***
За столом напротив Реборна молчаливо сидело недавнее пополнение их довольно странной — по его мнению — семьи. Двое подростков в зелёной и красной одежде расположись по обе стороны от неба, оттеснив киллера к старшей Саваде. Они не смели, казалось, даже на секунду оторваться от Тсунаёши, но в тоже время не были достаточно смелы, чтобы поднять взгляд на Нану и Эрнесто, сидящих напротив и ждущих объяснений. «Ну, разве это не забавно? — спрашивал сам себя солнце, ухмыляясь. — Бывшие аркобалено боятся гражданскую, — он мысленно опустил себя из уравнения. — Кому скажешь — не поверят». — Итак, — негромко кашлянув, проговорил небо, которому, по-видимому, надоела пусть слегка забавная, но всё же немного гнетущая атмосфера. — Полагаю, стоит познакомить вас. Реборн тихо рассмеялся, заслужив несколько взглядов: один недоумённый, два раздражённых и один такой же весёлый, как и у него. — Мама, — снова начал Тсуна. — Это Верде и Фонг — мои новые, — он задумался на несколько мгновений. — Друзья. — Нихао, — кивнул ураган, слегка поморщившись на то, как его представили. — Рад с Вами познакомиться. Гроза только кивнул, подтверждая слова своего отражения, тоже сморщившись и даже немного вздрогнув на слове «друзья». — Верде, Фонг, — продолжил бывший Дечимо. — Это Савада Нана — моя мама. — Приятно познакомиться, — произнесла женщина, улыбнувшись. — Хотя это и неожиданно. После этого весьма короткого представления завтрак пошёл своим чередом. Он прошёл настолько спокойно, насколько это вообще возможно для жены внешнего советника Вонголы, наследника всё того же кровавого трона и трёх членов «I prescelti sette», которые не так давно были проклятыми младенцами. Око Бури сначала осторожно, а потом всё смелее участвовал в несколько бессмысленном разговоре, призванном не столько действительно рассказать что-то, сколько подтолкнуть двух новичков к беседе. «Вот только, — подумал киллер, глядя на изредка проскакивающую в волосах Второго да Винчи молнию. — Не совсем получилось». Верде практически всё время молчал. Иногда он вбрасывал какую-нибудь короткую фразу, но не больше. Только почти неслышные электрический треск и гул пламени постоянно звучали в его стороне. Небо тоже заметил такое странное поведение Своего нового хранителя. Хотя многие думали, что гроза всегда был таким неразговорчивым, это было далеко не так. Обычно на всех встречах сильнейших Второй да Винчи говорил много, словно запасаясь ощущениями на то время, когда он не будет никого видеть. «Сейчас же, — Эрнесто нахмурился. — Он как будто боится говорить». Он не следил за своим коллегой, но даже так мог видеть неудобство учёного. Неудобство, о котором определённо нужно было поговорить. — Эй, Верде, — протянул солнце, когда дверь комнаты Тсунаёши захлопнулась. — Что это было?***
Завтрак дома у Его неба был почти идеален: еда была прекрасна, а неплохая компания, состоящая из милого подростка и двух бывших аркобалено, ему действительно нравилась. Только необходимость держать язык за зубами, чтобы не сболтнуть чего-нибудь лишнего, портила утреннюю трапезу. Это было глупо — гроза признавал это сам. Но он не мог с собой ничего поделать. Возможность потерять только-только найденный дом до невозможности пугала. «Моё неудобство — малая плата, — Второй да Винчи нахмурился, почувствовав на себе взгляд Реборна. — За возможность быть рядом с небом». Комната Тсуны была чистой и одновременно похожей и абсолютно не похожей на комнаты подростков из каких-нибудь фильмов. На столе в одном углу небольшого помещения лежали учебники и тетради, на кровати в другом — только что снятая Савадой портупея, с пристёгнутой к ней кобурой. — Эй, Верде, — протянул Лучший киллер, когда дверь комнаты Их неба захлопнулась. — Что это было? — О чём ты? — гроза растерянно нахмурился. — Я молчал. — Вот именно, — произнёс Тсунаёши, заставив учёного напрячься. — Это не похоже на тебя, Верде, — подал голос кажущийся не спокойным, как обычно, а встревоженным ураган. С трёх сторон на Второго да Винчи смотрели искрящееся внутренним огнём глаза членов его новой Семьи, а если повезёт семьи. — Что случилось, — младший Савада подошёл к нему почти вплотную, заставляя опустить голову вниз, чтобы посмотреть ему в глаза. — Моя гроза?***
И-Пин уже была на середине своих обычных утренних упражнений, когда Лао Ёши наконец-то пришёл домой. Рядом с ним был Реборн, который пришёл с сумкой пару часов назад, ещё до того, как она проснулась, и ушёл сразу после того, как они с даи — как женщина разрешила себя называть — позавтракали. Ещё подростка сопровождали шифу и ещё один человек, от которого исходило светло-зелёное пламя, так и норовившее ударить своего хозяина током. И-Пин слышала знакомые ей голоса, но, как бы она ни прислушивалась, не могла уловить голос одетого в зелёное неизвестного с зелёными же волосами. «Странно, — подумала она, заканчивая последнее упражнение. — Разве он не хранитель Лао Ёши?» Из комнаты старшего брата доносились голоса, говорящие на итальянском, который она не знала, но довольно часто слышала, а потому немного запомнила и могла что-то понять. Тсуна и его гости говорили с грозой о чём-то серьёзном, убеждая его — это девочка поняла скорее по интонации — что он может что-то делать. Мастер казался несколько встревоженным, каким И-Пин редко его видела. Солнце она слишком плохо знала, чтобы пытаться понять его настроение. А голос Лао Ёши звучал как обычно мягко и убедительно, как будто ему не впервой сидеть в помещении, наполненной убийцами и успокаивать одного из них. Наконец-то в комнате через коридор стало тихо, и она, не опасаясь больше прервать важный разговор, могла пойти и поздороваться с шифу. — Входи, И-Пин! — привычно крикнул Тсуна, как только она подошла к его двери. Неизвестный парень сидел на кровати старшего брата вместе с ним самим и Реборном и почему-то заинтересованно смотрел на подростка. Мастер, сидевший на стуле, максимально отодвинутом от стола, чтобы быть ближе к Лао Ёши, приветливо ей улыбнулся и поманил к себе. — Здравствуйте, шифу! — она с лёгкостью перешла на китайский. — Я так рада Вас видеть. Она разговаривала со старшим ураганом, не замечая, что твориться позади неё, чувствуя только редкие уколы крохотных молний, которые заставляли её вздрагивать от неожиданности. — Разве это вообще возможно? — прозвучал голос грозы, больше не кажущийся неловким, как во время подслушанного разговора. Тсуна лишь рассмеялся в ответ и, заметив её взгляд, несильно толкнул неизвестного локтем. — Я Верде, — произнёс гроза с весельем, протянув ей руку. — Называй меня просто по имени.