Тайна Зеленого слоника

Мужик пронзительно замычал, открыв рот как можно шире и Епифанов смог разобрать: - Аф-ф-ф-фмаф-фка…Фа фдэ-фа-ю. С трудом произнеся это, толстяк вскочил на ноги и с неожиданной для его комплекции прытью ударил майора в солнечное сплетение. Согнувшись пополам, Епифанов отступил, дав мужику свободу для манёвра. Тот мгновенно воспользовался ею – он ловко забрался по ящикам вдоль забора к колючей проволоке и, легко проскользнув между её рядами, скрылся за стеной. Отдышавшись, поражённый майор выпрямился и последовал в погоню за толстяком. Однако, даже забравшись наверх, за стеной он не увидел уже ничего. Лишь где-то вдалеке шуршали кусты, но и этот шум утих быстро. Епифанов злобно оскалился и крикнул вслед беглецу: -Вот и сиди там! В лесу этом! После этого, отняв руки от кромки забора, он вдруг резко замахал ладонями, и, бранясь, свалился с пирамиды ящиков вниз. Не обращая внимания на ушибы, майор принялся быстро искать, чем бы вытереть руки. Весь верх стены, вся верхняя кромка и оба ряда колючей проволоки, через которые убежал толстяк, были густо вымазаны дерьмом. В говне были теперь испачканы по локоть и руки Епифанова. - Фу, блядь! Фу, нахуй! – завопил он, беспомощно шагая по хоздвору. – Охуеть, с кем приходится работать… - Товарищ майор? Вы в порядке? – со стороны штаба к майору бежал худенький прапорщик. - Это вас надо спросить, мудаки! – взорвался Епифанов. - Прапор, почему караула по периметру нет? - Людей не хватает, товарищ майор, часть же расформировывают уже, - растерявшись, залепетал прапор. - А что, что случилося-то? - Случилося, бля! – продолжал бесноваться майор, потрясая вымазанными руками. - Случилось! Посторонний на территории части! - Не, я не видел... – обиженно проговорил прапорщик. - Ёб вашу мать, прапорщик! – ярился Епифанов. – Доложитесь, блядь, по форме! - Есть!- прапор вытянулся в струнку и отчеканил. - Прапорщик Максимов! Рота связи. - Что тут у вас Васильцов устроил, Господи! – страдальческим тоном изрёк майор. - Не пойми что… - Не могу знать, товарищ майор… - Не может он! – огрызнулся Епифнов. - Зато я могу. Гауптвахта по вам плачет. Трибунал. По всем! И часть вашу закрыть давно уже надо было! - Зря вы так, товарищ майор, - почти плача попытался защитить родную часть прапорщик Максимов. - Что? Что сказал?! – казалось, что майор сейчас откусит прапорщику голову. - Виноват, - сдался Максимов. – Ничего, товарищ майор. - Связист он, блядь! Иди кабель чини, связист - не работает же ни хрена ведь у вас, до начальства достучаться час уже не могу. - Есть! Прапорщик в мгновение ока испарился, спасаясь от гнева Епифанова. Первым делом, майор отправился мыть руки. Подозреваемый был упущен. Приходилось прибегнуть к плану «Б». Сейчас майор намеревался вернуться в столовую и забрать оттуда поддатого Кочегарина, надеясь разговорить его. Заодно, возможно, следовало объясниться – ведь капитан по-прежнему считал Епифанова…пидором. Да, в таком положении едва ли контрразведчик мог рассчитывать на чьё-то сотрудничество. Однако, за столом Кочегарина уже не было. Лишь, полулёжа, одиноко восседал Мышлаевский. - Капитан, - как можно внушительнее и гетеросексуальнее крикнул Епифанов. – Эй, голубой берет, а где Кочегарин-то? Куда уже убежал, а? - Я, блядь, Родину защищал… - невнятно пробурчал почти что потерявший связь с внешним миром капитан. - Пока меня на место не поставили. Хасавюртом, блядь, грёбанным! – это были последние слова, которые сорвались с уст значительно проспиртовавшегося Мышлаевского. - Сели, поговорили, почаёвничали, - бессильно выдохнул Епифанов, вынимая из ослабевших рук капитана стакан с каким-то бурым напитком. Понюхал – портвейн. К тому моменту реальность уже настолько надоела майору, что он, плюнув на субординацию, залпом выпил оставшийся в стакане портвейн и, взяв в охапку Мышлаевского, потащил его с собой – в комнату с сейфом, надеясь, что через пару часов похмельный капитан придёт в себя и станет разговорчивее. - Весёлый мужик, - довольно кряхтел майор, ведя капитана к себе. Лишь бы сейчас не наткнуться на Кочегарина – вид улыбающегося