Он ― сам танец

За рекламу Валентин зацепился случайно. Взгляд сам собой съехал с объявления об очередном плановом ремонте подъезда на яркую листовку. Пара, застывшая в фигуре танго, так и прожигала друг друга взглядами, вызывая противоречивые чувства. Школа с завлекательным названием «Притяжение танца» приглашала к обучению бальным танцам и танго лиц всех возрастов. Надо же. У них в Чертаново и... Телефон как-то сам оказался в руках. Фото чуть смазанное, но с отчетливо различимым телефонным номером вышло почти само собой. Зачем только? Он же постоянно в разъездах, какие уж тут танцы. Да и в его возрасте... Ну, хоть Юле пошлет, похвастается, что не только в культурной столице искусство на каждом шагу. У них вот тоже теперь. За тяжелую рабочую неделю мысль о школе танцев затерялась среди прочих. А потом в субботу, на даче, листая свежие фотографии цветущего участка, Валентин почти завис над плоховатым фото танцующей пары. Надо же. Затесалось. Вдруг отчетливо вспомнился «Запах женщины». И он сдался. За спрос денег не берут, а ему, скорее всего, не подойдет даже график тренировок. Считая гудки, Валентин закурил. Ответили почти сразу. Молодой, чуть удивленный голос, представившийся Артемом, поинтересовался, о чем рассказать в первую очередь. А потом как на духу выложил все. От того, что занятия проходят каждую неделю по вторникам и пятницам, что в группе у них пока одни женщины («Считайте в цветник попадете»), до того, что ему будут особенно рады. Как-никак первый мужчина, который позвонил за полгода существования школы, чтобы узнать про занятия для себя, а не дочери. Запредельное обаяние случайного собеседника отчаянно склоняло попробовать. Ведь: «Пробное занятие у нас бесплатное, да и потом, вы ничего не потеряете, если рискнете». А на его короткое и резкое «Частые командировки» все тот же чуть насмешливый голос ответил, что это ничего. С кавалерами у них в любом случае напряг. Выкрутятся. «Приходите, правда. Не пожалеете». Следовало все хорошо обдумать. Пальцы сами собой вытащили из полупустой пачки еще одну сигарету. Артемом оказался юный небритый парень, которому больше паркета и черной рубашки явно бы подошли разбитый асфальт и родной чертановский адидас. Сел бы как влитой. Артема выдавал взгляд. Наглый, насмешливый. С таким только сигареты и мобильные стрелять у зазевавшихся прохожих. А вовсе не крутить в танце дам от двадцати до пятидесяти. Хотя им хитрый, чуть лукавый прищур ярко-голубых глаз наверняка нравился. Даже у Валентина глубоко в груди что-то болезненно сжалось от одного их взгляда. А потом и вовсе закоротило, стоило только Артему с широченным оскалом и легким «Ну что, девочки, покажем Валентину Юрьевичу класс?» вывести в центр тренировочного зала молодую, чуть зардевшуюся от смущения женщину. Музыка ― та самая ― заставила сердце замереть, а потом тревожно зайтись от точной красоты движений. Чуть резковатый, Артем тем не менее четко знал что делает. Стремительные шаги, руки, то взметающиеся в воздухе, то крепко сжимающие партнершу, широкая, абсолютно сумасшедшая улыбка да шальной блеск глаз ― он сам был танцем, полностью растворяясь в до боли знакомых, щемящих звуках. Сливаясь с мелодией воедино. Мгновенно перечеркивая все сомнения. Не оставляя никакого выбора. В груди тревожно грохотало. И лишь многолетняя привычка не выказывать истинных чувств усмиряла пустившееся вскачь сердце. Артем не танцевал ― проживал танец всем собой. И бережно передавал свой дар другим. А сейчас снова широко, ярко улыбаясь, открыто глядел на Валентина. Мол, ну что, достаточно хорош для ваших высочайших стандартов? Кажется, именно в этот момент Валентин и влюбился.