* * *
«Веселый Роджер» раскачивался в такт подходящим издали волнам, которые были лишь на тон темнее ночного неба. Морская пена собиралась у носа корабля, пытаясь направить его в противоположную сторону от берега. Все сводилось к тому, что нужно покидать остров, не задумываясь над причиной здесь оставаться. Но Киллиан не мог сделать это. Ради благополучия команды и его собственного, его воля не должна расходиться с волей короля острова. Он уже много лет противится ему, и до сих пор это ничем хорошим не заканчивалось. Стоит ли попытаться еще раз? Об этом капитан корабля предпочел подумать позже. Единственное, что он знал точно: его единственная неукротимая любовь — моря да океаны — останется с ним на всю его жизнь. В дверь его каюты постучали. Он ждал ночного гостя, так что не был удивлен визиту довольно привлекательной девушки, которая выглядела слегка неопрятно после «страстной ночи». Она накручивала рюши платья на палец и, словно подлетая, направилась к столу, за котором сидел пират. — Трапезничаете? — без всякого дозволения она схватила со стола яблоко и слопала почти половину. Затем прикрыла пальцами рот и посмеялась, — Жутко проголодалась. Киллиан безучастно смотрел на гостью, ожидая, когда она начнет говорить по делу. Вообще-то, он пригласил ее именно за этим, но точно не для того, чтобы разделить с ней ужин. — Что сегодня я узнаю от тебя? — пират решил подтолкнуть ее к правильной теме разговора, однако девушка не торопилась давать ответ. Киллиан не мог быть этому рад. — Сегодня он был свирепей, чем в прошлый раз, — она снова посмеялась и повернулась к Киллиану спиной, демонстрируя на шее красные и багровые отметины, — Это было довольно любопытно. — Как обстановка на острове? Ты будешь говорить, не пойму? — Спокойно, — теперь она присела напротив капитана, — Сначала я задам свой вопрос… — Вздумала играть со мной? — Почему бы нет? Мне же известно то, что нужно Вам, Капитан… почему не могу поиграть? Киллиан со всей силы ударил кулаком по столу, от чего девушка вздрогнула, а после нервно рассмеялась. — Я лишь хотела узнать, куда подевались мои девочки… я их так давно не видела. Мне казалось, что они уплыли, но Пэн сказал, что никого с острова не отпускает. — Ты в курсе, что мне совсем не принципиально, чтобы к Пэну ходила ты, а? — пират поднялся с места, — Если не собираешься отвечать на вопрос, можешь убираться. Но и остров тебе не светит. Девушка опустила раздраженный взгляд, а затем, немного помолчав, решила все-таки поделиться новостями. — Слышала, ходят слухи о каком-то… бунте, кажется. От своих я узнала, что Пропащие, — те, что, постарше, — всё о нем говорят, и нередко советуются с младшими. Но они лишь глупые мальчики, которые будут делать все, что им скажут… — Бунт? —переспросил он, словно кроме этого слова не услышал ничего. Он выпал из реальности и на минуту погрузился в прошлое, когда был главным заговорщиком, — А в чем их цель? — У каждого свои, видимо, — она пожала плечами. Сплетни об этом как-то были очень неубедительны, и сказаны скорее для провокации, но ей нужно было о чем-то говорить, иначе пират воплотит в жизнь то, что обещал с ней сделать, — Они узнали о чем-то, кажется… не знаю. — Какая ты бестолковая, — потирая виски, сказал он, — Мне нужна конкретика в твоих словах. Если бы мне нужна была игра в слова, я бы обратился к Венди. Он отошел в сторону, чтобы налить себе вина, что стояло на комоде вместе с красивым золотым сундуком, внутри которого был спрятан револьвер. Капитан в своем багровом плаще отбрасывал длинную тень. Плащ волочился в ногах и иногда в них путался. Пират выглядел спокойным и умиротворенным, несмотря на этот объект раздражения в его каюте. — Это к той, что Питер запер в своем доме? — поинтересовалась куртизанка. Киллиан резко обернулся. Она поняла, что может говорить дальше. — Накачал морфием и приковал к кровати, — ее уточнение стоило пирату пустого бокала, поскольку вино полилось мимо него, прямиком на пол, — Он сам рассказал, когда был пьян.* * *
— Я не понял этого, — расставляя руки по обе стороны не рукоятки кресла, сказал Питер. Он внимательно изучал то, как изменился Киллиан за последнее время. Возможно ли то, что люди здесь все-таки стареют? Как-будто это действительно так, и пират слегка посидел на бороде и бакенбардах — да, ему бы не помогало побриться. Однако, это лишь мнение со стороны. Мужчина не видел острой необходимости что-то с собой делать, пока жизнь похожа просто на день сурка, где изо дня в день события на меняются и не отстают от назначенного времени. Пора что-то менять. И Киллиан понял это с той минуты, когда услышал о бунте. Возможно, это всего лишь чьи-то громкие слова, которые утихнут раньше, чем заговорщики успеют произнести название острова. А возможно… пирату и его команде выпал шанс нанести долгожданный ответный удар по острову, и наконец смыться отсюда навсегда. — Джеймс, с каких пор крысы приходят к тебе тогда, когда сыром даже и не пахнет? — Крысы не едят сыр, тупица, — тихо сказал Джеймс, облокачиваясь на спинку кресла Пэна. — Все верно, истинных крыс тянет на помои. Они их любят, поскольку таковыми и являются. — Пэн, — Киллиан никогда не принимал подобного рода диалоги близко к сердцу. Ведь этим Пэн пытался насытиться после скучного дня, а таких удовольствий пират ему не доставит, — Отпусти Венди. Верни ее на мой корабль, если не хочешь, чтобы они с Гидеоном виделись. Потом ты будешь жалеть о том, что так с ней поступал, или о том, что из этого выйдет. — Я пожалел лишь об одном, Киллиан. О том, что забрал с собой на остров предателей, которые ходят среди нас и раздают волшебные бобы направо и налево, — парень поудобнее устроился в кресле, — А Венди, к твоему сведению, останется там до тех пор, пока я не пойму, что она в достаточной мере понесла наказание за сделанное. То, что она делает — тоже своего рода предательство. И я либо убиваю за это, либо… отношусь более-менее снисходительно. Так что не делай из меня монстра, пират. Она это заслужила. И это повторится, если в ее умной головке не родится гениальная мысль о том, что я от нее хочу. Тишина. Питер снова начал разглядывать Капитана, ожидая того, что же он ему такого скажет. Но пока ничего. Джеймс также внимательно смотрел на пирата в надежде, что он что-то придумает. Ему было это необходимо. — Тогда я хочу заключить с тобой сделку, — неожиданно предложил Капитан, заправляя широкий воротник рубахи под плащ. Питер издал смешок, а затем закрыл рот рукой и начал смеяться сильнее. Да что он может ему предложить? — Я отправлю Гидеона в Зачарованный Лес. И ты его больше не увидишь. — А вот это уже интересно, — Пэн резко поднялся с места и направился к Киллиану. Тому хотелось улыбаться. Он наконец привлек внимание короля, — Продолжай. — Венди проведет свое наказание у меня на корабле. А когда приедет время, я отправлю мальчика в Зачарованный лес. Когда Венди станет его искать, я скажу, что о нем узнал Бэйлфаер и захотел забрать. А ты позволил ему это сделать, из милосердия. Она будет в ярости, но не настолько, как