Ignor

— Гю. Сонгю. Сонгю-хен, ну прости же меня, — вот уже около часа канючит один из главных вокалистов небезызвестной группы Инфинит. Вообще-то, ссоры и даже драки в мужских коллективах вполне обычное дело. Особенно в таком юном возрасте. Они ведь тут все довольно молодые и темпераментные ребята. Находясь практически ежеминутно рядом друг с другом, просто невозможно абсолютно всегда сдерживаться. Но сейчас… По правде говоря, никто не знает, что произошло. В том числе и непосредственный участник всего этого. Нам Ухен, правда, ни о чем понятия не имеет. Просто в один «прекрасный» момент любимец множества девушек и глубокоуважаемый лидер всея Инфинит прекратил с ним всяческое общение и взаимодействие. И ведь, вроде, на тренировке все было в порядке. Так что же теперь?.. — Сонгю, ну что случилось? — кажется, еще немного и Ухен просто расплачется. Снова ничего. То есть совсем. Его просто не слышат. Или не хотят слышать. Да что же это такое?! Что происходит?! Главный вокалист определенно ничего не понимает. Все это безмерно бесит. Если честно, больше всего на свете хочется схватить старшего за воротник этой брендовой рубашки, хорошенько встряхнуть и спросить наконец, что за херня творится. Но нельзя. Все-таки он лидер. К тому же старше почти на два года. — Сонгю-хен! — не замечая того, что происходит между главными вокалистами, Сонджон немного нервно забегает в их комнату. — Да? — резко обернувшись, Сонгю тепло улыбается незваному гостю. — Что случилось, Сонджон-и? Когда Нам внезапно слышит родной и такой любимый голос, его глаза расширяются в удивлении. Вот, значит, как?! То есть лидер не ослеп и не оглох? Где-то внутри становится очень больно и обидно, и хочется выгнать макнэ к черту, перед этим посильнее накричав на него. Впрочем, Ухен тут же останавливает в себе этот порыв. Все-таки это очень плохая идея срывать свою злость на Сонджоне. Не стоит его расстраивать. Хотя бы потому, что Сонгю совершенно точно будет не на его стороне. Однако в такой ситуации нужно опасаться совсем другого человека. У Сонджона ведь есть свой собственный защитник. Ангел-хранитель. Ангел, которого в миру зовут Ли Ховон. Ну, или Хоя. Не очень хочется открыто конфликтовать и тем более драться с их местной грозой. — А? Ну… — может, Сонджон и чувствует спиной нависшую над ним угрозу, но продолжает стойко ее игнорировать. — Менеджер-хен просил передать, чтобы ты перезвонил ему насчет завтрашнего расписания. Вот, — закончив, выдыхает. — Тебя просил? — в глазах обоих вокалистов появляется удивление. — Нет, — отрицательно качает головой. — Не меня. Дону-хена. Но он побоялся сюда заходить, — боже, ну что за честный ребенок. — И остальные тоже. — А ты нет? — слегка раздраженно интересуется Ухен. — А разве мне тут что-то угрожает? — Сонджон делает сердечко над головой, заставляя лидера засмеяться, а Ухена едва ли не воплотить свое желание в жизнь. — К тому же Хоя-хен спит в соседней комнате, — вот же хитрец. Знает же, что никто не станет в здравом уме злить главного танцора. Не став дожидаться какого-либо ответа, Сонджон, кивнув, быстро выбегает прочь из комнаты. Разумеется, он знает, что Сонгю ничего ему не сделает. Тот ведь чувствует свою ответственность за младшенького. А вот насчет Ухена… Как-то слишком зло и раздраженно тот на него посматривает. — Значит, с ним ты разговаривать и улыбаться можешь, а со мной нет?! — когда за младшим закрывается дверь, Ухен все-таки не выдерживает. Ничего. Ни одного словечка и даже взгляда. Сонгю просто опять отворачивается, возвращаясь к своим делам. То есть к разгребанию каких-то никому неизвестных бумажек. И это… Выдержка окончательно подводит его, заставляя Нама подлететь