Один час

high in the halls of the kings who are gone Jenny would dance with her ghosts — the ones she had lost, and the ones she had found, and the ones who had loved her the most

      Снег ложился на землю — тихо-тихо, так тихо, что всё вокруг казалось замершим в ожидании чего-то чудесного, чего-то абсолютно волшебного. Но, к сожалению, волшебство в этом мире куда-то ушло. Испарилось бесследно. Теперь чудом можно было считать разве что дополнительный сухой паёк. Или то, чем можно было бы отапливать классы. Или запас чистой воды — хотя бы просто чистой, про питьевую и говорить не приходится.       Всё стало так сложно за последнее время. Сложно — и одновременно просто. Когда жизнь поставила его перед вопросом — жить тебе или умереть? — выживание стало для парня основной задачей. Инстинкты человека всегда сильнее, чем что-либо еще. Хорошо, что он нашел хоть какой-то приемлемый баланс между ними и холодной логикой. Правда, для этого пришлось отбросить всё остальное. Например, чувства. За всё это время он не дал себе ни секунды на то, чтобы расслабиться и порефлексировать над всем, что с ним происходило и происходит. После того, как он взял на себя роль лидера, на подобное к тому же просто не оставалось времени.       Но так было до того, как в его жизни снова появилась она.       Элизабет осторожно двигалась на расстоянии нескольких шагов от него, стараясь производить как можно меньше шума. Со спины он видел её каштановые волосы, собранные в хвостик. Да, многое бы он отдал за то, чтобы просто провести рукой по этим волосам.       Тогда, два года назад, на той остановке, в проливной дождь, он сказал себе, что найдёт способ познакомиться с ней ближе. Для этого он даже начал собирать о ней информацию. Это было не так трудно — в школе, где училась девушка, у него было несколько знакомых. Поэтому вскоре он выяснил, как её зовут, что она любит, чем увлекается… Парень никогда не был уверен в том, не перешел ли он какую-то черту, не превратилось ли его увлечение в настоящую манию. В конце концов ему удалось убедить самого себя, что нет, это нормально — при невозможности контактировать с ней напрямую ему ничего не остается, кроме как заменить общение таким вот суррогатом. Ну, ничего. Вот он поступит в университет, родители наконец отстанут от него, и тогда…       Мечтам не суждено было сбыться. Вирус смял всё прошлое, словно ненужный лист бумаги, и выбросил всех незаражённых на улицу — беспомощных, одиноких, потерявших всё и вся. Выбросил бороться за выживание.       В этой борьбе он потерял её. Упустил из виду — что было немудрено в начавшемся хаосе. Уже потом, когда удалось прибиться к большой группе, он осознал, что произошло. Это было так странно… Он беспокоился о девушке, которя фактически не знала его, которая, может, даже не помнила, что когда-то протянула ему руку помощи — но не беспокоился о своих собственных родных. Чуть позже он понял, почему. Элизабет была единственным человеком за много лет, кто позаботился о нём просто так. Не потому, что ей было что-то нужно. Не потому, что она что-то ждала от него. Нет, просто на улице шел проливной дождь, а он был без зонта.       — Лоуренс!       Ох ты. Элизабет, обернувшись, чуть сердито смотрела на него. Из-за того, что он утонул в собственных воспоминаниях, он успел довольно прилично от нее отстать. Парень поправил очки на носу и улыбнулся девушке:       — Извини. Просто задумался.       — Не отходи от меня так далеко, пожалуйста, — её голос чуть задрожал. — Мне же страшно.       — Ты же знаешь, зачем мы так делаем.       — Все равно, — упрямо покачала Элизабет головой. — Мне… спокойнее, когда ты рядом. Вдруг зомби выскочат, и…       Она не закончила, но он все понял и так. Достаточно одного укуса. Какое-то мгновение — и всё. Дальше только мучительная смерть. Естественно, она этого боялась. Все они этого боялись. Ничего такого в этом не было.       — Не переживай так, — вздохнул парень, всё же вставая рядом с ней. — Если мы вдруг набредем на группу, я смогу их задержать, пока ты убегаешь.       — Ты же не серьёзно сейчас? — девушка странно посмотрела на него. — Я волнуюсь и за тебя тоже, дурак. Даже не думай об этом! Мы должны пережить все это вместе. И вместе найти выход. Ты же обещал мне…       Да, он действительно ей обещал. Вскоре после того, как она присоединилась к их группе. Тогда, встретив её в том магазинчике, он испытал настоящий шок. Живая, она была живая… Несмотря на то, что выглядела ужасно — истощенная, изможденная, с затравленным выражением на лице, поддерживаемая с двух сторон Гарри и Юджином. Ей наверняка очень тяжело пришлось. Конечно, не могло даже идти и речи о том, чтобы её бросить. Лоуренсу удалось скрыть свою радость от всех остальных парней — вряд ли она была уместной в такой ситуации, тем более учитывая то, что Элизабет его, к вящему огорчению парня, все-таки совершенно не помнила. Но впервые за долгое время в его груди зажегся огонек надежды. Он так хотел найти её, так хотел быть рядом с ней… Его мечта сбылась, хоть и довольно неожиданно.       Вот только не все члены группы были рады появлению новой девушки в школе. Скарлетт… Бесполезная, скандальная девчонка, умудрившаяся увязаться за Сионом, когда они уходили из старого здания. Выгнать бы её. Или…       В присутствии Элизабет такие мысли казались почти кощунственными, поэтому парень быстро заблокировал их. Даже в такое время она словно излучала доброту, светила, как маяк во тьме. Сколько времени прошло, сколько тычков она выдержала от остальных — но не сломалась. Осталась такой же чистой. И думать об убийстве в её присутствии — значит, невольно ломать эту чистоту.       — Все хорошо, Лиз, — он был единственным в школе, кто назвал ее так. — Я не буду отходить от тебя, если ты так хочешь. Давай двигаться дальше, а то скоро уже стемнеет.       Девушка кивнула. Коснулась его руки — еле уловимо. За всё то время, что она находилась в их группе, они не так часто оставались наедине. Поэтому когда ребята накануне решали, кто завтра попробует выйти в город, Лоуренс настоял, чтобы это были они с Элизабет — и никто больше. Все, конечно, были крайне удивлены — обычно двойками на охоту за припасами никто не выходил. Слишком высокий риск — когда-то он сам по этой причине установил данное правило. Но парень на правах лидера убедил всех, что они не уйдут далеко, да и много припасов им пока не нужно. Маленькая мобильная двойка в этой ситуации будет куда полезнее.       И теперь эта мобильная двойка, пошарившись по ближайшим окрестностям, возвращалась обратно в убежище. Удивительно, но им довольно сильно повезло, сегодня они смогли найти много полезного. Элизабет тащила на себе рюкзак, набитый продуктами — она наотрез отказалась принять его помощь, сказав, что у него и так есть, что нести. Это было правдой — они смогли прихватить кое-какие инструменты, бутылки с водой, теплые вещи… Все это было довольно тяжелым, и парню, конечно, было не очень комфортно чувствовать себя нагруженным верблюдом. Но выбирать не приходилось — всё это было им необходимо для выживания.       И тем не менее, если бы Элизабет не была такой упрямой, он забрал бы и её рюкзак тоже. Налегке она сможет бежать гораздо быстрее в случае опасности.       Свежевыпавший снег приятно хрустел под ногами — достаточно тихо, чтобы не привлекать зомби, и все же довольно отчетливо. На мгновение парню показалось, что на самом деле всё, что случилось в прошедшие месяцы, было всего лишь дурным сном. Обыкновенным кошмаром. На самом деле это — всего лишь ещё один обычный поздний вечер, и он возвращается домой со школы, уставший, как обычно…       Элизабет рядом с ним еле слышно вздохнула. Наверняка она подумала о том же самом.       — Как ты думаешь, когда всё это закончится? — тихо спросила она, не поворачивая головы. Лоуренс лишь пожал плечами.       — Кто знает. Может быть, никогда. Но эй, — он с улыбкой потрепал девушку по плечу, — мы пока ещё живы. И я сделаю всё для того, чтобы это продолжалось как можно дольше.       — Я не сомневаюсь, — улыбнулась Элизабет в ответ на его улыбку. — Ты отличный лидер. Без тебя мы все уже давно бы погибли. …Кстати, как далеко мы от школы?       Парень призадумался. Они, как и планировалось, не уходили далеко, но из-за того, что им постоянно приходилось петлять и искать обходные пути, время их путешествия затянулось. Посмотрим… Оставалось, судя по окружению, пара-тройка кварталов. Но вот тут, по идее, можно срезать. Переулок узкий, места для манёвров в случае опасности будет мало, но зато так они окажутся дома гораздо быстрее. Стоит рискнуть, всё равно солнце уже почти зашло.       — Недалеко. Давай свернём вот тут.       — Юджин прав, — рассмеялась девушка. — У тебя в голове действительно GPS. Я бы эту улочку и не вспомнила.       — Это совсем не так, — улыбнулся Лоуренс. — Просто я много бродил вокруг школы… до того, как всё это началось, конечно. Вот и запомнил.       Он в редкие дни хотел оказаться дома как можно раньше. Обычно к родителям парень совершенно не торопился. Их мало что интересовало в его жизни — кроме оценок и школьных успехов. Поэтому чаще всего он просто бесцельно ходил вокруг школы, пока на небе не начинали зажигаться первые звёзды. Людей становилось всё меньше и меньше, город погружался в полусонную тишину, и одиночество уютным одеялом окутывало его душу. В такие минуты он чувствовал себя почти счастливым. Почти свободным. Но постепенно становилось всё темнее и темнее, и магия свободы исчезала. Он возвращался домой, обратно в свою персональную психологическую тюрьму, в которой ему суждено было оставаться ещё очень и очень долго.       — Не тяжело? — спросил он девушку, которая за последние пятнадцать минут уже раз десять успела поправить всё время сползающую лямку рюкзака. Та сердито покачала головой:       — Я же уже сказала, я смогу всё это донести! Не надо…       В тишине послышалось глухое рычание. Вот чёрт! Лоуренс подскочил к Элизабет и зажал ей рот рукой. Та не сопротивлялась — прекрасно знала, что означают эти звуки. Они совсем рядом, совсем близко. Парень заозирался, пытаясь понять, с какой стороны доносилось рычание. Если со спины — им повезло. Тогда нужно просто бежать вперед, не оглядываясь. Что-то придется выбросить, чтобы облегчить себе передвижение, и он мысленно пытался просчитать, от чего именно избавиться будет лучше всего. Наверное, от инструментов. Они много весят, и сейчас им не так необходимы, в отличие от одежды и воды…       Злобное, безжизненное рычание раздалось снова, и внутри у Лоуренса все похолодело. Зомби были со всех сторон. И сзади, со стороны города, и спереди — со стороны школы. Это значит, что им придется пробиваться с боем. Тут уже ни о каком сохранении припасов речи не шло — живыми бы выбраться. Понесло же его через этот переулок…       Элизабет испуганно глядела на него снизу вверх. Такая беспомощная, такая беззащитная — хотя он прекрасно знал, что на самом деле она гораздо сильнее, чем кажется на первый взгляд. Внутри девушки был стержень, который сломать было очень и очень непросто. Они справятся. Вырвутся из этого кольца.       Он осторожно отнял свою ладонь ото рта Элизабет. Та еле заметно кивнула, отчетливо дрожа. Они разрабатывали план на этот случай — еще задолго до того, как вообще рискнули отправиться в город вдвоем. Прорываться всегда нужно в сторону, которая ведет к убежищу. Это было логично — чем ближе они к дому, тем знакомее местность, тем больше закутков, где можно спрятаться. В конце концов, может и помощь подоспеть.       