«Дом.»
Такое важное слово... Каждый вкладывает в него какое-то своё, особое значение. Место, куда хочется вернуться, где ждёт тебя любимый, где ты родился, был счастлив и хотел бы умереть. Дом... Арсений давно потерял смысл этого слова, наверное он остался в том роковом дне, под небом которого он в последний раз был счастлив. И всё, что осталось в реальности — место, приносящее боль одним своим существованием, и память о всём хорошем, что с ним связано. Память, по сути бесценная, её не способно отобрать даже само время, и от этого больнее всего. И ставшие родными люди, которым боль принёс он сам, и продолжает приносить. Да и они, если уж быть честным, не остаются в долгу.
Хотел бы Арсений иметь не такую хорошую память. Забыть сюда дорогу, убить привязанность, стереть чувства. Но всё равно, куда бы он не пошёл, прошлое настигнет его, и настанет пора возвратиться домой.
Удивительно, как за несколько секунд Арсений в своих мыслях успел дойти до крайности — по части загонов ему не было равных, ведь от абсолютно депрессивного безразличия до метаний между любовью-ненавистью к этому месту он разогнался за секунды. Он был тем человеком, который мог психануть, возненавидеть весь мир, и через минуту, как ни в чём не бывало, улыбнуться, и сказать идущему рядом, как прекрасна жизнь. Когда-то был... Когда? Сколько времени прошло? Большая часть когда-то взрывного характера покрылась серостью взрослой рассудительности и сдержанности.
Теперь же Арсений смотрел на парящее неправдоподобно высоко в небе маленькое солнце, и драматично думал о том, что оно — полная противоположность его жизни. Его душа темнее ночи, и в ней не осталось места свету. Так может, он заслужил своё проклятье?
— В смысле, «Дом»? — поражённый увиденным Антон несколько секунд безвольной куклой плёлся за тянущим его за предплечье Арсением. А отмерев, снова начал сыпать вопросами, вырвав того из порочного круга нездоровой рефлексии, погружение в который уже стало для мага привычкой, — Ты здесь вырос? — он начал ещё активнее вертеть головой в попытках выхватить как можно больше деталей.
Арсений искренне не понимал, почему, ведь двор сам по себе не являлся чем-то интересным. Хотя логично, что рождённый в магическом мире он не мог понять людского удивления "чуду".
Сам участок был огорожен невысоким забором из белого дерева, прямо в его центре возвышался огромный трёхэтажный частный дом, который за счёт кирпича и массивных деревянных ставней приобрёл ауру средневекового замка. Перед домом раскинулась небольшая полянка, покрытая непривычно зелёной для осени травой, которую рассекала паутина брусчатых тропинок, каждая из которых вела либо к пышному саду, спрятавшемуся за домом, либо к одной из множества качелей, похожих на те, что стоят на детских площадках, только конструкции их были усложнены непонятными Антону элементами, которые вводили его в ещё больший ступор и дико не сочетались с "замком". Скупое объяснение "Дом" теперь стало ещё более загадочным.
— Я помогал строить это место. — устало выдохнул маг, — и барьер этот создал я. — добавил он, приковав к себе восхищённый взгляд зелёных глаз.
— Это... Невероятно, Арсений! — оторвавшись от него, взгляд энергично по второму кругу очертил всю территорию, — Ты создал маленький мир!
— Технически всё это построили люди. Так что мир, который я, по твоей логике, создал, покрыт пожухлой травой. — Арсений не разделял его воодушевления. Нет, он не обесценивал свою работу — для одного низшего мага создать барьер такого уровня... Он ни разу не видел, чтобы подобное сделал кто-то ещё. Обычно подобным занимались команды профессиональных магов-инженеров. Но комплименты ему вовсе не льстили. В своё время он пересытился восхвалениями его персоны и стал абсолютно к подобному не восприимчив, считая это не более, чем лицемерием. Каким бы замечательным ты ни был, сколько бы сил не потратил на пути к вершине, большинству людей будет наплевать. Они слишком заняты собственными жизнями, чтобы восхищаться кем-то. И всё, на что способны подобные люди — жалкая горстка пустых слов, брошенная в надежде запомниться, чтобы в момент нужды рассчитывать на твою поддержку. Но, падая с пьедестала, наблюдая, как ещё вчера дарованные тебе улыбки и признания обращаются в презрительный оскал, теряешь способность принимать похвалу за чистую монету. Никогда ведь не знаешь, что́ из этого окажется ложью. Где тот один искренний человек из сотни лицемеров? Гораздо проще не доверять никому...
Это место навевало отнюдь не приятные воспоминания, тревожа старую, и без того незажившую и гноящуюся рану, заставляло сжимать губы в тонкую полоску и загонять ногти в кожу на ладонях. Это ненадолго, он знал это. Знал, что скоро его отпустит и он станет "собой", привычной версией себя, как это обычно и бывало, но сохранять контроль это не помогало, а теряя уверенность Арсений начинал язвить, и сейчас единственным, что сбивало его пыл, было истощение. Да уж, и как с таким набором он всё ещё умудрялся существовать в обществе? Хотя утверждение это сомнительное: большинство коллег его ненавидели...
— Пожухлой, — Антон забавно сморщил нос, — ты из какого века? — и продолжил улыбаться. Кажется, раздражения в тоне Арсения он не уловил. Мужчина не знал, охарактеризовать ли это очаровательной наивностью или непробиваемой тупостью. А что, недалёким людям ведь многого не надо, чтобы довериться, и не искать подвоха. Возможно, поэтому Антон в нём не сомневался? Арсений не любил анализировать других людей, ему бы в своей голове разобраться, но сейчас он всеми силами пытался отвадить мозг от проигрывания в зацикленной записи худших времён его жизни, поэтому и так сойдёт.
В очередной раз проигнорировав реплику Антона, Арсений направился прямо к массивной двери из тёмного дерева, украшенной витьеватой тесьмой в виде ползучих растений. Но не успели они пройти и пол пути, как она распахнулась, выпустив во двор небольшую группу детей, на вид лет от шести до десяти. Выбежавшая первой очень маленького роста девочка с толстой русой косой с завидной лёгкостью оттолкнула дверь, стремительно несясь неизвестно куда. Заметив мужчин она резко остановилась, и была тут же настигнута остальными. В замешательстве, почему игра вдруг прекратилась, дети принялись оглядываться по сторонам, и, обнаружив виновников заминки, позабыли о цели своей погони и рванули к ним.
— Дядя Арс! — двое самых маленьких детей с разбегу запрыгнули на Арсения, и были пойманы сильными руками. Они даже не заметили, как под их весом руки на секунду дрогнули. Зато заметил кое-кто другой... Дети постарше же остановились в метре от него, ожидая разрешения, и, получив утвердительный кивок, обняли его за талию.
— Дядя Арс, где ты был? — та самая миниатюрная девочка начала тихонько всхлипывать, обнимая его за шею. Второй ребёнок на руках, светловолосый мальчик, гладил её по плечу и просил успокоиться, при этом по-детски осуждающим взглядом глядя на Арсения.
— Ну же, Лили, не плачь. — обратился к ней Арсений и поцеловал в закрытый густой чёлкой лобик, улыбаясь так светло, как улыбаются только детям. Если бы Антон не был свидетелем его состояния на протяжении всей дороги, решил бы, что он в полном порядке, но, зная правду, острое зрение упрямо цеплялось за залёгшие под глазами тени и нервно, пусть и едва заметно, дрожащие уголки губ, вызывая в сердце неприятное покалывание с оттенком вины, — Я же крутой маг, помнишь? — малышка кивнула, — И у меня много работы. Я же вернулся, ну же, милая, не грусти.