если бы мы просто решили его отправить. — А ведь… можешь когда захочешь! — растянулся в улыбке Пэн и слегка подмигнул Джеймсу, когда на мгновение поворачивался к нему. Порок вздохнул с облегчением. — Но есть одно условие, — продолжал пират. — Интересно, какое же? — Перед тем, как я заберу Гидеона, позволь Венди последний раз с ним увидеться. Уверен, так она менее болезненно переживает разлуку с мальчиком. Теперь Питер задумался. Он решал, стоит ли это делать. — Вряд ли Венди забудет, что ты сделал, Пэн, — напомнил Джеймс, — Поэтому позволь этому случится. Всего одна встреча, и твои страдания закончатся. Питер вернулся на место, усевшись в удобное кресло. Он думал, прикладывая к губам два пальца, и так задумчиво выглядел, словно действительно хочет вникнуть в свою внутреннюю дилемму. Но все уже давно решено. — По рукам, пират, — парень резко поднял взгляд и сощурил его, — Сегодня я отпущу ее, а следующим же вечером позволю в последний раз увидеть Гидеона. Я хочу, чтобы эта маленькая заноза в заднице наконец покинула мой остров и не пудрила мозги Венди. А теперь убирайся, от тебя воняет. Киллиан быстро кивнул и поспешил выйти из палатки Пэна. Он не ожидал, что за ним побежит Джеймс и остановил его, вцепившись в его плечо. — Это будет непросто, если ты не в курсе. Венди не забудет о Гидеоне по щелчку пальцев. Тебе стоило обдумать план лучше. — Я делаю это ради безопасности мальчика. И скоро все вы, и в том числе и Венди, поймете, что это значит, — он буквально вырвал свое плечо из рук Порока и вместе со своими людьми направился прочь из лагеря.***
Пусть ее глаза направлены на собственные стопы, она не смотрела на них. Взгляд ее был расфокусирован и размыт. Она о чем-то думала все то время, пока в ванне грелась вода. На доли секунды ее посетили мысли, что когда она сядет в воду, ей будет слишком горячо, но затем мысли вновь вернулись в прежнее русло. На одном из ее запястьев остались следы от оков. Именно этой рукой она пыталась стучать металлом по дереву, в надежде, что к ней придут и хотя бы скажут, какой сегодня день. — Раздевайся и садись сюда, — почти прошептал Питер, не смотря на Венди. Все это время ему тоже пришлось о чем-то думать. И он не разговаривал. Ему совсем не хотелось. — Ты меня слышишь? — вновь обратился он к ней. Прошло достаточно времени, но она так и не откликнулась. Просто неподвижно сидела на кровати, обнимая свои колени. Питер резко сорвался со своего места, схватил подругу за руку и дернул вниз, чтобы она сошла с кровати. Венди никак не отреагировала на этот жест, лишь в его же темпе поплелась за ним к воде. Только когда он начал расстегивать пуговицы на ее рубашке, она отпрянула и полезла в ванну в одежде. Парень проводил ее задумчивым взглядом, когда она осторожно присаживалась и закрывала глаза, ложась затылком на подложку. Она точно пробудет здесь, пока вода не остынет. — Ты можешь задать мне любой вопрос, — он неожиданно решил с ней поговорить. Теперь ему очень этого хотелось. Как будто он увидел что-то, что пробудило в нем это желание. Но в ответ тишина. — Я виноват перед тобой, — присев позади ее правого плеча, он схватился руками за бортик и приблизился к ее уху. Тогда кожа покрылась мурашками, а вода на секунду будто стала прохладной, — Не буду и пытаться оправдывать эти поступки Тенью. Этого хотел я, а не она. В какой-то степени ложь. Тень недолюбливает Венди, потому что, по ее мнению, из-за этой девушки у Пэна появилось слабое место, каких у королей быть не должно. Венди сосредоточила опустошенный взгляд впереди и уже была готова слушать, что он скажет, но ее рассудок стал неожиданно туманиться. Она вдруг осталась одна в комнате, с темнотой, которая царила здесь каждую ночь. Вода в ванне отразила лунный свет и подсветила лицо девушки. Она продолжала смотреть вперед, пока не увидела силуэт знакомого мужчины. Стук трости раздался неприятным треском в ушах, девушка отклонила голову в бок, немного поморщившись. Яркий зловещий смех рассекал воздух словно волны свирепого моря, и она слышала его; он то затихал, то звучал с новой искрой, словно каждый шаг на пути к ней доставлял удовольствие. Девушка сжала кулаки под водой и затряслась. Острый конец трости уперся о бортик ванны и два раза постучал, подобно ее сердцу, которое пропустило ровно столько же ударов. Тень рассеялась, глаза привыкли в темноте. Безликий наконец открыл свое лицо, когда на его череп натянулась кожа и волосы. — Здравствуй, дорогуша. Она с ужасом втянула в себя воздух и закричала. Питер схватил ее за плечо, и тогда она снова оказалась в комнате, подсвеченной свечами. Это теплый свет. В нем нет ничего зловещего. — Что происходит? — он снова потряс ее, тогда уже Венди повернулась к нему, — Кто тебя так напугал? Ты кричала. — Это… — она ведь точно знала, кто это, и все же сомневалась. Возможно, действие морфия еще не закончилось, и ее преследуют галлюцинации, — это был Румпельштильцхен. Питер посмотрел туда, куда недавно смотрела она сама. Разумеется, он никого не увидел, но, несмотря на это, почувствовал, как его резко сковал холод от неприступного страха. — Что ты этим добиваешься? — он поднялся и встал уже напротив нее, — Хочешь меня напугать? Венди обхватила себя руками и судорожно покачала головой. Она действительно была чем-то напугана, но поверить в ее слова было слишком сложно. — Здесь никого нет, — уже тише продолжил он, — Мы с тобой одни, понимаешь? — Что со мной будет дальше? — внезапно задала вопрос девушка, как будто позабыв о том, что только что видела. Но она помнит, просто обдумает позже. Это был фантом или реальность? — Ты снова поднимешься на борт «Веселого Роджера». Там проведешь свое наказание столько, сколько я посчитаю нужным. — А Гидеон? — она подняла взгляд и встретила на такой же мрачный взгляд Пэна. — Ты сможешь увидеть его, но не более. Венди приняла это, пока приняла. Она знает, потом ей захочется большего. — Я хочу прояснить тебе, чтобы до твоей прекрасной головушки дошла одна интересная мысль, — он снова оказался рядом, чтобы девушка сумела хорошо его расслышать, — Остров и без того опасен, а ты собираешься растить из будущего могущественного мага неженку. Если не хочешь, чтобы остров и его обитатели были стерты с лица волшебной земли, ты обязана меня слушать и выполнять мои требования безоговорочно. Думаешь, мне доставляют удовольствие твои наказания? Я лишь сильнее отдаляюсь от тебя, Венди. — А те девушки?.. — казалось, сегодня ее вопросы не закончатся, — Ты прекрасно знаешь, что здесь с ними происходит, и поэтому решил не заострять на этом внимание, когда я увидела одну из них. Но мне было… страшно, мне и сейчас ужасно страшно за свою жизнь, — она закрыла руками лицо, чтобы не показывать покрасневшие от слез лицо. Только благодаря этому она не заметила, как Питер обессилено закрыл глаза и покачал головой. Почему-то именно в такие моменты в его голову закрадывается мысль о том, что было бы лучше второй раз стереть ей память, но на этот раз оставить в покое. Это разбивало ему сердце, но еще хуже ему становилось, когда