Девушка, потянувшись рукой за спину, осторожно вытащила из рюкзака обломок трубы. Оружие не ахти, но чего-то лучшего у них всё равно не было. Кроме, конечно, биты, которую Итан всучил ему прямо перед их выходом. Бедный спортинвентарь, не предназначенный для такого жесткого с ним обращения, был весь покрыт царапинами, щербинами и засохшей кровью. Лоуренс искренне надеялся, что ему не придется ей сегодня воспользоваться, но реальность, как и обычно, отправила в тартарары все его планы.       — На счёт три, — одними губами выговорил он. Сбросил, как и планировал, с себя сумку с инструментами. Элизабет, несмотря на всё еще довольно испуганное выражение лица, подобралась, словно бегун, готовый к старту, и покрепче перехватила трубу.       Раз.       Два.       Три!       Они рванули вперед со всех ног, стараясь не оглядываться. Рычание стало почти оглушающим, и позади послышался топот ног, принесший с собой, помимо прочего, и отвратительный запах. Не оглядываться, только не оглядываться! Элизабет бежала рядом, на каких-то полшага впереди. Хорошо, что у неё достаточно сил, чтобы бежать самостоятельно, иначе пришлось бы бросить все и схватить её, к чёрту припасы.       До конца переулка оставалось всего ничего — Лоуренс уже видел большое и такое знакомое здание школы впереди. Как и группу из четырех зомби, преграждавшую им путь. Ну да, неужели он серьёзно думал, что всё будет вот так просто? Вроде бы он никогда не отличался особой наивностью.       — Я разберусь! — крикнул он Элизабет. — Не останавливайся!       Не так уж их и много. Не получится убить каждого — ну что ж, он хотя бы их задержит достаточно для того, чтобы девушка смогла проскочить мимо группы заражённых. А потом отступит и сам. В голове всё это выглядело достаточно красиво.       На практике же, конечно, ему предстояло столкнуться с невероятным упрямством девушки.       — Я тебя не брошу! — закричала она в ответ. Ну разумеется, другого он и не ждал. Он кинул на нее быстрый взгляд — раскрасневшаяся, запыхавшаяся, куда ей, хрупкому цветку посреди заснеженного поля, тягаться с зомби?       — Нет, бросишь! — по-видимому, он умудрился состроить настолько страшное лицо, что Элизабет, явно собиравшаяся до этого спорить до последнего, покорно кивнула. Чудно.       Они затормозили перед четверкой заражённых. Лоуренс хладнокровно поправил очки, чтобы лучше их разглядеть, и покрепче перехватил биту. Вообще любого зомби лучше всего было бить в голову — при удачном попадании их прогнившие черепушки лопались, как пиньяты, обдавая все вокруг вонючей массой, бывшей когда-то мозгами. Разумеется, при таком исходе мертвецы лишались последней возможности двигаться и падали на землю, становясь практически безопасными.       Но сейчас он слишком устал для того, чтобы точно прицеливаться. Да и темнота в совокупности с близорукостью не облегчала ему задачу. Что по уязвимым точкам? Достаточно было лишить зомби равновесия и убежать, пока они не успели опомниться. Элизабет кинула на него быстрый взгляд и закусила губу. Всё еще борется с желанием остаться и помочь, хах. Это, в свою очередь, заставляло его самого бороться с желанием накричать на неё. Нельзя, нельзя быть такой в условиях апокалипсиса! Невозможно, нереально спасти всех!       Но ведь именно за это она ему и нравится, так ведь? Ведь без этого Элизабет уже не была бы Элизабет. Была бы кем-то другим, но не самой собой. Не той девочкой на остановке.       Он нанес удар тому, кто стоял к ним ближе всего — точно промеж глаз. Для этого первого раза ему всё-таки удалось нормально прицелиться. Зомби рухнул, как подкошенный и Элизабет, сжавшись, проскочила в образовавшуюся дыру между тремя остальными заражёнными. Через несколько минут она уже будет в безопасности. Что до него…       Второй упал, получив битой по ноге — как раз по тому месту, где, по расчетам парня, у него был перелом. Третий, зарычав, бросился на Лоуренса, но получил удар по ребрам. А потом ещё один. И ещё один. Убивать зомби было просто, несмотря на всю опасность, которую они с собой несли. Заражённые ведь больше не были людьми. Их можно было забивать до превращения трупов в кровавый фарш, не испытывая совершенно никаких мук совести.       