без намеков и сожаления на твои упаду колени я и щенком заскулю, доверчивым. ну, давай погуляем вечером? Автор: Милена Райт
***
Жизнь любит преподносить нам испытания, сложность которых прямо пропорциональна награде. Благодаря статусу отца я никогда не чувствовал каких-либо жизненных трудностей, что в какой-либо социальной деятельности, что в человеческих взаимоотношениях. Деньги способны решить все — так я думал до тех пор, пока в моей жизни не появилась девушка, которая ставит эти бумажки, да и меня самого, ни во что. Она не ведет себя вызывающе, но при этом мои глаза прикованы только к ее губам. В голове ежечасно всплывают волосы, так долго напоминающие мне солому, но оказавшимися такими мягкими, стоило просто прикоснуться к ним. Невесомо, нежно, случайно. Она была девушкой, про которую говорят — «та самая». Правда, я так и не понял, в какой момент она стала моей — той самой. Вот только вне зависимости от этих обстоятельств, наши отношения были безвозвратно испорчены моими стараниями. Да, я конченная эгоистичная свинья, но даже после всех собственных слов в ее адрес, я хочу, чтобы она была рядом со мной на протяжении жизни. — …Драгнил! — я в моменте подпрыгнул в кожаном кресле, ударяясь головой обо что-то твердое. Как оказалось, этим нечто была челюсть моей ненаглядной. Хартфилия судорожно растирала уязвленное место, крайне раздражительно косясь на меня. — Я тебя слушаю, что ты хотела? — Долго нам еще лететь? Не думаю, что коты способны без последствий переносить долгие перелеты, — изящные пальчики потрепали серую шерсть питомца, удобно развалившегося на коленях у любимой хозяйки. — И почему мы не могли находиться с остальными? — Дорогая, куда же делся твой легендарный женский интеллект? Если бы мы полетели вместе со всеми, то твоего дорого-любимого пушистика пришлось бы везти в багажном отсеке, — я еле сдержал желание протянуть руку к уязвимому месту своей возлюбленной, когда холодный взгляд карих глаз словно приковал меня к месту. Секундой позже я отметил про себя, что лучше всего, в последнее время, у меня получается калечить одну несносную блондинистую особу, — Извини, я сделал тебе больно? Клянусь, ни под чьим другим взглядом, я не чувствовал себя таким неимоверным глупцом. Да и на вряд ли я позволил хотя бы одной живой душе подобное. Я не глуп и прекрасно это знал, не во всем, конечно, но во многих жизненно необходимых вещах. Хоть Хартфилия часто тычет меня носом в отцовские в деньги, она не знает, что я уже давно смог преумножить тот стартовый капитал, который мне дали на совершеннолетие. — Драгнил, ты с головой дружишь? — девушка внимательно осмотрела меня с ног до головы. Видимо на наличие дефектов в развитии, — Переформулирую специально для тебя: почему наши общие знакомые не летят вместе с нами на личном самолете твоего отца? — Он не резиновый, моя хорошая. Здесь ограничено количество допустимых персон, или дама столь королевских кровей не испытывала на себе все прелести подобного летающего транспорта? — это был бессмысленный обмен колкими фразами, но подобное занятие доставляло мне уйму удовольствия. Хотя, с любым другим собеседником, мне едва ли хватило бы терпения так вежливо общаться. — Если бы можно было открыть иллюминатор, я бы давно это сделала. Твоей иронией пропитался весь самолет. — Не я ведь начал этот словесный батл, — мне казалось я умело спихивал всю ответственность на других людей всю жизнь, вот только... — Слушай, а ты себя мужчиной считаешь? — не сказать, что вопрос Хартфилии загнал меня в тупик, но неожиданным он был точно. Впервые в жизни я решил основательно задуматься. А что вообще входит под понятие "мужчина" в женской голове? — Смотря что ты подразумеваешь под этим словом, у нас разные понимания одних и тех же вещей, не наблюдала? — блондинка выглядела крайне задумчиво, подперев изящными пальчиками фарфоровый подбородок. — Ты в любом случае далек от моего понимания, поэтому тебе нет смысла это знать, — она пожала хрупкими плечами и повернувшись на месте, с наглым выражением лица, — Хотя... — улыбка сошла на нет, — Для меня мужчина - это тот, кто