Антон закусил губу, в ступоре наблюдая за этой сценой, не понимая, что происходит. Теперь он окончательно убедился, что решение Арсения напоить его кровью было верным. Эти дети не похожи на Арсения, которому ни сам Антон, ни его жажда не страшны. А от них веет приятным ароматом сладкой крови магов, будоражащей его вампирскую природу. На то, чтобы взять себя в руки понадобилось несколько секунд. Жажда ушла на второй план, оставляя после себя горькое чувство глубочайшего отвращения к самому себе. Каким животным нужно быть, чтобы даже подумать о подобном? Если бы он был голоден, какова вероятность, что инстинкты взяли бы верх? Перед глазами мелькнуло то, что могло произойти, не думай Арсений наперёд, сковывая мёртвое сердце оковами ужаса...
Чтобы успокоить себя Антон попытался перевести мысли в другое русло. Взгляд скользил с одного ребёнка на другого, всего их оказалось шестеро. В памяти всплыло недавнее "Дом" Арсения. Они его родственники? Может, и вправду племянники? Возможно, это что-то типа общего дома, где живёт несколько семей одной крови? Но почему тогда все дети настолько разные? Русые, блондин, брюнетка, у всех разные глаза: золотисто-карие, практически чёрные, небесно-голубые, но оттенок совсем не тот, что у Арсения, черты лица, даже манеры... Единственным общим, что он уловил, была принадлежность к расе магов, потому что все они пахли схоже.
После последней реплики удивлённый взгляд переместился обратно на Арсения, сверкнув осуждением. Много работы, как же? Поэтому ты сейчас выглядишь как труп, который забыли закопать? И хотя он понимал, что правду детям знать не обязательно, ведь, действительно, кому от этого станет легче? Но он не любил ложь. Любые её проявления.
Недалёкий? Нет. Арсений совершил роковую ошибку, не пытаясь заглянуть глубже...
Спустя ещё минуту уговоров Лили наконец-то успокоилась, и, на последок дёрнув Арсения за чёлку, попросила спустить её на землю.
— Так, а теперь, мелюзга. — Арсений хлопнул в ладоши и состроил грозную рожицу, играя бровями, — Ну расступитесь, что ли? Дайте в дом зайти. — дети послушно сделали несколько шагов назад, разрывая образованное ими кольцо, — Паша у себя?
— Даа. — пропел хор звонких голосов.
— Мы идём к нему, а вы найдите мне Эда. — он взъерошил нескольким из них волосы, побуждая идти. Но дети не спешили выполнять поручение, опасливо косясь на Антона, что тот, естественно, заметил. Но Арсения их интерес, казалось, совсем не волновал, так что он театрально нахмурился и притворно грозно крикнул, — Живо, рассосались! — и кучка детей рванула к двери, чудом не снеся её с петель.
Сотня вопросов раздирала Антона изнутри. Но, обладая удивительной прямолинейностью, он каким-то образом умудрялся сочетать ее с чувством такта. И сейчас оно вопило, что спрашивать не стоит. Поэтому всё, что он себе по итогу позволил, это взгляд, в котором практически были видны нарисованные на зрачках знаки вопроса, устремлённый в прямую напряжённую спину мага, который стремительным шагом шёл по коридору в нескольких метрах от него.
Само здание изнутри выглядело ещё более необычно, чем снаружи. Его насквозь пронзал широкий коридор, имеющий несколько ответвлений к лестницам, и очень много разных, что забавно, запертых дверей в боковые комнаты. Какие-то из них были деревянными, с элементами из сатинового стекла, на каких-то были узоры, похожие на магические печати Арсения. Разница была лишь в том, что эти не были нарисованы, но будто вырезаны на дверях. Ну а некоторые вообще были металлическими, расписанными причудливыми картинками волшебного леса или покрытыми слоями цветной эмали.
Пройдя чуть более половины коридора Арсений свернул к лестнице. Но стоило Антону завернуть за угол, как он тут же впечатался грудью в его спину. В замешательстве, он уставился на застывшего статуей мага, но тут же заметил вероятную причину его ступора.
На лестнице, в точно такой же позе, как Арсений, застыла девушка. Человек... Во всём этом сверхъестественном безумии встретить человека для него так же неожиданно, как слона на сцене театра.
Несколько бесконечных секунд она просто стояла и смотрела, а в серых глазах просыпалась буря. Антон был уверен, что взгляд Арсения от её едва ли отличался. И хотя он не мог видеть его лица, мага с лихвой выдавало... Дыхание.
Оно стало частым-частым, Антон его слышал. Но Арсений упрямо не желал показать волнение, не давая себе даже вдохнуть полной грудью.
Антон чувствовал его напряжение. Сам воздух был пропитан им насквозь. Протяни руку и дотронься — так это было ощутимо.
Ещё секунда — и девушка сорвалась с места, втянув мага в крепкие объятия.
— Я так рада, что ты вернулся. — она подступала вкрадчивым шепотом, пальцами одной руки запутавшись в его волосах, мягко перебирала пряди. Арсений медленно выдохнул, расслабляя плечи, — Мы боялись, что больше тебя не увидим. Этот страх возвращается каждый раз, стоит тебе уйти. — голос стал ласковым, тёплым, таким тягучим и сладким, что это обезоруживало.
— Я же обещал. — простодушно улыбнулся Арсений, кладя голову ей на плечо, хотя и понимал, что в их непостоянном и опасном мире его слова — лишь чуть больше, чем просто воздух. Всю дорогу сюда волнение раздирало его изнутри, трепало руки и плечи, застилало глаза пеленой. И сейчас, когда он всё меньше боялся быть отвергнутым, оно практически сошло на нет, уступив место всепоглощающей нежности, которую он испытывал к этим людям. Всё-таки что бы не случилось между ними, они всё ещё были семьёй.
Антон, кажется, даже не моргал, не веря своим глазам. Почему у обычно сдержанного Арсения встреча с этой девушкой вызвала такую бурю эмоций? Почему это место так его меняет? Антон снова окинул её внимательным взглядом. Почти на голову ниже Арсения, она могла показаться хрупкой на его фоне, если бы не спортивная фигура, которую её одежда ни капли не скрывала. Довольно милое, круглое лицо и почти чёрные волосы, всего на пару тонов светлее, чем у Арсения.
Антон планомерно жевал губы, упрямо молчал пару десятков секунд, а потом выдал лучшее, что мог сгенерировать в своей тупой, по его же критической оценке, голове: — Вы очень красивая пара.
Голова девушки показалась из-за спины Арсения, а на лице было такое удивление, будто он только что обернулся единорогом и станцевал брейк-данс. Сам же Арсений повернулся, выпуская её из объятий. Его брови взлетели так высоко, что казалось, будто они сейчас оторвутся и улетят на зиму в тёплые края.
На несколько секунд в коридоре повисло неловкое молчание, а потом девушка согнулась пополам в приступе безудержного смеха. Ошеломлённое минутой ранее лицо Арсения украсила снисходительная улыбка, будто он смотрел на душевно больного.
— Мы, — не прекращая смеяться начала она, — пара, Арсений — она смахнула рукой собравшуюся в уголках глаз влагу, — В жизни ничего смешной не слышала.
— Но что красивые, даже не поспоришь. — добил маг.
— Эм... Простите? — от стыда Антону хотелось провалиться сквозь землю прямо на месте. Когда он научится держать рот закрытым?
Арсений пренебрежительно махнул на это рукой. Мол, ну сказал глупость и сказал, что теперь поделать.
— Лясь, — дождавшись, пока она успокоится обратился он к девушке, — Мы к Паше.
— Да, конечно. — её весёлый настрой как ветром сдуло, — Может, всё же представишь нас? Ты давно не приводил в дом, — она окинула Антона оценивающим взглядом, под которым тому тут же стало некомфортно, — кого-либо.
— Обязательно. Но по дороге. — он пригласительным жестом указал на лестницу. Девушка понимающе кивнула и они стали подниматься, идя плечом к плечу.