он видел ее такой разбитой и беспомощной. Несмотря на это, позволять ей стать матерью для будущего монстра он не может. — Я отвечу, если тебя это интересует, — наконец ответил он. Венди долго не могла успокоиться, находясь в плену собственных эмоций. У нее началась истерика. Обессиленная рука соскользнула с лица и ударилась о воду со всплеском. Она стала вновь и вновь ударять кулаками по воде, крича от безысходности. Она плакала навзрыд, и уже не думала, что ей не хочется показывать это Питеру. Ему нужно это увидеть. Увидеть, чтобы помнить, что она все еще живой и ранимый человек, который устал от происходящего. — Я ненавижу это место! Я смотрю на него сквозь слезы каждый божий день! И мне приходится это делать! Это не мой дом. Не мой дом! Здесь нет тех, кого я любила, — ее сердце до боли сжалось, — Они все… Они все мертвы! Они все умерли, а я должна жить с этим, но у меня не получается! — она слишком часто повторяла эти слова. Потому что в этой жизни она забудет эту трагедию. Пережить всех, кого она когда-то видела своей семьей, любила, скучала. Всех, кроме… Бэя, — Мне страшно каждый день, мне больно каждый день! Я больше не хочу просыпаться здесь, на этом острове, никогда! Питер резко поднялся с места, и обхватил ее руками, чтобы успокоить, но она вырывалась вперед, практически выплескивая всю воду из ванны. — Я хочу жить… жить той жизнью, какой могла! — еще один рывок вперед, и парень почти нырнул в ванну к Венди, падая в нее боком. Однажды, они уже оказывались вдвоем в ванной, но тогда уже были совершенно другие обстоятельства. Он подтянул ее к своей груди и крепко обнял, а когда понял, что она начала потихоньку успокаивается, осторожно начал: — Никто не знает, зачем человеку жить целую вечность, Венди. Но у нас есть смысл. — У меня нет смысла… нет смысла продолжать. Я так устала… — Не говори так, — Питер не мог спокойно дышать от этих ее слов. Он действительно чувствовал, что они значат, и как Венди может поступить в скором, если этот ужас для нее не закончится. Ее душа погибнет, тело останется жить. Все, что останется от нее — плоть. Душа вернется в прошлое и будет жить с семьей на той самой улице, в том самом доме. И она, мечтательно сидящая у окна, будет наблюдать за звездами, будет вспоминать дивный сон с приключениями, который закончились для нее настоящей трагедией. — Венди, послушай меня, — он сжал ее в объятиях еще сильнее, прижимая хрупкое и нежное тело к себе, — Ты будешь жить. И жизнь будет наполнена приключениями и твоей давно позабытой радостью… Прошу, только не уходи от меня! Не смей оставлять меня одного. Когда-то давно Мэри Дарлинг умоляла Питера позаботиться о ее дочери. Однако, все что он делает с ней сейчас — разрушает, ломает и калечит. Он принес столько же боли и совсем юной Мэри, и что же тогда она с собой сделала? — Я хочу спать… — осипшим голосом пробормотала девушка, когда ее обессиленный подбородок упал прямо на ладонь Питера. Он подтянул ее голову к себе и долго поцеловал в макушку, — Очень хочу спать. Когда Питер выбирался из ванны вместе с Венди на руках, она уже спала. Магия помогла им полностью высохнуть. Он накинул на нее свой плащ перед тем как выйти из дома. Спустившись по длинной лестнице, Пэн побрел по тропинке, ведущей к пляжу. Уже наступил вечер следующего дня после их разговора с Киллианом. Пэн все еще был охвачен странным для него чувством, которое, впрочем, не исчезло и после. На корабле Киллиан с радостью принял Венди в знакомую ей каюту. Когда она проснется, «Роджер» отправится в плавание, о котором Питер был осведомлен. Перед уходом из каюты, Пэн долго сидел на краю кровати девушки, обдумывая ее слова. Она действительно устала. Шум волн, направляющихся к кораблю, неплохо убаюкивал пиратов на верхней палубе, которые, как всегда, были пьяны в стельку. Прекрасные сны о свободе и приключениях, и ничего больше. Питер зажег лампу и с помощью винтика сделал его ярче, насколько это было возможно. Затем снова повернулся к Венди, чтобы проследить за ее дыханием. Оно все время сбивалось, словно ей снился плохой сон. Однако она выглядела умиротворенной, сладко уткнувшись носом в подушку. Он внезапно вспомнил ее совсем ребенком, спавшим у него на коленях крепким сном. Ее еще детские вьющиеся волосы были раскиданы вокруг ее головы, а уже заметно потемневшие брови тянулись к продольной складке. На секунду ему также предстал вид, как давным-давно и его сын пытался ютиться рядом с отцом, но тот все чувствовал несвойственное родителю отвращение. А мальчик нуждался в любви. Как и тогда, когда только лишь появился на свет. Эти крохотные ручки, потянувшиеся к его изумленному лицу. «Ты будешь его отцом, и тебе придется его растить всю жизнь» «Нет» «Пусть лучше он умрет» — Пэн. — Что? — прошипел он, поворачивая голову к приоткрытой двери. — Мы отплываем, тебе пора сходить на берег. Питер поднялся с кровати и, выпрямив спину, направился к выходу, однако перед этим все же остановился у дверей. — Не забывай о нашей сделке, пират. И только попробуй снова начать пудрить ей мозги. У меня уже давно руки чешутся лишить тебя еще одной части тела, — он усмехнулся, когда на эту фразу Крюк не на шутку побледнел, — Все понял? — В Зачарованном лесу она может быть предоставлена сама себе, так что… — Следи за ней очень внимательно, Капитан. Пусть по доброте душевной я и отправлю ее развеется, но это не веселые каникулы, и тем более не возможность сбежать. Это шанс и время, чтобы все обдумать. — Да уж, неслыханная доброта… Питер смерил его взглядом так, будто был на целых два метра выше этого мужчины. Выдохнув, сказал напоследок: — Когда молчал, казался чуть умнее. Его шаги по коридору стихли очень быстро. В темноте постепенно рассеивалась зеленая дымка.* * *
Огромный галеон отправлялся в короткое путешествие, и как будто был рад, что его капитану впервые за долгое время дали свободу в выборе маршрута. Однако, это была всего лишь очередная иллюзия, созданная Пэном, чтобы для Венди все казалось настоящим. Но он по-настоящему решил дать ей возможность подумать обо всем вдали от острова и всего, что с ним связано. Он по-настоящему отпустил ее на все четыре стороны. Он по-настоящему не контролирует и сантиметра, пройденного галеоном. От ночных ее эмоций прекрасным утром не осталось и следа. Перед тем, как открыть глаза, Венди решила, что произошедшее тогда в ванне было всего лишь странным сном, но чем ближе ее разум сходился с реальностью, и она просыпалась, тем точнее понимала, что это не было игрой воображения. Разговор был. Как и все остальное. На секунду ей показалось, что она находится в руках Питера, который несет ее, покачивая слегка в стороны, а затем резко бросает на землю, и она меняет положение. Распахнув глаза, Венди поняла, что все это время находилась в кровати. Она спала под убаюкивающий шум волн. Проведя сонным взглядом по каюте, ее встревожило, что солнце теперь светит чуть иначе. Освещение сейчас совсем иное, чем было у проклятого острова. Решив, что одного лишь взгляда недостаточно, девушка села в кровати и