Black Temple Truce/Перемирие в тёмном храме

— Знаешь, я мог бы тебя выпустить. Ты узник моей крепости, всё, что мне нужно сделать, это сказать одно слово, и ты свободна. Ты никогда не оказывала мне такой любезности. — полудемон стоял, частично скрытый тенями, его устрашающие крылья были мягко сложены за спиной, когда он скрестил руки на груди, ожидая ответа. Он был один в коридоре, если не считать ещё одного человека по другую сторону тяжёлой решётки. — Ты сделаешь это, а я оторву тебе голову. За все страдания, которые ты мне принёс, за всех хороших солдат, которых я потеряла во время этой погони. — За всё, что я тебе принёс? Дорогая Мэв, эта твоя охота целиком и полностью в твоей голове. Моему брату наплевать, Тирэнд наплевать, хотя они знают, что мы оба уже мертвы или потеряны в Извилистой Преисподней. Единственная причина, по которой ты всё ещё борешься, заключается в том, что этот бой — это всё, что у тебя осталось, и ты не знаешь, когда остановиться и уменьшить свои потери. — самодовольство в его голосе было невыносимым. — Легко сказать такое женщине в клетке, — выплюнула она в ответ. — Моя обязанность вечна, и как только я сбегу- — Но ты меня совсем не слушаешь, надзирательница? Я предлагаю отпустить тебя. Всё, что мне нужно взамен, — это твоё слово, что ты присоединишься ко мне. — Мэв не смогла удержаться от смеха. — Да я лучше проведу здесь вечность, чем присоединюсь к тебе, Предатель. Кроме того, я видела индивидов, примкнувших к тебе, большинство из них — мерзкие демоны, — лицо Иллидана несколько смягчилось при этих словах, но его руки всё ещё были скрещены, и когда он возразил, его голос не изменился. — Они… средство для достижения цели, не более того. Хочешь верь, хочешь нет, Мэв, но мы на одной стороне, — он протянул руку и ухватился за один из прутьев, разделявших их. — Присоединяйся ко мне. Правь рядом со мной, и я открою для тебя весь мир¹. Я покажу тебе, что даже здесь, на этой земле, есть… красота. — Ха! Я видела то, что в твоём мире считается прекрасным. Красные женщины выставляются напоказ без одежды, розовые — с кнутами и в кожаной одежде, а также с большим количеством рук, что используются даже для самых развратных удовольствий. Всевозможная демонстрация плоти, сочащаяся похотью и истекающая экстазом. Иди к ним ради своего развлечения, Ярость Бури, и оставь меня в покое. — Они мне не по вкусу и никогда не были. Если бы не моральный дух, капризы слабых, и их умение обращаться с хлыстами в бою, я бы давно изгнал их, но даже лорд должен уметь идти на компромисс. Нет, я предпочитаю… более чистые фрукты, — что-то в том, как он это сказал, как он смотрел на неё при этом, заставило Мэв почувствовать себя неловко. Не только это, но и ещё кое-что. Он сделал шаг вперёд, его тело теперь полностью освещалось тусклым светом, который исходил из трещины в потолке, и Мэв очень пожалела, что они сняли с неё доспехи и забрали их, потому что в тот момент она чувствовала себя полностью обнаженной. — И что бы подумала твоя любимая жрица, если бы она узнала, что я присоединилась к тебе… — начала она, но снова была прервана. — Это время прошло. Как я уже сказал, их больше не волнует, что происходит с каждым из нас. Тирэнд сделала свой выбор, и это был не я. Мое сердце всегда будет принадлежать ей, но остальная часть меня отошла от этой мечты.       Возможно, это была игра света или даже глаза Мэв сыграли с ней злую шутку, но она могла поклясться, что заметила изменение в форме Иллидана. И действительно, когда она встала и осмотрела его с головы до ног, вокруг его промежности начала появляться выпуклость, которой раньше не было. Её первой реакцией было отвращение. Оскорблённая. И всё же она не могла отвести взгляд. — Присоединяйся ко мне, — снова сказал он, возвращая ночную эльфийку к реальности. Присоединяйся ко мне, и всё это будет твоим. — говоря это, он повернулся и махнул рукой в пустоту, и сразу же стена на другой стороне коридора начала сдвигаться и поворачиваться, прежде чем через несколько секунд она стала похожа на картину, невероятно реалистичную. На ней были изображены холмистые зелёные поля, мощные белые водопады и величественные скальные образования, даже плавающие острова вдалеке. — Твоё впечатление о моём новом царстве было плохим, но здесь есть красота, если ты знаешь, что её нужно искать.       