— Антон, это Ляйсан — хозяйка этого дома. — не оборачиваясь начал он, — Лясь, это Антон, он вампир. — Ляйсан обернулась через плечо, смотря на него уже менее дружелюбно, но всё ещё без опаски. Антон смущённо улыбнулся, показывая клыки, будто подтверждая, — Я снимал с него одно очень интересное проклятье не самым обычным способом и не уверен, что сделал всё правильно. Поэтому мы здесь.
— А я уж думала, ты соскучился. — без тени удивления но с ноткой разочарования вздохнула девушка, — Но с каких пор ты с вампирами дружбу водишь? А тем более приводишь сюда? — она покосилась на Антона, — Без обид, парень.
— Я понимаю. — Антон опустил голову. Хотя он не так давно стал частью иного мира, но уже успел понять кое-что об отношениях между расами и знал, что у подавляющего большинства вампиры не в почёте. Каждому клану, который хотел выстроить нормальные отношения с окружающим миром, приходилось тратить на это не один десяток лет. Логично, что незнакомка не готова принять его в своём доме с распростёртыми объятьями.
— Эх, Лясь. — театрально вздохнул Арсений, окинув её многозначительным взглядом, — Кто, если не ты, должен быть свободен от предрассудков?
— Это... Просто слишком неожиданно. — фыркнула она, — К тому же я впервые их встречаю и не знаю, чего ожидать. Тем более привести его сюда... Ты гарантируешь, что дом в безопасности? — Ляйсан знала Арсения как никто другой, но должна была спросить.
Антона немного напрягал этот разговор, по которому никто посторонний не смог бы сказать, что предмет обсуждения идёт следом, но решил проглотить это и не вмешиваться. Ещё он не диктовал свои правила в чужом доме.
— Я его привёл, я и отвечаю. — Арсений улыбнулся Антону через плечо и тому стало чуточку легче, — Пока он неплохо справляется. — но следующая фраза заставила холодок пробежаться по его спине, — В любом случае, у меня его жизнь. Весомый аргумент, не находишь?
— Ты же понимаешь, что мужа это не обрадует? — опасливо поинтересовалась она.
— Если Учитель примет меня, присутствие Антона его не смутит. — с непоколебимой уверенностью заявил Арсений, — К тому же я не помню в его практике подобных случаев. Он должен быть как минимум заинтересован. А если прогонит...
— Примет. Не смей даже сомневаться. — глаза девушки блеснули недобрым огнём, — И чтобы больше такого не слышала.
— Есть, мэм. — отсалютовал ей Арсений.
Остаток пути до самого дальнего кабинета третьего этажа они хранили молчание. Ляйсан не знала, о чём спросить: после ссоры и ухода Арсения она боялась сказать лишнее слово, чтобы не потерять его ещё раз.
Арсений же снова вернулся в то тревожное состояние, в котором прибывал всю дорогу сюда, представляя самые нелицеприятные варианты развития событий, и за пару минут накрутил себя до состояния оголённого провода.
А Антон пытался уложить у себя в голове всё, что только что узнал.
Одно слово — Учитель, прояснило очень многое. Хотя об ином мире Антон знал пока ещё далеко не всё, культура ученичества среди магов была на слуху и не могла не восхищать. Их система образования не похожа на человеческую от слова совсем. Нет, у них есть подобие общеобразовательных школ, но, учась в подобном месте даже всю жизнь, юный маг мало чего смог бы достичь. Каждый, кто хотел стать кем-то выдающимся в этой жизни, должен был найти личного учителя, который бы смог развить именно его природный талант. Часто этот поиск занимал много лет, был сложен и тернист. Ученик должен обладать по истине выдающимися способностями, чтобы зацепить Великого мага. Поэтому большая часть детей со временем бросала поиски и шла к любому, кто был готов их принять. Но если ему всё же удавалось найти по истине своего Учителя, для молодого мага он становился ближе, чем другом, и большим, чем отец. В мире вампиров, построенном на иерархии, эта система вызывала либо насмешки, либо восхищение. «Ебаные Звёздные Войны» — подумал Антон, когда впервые услышал, но сейчас его глаза сияли искренним восторгом в предвкушении встречи с Учителем, который воспитал такого невероятного мага, каким в его глазах был Арсений.
«И всегда двое их. Учитель и Ученик.» — единственное, что пришло в голову Антону, когда Арсений неуверенно дёрнул за массивную дверную ручку. Ну да, куда же без дибильных сравнений и заезженных киношных цитат. Остроумно, уместно, и как всегда вовремя, спасибо, мозг. Хорошо, что он не произнёс это вслух, — «Но я всё равно надеюсь, что там не ситх.» — если уж быть придурком, то до конца, верно, Антон? Мозг предательски подкидывал картинку с безумно улыбающимся и хохочущим Дартом Сидиусом, который только и ждёт их появления, чтобы напичкать молниями... И Винду вылетит в виндоу.
— Для вампира ты поразительно громко думаешь. — не успев и шага ступить за порог услышал Антон. Взгляд упал на сидящего за массивным резным деревянным столом тощего мужчину средних лет, который двумя пальцами массировал виски, будто пытаясь унять головную боль. И хотя он, очевидно, обращался к Антону, его взгляд неотступно следовал за Арсением, который еле обуздал своё волнение, Антон слышал это по биению его сердца, и плавно выплыл на середину комнаты, встав аккурат напротив стола, — Что такое ситх? Это персонаж какого-то фильма, Арсений? — из-за панорамных окон комнату заливал мягкий свет, отражался от стеклянных дверей книжных полок, занимающих целую стену, и придавал худобе мужчины болезненный и несколько угрожающий вид.
— Хмых. — маг издал громкий смешок, — Не делай вид, что не знаешь, Учитель. — сердце Арсения стало биться чуть спокойнее, а на тонких губах мелькнула тёплая улыбка. Пожалуй, самая искренняя за сегодня. Прекрасная и чистая, словно только выпавший снег. Жаль только, что два человека за его спиной не смогли её увидеть. Но стоило ему моргнуть, как эта улыбка, казавшаяся прекрасным миражом посреди мёртвой пустыни, скрылась за маской равнодушия, оставив только еле-заметный след ямочек на щеках как напоминание о себе, — Учитель, Ученик вернулся домой. — короткие ногти впились в кожу на ладонях, оставляя на ней едва заметные ранки-полумесяцы, но об этом, конечно же, никто не узнает.
Ещё десяток секунд комнату наполняло гнетущее молчание, разбавляемое только ритмичным тиканьем старых на вид настенных часов.
Деревянное кресло звонко скрипнуло, когда мужчина оттолкнулся от былец, вставая. Антон не успел моргнуть, как он оказался в шаге от Арсения, который, несмотря на резкость манёвра, даже не вздрогнул.
Стоило ему приблизиться, как Антона окатило волной давления от энергии, исходящей от этого мага. Этот поток был настолько сильный, что парень непроизвольно сделал пару шагов назад, а присущий всем вампирам инстинкт самосохранения завыл сиреной.
— Я рад, что ты жив. — Арсений вздёрнул подбородок, блеснул широко раскрытыми глазами-океанами. И не успел он опомниться, как был заключён в крепкие объятия.
Мужчина был чуть ниже Арсения, так что ему пришлось подняться на носочки, чтобы оказаться с ним на одном уровне. Для человека, практически не знающего ситуации, как Антон сейчас, это смотрелось несколько комично. Арсений, ни разу не позволивший себе показать слабую сторону, в объятиях этого безобидного на вид тощего человека казался болезненно хрупким.
Давление Антон в расчёт не брал, что-то подсказывало ему, что Арсения оно не задевало. Это работало на уровне ощущений, и его мозг пока не научился их обрабатывать, поэтому не осознавал, что с ним происходило, продолжая работать в привычном режиме, игнорируя призывы тела к бегству, — «Хотя и Дарт Сидиус в начале казался добрым старичком...» — не успел Антон довести мысль до конца, как мужчина отстранился от Арсения, сдавленно хохотнув.
