Между нами звезды

В кабаке было темно и очень душно. Все столы, напиханные через каждые полметра, были заняты. Оби-Ван думал уже возвращаться обратно под снег, но тут увидел в дальнем углу помещения свободное место. Закутавшись в плащ, он начал пробираться сквозь лабиринт столов, стараясь не наступить никому на ногу, лапу или щупальце. В кабаке, кажется, собрались представители всех возможных рас, живущих в системе. Добравшись до места, Оби-Ван сел на шаткий стул и с удовольствием втянул носом морозный воздух из приоткрытого окна. Он махнул рукой, подзывая официанта, но тот был очень увлечен разговором с каким-то бесформенным объектом, от которого несло тиной на весь зал. С пятого раза официант все же обратил на Оби-Вана внимание, и недовольно шаркая, подошел. На вопрос о барной карте заведения официант вывалил на него двухминутную тираду, произнесенную на совершенно неразборчивом диалекте интергалактического языка. Распознав слово «эль», Оби-Ван заказал его и натянул поглубже капюшон. Официант ушаркал обратно, сбивая с краев столов пустые бутылки и дав по заднице одной из проституток, которых здесь было как пыли. С момента предательства Анакина прошел год. За это время Оби-Ван успел побывать во всех самых дальних уголках системы на самых опасных и безрассудных заданиях, на которые раньше бы ни он сам, ни Орден никогда не отправил бы его. Оби-Ван наивно полагал, что страдания от непогоды, плохой еды и физического истощения затмят черную дыру от предательства друга, смерти магистра Винду и Падме и неудавшихся попыток связаться с учителем. В отшельнических скитаниях его занесло на Рамез – планету, считавшуюся самой разбойной, грешной и одной из самых холодных во всей системе. Оби-Ван отправился в этот оплот преступности с предлогом выручить одного дипломата (понятно было, что никакого дипломата в живых тут уже давно не было), а на самом деле потому что он уже год стремился сбежать от самого себя, и лучшего места, чем Рамез, для этого было не найти. Официант грохнул перед ним кружку, добавляя к липким пятнам на столе еще одно. Оби-Ван пригубил напиток, заглатывая вместе с дрянной сладковатой жидкостью еще один завет кодекса джедаев, который когда-то так чтил и проповедовал своему падавану. В последнее время Оби-Ван все чаще задумывался, не зря ли потратил тридцать лет своей жизни на служение тому, что не помогло спасти его друга от неверного пути. Ведь дело никогда не было в том, чтобы не пить. К его столу подошла молодая девушка. Ее лицо было подсвечено тусклым оранжевым освещением, от чего она казалось вырезанной в стене изящной скульптурой. Девушка поправила сползающую с плеча лямку слишком короткого платья и выжидающе посмотрела на Оби-Вана. Тот не сразу понял, а потом помотал головой, натягивая капюшон почти до самого кончика носа. Девушка еще немного постояла у его стола, а потом направилась прочь, бросив на него взгляд огромных грустных глаз. Оби-Ван расстроено качнул головой. Насколько же судьба должна была быть тяжела и жестока, что такое красивое и невинное создание вынуждено было торговать собой на Рамезе. Оби-Ван допил эль и откинулся на спинку стула, наблюдая за окружающим его обществом. В основном кабак наполняли не очень человекообразные существа разных цветов, размеров и степени вонючести. Оби-Ван заметил крылатое создание, похоже на то, что держало в рабстве Анакина с матерью на Татуине. Рядом с ним сидел огромный монстр размером в три человеческих роста, который лапой буквально сминал тело какой-то бедной проститутки и потягивал хоботом ярко-зеленую жидкость из десятилитровый бадьи. Жидкость иногда падала на стол или на голые плечи женщины, шипя и заставляя несчастную вскрикивать от боли. В другом углу расположилась банда космических пиратов. Она в основном состояла из насекомообразных существ с разукрашенным панцирем, но среди них были и «нормальные» люди, выглядевшие тем не менее не лучше первых. Распознать в них пиратов можно было выжженому клейму в виде креста, красовавшемуся у каждого на лбу, щеке или другом видном месте. Пираты пили пиво, разбрызгивая его кругом, и шумно что-то обсуждали, насколько Оби-Ван