к старшему, схватить его за руку и развернуть к себе. От такого напора тот едва остается на ногах. Что-то во взгляде младшего заставляет его поднять глаза. — Ким Сонгю! — вскрикивает, едва сдерживая слезы. — Скажи, блять, что происходит? Какого черта ты продолжаешь меня игнорировать? — Ухен всеми силами старается контролировать себя. Но не получается. — Следи за своими словами, — спокойно говорит Сонгю, стараясь высвободить свою руку. — И отпусти меня. Просто уйди сейчас. Хорошо? Я не хочу с тобой ругаться. — Ах, не хочешь? — теперь, кажется, заведенного Ухена уже не остановить. — Хочешь, чтобы я ушел? Пожалуйста. Все. Ты теперь свободен. Можешь и дальше молчать или сюсюкаться с другими, — развернувшись, он фыркает и вылетает из комнаты, громко хлопая дверью. Через две минуты хлопает и входная дверь, оповещая всех, что кто-то покинул общежитие. Что же касается Сонгю, то он остается в том же положении, несколько долгих секунд пытаясь прийти в себя. По правде говоря, это была наитупейшая идея. Самая тупя из всех. Еще днем, будучи на тренировке, Сонгю заметил, как младший переписывается с Кибомом. Чертова ревность. И чертов Ли Сонель, который предложил этот бред. Мол, нужно его проучить. Ты его немного поигнорируешь, он почувствует свою вину и будет пытаться всячески ее загладить. Правда надо отдать Сонелю должное, он предупреждал, что главное не заиграться. Но Сонгю решил, что ничего страшного не случится. Ведь видел же, не мог не видеть, и чувствовал, что младший ужа на гране. И вот что теперь делать? Хотел немного проучить, а теперь, кажется, придется самому вымаливать прощение. И хорошо еще, если тот станет его слушать. Нам Ухен же очень упрямый и обидчивый. К тому же ему всегда трудно даются примирения. Кому как не лидеру знать об этом. В самом-то деле. *** В общежитие Инфинит Ухен возвращается уже ближе к утру. Сонный, продрогший до костей, но, к счастью, уже немного успокоившийся. Краем глаза он сразу замечает задремавшего на диване в гостиной лидера. Видит, но тут же заруливает в ванную комнату. К сожалению, даже горячая вода не помогает справиться с холодом внутри. Ухен тяжело вздыхает. Пожалуй, не стоило вот так вот сбегать ночью. В дверь кто-то робко стучит, и вокалист делает воду посильнее. — Ухен-а, открой, пожалуйста. Будучи безумно уставшим, Нам просто не чувствует в себе сил продолжать обижаться и злиться. Очень хочется спать. Интересно, что там с расписанием? Кажется, лидер должен был о чем-то там поговорить с менеджером. Может, удастся поспать чуть-чуть подольше? Что ж, дальше уже некуда тянуть. Открыв дверь, он скользит быстрым взглядом по любимому. Хм. Странно. Сонгю, похоже, тоже не особо хорошо спал. Почему-то это осознание не приносит облегчения. Ну не может Ухен перестать переживать за этого человека. Все-таки тот лидер и очень сильно устает. Пожалуй, даже сильнее многих. — Ухен-а, — старший осторожно цепляет его холодные пальцы. — Я пойду немного посплю, — тихо говорит Ухен. — И тебе бы не помешало, — качнув головой и грустно улыбнувшись, он высвобождает руку и скрывается в комнате. Хорошо хоть не отправился спать в гостиную. Ну что ж, Ким Сонгю и правда не знает, что теперь делать. Его глупая недошутка зашла слишком далеко. Гораздо дальше, чем должна была. Наверное, стоило сразу все ему объяснить. Стоило рассказать, из-за чего все это. Все ведь до ужаса по-идиотски получилось. У него, лидера, тоже есть друзья в других группах. Даже те же Хичоль из Супер Джуниор и Лео из Викс. С ними он тоже часто переписывается и ходить погулять или выпить. И что с того? Пожалуй, главную роль в его ревности играет то, что Ухен создал с Дивой Шайни дуэт. Довольно