— Какой забавный молодой человек. — он внимательно оглядел Антона с ног до головы, на секунду задержав взгляд в области сердца, — Ты давно не приводил в дом гостей.
Антон был в тупике, не понимая, что говорить и как себя вести. Парень всё ещё не знал что происходит, какие между ними отношения, если Арсений, даже не смотря на дружелюбное отношение, напряжён настолько, что протяни руку, дотронься — и ударит током. Что скрывалось за улыбкой одного и фальшивым спокойствием другого?
В нерешительности он взглянул на Арсения в поиске поддержки, но получил от того лишь тень улыбки и лёгкий кивок. Приняв это за условный сигнал к действию Антон решил представиться: — Эм, здравствуйте. Меня зовут Антон. Я...
— Ещё один Антон? — мужчина театрально вздохнул, разводя руками и роняя своё тощее тело на свой же стол. Теперь понятно от кого Арсений перенял этот жест, — Что ж вас так много?
— Эм... Простите?.. — парень опешил.
— Та не бери в голову. — махнул тот на него рукой.
Если бы взгляд умел убивать, в этой комнате не осталось бы никого живого. Казалось бы, за столько лет у Арсения давно должен был выработаться иммунитет к шуточкам Учителя, большая часть из которых и вправду забавные, но в нынешней ситуации они не вызывали ничего, кроме раздражения, вбиваясь гвоздями в маску самоконтроля с гримасой равнодушия, которую так привык носить Арсений.
— Антон, это Павел Алексеевич, мой Учитель.
«А почему меня не представили? Или это будет позже? Я должен как-то на это отреагировать? Может поклониться? Бля, какие там обычаи у магов!?» — о том, что он сам только что представился, Антон благополучно забыл. Да, он именно тот человек, который в непонятных ситуациях накручивает себя до предела и путается в собственных мыслях, ещё и мозг постепенно начинал осознавать, что что-то не так.
— Потому что ты как открытия книга. — Антон наткнулся на снисходительный взгляд карих глаз.
— А теперь, видимо, с подробностями. — Арсений зевнул и потёр пальцами глаза, — Паша — высший маг-менталист. Он специализируется на медицине и поможет нам с нашей... — он замялся, — Проблемой.
— И тебе не обязательно как-то на меня реагировать или, тем более, кланяться. Но, если очень хочется, можешь называть меня Господин или Лорд. — теперь над ним откровенно стебались.
Антон округлил глаза и застыл, не зная, смеяться ему или плакать. Пазл сложился, звёзды сошлись, в глубинах глаз начала зарождаться паника. Высший маг сам по себе был в сотню раз страшнее того же Главы Тёмного клана, который пугал парня до дрожи в коленях. И если бы не откровенно издевательский тон, он бы и впрямь сейчас поклонился и на полном серьёзе воскликнул "Мой Лорд!"
Кое-как в себя его привёл сдавленный хохот умирающей от приступа неконтролируемого смеха за его спиной Ляйсан, и раздражённое шипение Арсения.
— Помоги нам, и мы поговорим. — Арсений многозначительно посмотрел ему прямо в глаза, говоря о том, что знали лишь они.
— Не обещай. — Паша закатил глаза, — Я помогу. Ты ничего мне не должен. — он протянул Ученику руку, которую тот, замявшись на секунду, всё же пожал, — Договор.
Арсений облегчённо, пусть и едва заметно, выдохнул, и опустился в одно из массивных кресел из коричневой кожи, стоящих по две стороны напротив стола. Солнечный свет, ярким потоком льющийся сквозь панорамные окна, окутывал его мягким ореолом, создавая забавный контраст с по осеннему мрачным образом вымотанного мага. И в этом золотом потоке, лишь на секунду, миражом мелькнула сеть извивающихся символов на его кисти, но, тем не менее, она успела оставить отпечаток в неспокойном сознании Антона, который цеплялся за любую мелочь в попытках подавить эмоции.
— Лясь, — Паша обратился к жене по семейному тёплым, но тем не менее серьёзным тоном, — Выйди за дверь, и ни в коем случае не пускай сюда Эда, когда он придёт.
— Я послал за ним детей, так что будет он скоро. — добавил Арсений, а словив на себе осуждающий взгляд супругов, произнёс, — Он бы всё равно узнал, что я здесь. Чем больше времени пройдёт, тем спокойнее он будет. Пусть пока свыкнется с этой мыслью.
— Любишь же ты доставлять проблемы. — Ляйсан скрылась за дверью, гневно бурча себе под нос разнообразные ругательства.
— Будем считать, что это семейное! — крикнул ей в спину Арс.
Вы когда-нибудь находились в помещении, полном иностранцев, не зная ни слова на их языке? Вот примерно это Антон ощущал с момента прохода сквозь барьер. А сейчас он уже был в комнате с иностранцами, держащими калаши. Нет, он доверял Арсению, но как мог впечатлительный парень, резко окунувшийся в иной мир и наслушавшийся баек про практически всех его обитателей, ощущая ни с чем не сравнимое давление, так легко отбросить свои страхи, если даже само осознание того, что напротив него стоял высший маг, заставляло сирену инстинктов греметь во всю, побуждая к немедленному бегству.
— Не трясись, Учитель не кусается, и, в отличие от меня, фаэрболами не швыряется. — Арсений ободряюще улыбнулся и указал ему на кресло по другую сторону стола. — Паш, подави силу, будь добр.
С трудом пересилив себя, Антон сделал несколько шагов вперёд и опустился в кресло, ощущая себя при этом мышью, добровольно прыгнувшей в пасть к тигру.
Теперь Арсений жалел, что всю дорогу был настолько сосредоточен на своих переживаниях, что даже не подумал о том, что ему следовало морально подготовить парня. Но всё это время он казался Арсению достаточно стойким, раз пережил все события прошлой недели, что не должен был так бурно реагировать...
— Эх, Арс... — старший неодобрительно покачал головой, наблюдая за этой сценой, но исходящий от него поток угас, и теперь стал едва ли ручейком, — Видимо, чтобы избежать ещё большего шока, понадобится небольшой урок анатомии. — загадочно протянул он, вгоняя Антона в ещё больший ступор.
Паша кивнул своим мыслям и обратился к парню: — Ты доверяешь Арсению? — ответом послужил осторожный кивок, — Но, несмотря на это, ты меня боишься. — снова кивок. Хотя сейчас уже ничто не мешало парню свободно дышать, воспоминания то никуда не делись, — Мы немного спешим, так что не будешь против, если я временно поставлю на твой разум эмоциональный блок? — глаза парня округлились и то и дело метались между ним и Арсением, чьи брови сошлись на переносице, — Он на время притупит твои эмоции, но должен предупредить, что потом, когда они вернутся, ты разом прочувствуешь всё, что было подавлено. Перед этим я загляну в твою голову, и если твоя психика недостаточно крепка, я этого не сделаю.
Не успел ещё Антон осознать смысл сказанных слов, как Арсений, не задумываясь, ответил за него: — Нет. Он возьмёт себя в руки, мы этого не сделаем. — он был непоколебим. Антон замер, какое-то тёплое чувство коснулось его сердца, оставляя на нём пламенный отпечаток своей ладони. Это... Забота? Хотя естественно, Арсению его здоровье важнее, чем человеку, встретившему его впервые. К тому же неизвестно каким рискам это может подвергнуть самого Арсения из-за их связи. Но, если это объяснимо и ничего не значит, отчего так тепло?