осмотрелась. На палубе она оказалась по тому же самому вопросу, который возник сразу после пробуждения. Ее красивые локоны, как и ночнушку, раздувало в разные стороны по ветру. Взгляд был прикован к противоположному берегу, к которому они приближались неторопливо. И это вовсе не Неверлэнд. — Доброе утро, соня! — воскликнул Капитан, появляясь неожиданно позади нее. Венди вздрогнула от неожиданно бодрого голоса мужчины. Это ей напомнило то давнее время, когда Киллиан еще мог быть таким же энергичным и бодрым, каким сам себя представлял всем женщинам кабаков. — Доброе утро… — задумчиво отозвалась она, оборачиваясь, — Где мы, Киллиан? — Это… — он довольно улыбнулся, а затем потянул руки в стороны так, будто так же хорошо спал этой ночью, — Пэн решил, что корабль должен навестить старый мир, и позволил тебе плыть с нами. — Что? — Вряд ли ты вчера смогла бы самостоятельно принять это решение, но, обещаю, здесь тебе понравится, — он хотел уже идти, отдавать команды, но девушка его быстро остановила. — Почему я здесь? — Ты задаешься этим вопросом, потому что тебе непривычно, я понимаю… и после уничтожения Сторибрука ты больше не видела Зачарованный лес в его первородном виде. Но, поверь, здесь куда лучше, чем на острове, — он так воодушевленно вздохнул в себя морской и свежий воздух, что Венди не удержалась от следующего вопроса: — Ты, кажется, выглядишь счастливым, я права? — Это так, — согласился пират, — Я готов быть где угодно, только не на том треклятом острове. — Я так рада за тебя, Киллиан, — улыбнулась она, чувствуя его живой восторг. Возможно, она испытает то же самое, когда пират ей все покажет. И это мотивировало ее продолжать здесь стоять. Разумеется, у Крюка был свой план, который никак не вяжется с планом Пена из-за его абсурдности. И он планировал участие в нем Венди. Конечно, он не был до конца уверен, что она поддержит его идею. — А что с Гидеоном? — Это было единственное условие Пэна. Он остался на острове. — Единственное условие? — Ты не понимаешь? Он дал полную свободу от всего. Все, что ты видишь и чувствуешь — результат моего выбора, а не чьего-то еще. Венди сильно удивилась этим словам, ведь настолько непривычно ощущать то, как другой человек может полноправно решать свою судьбу простыми решениям и произвольным выбором. — Я надеюсь, все с ним будет хорошо… — С ним все будет хорошо, — откликнулась Тинк, поднимаясь на верхнюю палубу. Девушка действительно не ожидала увидеть здесь фею, и все-таки была ей безумно рада. — Тинк! — Венди развернулась и ринулась ей навстречу. Выходит, Питер ничего не сделал с ней, когда узнал про бобы. Или сделал, но Венди об этом никогда не узнает… спросить об этом, было бы так… бестактно? — И я рада видеть тебя, дорогая Венди, — ее руки застенчиво скрепились в замке. — Ты тоже здесь? — Конечно же… не обошлось без поручений от Пэна, — она поправила поясную сумку, которая слегка покосилась в бок, а затем достала оттуда баночку, где находилась одна единственная крупица голубой пыльцы, — Это нужно обменять. — Пыльца… — на одном вдохе произнесла Венди, вспоминая, на что способна одна из таких крупиц. Знала бы она, что с помощью этой вещи фея легко могла исполнить любое ее желание. В этом мире было возможно абсолютно всё: вернуться в прошлое, вернуть человека к жизни или же наоборот лишить ее его. И все это за счет голубой песчинки, которая мерцала и потухала, как уставший светлячок. — Правда, не светится так же ярко, как когда-то, — пожала плечами она, — Разумеется, тогда вера в фей не была ограничена одним единственным волшебным миром. Она была абсолютно везде. — Питер что-то говорил об этом… — Чем меньше ее становилось, тем больше приходилось ужиматься в мирах. — Но в этом ты не осталась. — Иначе бы погибла, как и все остальные, — фея посмотрела на Венди так, чтобы до нее дошло: она все прекрасно знает. Теперь знает, — Я не переживаю. Неверлэнд — не то место, где хотелось бы остаться пожизненно, но дети, которые иногда прибывают туда, питают магическое сердце острова верой. Вот, что феям нужно для счастья. — Я понимаю тебя. Когда твоя жизнь зависит от других людей, а люди так непостоянны, и время заменяет их другими… — немного задумчиво произнесла Верди, обдумывая сказанные феей слова. Затем она воодушевленно вскинула голову, когда поняла, что ее сердце все еще также наполнено верой и любовью ко всему, к чему она имеет отношение. Дарлинг улыбнулась и, подойдя ближе к фее, сказала: — Но я всегда буду верить в тебя, Тинк.* * *
— Напомни мне, зачем мы держим здесь Виктора? В роли сувенира мне он как бы заходит, но вот то, что он сын Кардана — все портит. О, или погоди, это задевает твои чувства по поводу него? Джеймс все не унимался с вопросами, и то и дело вешался на Феликса, пытаясь заставить его сказать хоть что-то. Но тот был невозмутим, как и его друг-король, сидящий посреди застолья. Феликс все думал об одной вещи, которая, пусть это чувство и продлилось какую-то секунду, заставляла его становится таким уязвимым, как никогда раньше. Что касается Питера, — он просто молча ковырял еду в тарелке, не желая заставлять себя даже вдумываться, о чем там говорит Порок. Он был занят своими мыслями, объект которых теперь так далеко от него. Но он считал, что сделал все правильно. Он даст ей иллюзию свободы, о которой она так давно мечтала, огородит ее от мальчика, и Венди будет предоставлена себе полностью. Возможно, тогда-то она и осмыслит, где ее настоящим дом, и где она действительно хочет быть. Только Неверлэнд у нее и остался. — Джеймс, сядь, — его голос прозвучал так неожиданно, что когда Порок понял, что источник звука наконец перестал играть в молчанку, и теперь что-то явно должно произойти, он ухмыльнулся, скрестив руки в замок. — Заставь меня, гаденыш. Посчитав секунды молчания неловкими, Джеймс все же плюхнулся рядом у стола, захватив кусочек экзотического фрукта. Названия его он не знал, но был уверен, что из-за этого не умрет. — К твоему глубокому разочарованию, — продолжил тогда Питер, — отвечу, что Виктор не приходится Кардану хоть кем-то, а сыном — тем более. Те, кто прекрасно знали, о чем он говорит, резко посмотрели на Пэна. — Что это значит? — спросил Феликс, потихоньку приходя в себя после воспоминаний. Может, Пэну пора взяться за флейту, чтобы помочь ему забыть от этих назойливых мыслей? — Тогда бы Кардан уже добрался до острова, но попыток пересечь границу Нетландии я не чувствовал. Их попросту не было, — ответил он с некоторой скукой. О том, что Пэн тоскует, также выдавала его рука, прижатая к щеке, — И он как-то просто отпустил меня, несмотря на свой праведный гнев. Что-то с этим Виктором не так… — Ты ведь знаешь, кто он, — сощурил глаза Джеймс. — Возможно, — его взгляд метнулся вперед, и губы тронула улыбка, — И я знаю, что он из Зачарованного Леса. Феликс посмотрел на Джеймса, а Джеймс просто смотрел на стол, пытаясь самостоятельно выяснить в голове, как такое возможно. — И если вдруг вам интересно, — он встал из-за стола, собираясь идти к Старейшине, — Это он убил этих девушек. И это его первое предупреждение, — с тем же равнодушием, с каким он выдал эту фразу, Питер покинул полянку, оставляя Пропащих и остальных продолжать трапезу. Вот только его собеседники еще долго не могли отвести взгляд от медленной и ленивой походки короля, пока он не скрылся в джунглях.* * *