Брызнувшая вверх кровь мертвеца заляпала ему очки, и Лоуренсу пришлось остановиться, чтобы вытереть их рукавом. К счастью, группа заражённых, оставшаяся сзади, по-видимому, больше не собиралась их догонять. А с этими тремя он успешно разобрался. Стоп… Тремя? Разве их было не четыре?       Словно в подтверждение этой мысли в нескольких метрах впереди, около школы, раздался истошный крик Элизабет.       Парень рванулся вперед со всеми силами, что у него ещё оставались, сбросив в переулке абсолютно всё, что мешало бы ему добраться до цели в считанные секунды. И всё равно, всё равно он слишком медленный! Ему не успеть…       Бам! Последний, четвёртый зомби рухнул в снег — Лоуренс едва успел затормозить, чтобы не столкнуться с ним. Элизабет, стоящую у входа в школу, снова била крупная дрожь. В руках она держала тот самый обрубок трубы — весь, конечно же, в крови. Удар пришелся мертвецу точно промеж глаз. Однако времени восхищаться точностью девушки не было — её крик мог привлечь ещё больше зомби. Поэтому парень схватил её за руку и затащил внутрь здания.       — Цела? — требовательно спросил он, усаживая девушку около стены на первом этаже. Они не успели дойти до школы каких-то пять метров… Черт! Здесь им ничего не угрожало, но все же нужно было подниматься наверх, к остальным. Сейчас они передохнут, буквально две минуты, и отправятся…       — Нет, — прошептала Элизабет. Лоуренс замер, глядя на дорожки слез, бегущие по её щекам. Девушка очень, очень медленно подвернула левую штанину своих джинсов — и глазам парня предстал впечатляющих размеров укус.       Нет. Господи, нет. Пожалуйста, нет. Только не она. Только не его Элизабет. Так не должно быть, пожалуйста, не надо…       — Мне нельзя к остальным, — каждое слово девушки пронзало словно пуля.       — Лиз… — единственное, что он смог выдавить из себя, было только её имя. Он не смог её защитить. Это его вина. Только его. Почему он позволил этому случиться? Почему, в конце концов, это не он сейчас сидит у стены, укушенный зомби? Почему?       — Ты можешь уйти, если хочешь, — прошептала девушка. — Скажешь ребятам, что случилось.       — Я не уйду, — отрезал он. И откуда только столько решительности в голосе нашлось?.. Оставить ее здесь одну? Умирать в одиночестве? Такого он себе позволить не мог. Она была слишком ему дорога для того, чтобы он мог так поступить. — И не проси даже.       Элизабет еле слышно вздохнула:       — Так я и думала. Лидер всегда остается лидером, да? Ты же знаешь… У меня есть всего один час. Потом симптомы заражения станут проявляться всё сильнее, и вряд ли я когда-нибудь снова смогу узнать твое лицо. А ведь мы за все это время так толком и не поговорили друг с другом.       Один час. Один чёртов час… на что? Как можно вместить его желание быть с ней вечно в один час? Как можно вместить все разговоры в жизни в один час?       Вместо ответа он сел рядом с ней у холодной стены. За окном все так же падал снег, освещаемый постепенно восходившей полной луной. Надо же, какая яркая. Вроде подобной они уже давно не видели.       — Не холодно? — свой собственный голос показался ему чужим. Фальшивым и наигранным. Девушка пожала плечами:       — Немного. В целом терпимо.       — Иди сюда, — он, несмотря на ее слабые протесты, притянул Элизабет к себе и помог спрятаться под его куртку. Теперь они сидели настолько близко, что чувствовали биение сердец друг друга и тепло их собственных тел сквозь оставшиеся тонкие слои одежды.       — Я бы спросила, не боишься ли ты, — слабо улыбнулась девушка, — но ты ведь всегда знаешь, что делаешь. У тебя всегда есть план. Просто… следи за временем, ладно?       