способен взять ответственность за свои слова и поступки, а в будущем за собственною семью. Это эмоционально устойчивый человек, который даже во время необузданной агрессии не поднимет руку на свою женщину. Это - тот, кто уважает собственный выбор. Во всем. Не обязательно в романтических отношениях. За ним, как за каменной стеной, но рядом с ним ты распускаешься подобно цветку... Можно продолжать долго, на самом деле, — девушка выдержала паузу, — Однако, ты не поймешь смысл, что я пытаюсь донести. — Не будь так строга ко мне, — я со всей, непривычной мне нежностью, взял девушку за руку и оставил невесомый поцелуй, едва касаясь сухими губами, бархатной кожи, на тыльной стороне ладони, — Я действительно никогда не был тем человеком, которого ты сейчас описываешь. Может даже приближенно, не мне судить, однако... Мне бы хотелось стать таким для тебя. Я все равно не буду идеальным, но если ты примешь меня таким, каким я являюсь на самом деле, если присмотришься глубже этой грубой оболочки... — моя речь становилась невнятнее с каждым произнесенным словом, а глаза судорожно бегали по салону самолета. Мне впервые захотелось исчезнуть после откровения. — Нацу... — ее шепот заглушал все остальные звуки. Мне нравилось, как она произносила мое имя. Так ласково. В следующее мгновение теплые губы накрыли мои, а податливое хрупкое тело прижалось к самой груди. Пожалуй ничего в мире не сравнится с силой женской любви. Хоть Хартфилия и не испытывала ко мне именно это чувство, нечто все равно теплилось в ее сердце. Не передать словами, какой хаос это нечто вызывало во мне. От единственного прикосновения жарких обкусанных губ, я готов был перевернуть этот мир, лишь бы мне позволили ощутить такое хотя бы еще один раз. Я целовал ее жадно, требовательно, смазано. Утробно рыча, когда женские пальчики оттянули волосы на затылке. В моменте показалось, будто все, что я делал до этого мгновения в своей жизни - было лишено смысла. Без нее. Сладкий привкус малины сводил меня с ума. Я хотел еще, еще и еще касаться Хартфилии. Ее манящей шеи, так соблазнительно открывшейся моему взору. Ярко выраженной ключицы, тонких белоснежных запястий и, конечно же, пухлых губ. Полуопущенные веки, в сопровождении сбившегося дыхания, вызывали приятное возбуждение, проходящее по всему телу. Я хотел ее, но впервые не хотелось обладать. Громко ругаться, жарко мириться, целовать каждый миллиметр фарфорового тела, восхищаться, гордиться и просто быть рядом. Всегда и при любых обстоятельствах. Мои руки ловко орудовали под белоснежной блузкой, касаясь разгоряченной кожи. Хартфилия сладостно постанывала, прямо в поцелуй, от малейшего прикосновения к ее набухшим соскам. Я готов был зарычать, когда пуговицы не стали поддаваться, мешая мне увидеть большее. Когда с мешавшейся одеждой было покончено, я еле оторвался от желанного поцелуя, и с новой силой припал к мочке уха, проведя языком влажную дорожку до самой груди, возвращаясь к полуоткрытым губам. Первой отстранилась блондинка, пытаясь привести дыхание в норму. Я не совсем понял, почему она решила прервать, но лезть не стал, аккуратно придерживая девушку за талию, пока она удобно расположилась на моих коленках. Оставив короткий поцелуй на плече, я с большим удовольствием принялся рассматривать каждый миллиметр лица своей возлюбленной. Сбившееся дыхание добавляло ей особого очарования. — Ты прекрасна, — и это правда. Не стесняясь собственной наготы, Люси уверенно поднялась и прошла к своим вещам, которые я умудрился закинуть на противоположный конец салона, в своих порывах. Я про себя отметил ее поведение, без тени стеснения она стояла передо мной, явно о чем-то размышляя. Словно дикая кошка, такая же вольная, свободолюбивая, желанная. Она долго сверлила меня хищным взглядом, перед тем как озвучить свои мысли. — Если ты правда уверен в своем решении меняться как человек, то со временем я попробую присмотреться к тебе, а пока это все остается громкими словами, — и ушла.***