Сходить с корабля на новую землю оказалось непростой задачей. От волнения Венди нездоровилось, и она не могла найти себе место, хватаясь за живот, который разболелся от тревоги. Тинк предложила ей пожевать мяту, но девушка любезно отказалась. Порт Зачарованного леса был огромен. Многие моряки, также сходившие на землю, прибывали сюда на шлюпках, а кто-то мог позволить себе пришвартовать свои корабли. Глаза Венди разбегались в разные стороны, — впервые за долгое время она видит столько людей. Ей казалось, она может познакомиться с каждым, не важно сколько времени пришлось бы потратить на это. Вскоре они с Тинк уже гуляли по мощеным улочкам, усеянным шатрами и палатками с едой, сувенирами, магическими безделушками, птицами и многим другим. Возможно, Венди могла бы увидеть куда больше, если бы внимательно смотрела по сторонам. Хотя, эти навязчивые идеи были ей ни к чему, ведь она прибыла сюда отдыхать. Но кое-кто не хотел отводить от нее свой пристальный взгляд. — Мне уже от еды, — призналась Венди, готовая просто лечь на землю от бессилия и полного живота. Тинк хотела откормить ее, показать, чего она лишается, скучая в Нетландии. Она ведь не до конца понимает, что Питер не в силах позволить кому-то уйти с острова. Почему же дал этому произойти сейчас? Надолго ли? — Мы скоро вернемся, не хнычь, — подбодрила ее фея, хватая за локоть, чтобы оттащить в другую сторону. Уже стемнело. Они хотели перейти мост, чтобы вновь оказаться в переулке, где нашли бы дорогу, ведущую на рынок. Однако развилки не было видно и через какое-то время поисков. Венди чувствовала, как сильно устала. Поэтому, когда она упрямо остановилась на месте, Тинк поняла, что подруга больше не сдвинется. Неужели они заблудились? Тинк знала, что это не так, ведь из каждого места есть выход. Даже из такого, как Зачарованный лес. — Мне нехорошо, — сказала Венди, держась рукой за холодный камень дома в почти гробовой тишине уже стемневшей улицы, — Где мы, Тинк? Фея не нашла, что ей ответить. Признать то, что она увлеклась этой прогулкой, и теперь сама не знает, как уходить отсюда — было бы глупо, хотя и честно. Неожиданно их лица подсветил яркие зеленые и красные цвета от отражающих свет безделушек. Свет из незнакомой двери направлялся длинными лучами на старую деревянную вывеску «Кукольный театр». Возможно, девушки бы не обратили внимание на эту дверь, если бы не веселая музыка. Настоящая, живая музыка. Венди даже различила там скрипку. Очень красивый и бодрый темп ее приободрил, а в голове вырисовывалась картина, как сейчас зрители там ждут кукольное представление, сидя в креслах или на диванчиках. Это была безумная идея, но Венди надеялась там отдохнуть или даже поспать. — Что такое, Венди? — фея разглядела блеск в ее уставших глазах. — Мы ведь не знаем куда идти, верно? Чтобы найти дорогу, нужны силы, а их у меня нет, — это не было преувеличением, и подруга это прекрасно понимала. Сомнения насчёт незнакомого места где-то на отдаленных от рынка улицах были довольно серьезными, но на споры тоже потребуется немало времени. — Хорошо. Может, удастся спросить, как вернуться в Порт. Как только отдохнешь, мы снова продолжим путь. Идет? Венди быстро закивала головой и, забыв прежнюю усталость, взяла фею за руку и повела к двери, которая, не заметно для них, захлопнется сразу как они войдут.* * *
Свет от только что загоревшийся сигары лишь на секунду отдалил пирата от тьмы, царившей в каюте. Он не просил зажечь свечи или лампы. Он просто наслаждался едой в темноте, обдумывая недавний разговор с куртизанкой. Несомненно, толку от нее было очень мало, но несмотря на это, в нем проснулось то старое чувство свободы, не только действий, но и мысли. Его вдруг заинтересовал момент, который отвечал на вопрос почему они с Руфио проиграли бунт в прошлый раз? Дело в находчивости Питера, или все-таки это Венди? Была ли она изначально готова к большему, чем просто к стычкам с Пэном, которые зачастую заканчивались не понятно чем? Перед отплытием этот парнишка посоветовал не пудрить Венди мозги, и ведь в чем-то он все же оказался прав. Если задумать бунт, то уже без ее участия. — Капитан! — не успев постучать в дверь, пират капитана Крюка оказался на пороге его каюты со списком, который крепко сжимал в руке. Джонс загадочно поднял взгляд на вошедшего и вопросительно кивнул. — Они ждут вас в трактире. Те, кто умел писать, оставили здесь свои имена, а те, кто нет — обещали подать знак, — с этими словами пират донес список до Капитана. — Так много желающих? — вскинул бровь мужчина, закусывая сигару. — О, эти черти знают, кто такой Пэн, — улыбнулся он, — И что хранит его драгоценный остров. Распутные девы, сокровища, русалки и самое важное — Источник. — Так для них это не просто легенды? — О нет, говорят, один странник рассказал им об этом и даже… показал! — Кто он, этот странник? — Мудреное же у него имечко! — расхохотался пират, — Такое звонкое и раскатистое… как же его… Румпель-Пумпель… Румпельштинский… Ах вот, вспомнил! — он кажется, очень старался вспомнить, — Румпельштильцхен.* * *
Венди не помнила себя от счастья, когда вошла в главный зал кукольного театра, где собрались детишки и ребята, чуть старше детского возраста. Они дружно хлопали в ладоши и звали человека по прозвищу «Мистер Кукла». Интересно, он сам так назвал себя? Старый трактир, где располагался театр, напомнил Венди старый чердак в родительском доме, в котором она пряталась вместе с братьями, играя с Лизой и Наной в прятки. «— Сидите тихо! Нана нас услышит. — Тут так темно, Венди! Включи, пожалуйста, ночник! — Ну уж нет, — ее задорный смех развеселил братьев, — Я рядом с вами. А когда я рядом, вам никогда и ничего не будет угрожать» Венди на секунду отстранилась, ощутив резкую боль в виске. Резко распахнулись кулисы сцены, а музыка заиграла громче. » — Бу! — дверца в чердак отварилась, и туда заглянула Лиза, позади которой стояла Нана» Дети закричали от радости. Вот-вот должно начаться представление. » — Лиза! — мальчики запищали словно девчонки, а Венди хохотала так сильно, что у нее разболелся живот» Девушка судорожно выдохнула, и как-то быстро, но некачественно, перевела дух. Тинк покинула ее, чтобы найти подскажет им путь. Поэтому она должна была делать уже свой выбор: идти на задний ряд и спать, или же занять место в первом ряду, которое подозрительно пустовало почти в центре перед самой сценой. Что-то заставило ее слушать и лицезреть это представление. » — Венди, как же сладко пахнут твои волосы! — с изумлением произнес Майкл, крепко обнимая сестру. Она прижала его крепче, чтобы брат больше не чувствовал страха от ночного кошмара» Дарлинг присела на сиденья рядом с детьми, которые почти совсем не обратили на нее внимания. Они были увлечены появлением