Епифанова, тащившего к себе в комнату пьяного капитана, был бы в данной ситуации более, чем красноречив. Приближаясь к бывшему кабинету старшего лейтенанта, который ныне принадлежал ему самому, Епифанов краем уха уловил женский визг. Не поверив своему слуху, он на миг оставил капитана, прислонив его к стене, и на цыпочках подошёл к своей двери. Без всякого сомнения, визжали из его кабинета. Внутри была слышна какая-то суетливая возня. Предполагать, что ждёт майора внутри, можно было довольно долго, но Епифанов нашёл быстрый способ ответить этот вопрос. Пробный камень стоял прямо перед ним, сползая по стене. Ухмыльнувшись, майор схватил Мышлаевского под мышки. Ногой открыв дверь в кабинет, он втолкнул капитана внутрь и подхватил дверь снаружи. Возня внутри усилилась, дамский визг сменился охами, прерывавшимися рычаньем хмельного капитана. Прижав ухо к двери, майор довольно улыбался и брови его с каждой минутой лезли всё выше и выше. Выждав минут десять, Епифанов зашёл. Картина перед ним открылась весьма сочная. По всему полу были разбросаны несколько бутылок со спиртным, среди которых особо выделялись белые наклейки портвейна «777». «Топоры» преследовали Епифанова с самого начала его расследования здесь, не прекращали они своей погони и в данный момент. На столе, скучая, лежали две голые девушки в весьма откровенных позах. На одной из них дрыгался капитан Мышлаевский, и крики его свидетельствовали о том, что майор зашёл вовремя. Процесс подходил к концу. Стоявший напротив стола шкаф сверкал раскрытыми створками, и к нему Епифанов приблизился с особой осторожностью – вдоль стены. Изнутри послышалось мерзкое хихиканье – там явно кто-то был. Аккуратно нащупав позади себя выключатель, Епифанов зажёг свет. Не среагировал на это только Мышлаевский, который, вообще, казалось, от счастья немного обалдел. Прикрывая руками свои немалые по габаритам прелести, две девушки с визгом забились в угол, на диван. Из шкафа спрыгнул и опрометью побежал к двери невысокий носатый солдатик с камерой. Но забег его был прерван хуком в челюсть, автором которого являлся майор Епифанов, засевший возле шкафа в засаде. Мельком глянув на его лицо, он не узнал паренька. Его внешность было бы сложно не запомнить при первой встрече – крючковатый нос, большие зубы, глаза навыкате и очень характерная стрижка под немецкие «два дюйма», с зачёсанной, как у Гитлера, чёлкой. Обыскав оператора, Епифанов вырвал у него из рук камеру и со всей силы запустил ею в сторону сейфа. Послышался хруст, охнули в противоположном углу падшие девушки. Потрясая перед крючковатым носом документами, майор схватил юношу за шкирку и выкинул его из кабинета: - Передай начальству, что пиздец им всем! – крикнул он, раскрывая на ходу документы оператора, и даже не поднимая взгляда на девушек. – Абрам Маркович Тесаков. Ну а вы чего тут расселись, лярвы? Пошли вон! – закричал майор, по-прежнему не поднимая головы. Обе девушки, спешно прижимая к себе одежду, засеменили к выходу. Одну из них, ту, что похудее, Епифанов поймал за плечо и приставил ей к носу ствол пистолета. - Васильцов? – спросил он, улыбаясь. Из глаз девушки брызнули слёзы, и она нехотя кивнула, по-прежнему дрожа всем телом. Майор поцеловал её в лоб и отпустил руку. - Ступай. Наконец, заперев дверь изнутри, Епифанов смог остаться с капитаном наедине. Задумчиво покачивая головой, он присел напротив распластавшегося на столе Мышлаевского. Тот автоматически натягивал на ноги брюки, хотя сам, судя по всему, всё ещё пребывал где-то в ином мире, и вообще мало понимал, что происходит вокруг. - Совсем вы ребята, совесть потеряли, - хмыкнул Епифанов. Капитан пропустил его реплику мимо ушей и заговорщицки икнул: - А что, вам уже успели наплести байки про золото? Майор кивнул. - Так вот, - ещё раз икнув, продолжил Мышлаевский. – И воспринимайте это, как байки. А то холодным можно стать или поехавшим, - и снова икнул. Не иначе, его поминали добрым словом недавние партнёрши. - Тихо так станете, и не заметит никто. Да, и хер свой гуттаперчевый спрячьте подальше. А то если пидором обзовут, то это