— Я так рад лично с Вами встретиться, — юноша среднего роста поочередно пожал руку каждому из нашей музыкальной группы, на долю секунды затормозив возле Хартфилии, с любопытством заглядывая в каре-зеленые глаза, — я заметно напрягся, от повышенного внимания в сторону нашей солистки. Как помнится, Кобра пару раз засветился в скандальных историях, где фигурировали представительницы прекрасного пола, но тогда мы дружно спихивали на черный пиар. Ведь по-итогу никаких доказательств представлено не было. — Мы тоже, — любезный оскал застыл на моем лице, — Надеюсь наше сотрудничество принесет прекрасные результаты для обеих сторон, — неприятное чувство начало растекаться по венам. Мне не хотелось особо циклиться на собственных ощущениях, только вот и проглатывать кривые взгляды я не был готов. — Разумеется, поэтому предлагаю сейчас же обсудить причину, по которой мы все здесь собрались, — сиреневые глаза сверкнули в предвкушении больших денег, путем удачной сделки. Эрик направился прямо по коридору к большой стеклянной двери, что вела в зал переговоров, — Прошу. Мы оказались в просторной комнате с панорамным видом на весь город. Компания занимала последние несколько этажей в одном из известных небоскребов Шафрана. Сам зал был светлым, с большим пушистым ковром, занимающим почти весь периметр. Декоративные растения украшали внутреннюю стену, а в воздухе разливалась спокойная классическая мелодия, из-за которой мне хотелось лечь спать прямо здесь. — А у Вас уютно, — Хартфилия активно крутила головой, стараясь рассмотреть каждую деталь интерьера. Любопытная женщина. — Спасибо, мисс Хартфилия, я очень рад, что Вам приглянулось место будущей работы, — продюсер хотел было придвинуть стул для девушки, но я оказался быстрее, одним взглядом показывая ему, что подобные кривые движения не особо уместны в сторону нашей солистки. — Пожалуйста. — Итак, — завел шарманку Кобра. Я поудобнее уселся, положив левую руку на бедро блондинки, за что она убийственно стрельнула на меня своими каре-зелеными глазками, — Мне стало известно, я узнал о победе в конкурсе, где вас всех поставили в не самое удобное положение, однако вы умудрились выйти из него с блеском, благодаря этой прекрасной леди. Проанализировав реакцию публики, мы с коллегами пришли к следующему выводу - мы бы хотели сотрудничать с вами именно в таком составе. В свою очередь компания берет на себя покрытие всех расходов, организацию выступлений и остальные пункты, прописанные в договоре. Перед каждым лежит его копия, вы можете внести свои правки в случае не соглашения с каким-либо пунктом, мы пойдем на встречу в поиске компромисса. Что думаете? Ребята переглянулись между собой и уже через несколько секунд несколько пар глаз безотрывно смотрели на меня. Они всегда так делали, когда надо было принять решение касательно группы, если рядом не было Лакса - нашего представителя. — Как я полагаю сейчас все ждут ответа от меня? — утвердительные кивки, — Супер, в таком случае предлагаю нам всем сегодня прочитать условия этого договора, а завтра принять решение. — Ты ведь понимаешь, что Хартфилия откажет прежде, чем ты успеешь открыть рот? — первым общие сомнения выразил Джерар, пока мы с парнями, неспешно спускались по мраморным ступеням. Каждый шаг эхом разбивался о высокие, богато украшенные, потолки. — Поддерживаю. Не удивлюсь, если она уже собирается шмотки, чтобы успеть слинять из номера, до твоего возвращения. Хартфилия не глупая, понимает, что ты просто так от нее не отстанешь, — Гажил не удержался и вставил свои пять копеек. Как-будто без их комментариев я не догадывался, что моя ненаглядная блондинка пойдет в жесткое отрицание. — А нам вообще это нужно? — все посмотрели на Фуллбастера с толикой непонимания, — Я имею ввиду, нужно ли нам начинать карьеру под чьим-то началом. Мы довольно успешная группа и не уверен, что больше выйдем в плюс, если будем получать только долю процентов. Я устало потер веки. Голова, если быть честным, трещала по швам. Я свято надеялся, что эта поездка подарит мне счастливый билет в один конец, а получилось все ровно наоборот. Я бы остался полным кончем, если бы попытался насильно оставить блондинку подле себя. Но Дьявол, как же хотелось просыпаться