того, кого так долго ждали. Того, кого так громко звали. На маленькой сцене появился силуэт в черном плаще, и неожиданно для всех достал куклу. Она до боли Венди напомнила птицу. Белую красивую птицу, крылья которой так легко поддавались движениям тонкой веревки. Она была черной, и на фоне плаща была практически не видна. Дети ахнули. Их невинные умы не могли раскрыть тайну этих фокусов, и им нравилось наблюдать то, как этот «волшебник» буквально оживляет свои чучела. Он долго играл с птичкой, пока наконец перед ним не возник самодельный фон в виде неба. Он стоял над ним, и пытался показать то, как она буквально плавает в воздухе и наслаждается свободой. Венди наконец поняла, что незнакомец показывал лебедя. Точнее, пытался показать. Лебедь стал опускаться к волшебному пруду, недалеко от старинного замка, где жила королевская семья. Музыка стала такой напряженной, что сердце Венди неожиданно подпрыгнуло, когда она на секунду стихла, стоило птице коснуться своими прекрасными крыльями пруда и стать человеком. Девушкой. Кукловод так быстро поменял их местами. Что касается этой куклы, она уже не была такой же изящной и аккуратной, какой была птица. Как будто ее творцу не хватило умений сделать из куклы чот-то по-настоящему прекрасное. Декорации, музыка и птица вызывали восторг, но только не главный персонаж его истории. Стало ясно, что это слишком заметно, когда дети стали громко и противно смеяться. Несмотря на это музыка продолжала держать Верди в напряжении. И ей было интересно, почему этот лебедь стал человеком, и почему очутился у пруда старого замка. — Какое уродство! — доносилось тем временем с разных сторон. — Фу! Мужчина, стоявший на сцене, резко вздрогнул и не надолго поднял голову. Капюшон так и не спал с него, но Венди была готова поклясться, что увидела его взгляд. Он был озлобленным, но секундой позже его гнев сменился испугом и неожиданностью, когда при слабом свете огней он увидел Венди. Ее заинтересованный взгляд, прекрасные широкие брови, потускневшие веснушки, ее нежные и гладкие руки, сцепленные вместе, лежали на коленях, которые прикрывало белое платье. Мужчина снова опустил голову, сжал руку до боли в кулаке, затем продолжил играть под недовольные выкрики детей. История продолжилась. Зачарованная девушка выбралась из пруда и подошла к блестящей арке, где отражалась она сама, но только не тот, кто неожиданно привился у нее за спиной. Злой маг. Венди снова затаила дыхание. Этот человек был в том же капюшоне, что и сам «рассказчик истории», и держал в руке трость. — Это Питер Пэн! — выкрикнула девочка, указав пальцем на сцену. Дарлинг обернулась с широко распахнутыми глазами на ребенка. Эта девочка и другие дети точно знали, кто появится на этой сцене после превращения. Она так долго пыталась поймать их взгляд, чтобы ответить на свой вопрос, что даже не заметила, как кукла скинула капюшон, расправляя перед главной героиней золотую бумагу и протянула ей перо. Девушка-лебедь же, недолго думая, подписала договор, и как только это случилось, она растворилась в золотой пыли, как и тот, кто заключил с ней сделку. Музыка прекратилась. Мужчина в капюшоне со злостью отбросил свои куклы в сторону и просто покинул сцену, оставляя юных зрителей гадать, продолжиться ли спектакль. Венди гадала вместе с ними, пока до ее руки не дотронулась Тинк. — Я узнала дорогу, нам пора идти, — сказала она, прежде чем помочь подруге встать с места. — Я еще не досмотрела представление, — возмутилась она. — Кажется… он устал, — ответила фея, замечая, как от бездействия на сцене падают на пол декорации. — Кто помог найти дорогу? Кроме детей я здесь никого не вижу, — немного отвлекаясь от спектакля, вновь спросила Венди. — Эта женщина, — Тинк указала на старуху, стоявшую у двери. Она ожидает их? Фея развернула Венди вперед и повела впечатлительную девушку прочь с первого ряда. Человек, стоявший за кулисами, провожал из взглядом. А точнее белую фигурку, которая быстро исчезла в темном углу. Шторка дернулась — от напряжения он сжал шатер слишком сильно. Больше на сцене он не появится.* * *
Венди пришлось обойти старуху, которая буквально перегородила им путь. Она не заметила, но та была слепа: глаза зашиты блестящими нитями, а дряблая кожа век заходила на нижние. Увидеть это ей удалось лишь когда дверь из маленького театра распахнулась, и девушка последовала за Тинк, которая почему-то быстрее нее рвалась покинуть это место. В этот момент запястье Венди обхватила костлявая рука старой женщины и заставила ее приблизиться. Дарлинг так сильно перепугалась, что если бы старуха ее не держала, отскочила бы от нее на пару метров. — Он уже знает, где ты и как тебя найти, — ее голос был глухим и почти беззвучным. Нити на глазах странным образом сверкнули, — и он уже очень близко. Беги, Венди. Беги отсюда. Не попадись на глаза пиратам из трактира. Держи голубую пыльцу рядом с собой. Остерегайся пирата с необычной наколкой. Напуганная Венди отстранилась от двери с протяжным вздохом, и тогда за ней она быстро закрылась. Тинк обернулась назад и, заметив некое замешательство на лице своей подруге, вопросительно вскинула брови: — Ты так хотела увидеть продолжение? — О чем ты? — Ты не поэтому так расстроенно вздохнула? — Нет, эта женщина… — Венди указала на дверь, — Разве ты не слышала, она говорила со мной? — Кто? — снова не поняла Тинк. — Старуха, подсказавшая тебе путь. — Какая еще старуха, Венди? Дорогу подсказала женщина. Женщина. Она совсем недолго стояла у двери, чтобы через темный коридор мы смогли его увидеть, но как только поняла, что я могу справиться без нее, она просто… ушла. Венди взглянула на дверь в легком недоумении, но вскоре оно переросло в сковавший ее страх. Кого она только что видела? — Тинк, ты бы не могла… — она слегка запнулась, — Доверить голубую пыльцу мне?* * *
Питер знал, что Венди вернется на остров следующим вечером. В Зачарованном лесу пройдет гораздо больше времени, чем здесь, а значит, его возлюбленная вернется с впечатлением, что была на свободе достаточно долго и уже с новыми силами. Он стоял на склоне, почти на самом краю скалы Череп. В его глазах отражался огонь факелов чуть ниже. Он не грел его, не радовал, просто освещал место, которое значило для него очень много. Пэн беседовал с Тенью, ожидая пока Старейшина освободиться от своих важных дел. Чем же этот старикашка может заниматься, что не соизволит и десяти минут уделить такой важной персоне? И все же парень зря время с Тенью не терял. Та убеждала его, что вскоре сможет ему пригодиться, так что он не должен допускать мысль о том, что им пора разделиться, и как раньше жить по разные друг от друга миры. Назойливая муха. «Мне будет проще добрать до Венди, если я буду отдельно от тебя, — говорила Тень, — И никакая Лощина не сможет удержать меня здесь. Это не угроза, а прекрасное дополнение к твоей перспективе» О какой перспективе шла речь, Питер не совсем понимал. Ему было известно, что Тень, разумеется, всегда знает чуть больше, чем он. При этом она также очень любит играть с ним