мог понять, недавний удачный набег на корабль Республики. С каждой выпитой бутылкой их голоса становились все невнятнее и громче, а взгляды косились в сторону девушек, примостившихся у барной стойки и ожидавших «заказов». Один из пиратов подозвал официанта, и высыпав ему в ладонь целую гору золотых монет, проговорил что-то, указывая на группу девушек. Официант подобострастно поклонился и задом попятился обратно. Ссыпав в карман монеты, он подошел к вжавшимся друг в друга девушкам и выхватил из них ту, что подходила к Оби-Вану. Девушка испуганно замерла и вжала голову в плечи. Официант прикрикнул на нее, и влепив пощечину, подтолкнул ее в сторону пиратов. Девушка обернулась и почему-то посмотрела на Оби-Вана, будто тот должен был ее спасти. Оби-Ван отвернулся и краем глаза проследил, как девушку подтащили к заказчикам. Пираты грохнули бутылки об стол и встали, окружив ее со всех сторон и направившись к заднему выходу. Девушка бросила последний взгляд на Оби-Вана и исчезла за дверью. Оби-Ван тяжело вздохнул и попросил еще эля. После пиратов в кабаке стало непривычно тихо. Оби-Ван просидел за столом еще полчаса, а потом, не выдержав давящих в тишине мыслей, бросил пару монет на стол и выскользнул через окно, дабы не привлекать лишнее внимание. Он закутался в плащ и свернул в одну из грязных улиц. Шел сильный снег, ноги утопали в сугробах по середину голени. Оби-Ван то и дело уворачивался от пьяных личностей, вываливающихся из-за углов. В сердце будто прожгли дыру световым мечом, во рту было скверно от эля, который, разумеется, не возымел опьяняющий эффект над его джедайским мозгом, а на душе было погано от воспоминаний о девушке. Оби-Ван говорил себе, что ввязываться в драку на Рамезе для джедая было бы все равно плохой идеей, но это не помогало. Откуда-то на него вылетел оборванный парень лет двадцати (похож на Анакина, отогнал мысль Оби-Ван) и выставил на него нож. Оби-Ван устало остановился, и не дав парню сказать ни слова, взмахнул рукой, убеждая грабителя идти домой. Уж чего, а слабых разумов на этой планете было полно. Вдалеке улицы послышались громкие голоса. Оби-Ван невольно подошел поближе, и спрятавшись за висевшей на одной петле дверью, увидел уже знакомую группу пиратов, раздобывшую где-то несколько бутылок очень крепкой настойки. Банда столпилась вокруг стены и задорно подначивала кого-то. В центре Оби-Ван разглядел дырявую шляпу одного из пиратов и темную макушку девушки-проститутки. Пират явно старался на славу, потому что девушка разве что не кричала от боли. Наблюдавшие пьяно размахивали руками, кто-то рьяно теребил свое достоинство. Девушка, кажется, умоляла ее отпустить, на пират принимался все сильнее. Наконец, силы у него кончились, и под несвязные аплодисменты он отобрал у кого-то бутылку и опустошил ее до половины. Пираты двинулись дальше, и каждый, проходя мимо лежавшей на снегу девушки, не преминул пнуть ее ногой, благо многие были слишком пьяны, чтобы попасть. Толпа скрылась за поворотом. Оби-Ван ждал, но девушка продолжала не двигаясь лежать на земле, и только иногда ее тело слегка вздрагивало от рыданий. Чувствуя себя последним мудаком, Оби-Ван подбежал к ней и присел на колени, осматривая тело на предмет повреждений. Девушка медленно подняла на него глаза и хотела оттолкнуть, но ее рука так и упала в снег, лишь слегка задев край плаща. Она попробовала отвернуться, но Оби-Ван осторожно удержал ее. – Не двигайтесь, у вас вывихнуто плечо. Девушка прекратила попытки к сопротивлению и просто замерла на земле, закрыв глаза. Оби-Ван снял плащ и аккуратно завернул в него девушку, стараясь не задеть больную руку. Потом взял ее на руки и направился в свою гостиницу, лучшую, что смог найти в этой дыре. В номере он положил ее на узкую жесткую кровать, накрыл одеялом, и стукнувшись головой о низкий скошенный потолок, направился к умывальнику, набрал в тазик холодной воды и принялся полотенцем стирать грязь с ее ног, плеч, шеи, стараясь не нарушать приличия. Потом сходил вниз и выпросил у хозяина ужин, но когда вернулся, девушка уже спала. Оби-Ван устало вздохнул и сложив на полу свой плащ, лег и на удивление быстро