от тепла ее нежных рук, маняще скользящих вдоль шеи. От влажных поцелуев и взгляда очаровательных каре-зеленых глаз. Хотелось рычать подобно загнанному зверю. Только я прихожу к какому-то осознанию самого себя и стараюсь исправить ошибки, которые натворил за несколько жалких месяцев, как жизнь разворачивает меня обратно. Буквально: "пиздуй отсюда лесом, чел и не порть девушке итак испорченную жизнь". Вот только я уже не хочу оставаться без нее. Я был уверен, что встретил ту, которая была способна подарить мне тепло, а самое главное - душевный покой, о котором я грезил многие годы на подсознательном уровне. И нужду в котором осознал только благодаря чувствам к ней. Я полюбил ее настолько сильно, что стало безразлично - получу я взаимности или нет, главное иметь возможность быть рядом, а остальное по полочкам разложит время, которое с каждым днем все больше отдаляет нас от прежних себя. — Я понимаю, что всем нам порой не хватает драмы в повседневной жизни, но давайте никто из вас не будет раньше времени сводит меня с ума. Мы с вами знаем Хартфилию и ее характер, вы безусловно правы, только вот она еще ничего абсолютно не говорила, сначала я получу от нее ответ... — Нет. Мне действительно не удалось издать и звука, прежде, чем я успел просто зайти в номер. Хартфилия сидела на кресле, нежно поглаживая своего любимого питомца, удобно устроившегося у нее на руках. Длинные фарфоровые пальчики плавно скользили по серой шерстке. Он урчал подобно паровозу, изредка бросая на меня косые взгляды. Я его понимал, как никто другой. — Подожди, — я присел на кровати, стоящей напротив девушки, неосознанно пуская руку в запутанные от ветра волосы, — Может ты и озвучила свой ответ, однако мне бы хотелось попробовать найти компромисс, который смог бы устроить и тебя и нас. Одним единственным жестом она вынудила меня замолчать, поднимаясь со своего места. Мягко поставив любимца на пушистый ковер, девушка, плавно покачивая выразительными бедрами, подошла ко мне вплотную. Ее руки заскользили по моим плечам, после чего я перестал понимать реальность. — Драгнил, ты кажется не понял, — она выдохнула эти слова мне прямо в губы. Горячим дыханием опалила шею, запечатляя влажный поцелуй на мочке уха. Пробуждая в недрах моей души настоящее животное желание, — Я не девочка на побегушках, которая соглашается на каждый предложенный тобой вариант, который так тебе выгоден. У меня своя жизнь, в ней нет места твоим планам, ежесекундно сменяющим друг друга. Предложи мне стабильность и я обязательно задумаюсь над ответом. — Так выходи за меня. Недолго думая я повалил ее на пуховое одеяло. Золотистые волосы распластались на кровати, я наклонился, чтобы вдохнуть в очередной раз чудесный запах. Правду говорят, у каждого он свой и то, как пахла Хартфилия, мне безумно нравилось. Она нравилась мне вся, со своим невероятно вредным характером, излишней прямолинейностью, неуместной язвительностью и бесконечной преданностью самой себе. — Я... — Ну нет, — я целовал ее требовательно, не давая возможности вставить и слова, — Хартфилия, я хочу тебя. Полностью. Хочу видеть рядом, хочу целовать твои хрупкие плечи, слышать аромат роз по утрам, хочу сходить и дальше с ума от красоты, что я так яростно отрицал эти месяцы, принося тебе боль, — жаркий поцелуй был мне ответом и мои руки тут же оказались под шелковой пижамой, крайне приятной на ощупь. Я чувствовал, как девушка прогибается на встречу каждому прикосновению. В следующую секунду вечернюю тишину нарушила пощечина. Щека горела от неожиданного удара. Мне не было больно, вовсе нет, я просто ничего не понимал. — Ты так ничерта не понял, да? — Хартфилия с некой яростью поднялась и грозно уставила на меня указательный палец, — Ты несколькими часами ранее заявил, что попробуешь измениться и почти сразу делаешь мне предложение. Ты никогда не будешь серьезен, Драгнил! — с новым произнесенным словом ее тон становился выше, — Тебе так нравится играться с чужими чувствами? Причинять боль другим, чтобы потешить собственное эго, браво, Нацу, — я поежился от подобного исполнения моего имени, как-будто