*∆*
— Принимать душ вместе? Как романтично, — в своей привычной манере пошутил Данте, открывая для брата дверцу довольно просторной душевой кабины. — Ты против? Я могу уйти и подождать снаружи, — Вергилий остановился. — Нет, конечно! Я же говорю, романтично, мне нравится такой поворот событий, — игриво промурлыкал младший, хватая брата за руку и притягивая к себе. — Это твоя фантазия, верно? Почему ты раньше не говорил? — он закрыл за собой дверцу, становясь под тёплые струи воды. — Ну, я не думал, что тебе такое понравилось бы... — Данте начал оглаживать тело брата. — Откровенно говоря, думать у тебя всю жизнь получается плохо, — Вергилий легко обнял брата за спину, а вот и первый лёгкий укус в шею, за ним — влажный язык. — М-м, Верг... Может накажешь меня за это? — лучшая защита — это атака. — Ну ты и извращенец, брат. Не сейчас. Я хочу кое-что попробовать, — сказал близнец и тут же опустился, сев на пятки; поднял голову. — О-у, знаешь, это "что-то" ты всегда можешь попробовать, только намекни, — Данте уже понял, что собирается делать брат. А ещё его извращенцем называет. — Мне оставить тебя наедине с твоими замечательными шуточками? — Всё, молчу, манипулятор, — кинул смешок Данте и запустил свои пальцы в уже зачесанную шевелюру брата. Интересно, когда этот недомодник успел сделать себе причёску? Хотя всё равно зря старался. Вергилий подсел ближе, беря в руки уже начавший вставать член близнеца. У него была догадка на этот счёт, поэтому он в тот же момент её высказал: — Нравится? Приятно смотреть, как я стою на коленях перед тобой? — Хах, думаю ты уже догадался и сам... — Данте зажмурил глаза, так как брат интенсивнее стал двигать рукой, приводя его в ещё большую боевую готовность. И как финальный штрих поцеловал головку. Прямо в уретру. "Чёрт возьми, что этот засранец со мной делает..." — единственная здравая мысль, что посетила голову Данте. — Не имею ни малейшего понятия, Данте. Наверное, не нравится? — Вергилий отпустил член, но тут взялся за бёдра. — Развернись-ка. — Верг, что ты- — не успел младший ничего ответить, как его довольно грубо повернули на сто восемьдесят градусов к стене, так, что пришлось упереться в неё руками. Вергилий проигнорировал любые возможные возмущения со стороны, делая наконец то, к чему его глаз припал буквально сегодня утром. Он со всей возможной нежностью положил обе ладони на ягодицы перед ним. Они воистину были шикарными, прямо как из той идиомы про орехи. Мять их и чувствовать, как они постепенно расслабляются прямо под его движениями — это много стоит. Он легонько стал разводить их в стороны, пытаясь показать себе цель всего происходящего. Вот оно. Небольшая порозовевшая дырочка, мышцы которой часто постоянно сокращались от разницы температуры воды и воздуха. — Ты здесь уже мыл? — Боже, Вергилий... — простонал Данте, пуще покрываясь алым румянцем. — Да или нет? — Если тебе интересно, я всегда делаю это в первую очередь... — Жаль. — Всё что ответил старший, прежде чем сделать то, чего Данте опасался (ждал) больше всего. Язык это сам по себе очень странный о́рган. Говорят, что это самая сильная мышца в теле человека. Ну или демона. Ещё говорят, что именно благодаря своей структуре и влажности у него есть не очень хорошая способность примерзать к холодным вещам. Данте несколько раз в детстве сам на себе это проверил. Довольно странный, но познавательный опыт, на самом деле. Ещё более невероятный опыт, это ощутить эту самую структуру там, где не то, чтобы не ожидаешь, но оно ощущается как нечто неземное. Вергилий если не волшебник, то точно пришелец. Сначала он довольно широким мазком лизнул между половинок, от чего пальцы на ногах близнеца непроизвольно сжались, а сам он подпрыгнул от неожиданности. Потом второй, третий. Тут тёплый язык пропал, но появился с новой порцией слюны. Кончик его уткнулся прямо в центр складочек. Данте почувствовал, как начинает стекать слюна прямо так. У него всегда были проблемы с тем, чтобы расслабляться. Так, обычно во