Играй со мной!

Макс неоднократно просил его об этом. Просил, умолял, чуть ли не на коленях ползал. Илья всё время отказывал, искренне не понимая, что случилось с Шустовым. Как ему это только в голову пришло? За последние несколько недель Третьяков действительно понял значение фразы «В тихом омуте...», иначе как объяснить то, что Макс просил доминировать над ним, прямым текстом говоря о полной свободе действий. Илья, когда первый раз услышал, около часа сидел за столом, опустив голову на скреплённые в замок ладони, вперив взгляд в холодильник. На любые действия и вопросы Макса он не реагировал — переваривал то, что ему только что сказали. А Шустов тогда даже испугался, что довёл своего парня до нервного срыва. После этого он так открыто не говорил, только намекал, вот только его намёки звучали прямо и походили на: «трахни меня так, как хочешь». Илья как-то наорал на него, ибо: — Блять, да ты заебал уже! — Вот именно, что я тебя ебал, а ты меня нет! — как-то даже обиженно возражал Макс, складывая руки на груди. Третьяков в сердцах послал его нахуй и, услышав в ответ «только на твой», вышел из квартиры. Он долго бродил по ночному городу, стараясь понять, какая сперма ударила Шустову в голову, а потом спрашивал сам себя, почему так долго и упорно протестует. К нормальному ответу он так и не пришёл. После этого они как-то закрыли эту тему и не вспоминали недели две, пока Илья сам от чего-то не вспомнил и снова не задался теми вопросами. Дошёл до того, что боится навредить, сделать что-то не так. То есть, трахаться в больнице, где есть опаска, что кто-то зайдёт, он не боится, а это боится! Внутренний голос ехидно подпёздывал, заставляя копаться в собственных тараканах. По итогам внутренних дебатов, Илья решил, что предложение Макса не такое уж и хреновое и над ним можно даже задуматься. Через несколько дней Илья, вернувшись вечером домой, посмотрел на спящего после тяжёлого дня Макса и сел составлять план действий. Следующие два дня как раз у обоих выходные. Он почти израсходовал лимит знаков заметки, когда закончил составлять свои наполеоновские планы. Всё-таки, фантазия у него разыгралась не на шутку. Утром Илья, не дожидаясь пробуждения парня, отправился закупаться всем необходимым. Даже список для этого составил. Вернулся он ближе к часу, с увесистым, непрозрачным пакетом, проявляя на лице Шустова целую гамму эмоций. — А что это у тебя? — с опаской спросил парень, показывая на пакет. — А это, милый мой, для нашей с тобой игры, — Третьяков хитро прищурился, расплылся в улыбке. — Ты же хотел, чтобы я играл с тобой? Или уже передумал? До Макса не сразу дошло, о чём он говорит, но когда понял, будто сразу просиял. Он медленно поднялся и с восторженным лицом подошёл к парню. — Ты правда согласен? — Шустов взял ладони Ильи в свои и слегка сжал. — Говоришь так, будто предложение мне делаешь, — на лице появилась добрая улыбка и Илья смазанно коснулся чужих-родных губ своими. Макс отпустил его руки и скользнул по шее, большими пальцами поглаживая за ушами, выбив из Третьякова рваный вдох. Знает же — он от этого млеет. Илья посмотрел в голубые глаза, где вовсю отплясывали чертята. — Ты уверен, что хочешь этого? — Илюш, я тебя сколько уже об этом прошу? Месяц? Я готов и да, я этого хочу. — Тогда пиздуй в душ! — А ты со мной не пойдёшь? — руки быстро скользнули вниз, уже пробираясь под толстовку, водя пальцами по косым мышцам. Почувствовав горячий ком, завязывающийся внизу живота, Илья отстранился и серьёзно посмотрел на своего парня. — Нет. Пиздуй, иначе