его произнесли с чистейшей ненавистью, — Катись ты на все стороны света, никогда больше не появляясь в моей жизни. У меня не выходило вымолвить и слова в ответ, получалось лишь пребывать в состоянии некультурного шока и хлопать длинными ресницами на подобный выпад. Пока не заметил, как сильно задрожала Люси. — Замерзла? — отрицательные движения головой. Казалось, если оставлю ее сейчас, то потеряю навсегда, поэтому осторожными шагами приближаюсь, замечая в печальных глазах отблеск горьких слез, — Иди ко мне, — аккуратно, с недоверием она заглянула в мои глаза. В тот момент я словно почувствовал на себе то дерьмо, что ежедневно выливал на нее. Ничем не заслужившую девушку, за которую действительно некому было заступиться, как в самом университете, так и после, — Прости. Я не уверен, что понимаю до конца причину твоей внезапной злости, но точно знаю, что полностью это заслужил. Однако хочу уточнить один момент, Люси... — я зашептал ее имя тихо, едва ли она смогла бы услышать, — Я сказал эти громкие слова, не потому что мне хотелось в очередной раз над тобой поиздеваться, а потому что я хочу, чтобы ты стала моей женщиной, мне никто не нужен кроме тебя, понимаешь? Она жалобно заскулила, ныряя в мои объятия, время от времени подрагивая от нахлынувших эмоций. Я лишь крепче прижимал ее, давая понять, что всегда буду рядом. — Драгнил, я ведь так тебя ненавидела, — я лишь горько усмехнулся собственным мыслям, узнавая в этих словах самого себя несколькими неделями ранее. — Я тоже, Хартфилия. Ненавидел одно только твое присутствие в своей жизни, пока не разучился без него жить. Дав девушке время, чтобы прийти в себя, я отошел в другую комнату и заказал в ресторане горячий чай с травами и ягодами, по возвращению накрывая свою любимую теплым пледом. — Я не буду выступать в группе, говорю тебе это сразу, — девушка сделала глоток горячего напитка и неприятно поморщилась, видимо обожглась. — Есть что-то конкретное, что тебя смущает и что я могу решить? Только дай знать, — последовало молчание, прерывать которое я не рискнул, давая человеку собраться с мыслями. Крупные капли дождя ударили в закрытое окно, усиливаясь с каждой секундой. В комнате царил полумрак и гробовая тишина, нарушаемая лишь моим громким дыханием. Я волновался, сам не понимая почему. Отказ Хартфилии не становился концом света для группы и лично для меня, хоть мы бы стали видеться не так часто, как мне бы этого хотелось, но не переставали бы же вовсе. Я всегда бы смог найти причину зайти к ней на огонек, а лучше поселить у себя в квартире или хотя бы в том же доме, чтобы иметь возможность за ней приглядывать. У нее был крайне печальный и задумчивый взгляд, словно выражающий тоску по кому-то, а может и чему-то и мне удавалось разделить с ней это. Ведь я давно тосковал по дому, собственному, приносящему радость все раннее детство и такую непоправимую боль в юношестве. И я понял, неожиданно, что чувствую себя дома, когда она рядом. Хартфилия будоражила мою кровь ровно также, как и успокаивала душу. Приносила покой, одновременно разжигая пламя в груди. Удивительная женщина. — У меня своя жизнь, у тебя своя, — тихо начала блондинка, даже не смотря в мою сторону, — Я бы хотела посвятить свою жизнь мечте, но объективно понимаю, что мне будет лучше сосредоточиться на учебе и наследстве, с которым нужно что-то делать. Нести на себе наследие отца - поставить крест на всей жизни, поэтому мне бы хотелось просто избавиться от этого, отдать на благотворительность все деньги, проданные за некогда величественную империю. Мне ее не возродить, нет желания и возможности, поэтому остается просто смотреть на зажженную спичку, что потухает с каждым мгновением. Если ты понимаешь, о чем я, — каре-зеленые глаза сверкнули и девушка яростно принялась вытирать слезы. — Уважаю твое решение, но просто знай, — я сел подле возлюбленной, положив голову на ноги, укрытые белым пушистым пледом. Она запустила руку, медленно перебирая запутавшиеся волосы, — Если ты передумаешь - я в любое мгновение поменяю твою жизнь так, как ты попросишь. Я не хочу тебя терять, пойми