время секса, он постоянно бессознательно сжимал сфинктер, наверняка даже не догадываясь, как от этого кайфует Вергилий. Но сейчас этот рефлекс? — немного мешал старшему сделать задуманное. — Вергилий... Что ты делаешь? Знаешь, это место не предназначено для того, чтобы его... вылизывали. У меня есть кое-что другое, что ты мог бы повылизовать, дай только развернуться... — пошутил шепотом Данте, уже предпринимая попытку сделать сказанное реальностью. — Знаешь, это место не предназначено и для члена тоже, но тебя это почему-то не смущает, — передразнив близнеца, Вергилий крепче схватился за ягодицы мечты почти всех девушек и даже некоторых парней. О да, эти ягодицы принадлежат только ему. Он попытался ещё больше развести их в стороны, чтобы посмотреть, как растянется эта дырочка. Она опять постоянно то сжимается, то разжимается. На это можно смотреть вечно. Можно вообще всё закончить, добавить этот процесс в известностную пословицу и успешно ей следовать. Но нет, если Вергилий что-то начинает — он доводит это до конца. Именно поэтому сейчас он начал ввинчивать свою самую сильную мышцу в организме прямо в Данте. Это немного сложновато сделать вопреки сопротивлению, поэтому Вергилий обратился к близнецу, попутно сильно шлёпнув по его заднице: — Не жмись. — Ещё один громкий шлепок пришёлся на измученную попку. — Эй, не бей! Родители могут услышать... — Данте повернул голову, чтобы посмотреть на брата своим щенячим взглядом, увидеть взамен, как тот смотрит снизу вверх. А Вергилий смотрел, очень внимательно, пытаясь понять, чего действительно хочет близнец. Укусил за одну половинку. Услышал ответный сдавленный полувздох полустон. Значит, угадал. Всё-таки он приуспел в изучении языка тела своего брата. — И это будет только твоя вина. — Мерзавец... — только тихо произнес он, пытаясь сконцентрироваться на собственном контроле. Вероятность быть застуканным не может не возбуждать. Только вряд ли всем это понравится в момент этого происшествия. Пока Данте терзал себя неоднозначными мыслями и сгорал от ощущений, Вергилий усердно старался работать языком. Сначала обвести по кругу, спиралью приближаясь к самому входу. Ещё немного полизать. Аккуратно протискиваться внутрь, поступательными движениями проникать глубже внутрь. Поизвивать язычок там, попытаться найти каждый нерв, пустить по ним электрический разряд прямо в мозг. Нужно попробовать ещё глубже, нужно найти простату. Для этого старший развёл чужие (родные) половинки ягодиц ещё шире, и натурально зарылся лицом между ними. Но найти заветную точку всё равно не получается. Слишком глубоко. Говорят, в стрессовых ситуациях, мозг начинает работать наизнос, генерируя невообразимое количество идей и мыслей, пределы организма также увеличивались. Сейчас ситуация близилась к стрессовой, так как они находились в ванной уже больше, чем их обычная норма. Вероятность быть застуканными возрастала, желание получить и доставить удовольствие тоже. Именно поэтому Вергилий ничего не заметил, а Данте почувствовал в себя что-то новенькое. Буквально. Язык его брата... поменял форму и увеличился?! — М-м, а-ах, Ве-е-ерг, что это такое?! А Вергилий, который прикрыв глаза увлечённо продолжал свое дело до момента зова близнеца, не поняв, что тот хотел, отстранился. — М? Что та- — и тут до него дошло. Говорить стало тяжелее, а голос стал более рычащим. — Т-ты, что, форму демона частично принял?! Точнее твой язык, он... — Наверное это от перевозбуждения. Я предлагаю пользоваться возможностью прямо сейчас, — сказав это, старший принялся за дело. О да, теперь он достаёт до нужной точки идеально. Чтобы не терять время, одной рукой он взял член Данте и начал его ласкать в такт проникновение языком. А внутри кончиком ещё и играться с горбинкой. Делать это под аккомпанемент сладких вздохом сверху, тихого мычания сквозь пальцы (какой Данте умный мальчик, сам додумался прикрыть свой ротик) и скольжение мокрой ладони по запотевшем плитке — слишком возбуждающий процесс. У Вергилия