успешный, между прочим. Черт. Мысли о Кибоме снова заставляют злость подниматься в груди. Возможно, Ухен все же заслужил, чтобы его игнорировали. Хотя бы какое-то время. А завтра, вернее, сегодня вечером будет видно. Подумав, Сонгю идет следом за младшим. Спать на диване ему тоже не хочется. Как бы там ни было, а комната у них одна. По крайней мере, сейчас. Это и хорошо. К счастью или к сожалению, Нам не подает никаких признаком жизни. Спит? Или умело притворяется? С него станется. Надо сказать, что Ухен, вообще-то, очень хороший актер. Всегда им был. Немного вредный, но все равно. Любимый. Как же без него можно прожить? — Проходи. Чего встал? — нет, все-таки не спит. — Спокойной ночи, хен. Сонгю тяжело вздыхает. Злость снова немного отступает, уступая место грусти, и желание игнорировать пропадает. Зато появляется острое желание что-нибудь сделать с Ухеном. Вот только что? Тот, похоже, всерьез обиделся. И это официальное обращение является доказательством. Кивнув, он наконец проходит внутрь и ложится на свою кровать. Скоро уже подъем и хорошо было бы поспать. Хотя бы немного. Иначе очень трудно будет на тренировке. Вот только вряд ли получится. По правде говоря, лидер и представить не мог, что будет так тяжело без Ухена под боком. Хочется все бросить к чертям, обнять и поцеловать. Но Сонгю не делает ровным счетом ничего. Даже на тихое пожелание не отвечает. А очень зря. Если бы он только знал, к чему это приведет в скором времени, ни за что не допустил подобного. К сожалению, иногда осознание приходит слишком поздно. *** Но… То, что происходит потом, на следующий день, заставляет абсолютно всех без исключения испугаться и начать переживать за двух глупых вокалистов. В том числе и виновник всего этого, Ли Сонель. Ну а как не? Если совсем недавно только один лидер ходил с гордым и непроницаемым видом, игнорируя своего парня, то теперь они оба корчат из себя не пойми чего. Причем, похоже, сейчас именно Ухен настроен куда более серьезно. Интересно, как долго еще будет продолжаться эта холодная война? И, главное, не принесет ли она особо вреда им самим или всей группе? Потому что еще ни одна группа долго не продержалась, если ее участники находились в ссоре. Очень не хочется, чтобы эта же участь ждала и Инфинит. Правда в том, что даже в страшном сне никому из мемберов Инфинит не могло присниться то, что случилось через пару дней. Что ж, наверное, и правда стоило бы немного разгрузить расписание. Потому что нечто такое было ожидаемо на самом деле. Все-таки 8 часов репетиции это слишком много. Если бы были силы, парни непременно бы воспели своего макнэ. За его упорство, умение стоять на своем и закатывать истерики. Как только уставший Сонджон понял, что тренеры не собираются заканчивать репетицию, он решил все взять в свои руки. Вообще-то, не в его стиле психовать и устраивать истерики, но сейчас… Стоит ли говорить, что сразу после этого все закончилось по убедительным просьбам Ховона. Впрочем, сейчас речь не об этом. Вернее не об этих двоих. Пожалуй, тяжелее всего все равно главному вокалисту. «Мамочка» же. Несмотря на дикую усталость, мемберы хотят есть. И кто должен готовить? Конечно же, Нам Ухен. А кто еще? Никто ведь больше не умеет. На самом деле, это не правда. Практически каждый из них что-нибудь да умеет готовить. Даже Сонджон. Кто-то хуже, кто-то лучше, но абсолютно все могут что-нибудь приготовить. По крайней мере, рамен. И тем не менее на кухне все равно оказывается Ухен. Все его действия происходят на автомате. Что ж, как уже было сказано немного ранее, не следовало Сонгю вести себя таким образом. Привык уже, что тот прощает. Но сейчас… От усталости и всего происходящего