть уже попали. - Ошибаешься, - возразил Харкон. - Азура лично его заверила, что их души обрели покой, и последователи в святилище это слышали. Шезаррин - существо полубожественное, его силы достаточно, чтобы разбить почти любое проклятие, которое связывает мертвецов. Это ты ходишь более сложными путями. - По неведению, - заворчала она. - Знай я раньше, лично отправила бы Лейфа в обход всех храмов... Впрочем, я не жалею. А сейчас, - она косо глянула в его сторону, - остался лишь ты. Харкон склонил голову набок и усмехнулся. - Что ж, - сказал он, поднимаясь со ступеней, - попробуй еще разок. Она опешила. - Ты серьезно? А вдруг получится? - Сомневаюсь. - А вдруг?!.. - Очень тебя прошу. - Если получится, ты умрешь, - предупредила она, надеясь, что он оставит эту несуразную идею. - Ничего у тебя не получится, - отмел он опасения. И добавил сварливо: - А я наконец-то буду точно знать, что ты морок. Мне надоело сомневаться. Нет, все-таки уперся. До чего же несносный тип. Эль вздохнула и зашла к нему в тень, куда не падал свет от камина. Она не верила, что сумеет выдернуть из лорда его упрямую душу, но вместе с тем у нее все же возникла каверзная мысль сунуть нос в чужие тайны. Раз уж ее добровольно допускают до самого сокровенного, грех не воспользоваться... или наоборот, грех воспользоваться? Доверие - такая редкая вещь... Не без волнения она подняла руки, сжав в ладонях его тяжелую голову. Вампир смотрел на нее с почти добродушной насмешкой, явно не слишком боясь всего дальнейшего. Глаза, так похожие и не похожие на Люциановы, светились огоньками совсем рядом, и Эль вдруг представила себе, как они гаснут, как вспыхивает внутренним огнем плоть, а лицо осыпается прахом и падает на пол пустая одежда. Именно это произошло со всеми жрецами до него и здесь исключения тоже не будет... - Не могу, - зажмурилась она. - Ты даже не попыталась. - Тебя это убьет, - ответила она, открывая глаза и выпуская его из рук. - Не могу. Даже пробовать не стану. - Еще бы. Ведь тебя здесь и нет, - высокомерно фыркнул он. У Эль возникло нестерпимое желание как следует его стукнуть - может, хоть тогда поверит? Хотя нет, этот поворот они давно миновали. Не помогло тогда, не поможет и сейчас. Безнадежно покачав головой, она отступила на шаг. - Думай что хочешь, - сказала она. - А я лучше проявлю осторожность. Прямо скажу, было куда проще и спокойнее добывать отдельные кусочки. Харкон насторожился: - Какие кусочки? - Драконьи. Дюрневир сказал, в Каирне их больше, чем может показаться... Я нашла те, что украла Валерика, - она с радостью увидела, как его глаза округляются и шарят по ее лицу, а потом гордо сообщила: - Завоевывать их пришлось с боем, но теперь они у меня. - Прямо... здесь? - он неверяще поднял руку, почти коснувшись ее плеча. - Прямо здесь. Правда, не знаю, как их вернуть. - Пока и не надо, - отказался вампир. Даже в полутьме было хорошо видно, насколько он выбит из колеи. Не зная, как справиться с этим новым открытием, он аккуратно отстранил ее и отошел от лестницы, возвращаясь к свету камина. - Они у тебя, так даже лучше. - Доверишь мне собственную душу? - удивилась она, идя следом. - Не похоже, что у меня есть выбор, - съехидничал он, остановившись у кресла, но садиться не торопился. Постоял в задумчивости, потер лоб, а потом повернулся к ней: - Я хочу кое о чем тебя попросить... Эль насупилась, подозревая, куда он клонит. - Что, опять "не приходи"? Да ты посмотри, какая я замечательная! И полезная! Вампир как-то неуверенно развел руками. Он явно понимал, что спора не получится - конечно, полезная! - и все же собирался настаивать на своем... Но, как оказалось, она ошиблась. - Найди Вультурьйола, - сказал Харкон. - Или пусть его позовет Довакин. Только смотри, чтобы они друг друга не поубивали... Найди его, - настойчиво повторил он, - и поскорее. Он сам тебе все объяснит. Эль поразмыслила, кивнула и прошла к двери, рядом с которой уже привыкла открывать портал. Она занесла было вилку, готовясь начертать на стене знак ворот, как додумалась до вполне закономерного вопроса. - А потом? - въедливо спросила она, обернувшись. - Я был бы тебе рад, - просто ответил он. - К тому же твоя помощь может тут понадобиться. Она подозрительно сощурилась. Помощь, скажите на милость. Так ее все же не считают галлюцинацией? Несносный вампир совсем ее запутал. И стоит он теперь в десятке шагов от нее... слишком далеко. - Ты явно хочешь что-то сказать, - заметил он. - Если бы я сама знала, - вздохнула она. Ее не оставляло подспудное, какое-то несчастное чувство, что что-то осталось то ли несказанным, то ли не сделанным. Не задан нужный вопрос, не примечена крохотная деталь; в густых тенях скрывались тени еще темнее и лорд вовсе не собирался помогать ей в поисках. Но, возможно, он и сам не знал, что следует искать. Открыв портал, где на верхушку башни сыпался густой снег, она миг-другой зачарованно смотрела, глядя, как белые хлопья охапками залетают в комнату и падают на пол. Обернувшись, она увидела, что Харкон все еще стоит у кресла в рыжем свете камина. - До встречи, - сказала она, вовсе не желая уходить. - Удачи, - махнул он рукой. Понимая, что сейчас она больше ничего ни сказать, ни сделать не может, Эль с неохотой отвернулась и шагнула в снег. Портал закрылся за ее спиной и свет от камина исчез, оставив вокруг лишь холодную зимнюю белизну.