Он не ответил ей. Осознание того, чего он лишается в данные минуты, захлестнуло его с головой. Найти — только для того, чтобы снова потерять. На этот раз насовсем. Как будто бы он был недостоин того, чтобы она присутствовала в его жизни. А может, он и правда был недостоин. Со всей своей тьмой и ненавистью к людям — может, и он правда был недостоин этого чистого света. Но если это так, тогда почему умирает она, а не он? Может, тогда весь мир её недостоин? И в особенности эти девять дегенератов сверху, из-за которых они, в сущности, и пошли в эту вылазку?       — Я знаю, о чем ты думаешь, — проговорила Элизабет, неожиданно мягко касаясь его щеки. — Хватит. Давай просто поговорим. В конце концов, это мой последний разговор в жизни.       Нет, милая. Ты вообще не знаешь, о чем я думаю.       Хотя, может, она действительно догадывается. Девушка ведь глупой вовсе не была. Лоуренс вздохнул и повернулся к ней — так, чтобы видеть её лицо.       — Хорошо. О чём бы ты хотела поговорить?       — М-м-м… — она явно растерялась. — Не знаю. Ну вот, какая дурацкая ситуация…       Её глаза наполнились слезами и он, не вполне отдавая себе отчет в том, что делает, вытер их тыльной стороной ладони — к счастью, та была чистой. Элизабет смущенно улыбнулась:       — Прости. Ну… Ну вот например, чем бы ты хотел заняться, когда всё это закончится?       — Хм? — вопрос застал его врасплох. Чем бы он хотел заняться? На самом деле много чем. Но все его желания теперь встречались на пути с непреодолимой преградой в лице её смерти. Практически всё, что он хотел бы сделать, было связано с ней. — Ну… Я хотел бы научиться кондитерскому ремеслу. Думаешь, из меня бы получился хороший пекарь-кондитер?       — Ого, кондитер? — она явно удивилась. — Думаю, безусловно! Блин, я бы с удовольствием продегустировала твои творения. Обожаю тортики, только крема много не клади.       — Ах, ну конечно. Вы же, девушки, так за фигурой следите. Окей, для тебя я сооружу диетический тарт, исключительно на сорбите и фруктах.       Они одновременно грустно рассмеялись. Этой мечте, как и многим другим, больше не суждено было сбыться. Временной поток уносил её прочь, туда, где всё было хорошо, в параллельную вселенную, где события этой ночи повернулись совершенно по-другому.       — Я бы так хотела его попробовать, — еле слышно протянула девушка. — А еще послушать, как поёт Юджин. И посмотреть, как Итан играет в бейсбол. И позависать с Гарри и Сионом…       Она снова заплакала, на этот раз по-настоящему. Он знал, что она никогда не скажет этого вслух, но это читалось на её лице и так. Она не хотела умирать. Из всех, кого он знал, в ней было больше всего жизни. Несправедливо. Чертовски несправедливо.       Он позволил ей уткнуться ему в плечо и, пока она плакала, невесомо поцеловал её в макушку, заставив её вздрогнуть от неожиданности. Раньше он вряд ли решился бы на подобное — по крайней мере, пока остальные были рядом. Но теперь было уже абсолютно все равно.       — Знаешь, — отстранённо начал парень, — я ведь знаю тебя уже очень и очень давно. Года два, если быть чуть более точным. Ты меня, конечно, совсем не помнишь. Ну да не то, чтобы я надеялся.       — О чем ты? — Элизабет подняла голову и посмотрела на него, утирая слезы кулаком.       — Был проливной дождь. Обычное дело в середине весны. Я возвращался вечером из библиотеки и, как назло, не прихватил с собой зонта. Вымок до нитки, пока добирался до остановки. А там — ты. Маленькая, хрупкая под огромным черным зонтом. Ты посмотрела на меня — как сейчас помню твою улыбку. Наверное, даже слишком теплую для незнакомца. И ты протянула мне зонт. Я не хотел его брать, но ты настояла, сказав, что иначе я окончательно промокну и заболею. А потом… автобус увез тебя. И оставил меня в одиночестве.       