***
В особняке королевской семьи было слишком шумно. Обитатели Виджиланте словно вернулись в то время, когда тут жил Тсунаёши, и теперь не могли убежать от излюбленного Реборном хаоса. — Почему нет? — крик Скуало был слышен даже на улице. — Он наше Небо! «Видимо, — киллер усмехнулся, предвкушая. — Вария хочет забрать своего замороженного босса, — войдя наконец внутрь, Реборн увернулся от пули и, перешагнув через отрубившегося, видимо, от страха, дворецкого, пригнулся, уклоняясь от очередного выстрела. — Наверное, стоит им помочь?» Все пули летели мимо как варийского капитана, так и бывшего аркобалено тумана. Судя по всему, Тимотео не отдавал приказа убить нарушителей спокойствия особняка, но его подчинённые то ли желали защитить своего Дона, то ли надеялись напугать противников. Я Есть вопрос. Сможешь ли ты разморозить Занзаса? Только чтоТсунаёши
Теоретически да, но практически — мне нужно как-то добраться до Италии.
Но мне нравится ход твоих мыслей, Эрнесто!
Я поговорю с Кавахирой-саном
Только что
Незамедлительный ответ несказанно порадовал бывшего аркобалено и заставил его предвкушать столь любимые им хаос и разрушения. Поддержка Неба же, пусть невысказанная вслух, пусть всё ещё немного сдерживаемая, дарила уверенность даже ему. Ему, который известен среди мафиози силой и высокомерием. Связь небо-хранитель и непонятно каким образом сохранившиеся узы представителя и претендента успокаивали его, как бы нашёптывая, уверяя его, что отныне и навсегда у солнца будет союзник, остающийся только на его стороне. — Помочь, может? — спросил киллер, нахально ухмыляясь. — А то вы какие-то напряжённые. — Я отплачу тебе, — быстро кинул Вайпер, понимая, что ему сейчас, как кислород, нужен союзник. — Ты же меня знаешь, Реборн. — Конечно, — протянул солнце, слегка кивая Мармону и выпуская ауру убийцы. — Дайте-ка подумать. Вария подчиняется Вонголе, однако, — он усмехнулся и направил на Ноно превратившегося в пистолет Леона. — Однако я не твой подчинённый, Тимотео, — киллер, не переставая нагло ухмыляться, выстрелил, почти не целясь, но с лёгкостью царапая висок босса королевской семьи в миллиметрах от глаза. — И поэтому я с радостью убью тебя, если вдруг понадобится. — Не совершайте ошибок Емицу, Дон, — словно голос разума, осторожно проблеял Ганауче. — То, что проклятие спало, не значит, что аркобалено стали слабее. — Послушайте своего более молодого товарища, — раздражённо бросил сильнейший из людей туман. — Он вообще-то дело говорит. Девятый гортанно зарычал от досады. Он не мог открыто пойти против Варии, ведь тогда её офицерский состав с радостью расскажет, что же на самом деле случилось с их Небом. «А объявлять войну против одного человека, — подумал Тимотео, уже не в первый раз вытирая с виска кровь. — Пусть это и лучший в мире свободный киллер, — он сплюнул, больше не пытаясь походить на милого дедушку. — Не самая хорошая идея». — Я не могу позволить, чтобы мой сын избежал наказания. — А ты вообще кто? — перебил старика Эрнесто. — Ты один из виндиче, чтобы выносить приговоры, которые не подлежат обжалованию? — К тому же, — вполголоса подхватил немного успокоившийся Скуало. — Восемь лет ледяного заточения слишком большая цена за смерть четверых рядовых, — замолчав на секунду, Суперби продолжил чуть ли не криком. — Причём совершенно беспламенных! — Хорошо! — наконец, после почти минуты молчания, пробубнил Ноно. — Забирайте. «Мне эта статуя всё равно никакой пользы не несёт, — Тимотео вздохнул и отмахнулся от своей Грозы. — А они вряд ли смогут нормально растопить лёд».***