будешь сам с собой ещё неделю! Услышав угрозу, Макс быстро ретировался в ванную, а Илья, тяжело вздохнув, поплёлся в спальню. Шустов вернулся через несколько минут с одним полотенцем на бёдрах, через которое уже можно было разглядеть слабое возбуждение. Илья встретил его заправленной кроватью, на которой лежали смазка, небольшая коробочка и что-то непонятное розового цвета, похожее на клейкую ленту; сам парень был в одних домашних шортах и стоял спиной к двери. Макс тихо подошёл к нему сзади и положил руку на пресс, слегка водя подушечками пальцев. Илья вздрогнул и резко выдохнул, ощущая шеей горячее дыхание и бегущие по спине мурашки. Он быстро взял себя в руки и отстранился. — Ты забыл правила игры? Сегодня я главный, — Илья провёл по шее Макса, ниже, специально задевая чувствительные соски. Макс прикрыл глаза и из приоткрытых губ вырвался глухой стон, когда Илья ещё раз прошёлся по эрогенной зоне. Член ощутимо встал и тёрся головкой о ткань полотенца. Илья провёл рукой по дорожке волос, ведущей к паху, выбивая сдавленный вздох, и скинул полотенце на пол. Развернув Макса спиной к кровати, он слегка толкнул его в грудь. — Двигайся к подушкам, — Шустов беспрекословно послушался его и проскользил выше. Илья подошёл к изголовью и взял в руки специальный скотч, который приобрёл в секс-шопе. — Ты же помнишь о том, что даёшь мне полную свободу действий? — дразня, он провёл свободной ладонью от колена по бедру. Макс вздрогнул и нетерпеливо закивал. — Тогда подними руки. Шустов большими глазами уставился на него, не понимая, зачем. — Я вот сколько с тобой трахаюсь, всё понять не могу, ты от возбуждения тупеешь? — тяжело вздохнув, он сам завёл его руки к изголовью и перемотал скотчем. — А теперь вот это, — с прикроватной тумбы он взял маску для сна и надел на глаза Максу. — А это зачем? — Для остроты ощущений, — Илья хитро улыбнулся, но Макс этого уже не увидел. Теперь в Третьякове проснулся азарт. Его парень выглядел сейчас таким красивым и так гармонично смотрелся привязанным к кровати, со стояком и подрагивающими от желания губами. Его хотелось трогать, целовать, оставлять засосы, выбивать из него стоны своими действиями, хотелось его брать, подчинять, доводить до крайней точки, пока он не потеряет сознание. Илья был прав. Стоило ему только провести по груди, Макс тут же вздрогнул и почти подпрыгнул. Чувства обострились. Любое прикосновение заставляло дрожать от умноженных в несколько раз ощущений. Макс легко плавился под умелыми руками, которые исследовали широкую грудь. — А вот теперь игра начинается, — сладко протянул Илья Он начал выцеловывать ключицы, кое-где прикусывая кожу, оставляя отметины, и тут же зализывая. Поцелуями Илья спускался ниже по груди. Кончиком языка он обвёл ареолу соска и сам бугорок. Макс простонал, дёргая руками. Он был готов кончить только от этих действий, чувствуя, как с головки уже стекает предэякулят. Третьяков отстранился и Макс разочарованно выдохнул, но снова чуть не расплавился, когда Илья взял второй сосок в рот. Шустов вскинул бёдра, прося спустился ниже, получить другие касания. Илья дразняще потёрся пахом о возбуждённый член и сам шумно втянул носом воздух. Спустившись с бедёр Шустова, он дотянулся до небольшой коробочки и выудил оттуда новый предмет. Взял телефон, зашёл в нужное приложение, нажал пару кнопок и почувствовал вибрацию в руке. На лице расплылась предвкушающая улыбка. Илье безумно нравилось происходящее сейчас. Как Макс дрожит от каждого его прикосновения, вскидывает бёдра, прося большего, а