Арсений недобро, будто пронзая взглядом насквозь, смотрел на своего Учителя. Ментальный блок на страх для новообращённого вампира!? Да он из ума выжил? У неподготовленного разума может случиться нервный срыв, что, в общем то, не так уж и страшно, но точно не полезно, особенно в столь юном возрасте. Особенно для вампира неофита, которые, как правило, первые пару лет после обращения психически нестабильны, и которым в этот период особенно важно научиться самоконтролю. Если эмоции не губят, как в случае... Как в его собственном случае... Легче прожить их, чем копить в себе, изувечивая свой разум. Антон чужой человек, но раз он взял за него ответственность, то выполнит обязательство. Пока его душа не восстановится и связь не будет разрушена, он не позволит чему-то плохому произойти. В крайнем случае он сам повлияет на разум парня. Если это сделает он, это будет сложно, но по крайней мере не опасно.
— Ладно. — Паша одобрительно хмыкнул и поднялся со стола, — Я покурю пока. У тебя пять минут. — он вышел на балкон и захлопнул за собой дверь.
Антон облегчённо выдохнул и расслабился, растекаясь по креслу. Арсений поднялся, задвинул чёрные шторы так, чтобы в комнату попадало достаточно света, но при этом они закрывали курящего на балконе мага. Закончив, он взял небольшой пуфик, мирно стоявший возле книжного шкафа, и опустился на него напротив вампира, который тут же выпрямился и заявил: — Я безнадёжный трус. — и обречённо уткнулся лбом с свои ладони.
— Антон, ты не трус... — но парень не дал ему договорить.
— Нет, трус! — он зарылся пальцами в отросшую чёлку, — Ты меня спас, мне хотят помочь, а я не могу взять себя в руки!
— Антон! — Арсений начал терять терпение. Сейчас этот парень сам себя доведёт, не хватало только истерики для полного счастья, — Посмотри на меня! — он оторвал ладони Антона от его лица, и за подбородок поднял голову, вынуждая смотреть себе в глаза.
А в них — океан. Нет, шторм в океане. Блики на радужках, напоминающие вспышки молний, только добавляли всему происходящему нереальности. На секунду Антон завис. И отчего это так... Умиротворяюще?.. Парню показалось, что на миг зрачки Арсения блеснули золотым светом, будто отдавая внутреннее тепло, но стоило магу моргнуть, как свет скрылся, забрав с собой даже это воспоминание, оставляя медленно расплывающуюся размеренными потоками по телу негу.
— Вот так. — уже спокойнее продолжил маг, довольный произведённым эффектом, — Хорошо, допустим ты трус. — он решил пойти от обратного, — Но ведь быть трусом не стыдно. — его губы тронула лёгкая улыбка, не снисходительная, не саркастичная. Чистая, с оттенком печали, — Не в нашем мире.
«Не в нашем мире» — эхом пронеслось в голове Антона. А ведь правда. В мире, где с первого вдоха ты борешься за жизнь, и не смотря на все твои усилия каждый второй способен тебя убить. Сильные вампиры отбирают у людей их кровь, их жизнь, потом, в дань за все причинённые страдания, вампира уничтожит ещё более сильный маг. А столкнувшись со смертью, сформированные тысячами лет и поколений инстинкты вопят лишь одно: — «Беги!» — и это правильно, это помогает выжить. А сейчас, чтобы выжить, ему нужно их заглушить...
Арсений терпеливо ждал, не прерывая зрительный контакт, не нарушая тишину. Наблюдал за красочным калейдоскопом эмоций в глубинах изумрудных глаз. Длинные ресницы дрогнули, и парень очнулся от своих мыслей, вздрогнув. Он отстранился от Арсения и облокотился на спинку кресла, медленно выдыхая, и это было понятнее любых слов. Теперь Арсений уверен, что он справится. Разум этого парня крепче, чем казалось на первый взгляд.
— Славно! — глаза Арсения светились почти детским восторгом, которому не хватило совсем малого, чтобы перекрыть океан смертельной усталости. Намного лучше, чем он ожидал, — Антон, смотри на меня. — он щёлкнул пальцами перед закрытыми глазами парня, — Есть ещё кое-что, что нужно обсудить до возвращения Учителя.
— Хорошо. — Антон вымученно улыбнулся, но всё же выровнялся, открывая глаза.
— Анатомия и внешность низших магов, таких как я, очень похожа на людскую, поэтому воспринимать меня как себе подобного тебе не трудно, но, проходя трансформацию, тело переродившегося высшего мага меняется, приобретая животные черты и самые разные чудесные свойства. — времени оставалось мало, так что Арсений решил не тянуть и перейти к сути. Не просто же так Паша упомянул "урок анатомии"... Всё-таки у иных, подобных вампирам, шанс встретить за жизнь даже одного высшего мага крайне мал, а уж выжить после встречи — ещё меньше, так что большинство из них эту деталь не знает.
Былую расслабленность Антона как рукой смело. Глаза широко распахнулись, но страх больше не глушил их блеск. Он лёгким мороком залёг в глубинах радужек, пустив вперёд себя удивление и неудержимый интерес. Парень взметнул брови вверх, мол, продолжай.
— Мы называем это Даром. Моему Учителю повезло, его Дар идеально совпадает с его магией, делая из него непревзойдённого целителя. — продолжил Арсений, — В его случае это глаза. В обычном состоянии этого не видно, но они вовсе не человеческие. — Он говорил медленно и спокойно, наблюдая за сменой эмоций на молодом лице. Пока всё шло довольно неплохо, он не видел и десятой доли первичного шока, — Когда начнётся обследование и они явят себя, постарайся держать себя в руках. Тебе нужно привыкнуть к этой мысли.
Антон замер на пару секунд. Прикрыл глаза, медленно выдыхая, сглотнул и расслабил плечи. Он всё ещё боялся, но страх больше не сковывал и не причинял боли. Тяжёлый валун собственной никчёмности тоже спал с плеч, уступив дорогу тонкому, словно шёлк, и такому хрупкому одеялу доверия, которое дарило уют, закрывая сомнениям путь в его сердце. — Хорошо. Я готов.
«По крайней мере думаю, что готов.»
— Ну наконец-то. — Антон вздрогнул от неожиданности, когда через секунду после его реплики балконная дверь отворилась, впуская худощавого мага, за которым тянулся шлейф едкого табачного дыма, заставивший парня поморщиться. — Я две сигары выкурил! — недовольно пыхтел он.
— Раз уж так ценишь время, давай ближе к делу. — закатил глаза Арсений, — И не пугай его лишний раз.
Такая перемена в его общении поразила Антона. Арсений ведь так боялся этой встречи! Неужели обмен парой фраз дал ему подобную уверенность? Что за отношения у них такие?
— Доживёшь до моего, будешь время ценить! — цокнул Паша, — Растёшь, но не вырастаешь. Время идёт, Арсений не меняется! — он, продолжая приговаривать, прошёл мимо них к небольшому обеденному столу в углу комнаты, жестом поманив их за собой. Арсений не счёл нужным отвечать на последнюю реплику.
— Итак, Антон. — он указал на стул напротив себя, — Сядь и расслабься настолько, насколько это возможно. — он повернулся к Арсению, — Что именно я ищу?
— Сначала повреждения сосудов и мышечных тканей. — Арсений передвинул стул, усаживаясь в метре от Антона, чтобы контролировать процесс, — Потом расскажу остальное.
— Упрямый ребёнок. — хмыкнул Паша, но тут же переключился на Антона, у которого расслабиться не получалось от слова совсем. Былое спокойствие как ветром сдуло. В груди неприятно кольнуло: он вовсе не такой стойкий, как думал Арсений, — Я думал мы выяснили, что бояться тебе нечего?
— Я стараюсь, но... — его перебили.
— Не смотри на него. Смотри только на меня. — с губ Арсения срывался вкрадчивый шёпот. Антон повернул голову, ловя пристальный взгляд небесных глаз, по которым начало расползаться золотое свечение, — Ты в безопасности, тебе ничто не угрожает. Я здесь, чтобы помочь. — он махнул учителю рукой, не прерывая зрительного контакта и продолжая еле слышно шептать успокаивающие глупости. Он не хотел использовать на Антоне эту магию, но ждать дольше у него просто не было сил.