Оставил с тем, с чем он не мог и не хотел справиться. Что тогда, что сейчас. Оставалось только тонуть в этом чувстве без всякой надежды выплыть обратно.       — Почему же ты молчал? — прошептала девушка. Он печально улыбнулся:       — Не хотел ставить тебя в неловкое положение. Это же был просто зонтик.       — Для тебя это не было просто зонтиком.       Она отвернулась, спрятав свое лицо в тенях. Затем закашлялась — страшно, надрывно. Значит, вирус уже вплотную подобрался к легким. У них осталось не так много времени. Что потом? Когда она перестанет, как и сказала ранее, узнавать его лицо? Что им останется?       — Я должна была догадаться, — неожиданно проговорила Элизабет, снова закашлявшись. — Всё это было не просто так. Все твои секреты, вся твоя забота, Белый день, всё это… и карты Таро тоже.       Карты Таро… Они, наверное, так и лежали в трансляционной комнате, где он их оставил в прошлый раз. Он помнил, как удивилась девушка, когда узнала, что они принадлежат ему. И как он был поражен, когда узнал, что человек, на которого она просила его погадать — это, собственно, он сам.       — Да и ты должен был догадаться, — продолжила Элизабет. — А по итогу…       О чём это она? Наконец полностью показавшаяся на небе полная луна осветила их лица. Девушка была, конечно же, заплаканной после всего, что случилось ранее — но её глаза светились решимостью, которую он никогда не видел прежде.       — Ты лидер. И ты сам знаешь, что должен сделать.       Ох. Лоуренс понял, что она имеет в виду. Оставлять её в виде зомби в школе было нельзя. Ни при каких условиях. А это значит, что он должен был убить её. Своими собственными руками убить человека, которого он любил. Вот они, аукнувшиеся ему в самый неподходящий момент чувства. Впервые с начала эпидемии его логика и его инстинкт выживания одновременно трещали по швам, окончательно сводя его с ума. Элизабет протянула ему кусок трубы, который ранее сама использовала в качестве оружия. Ну да, он острый. Достаточно вбить в череп — будет меньше крови и меньше проблем, чем если бы он использовал биту. Парень взял обломок из рук девушки, задержав ее холодеющие ладони в своих заметно дольше, чем требовалось.       — Почти всё, — она улыбнулась ему. — Просто… последняя просьба. Можно, да?       Он молча кивнул, не сводя с неё глаз.       — Сними, пожалуйста, очки. Мне всегда было интересно, как выглядят твои глаза вблизи без этих линз.       Серьёзно?.. Он стащил очки за дужки и сунул их в карман куртки. Элизабет обхватила его лицо в ладони и вплотную приблизилась к нему. Мягко, тепло улыбнулась.       — Красивые.       Он поцеловал её. В первый и последний раз — и никто из них, в том числе и он сам, не смог удержаться от слёз. Когда он в последний раз плакал? Лет в восемь наверное, когда принес плохую оценку из школы и его наказали за это. Тогда он чувствовал, что это несправедливо. Сейчас он чувствовал то же самое.       Буквально через пару секунд он вбил обломок трубы в череп Элизабет сзади. Она даже не вскрикнула — видимо, вирус уже добрался до центральной нервной системы. Он слышал хруст костей, чувствовал, как по рукам льется пока еще теплая кровь вперемешку с мозговым веществом.       Так всё и закончилось, даже, в сущности, не начавшись. Здесь, на первом этаже их убежища, которое казалось — и было — таким родным, таким безопасным, в котором он хотел провести с ней столько времени, сколько было возможно. Лоуренс аккуратно уложил девушку на холодный пол и, размахнувшись, с силой вогнал трубу промеж её глаз. Для надежности. Вряд ли теперь она встанет. А завтра утром… завтра утром он её похоронит. Сейчас на это уже не хватало сил.       Дорога до класса собраний показалась непозволительно длинной. Парень тяжелой поступью прошел по коридору и резко рванул дверь на себя.       — Всем привет.       