В особняке Варии, в противовес Виджеланте, было слишком тихо. Рядовые мелькали то тут, то там, искоса поглядывая на странный, завораживающе переливающийся в лучах солнца огромный булыжник. Офицерский состав же поделился. Кто-то лишь слабо улыбался, глядя на глыбу льда, в которой, как они знали, был заточён их босс. А кто-то злобно стискивал зубы и чуть слышно шипел. — Реборн, — начал Вайпер. — Зачем ты, кстати, изначально заходил? — как будто ни с того, ни с сего спросил он, на самом деле пытаясь понять, какова теперь сумма его долга. — Девятый позвонил утром и сказал, что есть задание, — протянул киллер, поглаживая щурившегося от удовольствия хамелеона, буквально развалившегося у него на предплечье. — Чего?! — удивлённо воскликнул обычно старающийся держать себя в руках Мармон. — Ты променял задание на помощь мне? — Возле тебя был хаос, — ответил солнце, посмеиваясь над видимой частью шокированного лица тумана. — К тому же, — продолжил он. — Ты, может и не друг мне, но мы всё-таки вместе были проклятыми, — Реборн на секунду задумался. — Почти шестьдесят пять лет. «Мы были проклятыми сколько? Я считал, что меньше, — туман задумался, но вскоре встряхнул головой. — Определённо меньше». — В любом случае, — киллер посмотрел на лёд, дернув уголком рта. — Как вы собираетесь его размораживать? По лицу киллера мало что можно было понять. Только то, что Вайпер знал этого человека довольно долго, помогало ему хоть как-то понимать эмоции своего товарища по проклятию. Солнце, насколько было известно Мармону, редко открывался кому-то. «Впрочем, — подумал туман со странной смесью досады и уважения к Реборну. — Он невероятно хорош в сокрытии информации. Поэтому, возможно, я действительно просто не знаю». — Чтобы растопить лёд прорыва точки нуля, надо направить на него чистое пламя шести атрибутов, — Вайпер, не останавливаясь ни на секунду, протороторил ту информацию, о которой, как он знал, киллер был в курсе. — Мы собираемся нанять какое-нибудь облако и вытащить босса. — Говоришь так, как будто это легко, — солнце, видимо был настроен намного более скептично, что странно. Обычно самым осторожным, почти параноиком, среди сначала проклятых, а потом и среди бывших аркобалено был именно туман. — Облако должно быть чуть ли не кристально чистым, чтоб всё получилось, — киллер скрыл глаза полями так и не снятой шляпы, слегка наклонив голову. — И очень сильным, — продолжил он, давя не пламенем, словами. И, наконец добил. — К тому же, облако должно быть как минимум лояльно к Варии и Занзасу. — У тебя есть другие идеи? — устало, но всё равно раздражённо прошипел Мармон, сморщив нос. — Потому что у меня — нет. — Небо.*
Реборн наблюдал за своим товарищем по проклятию уже пять минут, одновременно пытаясь придумать, как представить своё Небо, чтобы не подставить его. Киллер понимал, что действительно хочет помочь, не просто ради выгоды от никогда не забывающего долги — ни свои, ни чужие — Вайпера. Возможно дело было в том, что младший Скайрини был если не другом, то точно товарищем как Тсуны, так и его самого. К тому же Эрнесто хотел бы, чтобы у Савады были не только он и тринисетте с шаманом. После небольшого объяснения солнца туман надолго задумался, видимо, прикидывая, что безопаснее для его босса, и что будет дешевле. Он, судя по всему, разрывался между своими принципами, нажитыми в долгой-долгой жизни, и обычными чувствами атрибута к своему Небу. В такой схватке сложно выстоять, солнце знал не понаслышке. Он не раз был в ситуации, когда всё в нём буквально кричало, чуть ли не умоляя уходить, но он не мог, ведь таков был приказ, пусть навязанного, пусть не его, но неба. Реборн понимал, что Луче не были интересны их чувства, их мысли. Она посвятила себя лишь проклятию. Первое небо их «семёрки» жертвовало ими, не