это пожалуйста. Мои слова могут иметь вес и я стараюсь доказывать это своим отношением к тебе, разве ты не замечаешь, как сильно оно поменялось за последний месяц? — Нет, Драгнил, — Хартфилия заглянула в мои глаза, — Не замечаю. Может быть у тебя меняется мышление в мою сторону, однако в своих проявлениях ты остаешься прежним. Не спорю, в моменте ты словно пытаешься исправиться, но твое нутро почти сразу вылезает наружу. Ты не плохой человек, Нацу, но почему-то выбрал тактику плохиша в обществе. Не отрицаю, что благодаря этому тебе легче сохранять лицо, только ты на самом деле не являешься таким. Надеюсь однажды, мы все сможем увидеть тебя настоящего. Я замер с открытым ртом. Безусловно, это было очевидно, но даже мои самые близкие люди никогда не озвучивали подобное. Может не желали замечать, а может говорить, мне это было уже не интересно. Хартфилия же стала тем первым человеком, что смог мне прямо выложить все свои мысли. Она не боялась меня, хоть и знала, какую ли боль я был способен причинить ей. Будь это физическая или моральная. Я бы ни за что не повторил травлю вновь, но прошлое, к сожалению сложно будет забыть, особенно так быстро. Только она все равно относилась ко мне на равных. —Ты невероятная девушка, — я протянул руку и со всей любовью, что так долго подавлял в себе, трепетно потрепал щеку блондинки, — Понимаю, что ты ни за что не поверишь мне на слово, поэтому даю тебе обещание. Я стану твоей опорой и стабильностью в этой жизни и с этого момента буду доказывать это. Наблюдай, — оставляю невесомые горячие поцелуи на тыльной стороне руки. — Хорошо.***
Мы с парнями сидели в каком-то дорогом ресторане, в ожидании заказанной еды. Само заведение было выдержано в стиле "New Money". Минималистично, изысканно, высокие потолки, создающие ощущение нахождения в замке, живая музыка пианино, разливавшаяся из под талантливых рук молодого музыканта, одетого как с иголочки. За окном по-прежнему лил дождь.На душе было тоскливо, будто частичку тебя вынули из груди и пропустили через мультиварку, подобно фаршу. Хотелось скулить, тем самым обрекая себя на бесконечное одиночество. Становилось холодно. Девушки разошлись по своим делам. Наверняка ходили по магазинам и перемывали косточки каждому из нас, мне в особенности. — Выглядишь так, будто из тебя душу вытащили, — Джерар всегда отличался своей наблюдательностью и сейчас он вновь демонстрировал свой талант, хоть я и старался максимально делать вид, что меня вовсе ничего не тревожит, — Поделись, что тревожит? Ком в горле образовался сам. — Неприятное ощущение, словно потерял себя. Только вот я никогда и не обретал поэтому мне вдвойне непонятно происходящее. Будто в один момент я перестал вообще что-либо чувствовать, — стало интересно, что скажет этот парень, ведь к его словам прислушивался каждый из группы. Это был мудрый, для своего возраста, человек. — А может все ровно наоборот? Эта девушки пробудила в тебе все то светлое, что таилось внутри тебя многие годы и теперь твоя психика просто не выдерживает то количество чувств, на которые ты оказывается бываешь способен. — Никогда бы не подумал. Фернандес выглядел задумчивым. Эрза снова облачила его в любимую черную водолазку, помимо того, что она прекрасно подчеркивала его фигуру, она идеально отражала его натуру. Внешняя строгость, серьезность, что всегда была в тему, мягкость в самые необходимые моменты. Да, пожалуй этому парню прекрасно подходила классика, в отличии от того же Грея. Не могу даже представить его без этой вечной наглой усмешки, расстегнутой на верхние пуговицы, атласной рубашке и рюмки дорогого виски. Нахальство - его все. Книжка в его руках вызывала бы лишь смех, во всяком случае у меня. А Гажил - это Гажил. Правда, он был той самой темной лошадкой, может даже змеем искусителем, если брать в расчет, сколько веселых и не очень, историй начинались с его "Слабо?". Его брутальность хорошо подчеркивали кожаные вещи, либо у меня просто были больные ассоциации, но ладно, они же были моими. — Очень вкусно, — Грей чавкал от удовольствия, наслаждаясь принесенными креветками, — Надо