руки главного вокалиста немного дрожат. Да уж. Денек сегодня был не из легких. Как и последние пару недель. Больше всего на свете ему сейчас хочется оказаться рядом со своим любимым, обнять его, прижаться посильнее и, может, поцеловать. К сожалению, сейчас не приходится рассчитывать. Ухен устало вздыхает и ставит кипятиться воду. Если честно, именно сейчас очень хочется стать мембером, например, Шайни. Будучи особо дружным с их «мамочкой», он прекрасно знает о том, как относятся одногруппники к Ким Кибому. Во-первых, он никогда не участвует с ними в сражении за душ. Из-за готовки его всегда пропускают первым. Это не обсуждается. А во-вторых, если Ки вдруг сильно вымотался, никто его не заставляет ничего делать. Наоборот. Парни стараются позаботиться о нем. Погрузившись в свои мысли, Ухен совершенно выпадает из реальности. Поэтому внезапное жжение в руке становится полной неожиданностью. Больно. Очень больно. Сдавленно вскрикнув, он отскакивает назад. Но на этом все не заканчивается. Во-первых, каким-то образом Ухен умудряется перевернуть ту самую кастрюлю, в результате чего та падает с громким стуком. А во-вторых, отпрыгнув, он цепляет стул, запнувшись за который и больно ударившись тоже оказывается на полу. Кипяток медленно подбирается ближе, но ему уже все равно. Вставать и вообще шевелиться как-то не хочется. От бессилия и усталости на глаза наворачиваются слезы. Да что же это такое?! Почему последние дни все илет через одно место? Что с этим делать? Голова просто разрывается от боли. Наверное, стоит плюнуть на все и пойти прилечь. Но… На этот шум на кухню сбегаются остальные месберы, уже успевшие немного задремать. То, что они видят, заставляет их буквально впасть в ступор. Первым в себя приходит, что не удивительно, Сонгю. Охнув, он бросается вперед, падая перед младшим на колени. — Ухен-а! — лидер испуганно заглядывает в затуманенные глаза. — Ухен-а, ты как? Что случилось? Эй, ответь хоть что-нибудь?! — Я… Я не знаю, — слегка дрожащим голосом шепчет Ухен. — Больно… Пока Сонгю пытается привести своего парня в чувство, Дону и Хоя начинают наводить порядок на кухне. Хорошо, что вода уже успела немного остыть. Макнэ-лайн тоже хотят помочь, но Дону в довольно грубой форме просит их отойти и не мешаться. Вся троица, подчинившись, отходит в сторону. — Ухен-а, давай-ка осторожненько подниматься, — придерживая младшего за талию, Сонгю помогает ему встать на ноги. — Ребят, мы пойдем в комнату. Уберете тут все? В ответ ему только кивают. Ну какие тут могут быть вопросы? Конечно, уберут. Хотя бы потому, что состояние их «мамочки» действительно пугает. Он безумно бледный и руки слишком сильно дрожат. Кажется, стоило быть немного внимательнее. Им всем. Как же они не заметили, что все так запущено? Если бы увидели раньше, непременно поговорили бы со своим лидером. Обязательно. И, возможно, тогда ничего бы этого не случилось. *** — Ухен-а, как ты? — усадив младшего на кровать, Сонгю закрывает дверь и облегченно выдыхает. — Давай я обработаю твою руку? — Не стоит, — едва слышно шепчет Ухен. — Я лучше лягу спать. Если ты, конечно, не против, Лидер-ним. Вздохнув и настойчиво отстранив чужие руки от себя, Ухен устало заваливается на кровать. Пожалуй, все, что ему действительно нужно сейчас, это поспать. Слишком выматывающим был этот день. Да еще и полуночное происшествие из-за этих вечно голодных ребят. Нет. Разумеется, Нам ни в чем не винит одногруппников. У них не было и свободной минутки, чтобы хоть чего-нибудь перекусить. Так что неудивительно. Но, кажется, придется им немного поголодать. Для заказа еды уже слишком поздно. Хотя… Если у их главных рэперов-танцоров хватит сил, они сами