его стоны — просто рай для ушей. Илья приблизился и губами провёл по члену. Макс тут же всхлипнул и прогнулся в пояснице. — Илюш, пожалуйста... М-мх... Ха-а! — с губ сорвался громкий стон, когда Илья кончиком языка провёл по головке и особенно чувствительной щели уретры. Вдруг он отстранился и, увеличив мощность, провёл вибратором по уздечке, очерчивая красную уже головку. Макс вздрогнул и вскинул бёдра, стараясь уйти от новых, неприятно-приятных ощущений. Он поджал пальцы на ногах, сжал руки и стонал, закусив губу, пока Илья играл с ним, дразня и раззадоривая. Своё возбуждение уже доставляло дискомфорт. Член тёрся о шорты, оставляя мокрые следы смазки. Хотелось снять ненужный атрибут одежды. Илья сжал орган через шорты и снова вернулся к ласке своего парня. Свободной рукой он скользнул под яйца и помассировал ещё одну чувствительную точку. Тело будто простреливало током. Макс выл и извивался от новых ощущений и уже чувствовал, что близится к разрядке. Но Илья, будто прочитав его мысли, тут же отстранился, прекратив любые действия. — Ну Илюша, ну пожалуйста, — Макс хныкал, пытаясь нашарить хоть какой-то частью тела руки Третьякова. — Что ты говоришь? — Илья издевательски наклонился к его лицу и развязно поцеловал, проталкиваясь языком в чужой рот, обводя им линию зубов, и отстранился. — Ты же хотел других прикосновений — ты их получил. Илья проскользил вибратором по животу, выше, приложил к одному из сосков, второй начал массировать большим пальцем. Макс взвыл и захныкал. Сладкая пытка делала приятно и плохо одновременно. Хотелось большего, чтобы прелюдия уже закончилась, но он ведь сам разрешил делать с ним всё, что хочется. Смотреть на такого разгорячённого сейчас Макса, плавящегося под любым касанием — одно удовольствие. Заснять бы эту прелесть на камеру, но тогда будет не так удобно, да и сам Шустов вряд ли одобрит. Илья убирает вибратор и прекращает любые махинации. Макс, кажется, разочарованно вздыхает. — Не волнуйся, — шепчет Илья, ведя рукой по напряжённому прессу к паху. — Я просто поменяю место. Он садится на краю кровати и шире раздвигает ноги Макса. — Хочу показать тебе кое-что, — Илья выставляет максимальную скорость вибрации и прикладывает к чувствительной точке под яйцами. Макса подбрасывает с кровати. Он извивается, громко стонет, не сдерживаясь, всхлипывает, потому что этого недостаточно для того, чтобы кончить. — Илюш... Ха... ха... ха, — Макс поднимает голову и тут же резко опускает обратно на подушку. — Пожалуйста... А-а-а... Комнату разрезает громкий стон. Илья довольно наблюдает за своей работой. Пальцем он ведёт бегунок по экрану, играясь со скоростями. — Пожалуйста что? — Пожалуйста... Я хочу... А-ах!.. — Что ты хочешь? Макс скулит и хныкает, как ребёнок. Говорить, когда вибратор ощутимо давит на эрогенную зону, невозможно. Мысли путаются, все скрываются за одной-единственной. — Кончить! Мгх... Я хочу кончить! Илья улыбается и мажет языком по губам. Выключив игрушку и откинув её на кровать, он провёл раскрытой ладонью по стоящему члену, сжал его в кулак и остановился на самой верхушке, поглаживая большим пальцем головку. Макс захлебнулся в собственных стонах. Он резкими движениями вскинул бёдра, пытаясь заставить действовать более активно, но тогда Илья совсем убрал руку и Макс был готов заплакать. — Да ты с ума сходишь от возбуждения, — восхищённо проговорил Илья. Ему безумно нравилась развернувшаяся перед глазами картина — Макс выгибается в пояснице, извивается на кровати, отчаянно просит закончить сладкую