почаще сюда прилетать, не зря Лакс столько времени возился с этим лейблом. Ради таких вкусностей только стоило оказаться в этом городе. — Солидарен, как никогда, — поддакивал Редфокс, уплетая куриную ножку. Мы с Джераром синхронно посмотрели друг на другу, качая головой. В обычные дни я бы тоже стал уплетать всякие новые блюда, но сегодня совершенно не хотелось есть, поэтому я отделался лишь бокалом красного вина и сырной нарезкой. — Совершенно не удивлен, вашему постоянному голоду, однако, именно в этот вечер мне бы хотелось предложить тост. Вы классные парни, которые стали моей семьей, которой дорожу всем сердцем. За Вас! — ото всех сторон послышались довольные улюлюканья и уже через мгновение по всему ресторану разносился звон стекла, сопровождаемый звоном телефона. Уже через пару минут я вылетал из заведения, прочитав одну единственную смс. Улетаю через два часа. Пожалуй, такую скорость я еще никогда в жизни не развивал, даже когда опаздывал на важные мероприятия. Первый раз в жизни хотелось просто успеть, пока можно было исправить непоправимое. Хартфилия стояла одна, держась особняком. На ее шее лежал одинокий красный шарф, что она нервно теребила, оглядываясь по сторонам, словно кого-то искала. В сердце пронеслось лишь одно: Меня?... И я бежал. Бежал сломя голову, ужасно боясь потерять ее из виду. Такая хрупкая, маленькая, волевая. Я эгоистично посчитал, что она не имела права вот так просто меня покидать. Оставлять именно в тот момент, когда я только начал открываться самому себе, признаваться в глубоких чувствах, терзавших мою бедную душу. Я без стеснения готов был показать все свои эмоции, что томились глубоко внутри. — Куда ты? Не бросай меня. — Они предложили мне сольную карьеру. — Это твоя мечта? — Да. Из под ног будто выбили почву. Удавалось стоять на ногах, благодаря лишь силе воле. Готов ли я был отпустить ее сейчас? Нет. Желал ли видеть ее счастливой? Разумеется. Я совершенно не представлял, как смогу жить дальше. Как-будто в самый переломный момент меня вновь оставили одного. — Знаешь, — Хартфилия опустила взгляд в пол, — Я хотела улететь молча, ничего никому не говоря. Особенно тебе. Но не смогла. Если это последний раз, когда я тебя вижу, то мне бы хотелось больше всего на свете сделать это. Она прижалась ко мне, обнимая двумя руками. Мои же не поднялись в ответ. — Останься со мной. — Попроси, Драгнил. —Прошу... Я ответил ей со всей страстностью, показывая этим всю боль, что вызывала желание выть. И ничего больше не нужно было на свете. Только ее тепло, только она. — Я готов сотни раз просить тебя остаться рядом, но едва ли это сделает тебя счастливой, — я взял ее за руки, заглядывая прямо в печальные глаза, — Если будет суждено, я найду тебя даже на другом конце света и не отпущу уже никогда, но сейчас я позволю тебе самой выбрать жизненный путь. Я уважаю тебя и поддержу любое решение, какую бы боль оно не причинило. — В таком случае... Я выбираю мечту. — Хорошо, моя дорогая. Она постаралась улыбнуться, но вышло у нее это - крайне паршиво, честно говоря. В последний раз я запечатлел на обкусанных губах, едва ощутимый, но до мурашек пробирающий, последний поцелуй. Хотелось закричать во всю глотку о том, как сильно я люблю ее. Как мечтаю, чтобы она навсегда осталась возле меня, но с такой же пылкостью хочу видеть, как исполняется мечта любимого человека. — Будь счастлива, Люси. — Прощай, Нацу. Рухнул ли мой мир, когда я увидел летящий над головой головой самолет? Однозначно. Но люди правильно говорят, если любишь - отпусти. Все предыдущие попытки были основаны на том, чтобы насильно удерживать ее подле себя. Да, это давало мне то мимолетное счастье, но был ли в этом смысл. При осознанном выборе мы оба выбрали жизнь друг без друга, понимая, что так будет лучше каждом. Правда же? Я шел по освещенным улицам Шафрана, заглядывая в счастливые лица идущих на встречу людей. Телефон не переставал гудеть ни на мгновение, крайне раздражая своей вибрацией. Совершенно не контролируя свои действия - я выбросил его в ближайшую реку. Хотелось остаться одному. Нужно было уехать.