ещё осталась одна рука, придётся, правда, пожертвовать твёрдостью задницы под ней, но и самому удовлетвориться очень важно. — Чёрт, чёрт, чёрт, Вергилий..! — Такой стимуляции с двух сторон хватило для Данте, чтобы под стон, который превратился в мычание от плотно сомкнутых ладонях на губах, обильно кончить в руку близнеца, сжав сфинктер, придавив чужой язык внутри. Это незамысловатое движение сподвигло и старшего последовать примеру брата. Пока младший оседал на пол по стене, его близнец продолжал сидеть в том же положении разглядывая обе свои руки. На правой — сперма брата, на левой — своя. Он смотрел на них, вертел в разные стороны, меняя положение и освещение, как будто что-то искал. — О боже мой... Слушай, а эта штука сама пройдёт? Было бы не очень ловко, если тебя кто-то увидит в таком виде. Ладно дома, но нам ещё в школу нужно... — Думаю, всё в порядке. Оно уже отходит, — с задумчивым видом ответил близнец. — Значит ты действительно настолько сильно возбудился из-за меня?! — Кажется, я так и сказал. — Ого, меня это сильно заводит... А что ты разглядываешь? — подал признаки жизни Данте. Вергилий, похожий на зачарованного, резко посмотрел на брата. Действительно разгипнотизировался. — Она у нас очень похожа... — Думаешь на вкус так же? — игриво усмехнулся младший и неожиданно для брата притянул ближе к себе обе его руки. Поочерёдно лизнул каждую. Только не просто лизнул. Каждый палец обвёл языком, пососал каждую фалангу, ещё и причмокнул, разгоняя вкус на языке. Вергилию показалось, что третий раунд этого утра не за горами. Точнее не за обедом. Но они себе уже и так большую вольность позволили. Если они опять возбудятся, придётся самостоятельно втихаря дрочить в туалете. Всё-таки, родители скорее поймут потребность подростков самоудовлетворяться, нежели такую близость между сыновьями. Но... Гулять так гулять! Пока есть время. Поэтому Вергилий начал проделывать то же самое, периодически целуясь с близнецом. Они смыли с себя все следы, выключили воду и поочерёдно вылезли из кабинки. Оба взяли свои полотенца и начали вытераться. Вергилий взял с вешалки свою одежду и начал одеваться. Данте огляделся в поисках своих вещей. — Эм, Верг? А ты что, мне ничего не взял? — Данте, ты должен был позаботиться об этом самостоятельно. Я тебе не нянька. — Ну Вергилий! Мог бы проявить хоть немного любви ко мне! — Я даю тебе удочку, а не рыбу, Данте, — конечно, он не за что не признается, что боится сделать медвежью услугу. Вот она, любовь Вергилия, жестокая, но справедливая. — Какой же ты засранец! — начал бушевать Данте, но так, не в серьёз, скорее подразнить брата. Но он решил не поддаваться на провокации, молча, но не без лёгкой ухмылки, покидая ванную.*∆*
— Доброе утро, мама, — сказав это, Вергилий сел за стол, на котором уже красовался вкусно пахнущий завтрак. Ева очень любила готовить. Каждый раз она удивляла своих домоседов невероятно вкусными блюдами, в том числе, собственными рецептами. У неё было много кулинарных книг, который она активно использовала, хоть и не всегда. А десерты и выпечка — это был её конёк. Все, кто хоть раз пробовал её творения с уверенностью говорили, что это дар самих ангелов. На что сама Ева лишь смущённо отвечала, что всё просто нужно делать по рецепту, а Спарда поддакивал, мол, конечно, я нашёл свою жену в самом раю. Ева от этого смеялась и смущалась ещё больше, потому что... Иронично, на самом-то деле. — Доброе утро, дорогой, — нежно улыбнулась она сыну и потрепала его по влажным волосам. — А где Данте? — Он как всегда ещё возится. Думаю, скоро придёт. — В этот момент в столовую ураганом прибежал упомянутый. Кажется, в таких случаях тоже использовали какую-то поговорку. — Доброе утро, мамочка, — Данте кинулся ей в объятия. — И тебе доброе утро, Данте, — она обняла сына в ответ. — А где папа, кстати? — поинтересовался младший. Обычно Спарда всегда завтракал вместе со семьёй, и его отсутствие немного удивило братьев. — Ах, он ушёл по делам ещё рано утром. Очень рано.