I drink blood and my friends are dead

моя смерть началась с выстрела, — болезненная и быстрая, такая же, как то плечо, подставленное подругой за моё скупое ничто. спой мне ещё песню, в которой мы вместе и нет проповеди. я так устала от праведности: не убей и не обмани, когда злой кто-то шепчет в тени пойти вразрез моей правильности. стены — каждый раз разные, отдают язвистью. спой мне ещё, расскажи, какой я являюсь гадостью: пылающая яростью. мёртвая. закованная и стёртая. смолчи, что я скучаю о гробе. я ещё не оделась в робу. я голой лежу в холодильнике. спой мне о могильниках, — там мы прячемся. укради моё сердце, восславленных точку зрения. спрячь от чужих, судачества, расскажи то, чему похлопают: за волю мою и мстительность, за долгий путь к Некрополю и честь. как долго я уже не могу ни писать, ни есть. то, что было и будет здесь: Бога чтить и защищать тебя, убить, — если надо, — и отрицать лесть. я плюю на любую ложь. блага нет. языком подавилась, чтобы дать ответ, — могила моя в метро пропахла кофе и отдаёт дерьмом. спой мне ещё, ту песню, с которой любила спать. я глупа — вот правда, что спряталась в морга шахтах. в них стынет кровь, — в бутылке от колы, словно бы я была ко всему готовой. но ты расскажи, я ведь даю жетон, расскажи про смерть, — а я обязуюсь быть. ради тебя, — я вскопаю твердь, всполирую меч, если сгодится он, чтобы любимой жить.