пытку и дать ему кончить. На это можно любоваться вечно. — Ещё не время. Одной рукой Илья дотянулся до смазки и выдавил на сжатые мышцы. Он погладил их пальцем и толкнулся на одну фалангу внутрь. — Мне найти одну точку? — свободной рукой он сжал член у основания, а пальцем слегка двинулся в глубь. — Нет, пожалуйста, не... На-а-ах... — Макс взвыл, плотно обхватывая палец, когда Илья погладил простату. Почувствовав пульсацию в органе, он сильнее сжал член у основания и вытащил палец. Игнорируя расстроенные звуки, Третьяков потянулся за пробкой, но на этот раз поставил ко входу, сам наклонился к лицу парня. — Сейчас может быть неприятно, — прошептал в приоткрытые губы и втянул в поцелуй, прежде чем толкнуться внутрь. Макс зашипел ему в рот, прикусывая и оттягивая нижнюю губу, сильно дёрнул руками, стараясь освободиться. Илья подумал, что правильно сделал, связав руки скотчем, а не верёвкой, иначе Шустов бы уже запястья о неё стесал. — Тише, потерпи. Скоро должно стать легче. Пока Макс привыкал к новым ощущениям, Илья рассматривал его, заметил лёгкий румянец на щеках, успокаивающе гладил за ушами, нежно целовал. Всё-таки не может он долго быть садистом, хоть ему и нравится. Подождав ещё немного, Илья снова сел в ногах и взял в руку телефон с открытым приложением. Бегунок подпрыгнул вверх, Макс за ним, будто его током прошибло, издал протяжный стон. Илья прекрасно знал, как правильно мучить с помощью вибратора. Сначала нужно включить на полную и вставить так, чтобы попадало как раз по самой чувствительной точке. С этим он прекрасно справился, потому что пробка ощутимо давила прямо на простату и рассылала по всему телу крупные вибрации. Предэякулят стекал по головке и капал на напряжённый живот. Макс стонал, понимая, что ещё чуть-чуть — и он точно кончит. Совсем немного, он уже начинает ощущать пульсацию в члене, но тут Илья начинает играть со скоростями, подразнивая, делать то самую высокую, то самую низкую, а после вообще выключает. Макс выдавливает из себя гортанный стон и начинает думать, что Илья не даст ему разрядки, пока не закончит эту пытку, тогда Шустов позорно спустит себе в штаны, даже от лёгкого прикосновения к члену. Вдруг, Илья снова включил пробку на максимум, понимая, что нельзя долго изводить своего парня, размашисто провёл языком по члену. От его движений поджались пальцы на ногах. Макс понимал, что Илья сейчас выглядит так, будто вышел из порнухи и очень жалел, что не может на это посмотреть. Подобные мысли мигом пропали, когда Третьяков полностью вобрал член в рот, пошло втянул щёки и снова полностью выпустил, кончиком языка проходясь по уздечке, очерчивая пульсирующую головку. Макс дёрнулся всем телом от вибрации по простате и таких умелых действий со своим органом, и не выдержал. Он изливался долго и мучительно себе на живот, пока Илья вытаскивал из его задницы пробку и наблюдал за почти порнографической картинкой, сжимая себя через шорты, понимая, что сам сейчас кончит от вида чужого оргазма. Он сел ближе и стянул с парня маску для сна. Глаза у него были прикрыты, щёки красные. Макс тяжело дышал через рот и всё ещё корчился в послеоргазменных судорогах. — Ты же понимаешь, что мы ещё не закончили? — спросил Илья, гладя его щёку. — В смысле? — просипел Макс, открывая глаза и встречаясь с хищным взглядом. — В прямом, — руку, которая была ближе, он завёл за спину и подушечкой пальца огладил головку. — Нет, Илья! Не надо! — Ты забыл, что отдал мне власть над собой и сказал, делать всё, что хочу? Поняв, что спорить бесполезно, Макс