заснул. Он проснулся в районе пяти утра от стонов. Оби-Ван подскочил на полу и сел. Стонала девушка. Она распласталась на кровати, наполовину свесившись с нее, мокрые волосы облепляли узором лицо и шею, щеки пылали огнем. Одного прикосновения ко лбу хватило, чтобы понять, что она лихорадила. Оби-Ван ругнулся, оделся и отправился на улицу. Нужно было срочно найти лекарство, иначе закончиться все могло плачевно. Единственный плюс Рамеза был в том, что здесь все было открыто круглосуточно. Но аптек здесь было пересчитать по пальцам одной руки, и всё, что в них можно было найти, начиналось и заканчивалось наркотическими веществами самого разнообразного и сомнительного действия. В одной лавочке Оби-Ван нашел-таки знакомое ему лекарство, и отдав за него целое состояние, быстро направился обратно. Девушке стало еще хуже, она бредила, звала мать и сестру, умоляла кого-то не убивать их и предлагала забрать ее. Оби-Ван с трудом влил в нее микстуру, и расположившись рядом, то и дело стирал холодным полотенцем пот с ее лба. Часам к восьми утра жар начал спадать. Убедившись, что девушка заснула спокойным сном, Оби-Ван пошел вниз завтракать, не забыв запереть комнату на ключ (так, на всякий случай). После завтрака он зашел в магазин одежды и кое-как отыскал более-менее приличные брюки и рубашку правильного размера, после отправился на местный рынок, где ему чудом удалось отхватить свежих яблок. Когда он открыл дверь номера, сердце Оби-Вана сделало кульбит, потому что кровать была пуста. Но в следующую секунду он увидел девушку в кресле в углу комнаты. Она закуталась в одеяло, поджав под себя ноги, и держала в руках пустую тарелку из-под вчерашнего ужина. Увидев Оби-Вана, она чуть не выронила посуду и схватила нож, выставив его перед собой. Она выглядела бледной и исхудавшей, но признаков жара уже не было. Оби-Ван успокаивающее поднял руку и сделал несколько шагов вперед. Девушка вжалась в спинку кресла. Оби-Ван подошел к кровати и поставил на нее покупки. – Я принес тебе одежду. Я выйду, а ты переоденься. И не сиди под окном, ты простужена, – девушка слабо фыркнула и проследила за тем, как он выходит. Оби-Ван закрыл дверь и устало прислонился к стене. Что ему делать с ней? Бросить он ее не мог, она точно окажется в той же ситуации, из которой он ее вытащил, если не хуже. Он мог отвести ее в центральный отдел системы, но она не оказалась бы на Рамезе, если бы ей не были бы не рады в других частях галактики. Но не возить же ему ее с собой. Он постучал в дверь, и не услышав ответа, вошел. Девушка все еще сидела в кресле, но уже переодетая, и грызла яблоко. Заметив его, она опять вся сжалась и пристально наблюдала за ним, когда он сел на кровать. Оби-Ван достал второе яблоко и откусил. Выжидающе посмотрел на девушку. – Что? – буркнула она и засунула в рот остатки яблока вместе с палочкой. – Благодарности не дождешься. – Понимаю. Молчание. – Ты джедай? Оби-Ван кивнул и откусил еще от яблока. – Что же тогда… – девушка оборвала себя и отвернулась. – Джедаям не рекомендуется вступать в конфликт без указания сверху, особенно на внешних территориях, – начал оправдываться Оби-Ван. Девушка усмехнулась. – Даже джедаи вынуждены подчиняться приказам… А на Рамезе никто никому не подчиняется. – Ты сама… – Оби-Ван прикусил язык. – Что? Решила сюда приехать? Не говори того, чего не знаешь, рыцарь. Это «рыцарь» прозвучало, как оплеуха. Оби-Ван отложил яблоко и наклонился вперед: – Прости меня. Прости, что не вмешался. Пираты – не самые приятные личности, и я замешкался. Прости. – Не надо было вмешиваться, можно просто было… – девушка затихла, а Оби-Ван понял. Понял, что вчера она подходила к нему не просто так. Он был единственным, с кем она могла уйти и избежать неизбежной встречи с пиратами или кем-то в этом роде. И не нужно было ничего делать. Просто вывести ее из того поганого места, и все. Как же он был глуп. Оби-Вану захотелось испариться от стыда, но джедай не должен сбегать от трудностей, а должен с честью принять их. Вчера он оплошал, так что сегодня он уже этого не сделает. Оби-Ван аккуратно подошел к девушке. Она ничего не сделала и лишь