ведь хуже всего... Последнюю фразу он произнёс, встав и пытаясь опереться на сейф. Полагая, что Мышлаевский всё же позволил себе лишнего в высказываниях, майор не выдержал и вскочил со своего места. Резко распахнув сейф, он схватил оттуда резиновый самотык и от всей души отхлестал им капитана по лицу. - Обзовёте? Обзовёте? Я вам такую байку устрою, мудачьё! Вы у меня ножи целовать будете! Ножи! Ножи! Штыки! – повторял он, методично ударяя Мышлаевского раз за разом. Завершив экзекуцию, он выдворил капитана из кабинета. Его возмущённое мычание за дверью вскоре совсем утихло. За окном начинало смеркаться. Майор бессильно рухнул на тахту и начал размышлять. Первый день расследования подходил к концу. При хорошем раскладе дознание планировалось завершить за несколько часов. А на деле - к концу первых двадцати четырёх часов майор продвинулся совершенно несерьёзно. Собранными материалами невозможно было открыто оперировать, вопросы по-прежнему преобладали над количеством ответов, а руководство части, казалось, всеми силами хотело выжать его из расположения. - Ну ничего, ещё посмотрим кто кого, - погрозил Епифанов пустоте. Отдышавшись, он подошёл к телефону. Снял и проверил трубку - услышал только шипение. - Блядь, так и не починили, - похоже, технические службы были тоже не на стороне контрразведчика. Что ж, значит, придётся рассчитывать только на свои силы. Но с утра. Пока отбой, хватит. Епифанов снял туфли, шинель и растянулся на диване, надеясь поспать хотя бы шесть часов. Под спиной у него зашуршала бумага, и, вынув её, майор с удивлением понял, что сжимал в кулаке пожелтевшую передовицу «Правды». Присмотревшись, он разглядел август 1932 года в верхнем правом углу, где располагалась дата. Раритет… Внизу полосы была расположена небольшая заметка, обведённая красным карандашом. - Природа Сибири помогает рабоче-крестьянской власти, - прочитал он заголовок. В заметке рассказывалось о необыкновенном случае, случившемся под Иркутском в июне 1932 года. Группа строителей, прокладывавшая дорогу сквозь лес от хутора Сергина до райцентра, наткнулась на заболоченную местность, которую первоначально было решено осушить. Однако, небольшое по площади, болото отказывалось кончаться даже через неделю работы. Отчаявшиеся строители решили замерить глубину – и щуп их не достал до дна! Зато вернулся обратно с золотым слитком царской выплавки. Внимательно ощупывая жижу в бездонном болоте, работники нашли ещё полтора десятка золотых слитков, которые тут же были отданы в ОГПУ. Строителям были объявлены благодарности, однако через неделю, пытаясь найти в болотистой местности ещё какие-то ценности, строители героически сгинули, хотя посмертно и были награждены почётными грамотами. Автор заметки предполагал, что золото в болото скинули враги советской власти, отступавшие с золотым запасом бывшей Российской империи в обход Иркутска, кроме того… …и дальше заметка обрывалась. Епифанов внимательно рассмотрел пожелтевший газетный листок. Определённо, этой газеты в прошлый раз тут не было. Откуда она? Кто-то оставлял ему подсказки, а точнее доказывал свою правоту. Искать надо было среди тех, с кем сегодня он успел обсудить эту странную историю золотом. И кому открыто выразил, что не верит в эту историю. Кочегарин? Точно нет. Хотя, чёрт его знает… Мышлаевский? Да он же пьян был, откуда… Мыслительный механизм работал со всё большим и большим скрипом, отказываясь дедуктировать дальше. Надо было поспать. Оставалось надеяться, что после всего пережитого сегодня, сны ему сниться не будут – реальность была в разы страшнее. Коснувшись головой подушки, Епифанов почти сразу же заснул. Но его планам выспаться не суждено было сбыться, ведь уже через два часа пустую казарму по соседству потряс громкий и высокий крик, перешедший в непрерывное верещание. - Братишка, братишка, братишка, братишка, братишка, братишка…! Майор отреагировал мгновенно. Вскочив на ноги, он первым делом выхватил из портупеи пистолет и обул ботинки. По комнате пронёсся странный запах. Епифанов опустил глаза на свои туфли и зашёлся отборным армейским матом.