хныкнул и зажмурился, повернув голову в сторону. Илья довольно поцеловал его в уголок губ и вернулся на излюбленное место. Шустов взвыл, когда он обхватил головку, пальцами гладя и дразня, часто проходясь по самой верхушке. Второй рукой он спустился под яйца. Макс задыхался в собственных стонах и обливался потом. Он сильнее зажмуривал глаза и готов был уже заплакать, но больше не дёргал руками или ногами, лишь дрожал от каждого касания, особенно когда Третьяков сцеживал с головки мутные капли. Не закрывая рот, он скорее скулил, чем стонал. От такого Шустова Илья возбуждался ещё больше, от чего в глазах потемнело. Шорты были уже ощутимо мокрые и ему самому очень хотелось разрядки, но нужно следовать правилам и довести игру до конца. Почувствовав пульсацию под рукой, Илья обхватил член кулаком и наклонился ближе, делая размашистые движения. — Кончай, — прохрипел и слегка прикусил мочку уха. Макс кончил, вскидывая бёдра. Тоненькая белая струйка стекла вниз. — Что ты?.. Мха-а... ах! — громко простонал Шустов, когда Илья, не долго думая, слизал сперму с крайне чувствительной сейчас головки. *** — Ну, теперь-то мы закончили? — с надеждой спрашивает уже развязанный Макс, допивая воду из стакана, пока Илья, сидя на его бёдрах, полотенцем заботливо вытирает его живот. — Почти, — загадочно тянет Илья, откидывая полотенце на пол. — Илюш, я больше не смогу, — опасливо говорит Шустов, отставляя стакан на тумбу. Парень поцеловал его в шею, прямо под линией челюсти. — Я в тебя верю, — Илья опалил горячим дыхание ухо и слегка прикусил мочку. — Хотя бы отдохнуть дашь? — уже более расслабленно спрашивает Макс, гладя его по худой спине. На губах Третьякова расплывается шальная улыбка, когда в голове появляется новая идея-действие. Он наклоняется совсем близко и говорит еле слышным шёпотом, будто их может кто-нибудь подслушать. — Ты бы знал, какой ты охуенный, когда стонешь, извиваешься, дрожишь от каждого касания. Такой податливый, мягкий и до пизды красивый. А когда кончаешь — будто библейская картина перед глазами, — Илья начал медленно перебирать волосы на затылке, пуская по телу табун мурашек. — Я бы вечно мог смотреть на то, как ты умоляешь меня дать тебе кончить. Макс понял, зачем парень сейчас шептал ему всё это — он начал заводиться. Кажется, только сейчас он заметил, что каменный стояк Ильи упирается ему в живот. — Я хочу трахнуть тебя-я-я, — простонал Третьяков, когда Макс скользнул рукой под низ шорт и слегка огладил основание члена, хотя Илье показалось, что даже из-за такой мелочи он готов спустить. — Так сделай это! Илья отстранился и теперь ловил на себе пьяный взгляд Шустова. Он уже забыл о перерыве и теперь предвкушал, что будет дальше, потому что ему до дрожи в коленях нравился такой Третьяков — дерзкий, смелый, доминирующий. Илью долго упрашивать не надо. Он спустился с его бедёр и снял шорты. Макс, тем временем, широко расставил ноги. У прохода ещё осталась смазка, но её было явно мало, поэтому Илья выдавил ещё себе на пальцы. — Вообще, я хотел трахнуть тебя напротив зеркала, пока ты не отключишься от количества оргазмов, но так тоже хорошо. Он протолкнул внутрь сразу два по одну фалангу. Колени разъехались в стороны и Макс рвано выдохнул, откинув голову на подушку. Разминая тугие стенки, Илья снова наткнулся на простату и, прикусив губу, скользнул по ней пальцем. Шустов чуть не подпрыгнул с места, запечатывая стон сжатыми губами. Видимо, после сегодняшних действий, ещё какое-то время она будет гиперчувствительной. Оба считают, что