могут что-то приготовить. И Хоя, и Дону умеют, по крайней мере, варить рамен. Только поэтому Ухен не волнуется. Он все еще чувствует виноватый взгляд Сонгю на себе. Вот только есть ли тут его вина? Ухен чувствует, как кровать прогибается под весом чужого тела, но и не думает поворачиваться. Ему даже интересно, что будет дальше и что собирается делать лидер. А тот ничего не делает. Просто ложиться рядом и слегка касается напряженной спины. Кажется, он будто бы чего-то ждет. Вот только чего? Неужели решил, что стоит закончить с игнорированием? Значит, для этого нужно было всего лишь пораниться? Кстати об этом. Обожженная рука до сих пор очень болит. Как и спина, которой ре приложился об угол, когда падал. Черт. Наверняка к утру на ней расцветет немаленький такой синяк. Да уж. Трудновато завтра придется на репетиции. Как танцевать-то в таком состоянии? Внезапно тяжесть исчезает с кровати, и Ухен, снова вздохнув, собирается наконец провалиться в беспокойный сон. Но ему снова не дают. Ушедший было Сонгю возвращается буквально через три минуты. Прежде чем подойти, он что-то раскладывает на столе. Не говоря ни слова, лидер присаживается на край кровати и задирает чужую майку. Боже, какие же нежные и мягкие у него пальцы. Приятно. И боль практически сразу отступает, заставляя его выпустить облегченный выдох. Немного холодно, но так даже лучше. Поглаживая, старший старается не причинить ни малейшего дискомфорта. — Сядь, пожалуйста, — тихо просят его, и Ухен не может не подчиниться. Сонгю осторожно берет пострадавшую конечность в свою и оборачивает ледяным полотенцем. Чтобы хоть чуть-чуть приуменьшить боль. По-хорошему нужно было сразу засунуть руку в холодную волу, но… Теперь придется немного потерпеть. Убрав полотенце, лидер пристально осматривает ожог, тяжело вздыхает и аккуратно наносит пенку. Впитываться будет долго, но уж лучше так, чем оставить все как есть. Все это время Сонгю не решается поднять глаза на младшего. Боится? Или, может, чувствует вину и стыд? Поэтому Ухен берет все в свои руки. Вернее в одну руку. За подбородок он поднимает голову лидера, заставляя посмотреть себе в глаза. Сейчас Нам уже не злится и даже не обижается. Ну, практически. — Прости меня, Ухен-а, — виновато улыбнувшись, просит Сонгю. — Я не хотел, чтобы все пришло к такому, — его пальцы мягко сжимаются вокруг чужого запястья. — Просто, понимаешь, я немного ревновал тебя к Кибому. В последнее время ты очень много времени проводишь с ним, — пожалуй, стоило раньше обо всем поговорить. — Тебе следовало сразу сказать мне, — вздыхает Ухен. — Мы с ним друзья, да, но, если это так беспокоит моего парня, я готов сократить общение с ним, — на глубине его глаз виднеется легкая грусть. — Тебе ведь нужно было просто попросить. А не устраивать нечто подобное. — Прости. — Нет, — Ухен отстраняется и хочет усмехнуться, видя испуг в глазах на против. — Пока не обнимешь меня и не пообещаешь разговаривать со мной, — быстро добавляет. — Конечно, — теперь уже Сонгю облегченно выдыхает. — Я люблю тебя. Прости, пожалуйста, — он обнимает младшего так, будто это его самое драгоценное сокровище. Впрочем, возможно так оно и есть. — Я тоже люблю тебя, — обнимая в ответ укладывая подбородок на чужое плечо, шепчет Ухен. — Лидер-ним. За такое обрашение Нам тут же получает несильный тычок в бок и поцелуй в ухо в качестве извинения. Что ж, наверное, этот день не мог закончиться лучшим образом. Ради такого можно и потерпеть боль. Возможно, однажды Сонгю поймет, что кое-кто наглым образом пользуется его инстинктами, намеренно причиняя себе вред. Возможно… Когда-нибудь… Но не сейчас. Пока что пусть это останется нашим маленьким секретом.