Паша неодобрительно покачал головой, заметив, как сжатые в кулаки кисти Арсения начали трястись от напряжения, но не остановил его. Его ученик сам в праве решать, на что тратить энергию, хотя по его мнению такие усилия не стоили простого вампира.
Мужчина нахмурился, сведя на переносице тонкие брови. Глаза под сомкнутыми веками горели от быстрых хаотичных движений. Но не прошло и десятка секунд, как они распахнулись, явив мраморные с серым отливом радужки с вертикальными зрачками.
На секунду Антон выпал из гипноза, поймав на себе их до жути пристальный взгляд, но Арсений за плечи развернул его к себе, заставляя смотреть в глаза не отвлекаясь, и парень послушался, позволяя спокойствию золотого света утопить в себе страх.
Улыбнувшись этому действу, Паша взмахнул рукой, выпустив из кончиков пальцев едва видимые потоки энергии, которые, обретя форму серебристого тумана собрались в тонкие струйки и направились к центру груди парня.
Туман беспрепятственно вошёл в сердце и с потоками крови разнёсся по телу вампира, но, в отличие от предыдущего раза, не причинил ни боли, ни даже дискомфорта, будто на его пути не было вовсе никаких препятствий, или же он сам был не более чем иллюзией. Паша внимательно наблюдал за своей энергией, бегущей по чужим венам, смотрел сквозь плоть и кровь, прямо в саму суть, анализируя всё, что могли дать ему глаза.
— Арс, что ещё? — не выводя энергию из чужого тела спросил он.
— Загляни в душу и скажи, что можно с этим сделать. — тихо ответил Арсений, боясь сбить с Антона эффект гипноза. Все проведённые им процедуры он решил не объяснять, всё, что нужно, Учитель способен увидеть сам. Хоть он и пошёл на то, чтобы привести парня сюда, говорить об этом вслух было выше его сил. И хотя его собственная душа запечатана, в отличие от души Антона, и Паша увидит только её функцию по поддержке, но не саму суть, он всё равно не готов. Слишком лично, слишком стыдно...
Паша удивлённо вздёрнул брови, но тем не менее не стал ничего спрашивать, он слишком хорошо знал характер этого ребёнка...
Старший медленно, без резких движений обошёл стол, встав аккурат за спиной Антона, который больше не обращал на него внимания, поглощённый золотым светом, который становился всё ярче и ярче с каждой секундой. Парень больше не владел ситуацией и не знал, что с ним происходило...
***
Очнулся он только минут пять спустя, ощутив, как теплый поток рассеялся, медленно возвращая ему ясность ума, и тут же услышал откуда-то слева недовольное ворчание, будто отрезанное от него толщей воды.
— Где был твой мозг, когда ты это делал!? — голос Паши, до этого довольно добродушный, опустился на пару тонов, — Неужели нельзя было обойтись без настолько тупых шагов, а, Арсений? — судя по упавшей интонации это был уже конец тирады.
Антон повернул голову и столкнулся с абсолютно безразличным взглядом отчего-то влажных голубых глаз Арсения, устало развалившегося в кресле, над которым грозной горой возвышался Паша, что того, очевидно, совсем не волновало.
— Просто сделай, что просят. — устало выдохнул он, — Я сам в состоянии разобраться с последствиями.
— Невыносимый ребёнок... — Паша набрал полную грудь воздуха, видимо, собираясь выдать выдать всё "хорошее", что он думал об его поведении, но дверь с грохотом отворилась, дав трещину в стене, впустив в комнату взлахмоченного и яростного паренька на вид лет семнадцати, с татуировками на лице.
Антон, не до конца отошедший от "гипнотерапии" Арсения, рефлекторно вскочил, и не успел опомниться, как получил увесистый удар в челюсть, от отдачи которого его перекинуло через стол. Краем сознания он уловил едва слышное, но от того не менее грозное: — Стоять. — твёрдым голосом Арсения.
— Ахуеть. — простонал парень, вставая, но открыв глаза воскликнул, — Какого хуя!?
Парень, являющий собой сгусток ярости ещё секунду назад, стоял напротив Арсения, буквально сложившись пополам и низко опустив голову. Самого мага эта ситуация, казалось, ни капли не смущала, ведь внешне от него не последовало абсолютно никакой реакции.
— Ученик приветствует Учителя. — выдал парень дрожащим голосом.
На этом моменте из дверного проема выглянула виноватая на вид Ляйсан: — Я пыталась.
— Да, этого удержишь. — Арсений ободряюще ей улыбнулся, — Антон, в порядке? — получив утвердительный кивок он грозно обратился к пареньку, — Что за цирк ты опять устроил!? Выпрямись! Не смей опускать голову!
Парень выпрямился, зло зыркнув на недоумевающего Антона, чьё выражение лица буквально кричало: — «Что, мать вашу, здесь происходит!?»
— Но он же... — он указал на Антона и, видимо, хотел начать оправдываться, но был прерван.
— Ты думаешь, что я́ не в состоянии себя защитить!? — зло рявкнул Арсений, вставая, — Куда делось твоё уважение!? — энергетическое давление, которое Арсений в жизни обычно контролировал, сводя к минимуму, вырвалось наружу, заставив парня упасть на колени, а всех остальных и вовсе сделать по несколько шагов назад. Он был в ярости, сколько ещё можно испытывать его терпение!?
Антона пробила мелкая дрожь. В сравнении с давлением, исходящим от Паши, это не было океаном, скрывающим в своей пучине неведомые опасности, но чёрным пламенем, одного касания к которому будет достаточно, чтобы обратиться в пепел. Только благодаря остаточному эффекту от гипноза он ещё стоял на ногах. Только сейчас парень осознал, насколько страшным мог быть этот человек...
Но, подобно вспышке молнии, это пламя исчезло, не оставив после себя даже тени, позволяя всем, включая даже Пашу — единственного среди них Высшего мага, облегчённо выдохнуть.
— Чёрт. — всё тело Арсения передёрнуло и он провёл руками вдоль плеч, будто в попытках сбить озноб. — Прошу прощения.
Парень, стоящий на коленях, поднял голову, смахивая с виска каплю холодного пота: — Простите, Учитель. Я не имел права.
— Встань, Эд. Хватит пустых слов. — уже прежним голосом промолвил Арсений. Он сам поднял парня за предплечье в стоячее положение и заключил в объятия, — Прошло так много времени, но, хотя ты вырос, характер у тебя такой же поганый. — приговаривал он, поглаживая его по коротким чёрным волосам. Парень вмиг расслабился и обнял его в ответ.
— Больше не будешь драться? — спустя десяток секунд он всё же отстранил его от себя, удерживая за плечи, и отпустил только получив кивок.
— Что здесь, мать вашу, происходит? — всё-таки выдал свою мысль Антон, в ответ на что Арсений закатил глаза, а Ляйсан тихо хихикнула.
— Это Эдуард. — начала она, — Наше местное торнадо. Самый несносный из людей и ученик Арсения. — но на сам вопрос она не ответила. Это у них что, семейное?
— Эд! — парень поморщился, исправляя, — Эд я! А ты! — ткнул пальцем в Антона, что выглядело довольно комично, учитывая, что ростом он был более чем на голову его ниже, — Вообще не возникай, пока я тебя не убил! — ему прилетел увесистый подзатыльник от Ляйсан.
— Скорее эльфы сойдут с гор, чем он научится себя вести. — вздохнул Арсений, — Антон — мой гость. Отнесись с уважением. — полностью проигнорировав скривившееся лицо паренька он обернулся к двери, — И хватит прятаться! Вы не шоу пришли смотреть!
