8 секунд

Иногда такое бывает. Сидишь возле открытого окна, до предела нагнувшись вперёд, делая вид, что тебе интересно, что там, за окном, происходит. Ветер треплет волосы, вьющиеся и немного спутанные, а отсветы от полупрозрачных штор делают пряди практически голубыми вместо привычных иссиня-чёрных. Почему-то хочется закричать. Или заплакать. Или истерично рассмеяться. Но ты продолжаешь молча смотреть в окно, абсолютно не различая пейзажа, и прислушиваться к звукам улицы, биению своего сердца и дыханию того, кто стоит за спиной. - Кого ты там выглядываешь? - Табуро погасил сигарету и отправил её в стоящую рядом пепельницу, даже не скосив глаза. - А? – нарушенная тишина рассыпана по полу обрывками шёлковой ткани. Только что он ловил каждый звук, раздававшийся где-то в глубине комнаты, но голос, резкий и слегка простуженный, всё равно застал его врасплох. – Никого, абсолютно никого. Просто здесь очень жарко. Мне нужен был кислород. - Ты хорошо себя чувствуешь? – в голосе нет ни капли участия или волнения, только небольшая раздражённость. И это абсолютно правильно. - Да. Не беспокойся. – ощущение бессмысленности собственных фраз никогда не доставляло ему удовольствия, но он прекрасно умел прятать своё настроение. Даже те, с кем он работал на протяжении долгих лет в университете, никогда не могли сказать, что скрывается за извечно спокойным голосом и лицом хронического меланхолика. Не важно, как скачут графики и перегорают приборы – снаружи всё остаётся таким же прохладным и металлически-серебристым. Иногда он даже начинал сомневаться, кто из них в действительности был роботом, а кто – живым существом. - Ты там осторожнее. Если появятся тошнота или головокружение – быстро отойди от окна. Ты нам пока живым нужен. Пока. Нужен. Пока. Когда команда получила идеальный механизм, надобность в прототипе отпала сама собой. Такова жизнь, мой друг. - А что вы будете делать, когда получите достаточно?... - Как, что? Будем жить – Табуро усмехнулся, придав своему худому лицу немного сумасшедшее выражение – И неплохо жить, я тебе скажу. Ты только подумай, какие это деньги! Бараччи обещала всё устроить по высшему классу… Виллы, машины, курорты, девушки… У нас будет всё, о чём мы мечтали! Всё, о чём мечтали… Пиитан никогда не мечтал о виллах, машинах и курортах. А девушки, честно говоря, были ему абсолютно безразличны ещё со школы. То, о чём он мечтал, было гораздо проще и достижимее. Достижимее для всех, кроме замкнутого инженера-робототехника, проводящего вечера на сайтах, посвящённых суициду. Лишь одна секунда понадобится для того, чтобы рывком встать и закинуть ногу на подоконник. Две секунды на то, чтобы выпрямиться, памятником застыв в оконном проёме. Около пяти секунд на то, чтобы сломать инстинкт самосохранения. В итоге мы получаем 8 секунд на то, чтобы в один прыжок преодолеть расстояние от центра комнаты до окна, схватить суицидника за плечи и затащить обратно, потеряв равновесие и упав вместе с ним на ковёр, чудом не задев затылком предательски торчащий край стола. Пиитан улыбнулся своим мыслям и наклонился чуть ниже. Он вовсе не собирался проверять, найдутся ли у Табуро лишние 8 секунд. Впрочем, необходимость в проверке отпала, стоило Табуро неслышно подойти сзади и легонько приобнять его за плечи. По телу разрядом скользнул шок, заставив все мускулы разом напрячься. Внутри что-то дёрнулось, сжалось, заставило на миг потерять равновесие, но чьи-то руки не позволили ему упасть. - Прости, не хотел тебя пугать… - только сейчас стало заметно, что лицо Табуро стало пунцовым от смущения. Ему было стыдно за своё странное, бессмысленное поведение. Но что он мог поделать? Одинокая фигурка, застывшая у окна, заставила его вспомнить… Много чего вспомнить. Быть ненужным, забытым, закрывшимся ото всех… Табуро прекрасно понимал, какого это. В конце концов, он посещал те же самые сайты. Они стояли так совсем недолго – по крайней мере, оба позже неистово убеждали себя в этом. Табуро отпустил стоящего у окна парня, в последний раз вдохнув резкий аромат одеколона, смешанный с чем-то металлическим. Пиитан закрыл окно и обернулся, стараясь скрыть собственное смущение. Оба обменялись пристальными взглядами, как бы говоря друг другу: «Ничего не было». Порыв ветра ударился о стекло, всё ещё не до конца осознавая, что все входы в эту комнату опечатаны. Никто из посторонних не должен тревожить двух растерянных одиночек, впервые подпустивших к себе кого-то. По крайней мере, не сейчас. Им понадобится время. Время на осознание того, что они больше не одиноки.