Глаза обернувшегося на приветствие Гарри стали круглыми, как блюдца. Да и все остальные тоже заметно напряглись. Да, похоже, выглядел он действительно неважно — заляпанный кровью, уставший, и наверняка с абсолютно диким выражением лица.       — Где тебя носило, дружище? — наконец рискнул задать вопрос Сион. — И где Элизабет?       Лоуренс ничего не ответил. В классе воцарилась абсолютная тишина — настолько абсолютная, что можно было буквально услышать, как быстро и нервно бьются сердца каждого из присутствующих.       Первой в истерику впала Джуди. Девушка разрыдалась в голос, схватив себя за голову и опустившись на колени. Ого, вот это реакция. Видимо, они действительно были подругами. Вряд ли подобное отчание можно сыграть. Он знал эти чувства — он и сам испытывал то же самое. Просто выразить их хоть как-то казалось непосильной задачей.       — Нет, нет, нет, — как заведенная повторяла Джуди, уткнувшись в плечо подоспевшему вовремя Гарри. — Нет, Элизабет, нет…       — Как? — деревянным голосом спросил Сион. Лоуренс лишь пожал плечами, привычным движением поправляя заляпанные кровью очки на носу:       — Укус.       — То есть она… — ахнула Сью. Парень покачал головой:       — Нет. Я убил её.       Воцарилась еще более гнетущая тишина, чем до этого, нарушаемая лишь непрекращающимися рыданиями Джуди. Все взгляды, словно лучи прожектора, оказались направлены только на Лоуренса — на единственного человека в комнате, который еле заметно, уголками губ, улыбался. Даже Скарлетт, откровенно ненавидевшая Элизабет, казалось, потеряла дар речи.       Каким он кажется со стороны? Сумасшедшим? Раздавленным? Холодным? А имело ли это теперь вообще хоть какое-то значение? Теперь, когда, казалось, само солнце погасло, оставив его в полнейшей темноте?       — Как ты это допустил?! — взорвался Юджин, подлетев к нему и тыча ему пальцем в грудь. Выглядело это довольно забавно при их разнице в росте. — Ты же чёртов лидер! Ты должен был спасти её!       — Хватит, Юджин, — севшим голосом попытался было остудить друга Сион, но тот лишь распалился еще больше:       — Нет, не хватит! Она умерла из-за него, я более чем уверен! Ох, пропусти меня!       Он толкнул Лоуренса плечом и пулей вылетел из класса. Сью, вздохнув, последовала за ним — с явным намерением успокоить.       — Пойдем, Джуди, — Гарри помог девушке подняться на ноги и, виновато посмотрев на Лоуренса, вывел её из класса вслед за Юджином и Сью. Когда дверь за ними закрылась, остальные лишь тяжело вздохнули. Говорить было особо не о чем. Скарлетт казалась озадаченной такой реакцией остальных, но не сказала ни слова. Джей и Сион уже о чем-то шепотом начали переругиваться. Хейли положила руку на плечо Итану — единственному из оставшихся в комнате, кто казался искренне расстроенным. И даже он… даже он вряд ли мог понять и прочувствовать все, что происходило в душе лидера группы в данный момент. Из них всех только Джуди действительно переживала смерть Элизабет. Остальные… фальшивые. Фальшивые друзья. Фальшивые соратники. Их не заботило то, что случилась катастрофа. Они думают лишь о том, что теперь еды стало больше. И они могут прожить еще один бессмысленный день, продлевая своё жалкое существование.       Лоуренс поправил на носу очки. Спокойно обвел взглядом присутствующих.       Если бы их здесь не было, ничего бы не случилось.       Их слишком много. Они слишком жадные. Слишком тупые. И абсолютно бесполезные.       Если бы их не было, их запасы не подходили бы так быстро к концу. Им не нужно было бы совершать эти опасные вылазки в город так часто. И с зомби они, соответственно, сталкивались бы гораздо реже.       Это они во всем виноваты.       Раньше он планировал избавляться от их, только если бы они как-то мешали ему и Элизабет. В глубине души он вообще надеялся, что до этого не дойдет. Но теперь все изменилось.       Теперь я убью их всех.