Из дверного проёма, смущённо почёсывая голову, вышла миловидная девочка лет пятнадцати, а следом за ней, как утята за мамой уткой, выбежали ребятишки, встреченные ими чуть ранее во дворе.
В отличие от остальных она, не спрашивая разрешения, подошла к Арсению и обняла его: — Дядя Арс, мы скучали. — в ответ на что получила нежную улыбку и проглаживание по голове.
«В этом доме все слишком много обнимаются» — Антон был в замешательстве: комната превратилась в балаган, его побили, оскорбили, по идее обследовали, но никто ему ничего не объяснял! Это начинало порядком бесить.
— Дурдом. — видимо, Арсений разделял его настроение, — Лясь, забери детей. — девушка понятливо кивнула и удалилась, ведя за собой рой рук, голов и голосов, — Юля, — обращаясь к девочке в кольце рук, — Сегодня у тебя ответственная миссия. — он отстранился, щёлкнув её по носу, чем вызвал у той довольный смех, и заправил за ушко непослушную русую прядь, — Будешь следить чтобы с ним — указал на Антона, — ничего не случилось. И, так как он вампир, чтоб держал себя в руках. Пока он справляется, но всё же... Ясно?
— Да. — подтвердил тоненький голосок. Девочка ободряюще улыбнулась Антону, будто её вовсе не смущало ни его происхождение, ни возраст, ни возложенные на неё обязанности быть нянькой взрослому человеку.
— Антон. — ну наконец-то очередь дошла и до него! — Мы кое-что узнали, но нужно подумать, что с этим можно сделать. Твоё присутствие будет только отвлекать. Идёшь с Юлей, сами найдёте себе занятие. И хотя я не думаю, что с этим будут проблемы, всё же напомню: держи клыки во рту. В этом доме никто не будет с тобой деликатен...
У Антона не было выбора, кроме как кивнуть и последовать за девочкой...
***
Густой аромат роз заполнял небольшую, окружённую белым забором, террасу. Когда поднимался лёгкий ветерок, он, проносясь по саду, приносил с собой то пьянящий запах сирени, то нежное благоухание растущих вдалеке лилий. С обитой мягкой кожей кушетки, на которой сидел долговязый молодой человек, была видна только лужайка, устланная по весеннему зелёной травой и бесчисленными полевыми цветами, которые россыпью рыжих веснушек пылали на солнце, наполняя это место жизнью.
— Жизнью... — прошептал парень своим мыслям, в упор глядя на нещадно палящее маленькое солнце. Не отворачиваясь, до боли, пока из покрасневших глаз градом не хлынули слёзы.
Впервые за эти дни оставшись наедине с собой, не гонимый, не умирающий, в безопасности и тепле, он получил право на скорбь... Хотя нет, первым пришло осознание, которое он упорно глушил всё это время. Он раз за разом прокручивал в памяти сцену в отеле: бег, крики, огонь... Он отвлёкся, потерял бдительность всего на секунду, и это стоило его другу жизни. Ещё раз: бег, крик, огонь и слёзы, обжигающим потоком бегущие по холодным щекам. Его глаза... Отражения его собственных глаз, полных боли, в океане чужих. Отчего-то это воспоминание было самым болезненным. Видеть собственное отчаяние будто со стороны, и обречённость... Беспомощность. Он больше не хотел чувствовать себя беспомощным.
Маленькая ладошка коснулась плеча, привлекая внимание. Парень обернулся, за пеленой слёз он с трудом различил расплывчатый образ его юной смотрительницы, которая застыла с беспокойством на своём по-детски добром, наивном лице. По правде говоря он уже и забыл, что на террасе расположился ещё один человек. Юля была очень тихой, и скорее всего она и дальше не подавала бы виду, продолжая читать, если бы не услышала тихие всхлипы парня.
—Расскажешь мне, что случилось? — девочка мягко улыбнулась и опустилась на кушетку рядом с ним.
Антон издал нервный смешок, торопливо вытирая слёзы собственными рукавами: — Ничего. Не обращай внимания.
— Ну да, как же! — фыркнула она, — Ты сейчас соплями захлебнёшься, а мне внимания не обращай? Если ты так тупо умрёшь, дядя Арсений будет злиться, я так не хочу, да и тебе лучше этого не видеть. Он страшен в гневе. — она вытянула из заднего кармана белый шёлковый платок, расшитый пионами, ну точно будто аристократы, и вручила ему, — На вот.
— Та, кажется, уже увидел. — произнёс парень, но платок всё же принял и вытер слёзы. Он с трудом проглотил ком в горле, но всё же продолжил, — Мне казалось ещё чуть чуть, и мебель в комнате задрожит.
— Ха, это ещё лайтово! — близкий его прошлой жизни молодёжный сленг приятно резанул слух. Уже почти год он общался исключительно с вампирами, которые были далеки от современной культуры, а последние несколько дней провёл в компании Арсения, который и вовсе манерами был схож с какой-нибудь правящей элитой прошедших веков. По крайней мере Антон их такими себе представлял, — В прошлый раз нам пришлось заново стеклить весь дом! — почему-то саму девочку это крайне забавляло.
— Ого! — нарочито громко удивился парень, хотя сейчас ему было откровенно плевать как, когда и на кого способен злиться Арсений, — И что же тогда произошло? — пусть расскажет и уйдёт, ему слишком больно, чтобы вести пустые разговоры.
— Если тебе не интересно, ты не обязан со мной говорить. — детский запал мгновенно угас. Оно и не мудрено — Антон никогда не умел лицемерить, — Но я знаю, как выглядит скорбь. — его место заняла тягучая, по взрослому глубокая печаль, которую, однако, Антон не сумел разглядеть сквозь призму собственной боли, — И лучше тебе сейчас не оставаться одному...
— Ха. Ха-ха-ха-ха! — Антон закрыл лицо руками, истерично смеясь, — Да что
ты можешь знать о скорби!? — иногда люди, поглощённые болью, забывают, что не они одни в мире способны горевать...
Но девочка не разозлилась, не отстранилась. Лишь улыбнулась вымученно, уголок её губ дрогнул. И только сейчас Антон осознал, какую глупость сказал. Отвращение к себе впилось в сердце острыми, ядовитыми когтями.
— Я очень хочу вернуться в прошлое. Хотя бы на минутку. Чтобы просто обнять их. — она не стала обвинять его, только накрыла его ладонь своей, как бы говоря: ты не одинок. И защита Антона рухнула. Он уткнулся лицом в хрупкое плечо девочки, тихо всхлипывая, а она гладила его по спине и ждала. В понимающем молчании. Столько, сколько ему будет нужно... Потом все его мысли и воспоминания бурным потоком полились наружу, в дрожащем потоке слов: он рассказал, каким хорошим был Макар, как солнечно улыбался. Что в этом "сверхъестественном бреде", как он охарактеризовал свою новую жизнь, стал чуть ли не единственным, кто ему помогал и поддерживал. Что стал другом, ближе которого у него никогда не было, и, возможно, уже не будет.
Эмоций было настолько много, что даже плакать на плече ребенка не показалось ему стыдным.
Антон не знал, сколько времени прошло, когда всхлипы затихли, а слёзы высохли. Он отстранился: — Прости. — Ему стало неловко за всё произошедшее. Особенно за излишнюю откровенность.
— Не бери в голову. — девочка поправила его сбитую чёлку. Казалось, что вся эта ситуация её никак не задела, — Я всё понимаю. — всё же она оказалась гораздо взрослее него.
— Расскажешь, что с тобой произошло? — осторожно задал вопрос парень.
Девочка вздохнула, и откинулась на кушетку, устремляя взгляд в даль, где за белым забором виднелись густые кленовые заросли: — Как ты думаешь, что это за место?
— Не знаю. Арсений мне ничего не объяснил. — парень решил даже не предполагать.
— Ясно... Это в его стиле. — она на секунду задумалась, — Ты помнишь Эда? Он сегодня тебе врезал.