это им только на руку. Когда Макс привыкает и начинает сам двигаться, Илья добавляет ещё один палец. Прикрыв на секунду глаза, Шустов насаживается на три пальца, шумно выдыхая и раскрывая рот в немом стоне. Теперь Илья понимает, почему Максу так нравится его растягивать. Этот жест слишком собственнический и слишком мучительный для того, кого растягивают. Макс начинает сходить с ума от желания и сам тянется к своему члену, но Илья бьёт его по руке и грозно смотрит. — Не трогай себя. Шустов хнычет. Илье самому уже хочется вставить, но он понимает, что у Макса это первый раз, поэтому нужно хорошенько раскрыть его. Когда оба начинают поскуливать от нетерпения, только тогда Илья вынимает пальцы, брызгает смазкой на разгорячённый вход и приставляет к нему головку. — Первый раз всегда неприятно. Готов? Макс кивнул. Илья закинул его ногу к себе на плечо и толкнулся внутрь. Макс болезненно зашипел, сжимая кулаки. — Тише, всё хорошо, я жду, — Илья затянул парня в поцелуй, отвлекая от болезненных ощущений. Когда мышцы немного расслабились, Илья толкнулся глубже, войдя почти на половину, выдохнул через нос и уловил расслабленный стон. Качнув бёдрами, он почти полностью вышел, оставляя Макса раскрытым только на головке, и полностью вошёл. Теперь стон был явным, громким и протяжным. У Шустова как сорвало крышу. Он за затылок притянул к себе Илью, целуя грубо, мокро, вылизывая чужой рот и кусая губы. Дальше он перебрался на шею, оставляя засосы, провёл за ухом языком, заставляя резко выдохнуть. От ощущения жара и тесноты на глаза наворачивались слёзы кайфа. Илья толкнулся внутрь, от чего Макс откинулся на подушку, прикрывая глаза. Он скулил и извивался, до синяков сжимая бёдра Ильи. Член, с которого вовсю капала смазка, тёрся о впалый живот, доставляя дополнительное удовольствие. Илья вколачивался в тесноту, от чего был готов кончить уже сейчас, но, остановившись, он по-другому перехватил ногу Макса, меняя угол проникновения так, что с каждым толчком головка попадала по простате. Заскулив, Макс открыл глаза и, пьяно посмотрев на парня, впился в его губы. — Макс, я... Я уже... — от удовольствия крыло, слова заменялись стонами, Илья чувствовал, что больше не может. — Сейчас... Он хотел выйти, но Шустов прижал его к себе за бёдра, не давая отстраниться. Тело крупно задрожало. Илье хватило ещё пары размашистых толчков, чтобы оргазм настиг его. Изливался он внутрь, не переставая стонать в голос с парнем, еле удерживая свой вес на руках. Отдышавшись в чужое-родное плечо, Илья хотел додрочить Максу, но тот снова остановил его. — А давай пробкой? — он говорил развязно и смотрел туманно, но даже через эту пелену можно было разглядеть огромное желание. Илья не стал спорить, вышел и взял в руку вибратор, но, прежде чем вставить, он припал губами к растраханной, пульсирующей дырочке, и несколько раз толкнулся языком внутрь. Макс такого никогда не ощущал и думал, что ещё пара таких толчков и он бы потерял сознание от удовольствия, но Илья отстранился и протолкнул внутрь пробку, тут же включая телефон и водя пальцем по экрану. Шустова снова подбросило на кровати. Он сжал в кулаках простынь, запрокидывая голову. Помимо поддразнивания простаты, Илья обхватил пальцами скользкую от смазки головку, массируя её. Когда он надавил на щель уретры, большой палец соскользнул, но Третьяков вернул его обратно, поглаживая круговыми движениями. — Илюш... А-ах! Я... Я уже... Макс прогнулся в пояснице, скуля, кончил себе на живот, последний раз толкнувшись в сжатый кулак. Он упал обратно