Осколки прошлого

      Новая смена сцен, почти незаметная - и вот уже Сиэль оказывается посреди монастырского двора. Вокруг возвышаются здания из грубого камня, под ногами - светлые плиты, сквозь щели которых прорастает трава. Посреди двора колодец, около входа в одно из зданий - стойка с инструментами и несколько опрокинутых ведер. И ни души.       Сиэль с тоской оглядывается, ощущая нарастающее внутри отчаяние. Как он может повлиять на происходящее, если Себастьян его не слышит? Чертов Гробовщик! Не мог подробнее объяснить, что и как нужно делать!       Странно-знакомый звук привлекает его внимание, и Сиэль, нахмурившись, быстро идет за угол ближайшего здания. Это тупик, заросший крапивой и лебедой, и именно там граф находит своего дворецкого. Андрас сидит на земле спиной к выходу и возится с чем-то. Мальчик медленно приближается, гадая, послышалось ли ему кошачье мяуканье? Не послышалось. Кошачья мордочка высовывается из-под локтя Андраса, и Сиэль невольно улыбается. Походу, это увлечение сопровождало Себастьяна всю его смертную жизнь, плавно перейдя и в бессмертную.       Андрас оборачивается, и Сиэль вздрагивает. Здесь Себастьяну уже около пятнадцати, и он безумно похож на себя того, кого мальчик видит каждый день на протяжении уже нескольких лет. Разве что черты лица еще угловатые, волосы короткие - едва прикрывают уши, и в обычных, человеческих глазах стало гораздо меньше тепла и гораздо больше боли. А при виде Сиэля в них отражается страх, и он вскакивает, неловко взмахивая руками, лишь чудом не наступая на хвост своим обожаемым кошкам, которые крутятся вокруг него. Две белые, черная и черная в белом фраке - с белой грудью и лапками. Андрас лихорадочно вскидывает руки, пытаясь заслонить их собой.       - Нет! Не надо! Не подходи!       Сиэль со вздохом отходит в сторону - и позади него обнаруживается рыжий, веснушчатый парнишка с ярко-зелеными глазами, лет так десяти от роду. На озорной мордашке написано восхищение и удивление.       - Какие милые! А можно погладить?       Андрас вздрагивает, настороженно смотрит на рыжего.       - Можно. Но...ты никому не расскажешь? Особенно отцу-настоятелю. Он не должен знать.       - Да, конечно. Я буду молчать! - мальчик робко подходит и опускается на траву. Андрас присаживается рядом с ним, и, хотя смотрит все еще настороженно, но на губах уже появляется улыбка.       - Отец-настоятель говорит, что кошки - создания дьявола, - тихо произносит он, - но я не верю, что это правда. Посмотри на них.       Он протягивает руку, и черная с белым кошечка тыкается ему в ладонь головой, мурлычет, помахивая хвостом. Здесь Сиэль свободен от аллергии, и, сидя напротив своего дворецкого, он не сводит глаз с его очарованного, умиротворенного лица. Рыжик смеется, перевернув одну кошку на спинку и почесывая ей грудку и животик.       - Они такие мягкие!       - И ласковые, - с улыбкой кивает Андрас. - А еще умные. Они всегда приходят, когда я зову их, и даже различают свои имена. Это Снежинка, это Уголек, а это Трикси.       Сиэль не может оторвать глаз от лица Себастьяна. Что с ним случилось? Как этот добрый и простой парень мог стать демоном? Да в его сердце света больше, чем у Сиэля! Как же так вышло..? Он чувствует, что разгадка близка, но не хочет ее знать, и зовет тихо, безнадежно:       - Себастьян. Ты же слышишь меня? Я хочу, чтобы ты вернулся. Ты мне нужен, Себастьян.       Андрас неожиданно вздрагивает, приподнимает голову и смотрит куда-то сквозь Сиэля. Тот неверяще замирает. Получилось?       - Что-то не так?       Андрас обводит тупик взглядом, зябко поводит плечами и опускает глаза.       - Нет. Просто показалось.       Сиэль тихо шипит проклятия сквозь зубы, а пространство снова плывет.