Антон утвердительно кивнул, тронув скулу, на которой расплылся наверняка уродливый на вид громадный синяк, который к тому же не переставал саднить. Отчего-то хвалёная вампирская регенерация не работала, из-за голода, быть может, а с таким "напоминанием", как можно забыть?
— Эдик — мой старший брат. Наши родители были во главе Исследовательской команды среднего ранга, специализирующейся на пространственных и энергетических аномалиях. Возможно ты помнишь пожары в две тысячи десятом? — она говорила сухо, не вкладывая в слова ни капли эмоций. Словно прожила и приняла всё. Или в попытке казаться храбрее.
— Помню.
— В тот год, в конце июля, в Рязанской области открылся пространственный разрыв, который выпустил колоссальный поток энергии, и он стал причиной пожаров. — она вздохнула и горько улыбнулась, — Если бы его вовремя не закрыли, вся Северная Европа оказалась бы в огне. Хранителям — так называют магов, которые нас защищают, удалось предотвратить катастрофу. В тот год огонь унёс, — Антон затаил дыхание, боясь услышать очевидное, но от того не менее болезненное, — жизни более двух тысяч магов, включая моих родителей...
— Мне... Мне очень жаль. — начал парень.
— Не нужно. — прервала его Юля, и впервые за время рассказа оторвала взгляд от горизонта, теперь смотря прямо в глаза. Твёрдо и бескомпромиссно, — Не нужно жалости. У всех случаются трагедии, Антон. Если только жалеть о том, чего не исправить, так и жизнь пройдёт. — она улыбнулась в ответ на его недоумевающий взгляд, — Раны затягиваются. Так или иначе.
— Я понял. Больше не буду. — меньшее, что Антон мог, это отплатить ей пониманием.
— Вот и славно! Так вот. — она вернулась к рассказу, — Павел Алексеевич был давним другом наших родителей, и когда это произошло, он не мог позволить Им забрать нас в приют. Они с Ляйсан тогда только поженились, и у них не было своих детей, так что они с радостью приняли нас. Павел Алексеевич... Он прирождённый Учитель с большой буквы. Может потому что менталист. Он обучал нас, наставлял. Арсений, как старший ученик, стал нашим дядей, а после и личным Учителем Эдика. Время шло, маги умирали. Они всегда умирают, такая жизнь, а Учитель приводил всё больше детей. У каждого здесь своя не очень радужная история. Арсений и... — девочка замялась, — Арсений. — исправилась она, — Помог построить для нас этот дом, и он превратился в своеобразный приют. Сейчас здесь двенадцать приёмных и двое родных детей Ляйсан и Павла Алексеевича. Как-то так.
— А Арсений... — у Антона ком застрял в горле. Неужто он тоже один из таких сирот? Не успел он закончить вопрос, Юля его поняла и опередила.
— Нет. Он — совсем другое дело. Личный ученик. — с гордостью произнесла она, — Он — не случайность и не бремя. Они выбрали друг друга. И это честь, которой у нас никогда не будет.
Антон пока не особо понимал иерархию магов и их менталитет, поэтому различий, ровно как и её восхищения, он не понял, но с плеч будто упала гора, освободив от тревоги за прошлое Арсения. И когда он успел так к нему привязаться? Хотя, глупый вопрос, он ведь спас ему жизнь, а Антон склонен держаться за первое впечатление до тех пор, пока человек не разочарует его в край, и Арсений благоприятно вписался в эту парадигму.
— Хорошо. Я понял. — этот разговор помог Антону ослабить цепи скорби, сковывающие его сердце. Она не ушла, нет, но боль осталась где-то глубоко, напоминая о себе только тягучей печалью, сочащейся из незажившей раны. Она останется с ним надолго, как и груз вины за отданную за него жизнь. Но на то мы и люди: чтобы убивать и умирать, жертвовать, любить, и нести своё бремя. И помнить... И никогда не забывать.
— Что ты читаешь? — он кивнул на книгу, которую девочка положила слева от себя. Теперь он хотел узнать как можно больше об этом удивительном мире.
— А? — Юля явно не ожидала подобного вопроса, — Да так, теоретическую технологию материального сжатия для создания элементалей. — она смущённо улыбнулась полезшим на лоб глазам вампира, — Подумала, вдруг дядя Арс сможет меня научить.
— А почему именно Арсений? — в недоумении, ведь с ними здесь на постоянной основе жил высший маг. — Почему не Павел Алексеевич?
— Он менталист. — будто это отметало все вопросы произнесла она, закатив глаза.
— И? — естественно, Антон не понимал.
— А, точно. Вампиры. — и всё-таки эта девочка по-детски рассеяна, хоть и рассуждает как взрослая. Как можно забыть расу того, за кем велели следить? — Менталисты не могут создать собственный элементаль, только взять чужого под контроль. — Антон почувствовал себя классе в десятом, когда отличница согласилась поднатаскать его в физике: ничего не понятно, но очень интересно, — Элементалей чистой энергии мы, конечно, не учитываем. Всё-таки это магия сверхвысокого уровня и входит в топ двадцать сложнейших заклинаний.
— Хорошо. А теперь представь, что разговариваешь с пятилеткой. — Антон решил попробовать ещё раз.
— Ладно...
***
Больше часа Юля рассказывала об элементарных принципах магии, которым она периодически обучала своих приёмных братьев и сестёр, а Антон боялся пропустить даже одно слово, насколько необычными и важными для него были эти знания. Как минимум ему придется провести ещё какое-то время с Арсением, и лучше бы хоть относительно понимать, что он делает и как магия действует на его собственное тело.
Радостный монолог девочки лился ручьём, когда до чутких ушей парня долетел еле слышный, но в то же время оглушительный стон, и явно не удовольствия.
— Ты слышишь это? — спросил парень, хотя заведомо знал ответ: человеческое ухо не способно слышать так чётко.
— Нет. А что ты слышишь? — Юля выглядела несколько обескуражено.
Антон напряг слух, и звук стал объёмнее: — Кто-то кричит. Ему больно. — он обеспокоенно завертел головой, пытаясь уловить направление звука.
— Антон. Никто не кричит. — ложь. Он слышал стук её сердца, и оно едва заметно, но всё же дрогнуло, выдавая её.
— Ложь. — голос вторил мыслям. Отчего-то парня охватила не до конца понятная ему самому тревога за Арсения, — Я проверю.
Он вскочил и хотел ринуться к террасной двери, но Юля преградила ему путь: — Никто не кричит! Тебе туда нельзя! — она была настроена серьёзно.
— Значит, нельзя? — теперь Антон окончательно убедился, что что-то тут было не так, — Тогда останови. — он собрал в кулак всю свою решимость и улыбнулся, обнажив клыки. Дурацкий, непривычный ему жест, да и пугать им ребенка было крайне неприятно, но он не придумал, как по-другому обозначить свои серьезные намерения.
Антон не был самым быстрым из вампиров, но обогнать девчонку ему уж точно под силу. Он сорвался с места и выбежал в сад, чтобы оббежать дом и зайти с другой стороны. В саду он перецепился через забытую кем-то табуретку, из-за чего упал и немного вымазался в земле, но быстро поднялся и продолжил следовать за голосом, не обращая внимания на преследующую его Юлю.
В помещении ориентироваться было сложнее: длинные коридоры создавали хорошую акустику, из-за которой источник звука определить было сложно. Парень с трудом остановился на подвале. Классика жанра, где ещё происходить чему-то страшному, если не там?
Пока Антон мешкал в нерешительности, Юля получила фору и смогла догнать его на спуске на цокольный этаж. Парень слышал всё чётче и чётче, и уже был готов дёрнуть ручку массивной металлической двери, когда в ту прилетела багряная стрела, мигом накаляя её докрасна.
Проигнорировав ручку и оклик из-за спины, Антон навалился на дверь, ломая замок...