и стал искать что-то руками. — Илья, вытащи! Вытащи! Третьяков тут же выключил вибратор и Макс закрыл глаза, откинув голову набок. Илья вытащил игрушку и кинулся к парню, легко хлопая его по щекам. — Макс, Макс! Эй, ты чего? — он сел ему на бёдра, придерживая голову. Илья не на шутку испугался, подумал, что что-то пошло не так и уже готовился тянуться за телефоном, чтобы набрать скорую, но тут Макс взял его за талию и опустил рядом с собой, на кровать. — Макс? — всё ещё испуганно, Илья провёл пальцами по его щеке. — Ты как? Всё нормально? — Ну ты же хотел трахать меня, пока я не потеряю сознание от кайфа, — всё ещё тяжело дыша ответил Макс. По лицу Третьякова расплылась вымученная улыбка и он придвинулся чуть-чуть ближе, сталкивая их лбы. — Охуеть, — прошептал Макс. — Чего? — Это было охуенно! — Точно? — в голосе снова появилась обеспокоенность. — Я не переборщил? Ничего не беспокоит? — Ну, возможно, только одно... — Что? — Илья поднялся на локте, быстро рыская глазами по телу Макса. — Желание повторить это. Третьяков облегчённо выдохнул и улёгся обратно. Он не мог поверить, что его парню это правда понравилось. Немного переведя дыхание, Илья поднялся с кровати и подошёл к двери. — Ты куда? — Макс тоже подскочил, но из кровати не вылез. — В душ. Не могу, весь липкий, аж от самого себя противно! — Можно с тобой? — Шустов жалобно выпятил нижнюю губу и сделал большие глаза. — Ладно, но только без лапанья, а то ещё один заход мы с тобой точно не переживём. *** Несколько минут они стояли под холодным душем, касаясь лбами, переваривали новый опыт. Если бы Илья пошёл один, то он бы извёл себя тем, что Макс потерял сознание, пусть и ненадолго. А вместе вроде бы и легче. Макс нежно ведёт по слегка приоткрытой нижней губе. — Не вини себя. — О чём ты? — Илья закрывает глаза. Врёт. Он понимает. — Посмотри на меня, — Макс отрывает от себя его голову и ладонями обнимает его щёки. — Маленький, ты не виноват. Илья легко смеётся над этим прозвищем и хочет уйти от настойчивого взгляда, пытаясь уткнуться в широкую грудь, но Макс не даёт ему, заставляет смотреть в глаза. — Эй, я здесь. Со мной всё хорошо, я в порядке. Слышишь? Илья всё-таки пересиливает себя и смотрит. — Я знаю, просто, — он запрокидывает голову, стараясь прогнать беспричинные слёзы. — Я же врач, и я должен был понять, потому что... Вдруг я довёл бы тебя до сердечного приступа. — Нет-нет-нет-нет-нет, — шептал Макс, крепко прижимая к себе сотрясающееся тело. — Тише, ты чего? Илья пожимает плечами и утыкается ему в изгиб шеи. Ему стыдно от того, что он испортил такой день своими соплями. Он не раз говорил Максу, как заебался, после тяжёлой операции или очередной ссоры с начальством, но только первый раз разнылся с нихуя. — Я не знаю, что со мной. Прости. Илья стал дрожать и Макс добавил горячей воды, после успокаивающе погладил по спине и легко коснулся губами виска. — Давай завтра обговорим твой отпуск? — Шустов прекрасно знает, что сейчас прямо говорить нельзя, иначе можно сделать ещё хуже. Илья кивает. — Я люблю тебя, — еле слышно шепчет. — Я тебя тоже люблю, — в тон ему отвечает Макс, оставляя ещё один невесомый поцелуй в волосах. До спальни они доползают вместе и в ахуе обнаруживают, что время приближается к восьми вечера. Сил на банальное «поесть» нет ни у кого, поэтому они заваливаются на кровать. Илья кладёт голову на тёплую широкую грудь, Макс губами касается его виска и пальцами зарывается в мокрые русые волосы. Оба засыпают с мыслями о том, что устали и всё-таки им пора в отпуск.