задумываясь, не тревожась. Всё это он понял уже позже, когда с него спала спесь вместе с влюблённостью. Примерно тогда же киллер заметил и скрытое за плотной маской мягкости высокомерие Арии, их второго неба. Тогда ещё молоденькая, почти юная, девушка жаловалась на свою тяжёлую роль, не забывая при этом использовать их и прекрасно управлять своей Семьёй. Как сочетаются мафия и такая всепрощающая, распространяющаяся на всех: и на врагов, и на союзников, мягкость, Эрнесто не понимал. Ведь даже Тсуна, милый маленький Тсуна, совсем недавно бывший необычным, но всё же гражданским мальчишкой, понимал, что так в мире пламенных не выжить. Во время испытаний аркобалено он даже набрался смелости спросить у своего репетитора, на что получил спокойный ответ: «Притворство и использование людей, часто даже без их ведома». После того невероятно короткого разговора Савада старался вообще не встречаться с Арией, и хоть она умерла, когда Дечимо было уже восемнадцать, ему это удалось. «Лишь Юни была нормальной, насколько это вообще возможно в мафии, — подумал солнце, вспоминая сначала маленькую девочку, буквально молящую о помощи, а потом и девушку-подростка, улыбающуюся рядом с Доном Джессо. — Хотя, скорее всего, это из-за того, что почти с самого детства рядом с ней были относительно адекватные люди, — Реборн чуть слышно вздохнул. — А не Луче или Ария». — Ты сказал, что снятие льда небом безопаснее, — начал туман после долгого молчания. — Потому что эта техника изначально небесная. — И я не стал бы лгать о таком, — кивнул Реборн, подтверждая свои слова. — Однако небо найти едва ли не сложнее, чем облако, — Мармон на мгновение нахмурился, просчитывая варианты, думая, к кому можно обратится. — Есть у меня одна идея.***
Парень сидел на голой земле, не особо волнуясь о чистоте одежды. В конце концов, смысл волноваться, если его видят только члены Семьи? Конечно, ему говорили, что он босс, что он должен подавать пример, но зачем? Семье уже всё равно не нужен никакой босс. Они уже так долго живут на этом острове, что не осталось никого, кто бы помнил другие места. Даже старики утверждали, что всегда жили здесь, с самого своего рождения. «Я даже не знаю, — подумал юноша с привычным ему немного усталым и слегка грустным спокойствием. — Почему мы не можем просто уйти с этого острова». И ведь правда. Даже его свободолюбивая подруга, почти никогда не подчиняющаяся старшим, придумывающая новые, свои собственные правила, оставалась здесь и ни разу не пыталась сбежать. А он хотел, он всем сердцем хотел хоть одним глазком увидеть тот мир. Парень не знал, каким он будет, не знал, что его там ждёт, но, возможно, подсознательно желал полной, никем и ничем неограниченной свободы. Он представлял, что жить в том, «наружнем» мире, всё равно что резвиться в бесконечном и прекрасном в своей чистоте небе. Но в то же время спокойствие острова завораживало, оно замедляло подростковое и чуть-чуть бунтующее сердце и успокаивало. Покой призывал сесть куда-нибудь и не двигаться, не тратить энергию. Остров словно пытался удержать своих обитателей. Никому из них не приходилось делать что-то невыносимо сложное, просто чтобы выжить: еда спокойно росла и бегала в практически неопасном лесу, никаких внешних захватчиков, которыми в детстве пугали всех детей, чтобы те слушались, не было. Всё было мирно. Атмосфера лени пропитала остров, прерываясь лишь во время нечастых тренировок. Никто из них не противился неспешному течению жизни на этом маленьком клочке земного шара, наоборот, он вместе со всеми обитателями острова забывался в этом потоке, но всё равно вспоминал о небе. О том, возможно, выдуманном им самим, небе внешнего мира.