***

      - Ты обещал. Ты обещал не выдавать.       Тихий голос - как крик души. Сиэль уже знает, что увидит, хотя ему так хочется ошибаться. Но нет — вот он, все тот же двор, полный монахов. Себастьян стоит в центре, прижимая к груди нескольких крохотных, полуслепых котят. Они явно совсем недавно родились. Напротив него стоит мужчина в рясе, но вместо веревки он подпоясан золотым шнуром. Капюшон откинут назад, обнажая одутловатое лицо с выбритой тонзурой и неровно подстриженными темными волосами, словно пеплом присыпанными сединой. За плечо он держит рыжика. Тот виновато хлюпает носом, глядя в землю, но особого раскаяния в нем не чувствуется. Сиэль не знает, что его сподвигло на предательство, да это и не важно. В глазах Андраса граф наконец видит тлеющие угли такого, хорошо ему знакомого, опасного пламени. И внутренности скручиваются в тугой узел.       …Не надо, Себастьян… Андрас. Не делай этого…       К настоятелю - а Сиэль почти не сомневается, что это он - подходит монах и протягивает брыкающийся, шипящий мешок, перевязанный веревкой.       - Вроде все. То-то я думал, что у трапезной кошачьим духом воняет. Ууу! Бесовские отродья!       Наставник молча благодарно кивает, берет мешок, смотрит в глаза Андрасу - и бросает мешок в колодец. Юноша вздрагивает всем телом, но остается на месте, только сильнее прижимает к груди пищащих котят, заслоняя их руками, словно пытаясь укрыть от всего мира. Толпа угрожающе сдвигается.       - Покайся, сын мой, - лениво, холодно цедит настоятель. - Покайся и отдай этих проклятых тварей, пока еще не поздно.       - Никогда.       - Покайся...       - Я их не отдам!       Голос Андраса срывается на крик, и сейчас он как никогда похож на Себастьяна. Голосом, взглядом, лицом. Два образа постепенно накладываются друг на друга.       Настоятель тяжело вздыхает и кивает головой остальным.       ...Это в сказках герои легко справляются с полчищами врагов и выходят победителями из любой схватки. Но на то это и сказки. В реальной жизни все намного проще и страшнее...       Андраса сбивают с ног почти сразу. Он сворачивается клубком, защищаясь от сыплющихся на него ударов, отбрыкивается плечами и ногами, пытаясь защитить своих маленьких друзей, но монахи буквально выдирают котят из его рук. Обессиленного, избитого юношу бросают и ненадолго о нем забывают, чтобы расправиться с “нечистыми тварями”, а зря.       Среди этого безумия Сиэль единственный следит за Себастьяном, и видит, как юноша медленно отползает к складу, с трудом поднимается на ноги и берет кирку, забытую у входа кем-то из работников. В его глазах уже нет света. Теперь там полыхает пламя, то самое, которое Сиэль изредка видит в глазах демона, когда тот по-настоящему взбешен. Безумное адское пламя.       Истощенный парнишка не может долго махать тяжелой киркой, но в Андраса словно и в самом деле вселяется демон. Он набрасывается на монахов с нечеловеческой яростью, крушит черепа, ломает кости. Тошнотворные звуки мешаются с криками ужаса. Алые брызги пятнают белые плиты и траву, расползаются яркими узорами по стенам. Перепуганные священники пытаются обороняться, но из оружия у них лишь палки и розги, а этого мало, чтобы совладать с осатаневшим подростком. Наконец они разбегаются, крича что-то о демоне, а на земле остается добрый десяток тел, мертвых и умирающих. Андрас сгибается почти пополам, пытаясь отдышаться, потом вдруг поворачивает голову и смотрит прямо на Сиэля. Взгляд, полный лютой ненависти и ярости впивается в мальчика, Андрас тяжело выпрямляется и мягко идет к нему.       Сиэль знает, что он опять занял чье-то место. Даже подозревает, чье, но сдвигаться не собирается. Это его последний шанс докричаться до своего дворецкого…нет. До Себастьяна. До своего друга, который всегда поддерживал его, защищал, был рядом в любой ситуации, когда было тяжело. Сиэль никогда раньше не смотрел на это с такой стороны. Пешка, которую он двигал по доске ради мести. Демон, который алчет его души. Сейчас он увидел его третью сторону. Человека, который любил и терял, в котором человечество убило все хорошее, и который ожесточился, отгородившись от мира адским огнем. В этом огне и сгорали привлекаемые пламенем смертные мотыльки. Сиэль – лишь очередная бабочка, привлеченная светом бессмертного демона, но он готов спалить свои крылья, лишь бы пробиться к Себастьяну и подарить ему хоть немного тепла. Отплатить за, пусть и непреднамеренно, подаренное добро и ласку.       - Себастьян. Я знаю, ты слышишь меня. Ты был рядом, когда мне было плохо. Ты всегда поддерживал, защищал меня. А я этого не ценил. Сейчас я хочу исправить это.       Андрас приближается, ускоряя шаг. Он не слышит его слов. Он и Сиэль находятся в разных мирах. В том, где сейчас Андрас, нет ничего кроме ненависти. Но Сиэль продолжает говорить, потому что у него не остается ничего, кроме надежды, что он-таки сумеет пробиться. Дозваться до того, ради кого он пришел сюда.       - Себастьян! Черт тебя возьми, я хочу, чтобы ты вернулся! Я не смогу без тебя! Я не хочу потерять тебя! Чертов демон, я люблю тебя! Ты это хотел от меня услышать?!       Его и Андраса разделяют пара шагов. Губы юноши шевелятся. Он что-то говорит, но Сиэль не слышит слов, видит только искаженное лицо и пустые глаза. Кирка взлетает над его головой, граф не выдерживает, заслоняясь руками от неминуемого, пусть и фантомного удара…и вздрагивает, услышав тихое:       - Да, милорд.