в нечестную игру. Последний раз бросив на это странное и гиблое место мрачный взгляд, Пэн раздраженно спустился со скалы и вскоре уже был на пути к обители Шатту. Маг держался вблизи Пороков, чтобы чувствовать себя как дома. Однако, здесь это сделать не так-то просто. Остров огромен, и каждый божий день в нем что-то да менялось. Оставалось неизменным только одно — время, застывшее на перепутье воли, чести и коварства. — Юный и прекрасный юноша, бегающий по острову с саблей, возомнивший себя таким всемогущим, что если бы люди видели насквозь его желание и жажду получить задуманное, сдались без боя и пали к ногам, — говорил Шатту, почти в тот момент, когда Питер заглянул внутрь. Он сначала не понял, что болтает этот старик, но вскоре догадался, ведь Шатту ничего не стоило просто продолжать говорить: — Его прекрасная союзница, — старик глядел в огонь вовремя своего монолога, — Бедная девочка, прошло ровно сто лет с момента, когда она должна была умереть. Я вижу… прекрасная леди спит в своей кровати, и даже не подозревает, что ее дом вот-вот разбомбят. Прошел ровно век… От судьбы не уйдешь, — камин, который до этого забавно плясал на бревнах, быстро потух, — Это случится с ней еще раз. Вскоре ей суждено умереть. Питер не успел сказать и слова, даже после того, как услышал то, о чем сказал Шатту. Его дыхание участилось и стало таким глубоким, что грудь была готова разорваться вместе с одеждой. Старик обернулся. — Или же тебе, — продолжил он, — Неизбежно, кто-то из вас покинет этот мир, а кто-то останется жить. — Не понял, — грубо произнес юноша, — что за бред несет этот сумасшедший… опять. — Можешь не верить мне, но духи говорят, что… — Мне плевать, старик, — ответил Пэн. Конечно же, если бы Шатту знал этого парня не так хорошо, решил бы, что он действительно зол и в гневе, и пора бы делать ноги, но чего только стоит время, проведенное с ним? Шатту уже успел набраться опыта с ним. И потому он понял, это не злость говорит в короле, это страх. Страх. Потому что речь шла о том, чего Питер никак не мог предвидеть и вписать в свой плотный график «дел». Что касается ощущений Пэна — разумеется, он уже пожалел, что пришел сюда. — Пока Венди на этом острове, единственной угрозой для нее буду я. — Вот ты и ответил на свой вопрос, — все также спокойно продолжал Шатту. Питер побелел от злости. — Ты такой эгоистичный мальчишка. Видишь смысл в жизни людей только тогда, когда они заставляют тебя что-то чувствовать. Не отпускаешь их. Не даешь им жить. Питер, ты совершил ошибку, взяв Венди на остров после Буффало. Она должна была умереть там, и вот ты снова не дал ее судьбе пойти своим чередом. — Ее судьба — это я, — закричал он, смахнув рукой стол, стоявший посреди комнаты, — И я — вся ее жизнь. — Это правда, — хоть с чем-то этот чокнутый согласен, подумал Пэн, — Но в твоем мире никогда не было место таким, как это нежное существо. Я прекрасно понимаю, что ты придерживаешься коротких и знакомых путей, Питер. Знаю, что хочешь лишить ее памяти, как и в прошлый раз. Но ты должен осознать, что это повлечет за собой последствия, которые ты будешь не в силах исправить. — Например? — Если она когда-нибудь переродиться в прошлом, чтобы прожить жизнь так, как и должна была, то она будет помнить тебя. Тебя, и все, что ты с ней сделал. — Знаешь, я устал слушать этот бред, — он с новым приливом агрессии пнул ногой упавшую на пол железную кастрюлю, откуда выкатился антимагический браслет. Его брови поползли к переносице, — Что за черт? — Как он там оказался? — кажется, Шатту был удивлен не меньше тому, что увидел. Обычно Питер не хранил свои вещи в таких небезопасных местах. Его испуганные глаза следили за тем, как браслет коротко прорисовывал в воздухе восьмерку, а затем с лязгом наконец останавливается на полу. С минуту он просто не знал, как реагировать на произошедшее, однако в его голове быстро поселилась мысль о слишком частом напоминании о сыне, и вот уже второй раз его бросает в пот. Пэн знал, что если эта пиявка номер один вернется, чтобы попытать удачу вернуть Сторибрук, а между делами прикончить папулю, то, вероятнее всего, он это сделает. И сделает это с особым удовольствием. Так, что сначала умрет Венди, а потом и он. — Пэн! — голос Джеймса; это единственное, что спасло его от этих мыслей. Он притопал зачем-то сюда, и теперь все внимание короля было направленно на него, — Ты должен это видеть прямо сейчас, Пэн, — теперь в его голосе Питер уловил напряжение. Что смогло так взволновать Порока? — Идем, — поджав губы, ответил Пэн, и перед тем как выйти, оставил Шатту свой презренный взгляд. Он же, в свою очередь, пытался поднять антимагический браслет. Питер не стал медлить и использовал магию, чтобы быть в числе не только очевидцев, но и тем, кто устранит проблему. Они с Джеймсом оказались в лагере, и пока зеленый дым в глазах рассеивался, Пэн все еще вспоминал случившееся. Ему нужно как можно более точно определить этот посыл, пока не стало слишком поздно. — Питер Пэн на самом деле взрослый! Вот такой ужасный взрослый! — первое, что услышал этот самый человек, о котором шла речь в речи мальчика. Мальчуган, — или как его любил называть Питер, личинка номер два, — стоял на пеньке перед Потеряшками, и что-то выкрикивал через толпу. Кто-то смеялся над ним, глумился, а кто-то, кажется, очень внимательно слушал. — Он очень злой! — пока вся болтовня Гидеона казалась ему абсолютно безобидной. Ну чего ожидать от ребенка, воспитанного Венди? Питер закатил глаза, скрестив руки на груди. Он стоял неподалеку от всей этой суматохи и наблюдал. А Джеймс, пусть и был в недоумении, все-таки хотел прикрикивать этому мальчику. — Но знаете что? — теперь, этот вопрос волновал даже Пэна, — Я познакомился с новым другом на острове. И он мне сказал, что убьет Питера Пэна! Встанет на его место! И всем будет хорошо! — он закричал это так громко, что когда все резко замолкли, его голос раздался эхом вокруг и буквально остановился там, где был Питер. В его темно-зеленых глазах блеснула ярость. Он буквально метнулся в сторону Гидеона, схватил его за воротник, и сбросил с пенька. Мальчик упал на колени. Наблюдавшие стали шептаться, и это стало до безумия раздражать Пэна. Они не должны видеть этого, но им стоит понимать, на что они себя обрекают, говоря такие слова. Его широкая спина выгнулась назад, когда он сел на корточки и из ножен достал нож. — Пэн! — буквально только что подбежавшего Феликса на лету остановил Джеймс. — Отставить, Феликс, — его голос был таким громким и пронзительным. — Да он ребенок, черт тебя побери! — Плевать я хотел на этого ребенка, — тихо сказал он, приблизив лицо к Гидеону. Он же испуганно глядел на нож, который был представлен к его рту. — Мне кажется, то, что находится там, очень мешает тебе жить. Ты говоришь слишком много не нужных вещей, — прошипел Питер, — Я вырежу твой язык, а потом повешу на веревочку, чтобы это стало твоим пожизненным напоминанием об этом дне. Пропащие резко отошли назад, стыдясь того, что они слушали этого мальчика. Им стоит быть более