замерла, наблюдая, как его руки взмахивают над ее больным плечом, вправляя его. Оби-Ван аккуратно шевелил пальцами, и синяки на теле девушки исчезали. Она невольно закрыла глаза от приятного ощущения доброго тепла, разлившегося по телу. – Так вот что это ваша Сила умеет, – тихо сказала она. – И не только это… к сожалению, – Оби-Ван закончил и присел на подоконник. – Я не хочу тебе зла и не знаю, как искупить свою вину. Скажи, что тебе нужно. Хочешь, я отвезу тебя на Корусант и найду убежище? Девушка покачала головой: – Думаешь, я бы торчала здесь, если бы меня ждали на Корусанте? – Резонно… Как тебя зовут? – Нелла. – А если серьезно? Девушка недовольно зыркнула на него. – Лив. – Теперь верю. Красивое имя. Сколько тебе? Лив замялась. Оби-Ван многозначительно посмотрел на нее. – Девятнадцать, – Лив встретилась взглядом с Оби-Ваном. – Семнадцать. Почти восемнадцать! – Семнадцать! – воскликнул Оби-Ван. Совсем дитя. – И как ты здесь оказалась? – Буду я тебе рассказывать. – А есть альтернативы? Поделись, будет легче, я знаю. Лив недоверчиво посмотрела на него, но вздохнув, начала: – Я с Херея, планеты на внешнем кольце рядом с Татуином, – Оби-Ван вздрогнул и кивнул, – мой отец был торговцем и часто пропадал надолго, но однажды вместо него к нам домой заявились головорезы. Отец что-то задолжал им. Они убили мать и сестру, а меня забрали с собой. По дороге их подбили пираты. Пираты подобрали меня, чтобы не вызывать у космической полиции подозрений, когда среди тел преступников они нашли бы меня. В итоге я оказалась на Рамезе. Уже два года тут торчу. – Два года! Как ты выжила? – А то не видел, – огрызнулась Лив. Оби-Ван потер переносицу. – Но почему ты не хочешь уехать отсюда? – Моя семья была беженцами. Херей – единственное место, где нас приняли. Вернусь – и меня упекут в тюрьму на всю жизнь как потомка предателей Республики. – Предателей? Что вы сделали? – Как и все, – криво усмехнулась Лив, – задолжали сборщикам налогов. Обязанность выплатить заменилась отправлением в армию. Отец испугался. В итоге побег, враги народа. – Я могу попросить Сенат снять обвинения, учитывая, что ты ни в чем не виновата. Лив покачала головой: – Нет, я не уеду с Рамеза. – Почему? – Оби-Ван спрыгнул с подоконника. – Тебе не понять, рыцарь. Ты вырос на Корусанте, ты джедай, любимец народа, таким как мы нет места рядом с вами. Оби-Ван чуть не поперхнулся от удивления. – Ты выдумала себе то, что в реальности не так. Это неудивительно, учитывая, какая непростая у тебя судьба, но зачем ты самобичуешь себя? Тебе что, медом намазано здесь? Лив покачала головой и поднялась. – Геройствуй где-нибудь в другом месте, джедай, – она направилась к двери, но замерла на пороге. – Надеюсь, ты не донесешь обо мне. Она вышла. Последняя фраза как клинком ударила Оби-Вана. Она, эта несчастная девочка, невинная, как василек на лугу, усомнилась в его благородстве. Конечно, государство не раз подводило ее, но неужели он настолько ничтожен в ее глазах? Оби-Ван обхватил голову руками, потом вскочил и бросился прочь из номера. Он выбежал на улицу, запруженную гуляками, но как не вертел головой и не подпрыгивал, Лив уже и след простыл. Оби-Ван вернулся в номер весь мокрый от сурового снегопада, упал в кресло и закрыл глаза. Но вместо медитации он окунулся в чрево воспоминаний, которые окутывали его и сжигали, как не пытался он их отогнать. Оби-Ван зажмурился и зарычал, окно разлетелось вдребезги, а единственная лампочка погасла. Он вскочил и выхватил световой меч, как вдруг ему явился образ Квай-Гон Джина. Учитель предстал пред ним всего на секунду, но Оби-Вана будто окатили ледяной водой. Он выронил меч и ударил себя по щекам. Он почти ступил на темную сторону Силы, какой же он слабак! Оби-Ван подхватил свою сумку, и взяв недоеденное яблоко, вышел прочь из номера, бросил хозяину на стойку ключ вместе с мешочком монет и стремительно покинул гостиницу. Хватит с него скитаний, ни к чему хорошему это не приведет. Не хочет девчонка уезжать, ну и ситх с ней, ее выбор. Оби-Ван раскопал засыпанный снегом корабль, и отогнав местных мальчишек, запрыгнул в каюту и вжал рычаг в пол, улетая прочь с Рамеза.