послушными. Гидеон заплакал от напора Питера и того, как сильно он схватился за его лицо. Феликсу удалось освободиться, он выхватил нож у Пэна и отбросил его в сторону. Пэн рассмеялся. Он смеялся до тех пор, пока не достал из пояса свою флейту и не начал играть на ней. Пропащим стоит забыть инцидент только из-за сказанных мальчиком слов. Если бы и он слышал флейту, то забыл бы о том, как сильно ненавидит Пэна. Это и раздражает Питера. Он не может его контролировать. Мальчик не чувствует себя брошенным. Феликс с раздражением смотрел на своего друга, прижимая Гидеона к себе, пока он плакал ему в плечо. Затем Лост посадил его на руки и ушел с ним из лагеря, чтобы успокоить мальчика. В лагере воцарился привычный ему шум. Флейта издавала веселую музыку, заставляя Пропащих кружиться под нее, прыгать, кричать что-то друг другу, и радоваться, что у них нет никаких проблем и вообще каждый день можно считать за праздник. На время музыки им никто не нужен, и у них нет причин скучать по чему-то или… кому-то. Пэн исподлобья наблюдал за происходящим, а когда понял, что теперь ситуация находится под его полным контролем, в первородном блаженстве прикрыл глаза.* * *
Венди хотела убедиться, что не в отвлекает капитана от его вечерних дел, поэтому наблюдала за ним через дверную щель. «Это невежливо» — подумала она, не заметив, как ее руки случайно приоткрыли дверь внутрь. Раздался протяжный ржавый скрип. Киллиан, который до этого беседовал с кем-то незнакомым Венди, резко прервался от трапезы, отложив бокал с шампанским в сторону. — Проходи, дорогая, — делая вид, что на заметил слежки, пригласил ее мужчина. На ее появление отреагировал и тот, кто сидел спиной, также держа в руке дурманящий напиток. Сначала силуэт юноши ее ничуть не напряг, поскольку тогда Венди еще прибывала в своих мыслях, сжимая рукав платья пальцами от смущения, но когда незнакомец повернулся к ней лицом, она застыла на месте. Ее изумленный и даже напуганный взгляд был адресован обоим, однако его принял только Киллиан. — Что случилось, дорогая? Гость тебя смутил? Не переживай, теперь на корабле он надолго. Это мой Квартирмейстер. Не тревожься за его юный возраст. Зато этот парень очень остроумен, и когда надо, галантен. С этими словами молодой человек прошел вперед, взял ее руку и поцеловал тыльную сторону ладони, знакомясь с ней. Его густые черные волосы полностью закрыли красивые карие глаза, стоило ему немного склониться. Венди все еще не проронила и слова. Киллиан действительно не видел того сходства, которое видела она? Или, возможно, таким образом, он испытывает ее? Хочет испытать Пэна? — Раз Вы первая, с кем я имею честь познакомиться, значит это наша не последняя встреча, — в голосе она отчетливо различила знакомый «сладкий бархат», но он был чуть грубее. Конечно же, этот человек гораздо старше, чем был в то время Бэйлфаер. — Меня зовут Элиот, — он ждал, когда вошедшая в каюту девушка наконец что-нибудь скажет. Но она лишь стояла и недоумевала происходящему. — Венди… — задумчиво произнесла девушка, а затем заметила, что Элиот все еще держит ее руку. Она сжала ее в знак приветствия, в надежде, что именно поэтому он все еще не отпустил ее, но на то было другие причины. — Какое красивое имя. — Взаимно. — Она единственная в своем роде, — решил помочь ему капитан, от чего Элиот изогнул бровь, — Я имел в виду сдержанность и такую невинную красоту. Венди перевела фигурально закатанные в череп глаза на Киллиана, чтобы прочесть в его взгляде открытый вопрос, о котором был в курсе даже Элиот. — Зачем тебе понадобился Квартирмейстер? — тихо спросила она, чтобы это не показалось грубостью. — Моя команда, знаешь ли, в последний момент стал чуть больше. Необходима особая дисциплина. — Больше? Питер знает об этом что-нибудь? Киллиан подошел ближе к Венди, чуть склонился над ней, и вот напротив нее, вблизи, стоят сразу два представителя мужского рода. Ей стало неловко вновь. — И ты ему об этом не расскажешь, — согласился он, довольно усмехнувшись, — Видишь ли, до меня внезапно дошло кое-что. И пока этот странный настрой со мной, я не планирую останавливаться. — Но я переживаю, что ты снова наживаешь себе проблемы, Капитан Крюк, — она точно была не рада происходящему, ведь внешность не проецируется на ее мозг — он не наивен. В ее голове уже складывается исход его гениального плана. — Знаешь, я поклялся, что ты останешься в неведении до самого конца, — он собирался уходить, и, по всей видимости, менять курс на остров Нетландия, — Проще говоря, мы примерим на тебе другую роль, и с ней ты точно справишься. Венди хотела бы успеть задать вопрос по этому поводу, но Киллиан нарочно быстро ушел. Озадаченность в этом деле заставила ее забыть о присутствии еще одного человека в этой каюте. Он сам напомнил о себе. — Капитан сказал, что ты знакома с тем, кто на острове возомнил себя королем. «Возомнил себя королем» — не самое приятное начало, подумала девушка, развернувшись к собеседнику. — При чем тут это? — ее взгляд говорил сам за себя. — Если Крюк решил поделиться этим со мной, значит это важно… Важно обратить на это внимание. — Полагаю, тебе это никак не поможет. Недостаточно быть знакомым с человеком, чтобы знать его наверняка, — плечи непроизвольно выгнулись, а затем содрогнулись: ей все еще было непривычно от того, что она будто общается со своим первым другом, которого когда-то хотела спасти от Пэна. Но вот он повзрослел, воспитывает сына и живет счастливо, не помня о ней совсем ничего. — Но тебя можно разгадать, просто узнав поближе. — Да, я буквально открытая книга, — согласилась она. — И можешь быть непредсказуема. — Это вся та же книга. Просто с оборванным листками, — ее губы тронула искренняя улыбка, и Элиот не заметил, как улыбнулся в ответ — Рад, что ты умеешь создавать эту видимость, — юноша допил содержимое в бокале, а затем осторожно поставил его на стол. — Знаешь… ты точно мне кого-то напомнил. Кого-то из прошлого, — решила признаться Венди, не подозревая о реакции Элиота, которую он предпочел скрыть. — Надеюсь, с этим человеком тебя связывали приятные воспоминания. — В этом и проблема, — теперь и Венди собиралась уходить. Пора ложиться спать и ждать, когда корабль пересечет границы этого мира и унесется на остров. — Возможно, — его громкий голос заставил девушку на секунду остановиться, коснувшись ручки двери, — Вскоре будет понятно, проблема это или нет. — Будь осторожен с этими словами. Венди показалось, что она слишком долго добиралась до своей каюты, пусть та находилось не так далеко от Капитана. Это его пожелание; возможно, для защиты. Кровать была такой свежей после морского воздуха, который гостил здесь все время что было открыто окно. Девушка присела у изголовья и стала думать о старой женщине и о том, что она ей сказала. Следовало бы записать те слова сейчас, пока в голове они свежи, но Венди была уверена, что запомнит их и после сна. Укладываясь на подушку и сразу же закрывая глаза, девушка не заметила, как через щель в двери за ней наблюдают злые, темные, налитые кровью глаза.