Мэв бросила долгий взгляд на панорамную иллюзию Награнда, прежде чем снова обратить внимание на Иллидана, внимательно изучая его фигуру, в основном сосредоточившись на его торсе, где она теперь видела выпуклость сбоку. Это было впечатляюще, и не успела она опомниться, как совершенно ненужное ощущение начало охватывать её собственное тело. Иллидан повернулся к ней, иллюзия на стене развеялась, как только её концентрация ослабла, оставив позади старую серую стену. — Они тебя кормят? — вопрос был невинным, а голос искренним, но Мэв вряд ли чувствовала заботу в этом пространстве, учитывая обстоятельства вокруг них. — Не… — она заставила себя отвести взгляд от его тела и поднять их туда, где были бы его глаза, если бы они не были скрыты повязкой. — Достаточно, чтобы сохранить мне жизнь, и недостаточно, чтобы держать меня в повиновении, — намёк на то, что Мэв распознала как боль, промелькнул на лице Иллидана, и мгновение спустя он снова махнул рукой, на этот раз в её сторону. Из ничего возник поднос с фруктами, овощами и хлебом у её ног. — Какой же я плохой хозяин, чтобы предложить милость заключённому на пустой желудок. Ешь, Мэв, — Не теряя времени, надзирательница опустилась на колени и начала осматривать различные продукты перед собой, сразу же придя к выводу, что это все местные продукты. Взяв круглый фрукт, похожий на фиолетовое манго, она ногтем проделала дырку в кожуре, прежде чем поднести рот к отверстию и посмаковать. — Ешь, есть ещё много чего, — настаивал Иллидан, и внимание Мэв снова было привлечено к нему, когда он стоял, всё ещё держась одной рукой за решётку, его штаны оттопыривались, но лицо было спокойным. — Это сладко, — призналась она, оторвав большой кусок кожуры и сразу же снова вонзив зубы, на этот раз оторвав большой кусок пурпурной мякоти. Теперь, вопреки здравому смыслу, ей пришлось признаться самой себе, что она начала чувствовать себя определённым образом, поскольку её кожа начала потеть. Минуты проходили в тишине, пока Мэв ела, а Иллидан наблюдал, единственными издаваемыми звуками были лишь моменты, когда Песнь Теней либо отбрасывала что-то, что ей не нравилось, иногда она украдкой бросала быстрый взгляд на своего похитителя. — Я оставлю тебя подумать над моим предложением, — сказал он после того, как она наполнила свой желудок, но когда он повернулся, чтобы уйти, рука просунулась сквозь решётку и схватила его за запястье. Мэв сидела, всё ещё опираясь на коленки, её лицо было в нескольких дюймах от холодной стали, когда она положила вторую руку поверх первой. — Иллидан, я… я не могу дать тебе сегодня никаких обещаний или клятв, которые не нарушу завтра. Я надзиратель, твоя надзирательница, и ничто никогда не может изменить того факта, что у меня есть долг, и что завтра мы снова будем врагами. Но только на одну ночь… — её губы перестали двигаться, вместо этого сформировав застенчивую улыбку, когда она переместила одну руку с запястья Иллидана к его промежности, где она крепко, но нежно сжала. Лорд Запределья, ошеломлённый её заигрываниями, быстро взял себя в руки и полностью повернулся к ней, избавляя её запястье от необходимости сгибаться под таким странным углом. Ничего не говоря, он взял её за руку, пока она продолжала массировать его поверх брюк. — Мэв, я… — начал он, но на этот раз именно она прервала его, шикнув и снова сжав. Остальная часть его предложения превратилась вместо этого в резкий вдох. — Давай не будем сражаться всего ночь, Ярость Бури. После всех этих лет когда между нами были барьеры, давай разделим один момент свободы, когда мы сможем действовать исходя из собственных желаний, а не быть теми, кого нам навязал долг. — она глубоко вздохнула, переместила обе руки по бокам его талии и взяла его за штаны, прежде чем начала медленно стягивать их вниз. — Покажи мне, за чем я гонялась всё это время.       Подобно пружине, эрегированный член Иллидана выскочил и приземлился на одну из горизонтальных перекладин между ними с мягким стуком, всего в нескольких дюймах от носа Мэв, которая сразу же уловила запах возбуждения и похоти. Он был длинным, толстым, фиолетовым, и его кончик уже был покрыт тонким слоем предэякулята. Надзирательница облизнула губы и и чуть-чуть двинулась вперёд. — Ты продолжаешь впечатлять, Иллидан, — поднявшись на несколько секунд, она медленно закрыла зазор и дразняще поцеловала кончик. Потом ещё раз. И ещё, и ещё немного, пока она совсем не перестала отстраняться и не взяла его в рот, вращая языком и лакая преякулят, когда он вытекал.       Иллидан, который до сих пор молча сжимал вертикальные прутья, убрал руки с металла, поскольку его дыхание становилось все тяжелее и тяжелее. Ещё одно заклинание и взмах руки, и прутья отреагировали мгновенно. Горизонтальные перекладины начали сдвигаться в сторону, а вертикальные погрузились в землю, все, за исключением той, на которой покоился его член. Затем он сделал шаг вперёд, преодолевая оставшееся расстояние, пока не встал вплотную. Теперь, когда большая часть его значительного размера свисала со стороны Мэв, она рукой принялась за дополнительные дюймы и полностью обхватила ртом его головку, прежде чем она начала заглатывать, каждый раз беря все больше и больше его член в рот. С занятым ртом её руки начали разворачивать кусок ткани, который ей дали обернуть вокруг её туловища, когда они забрали её доспехи.       Тело Мэв значительно уменьшилось за долгие месяцы недоедания, но все же женщина, стоявшая у колен Иллидана, не позорила долгую историю своего народа как гордой, сильной женщины-воина. Когда она закончила разворачивать длинную нить ткани, она позволила ему упасть на пол и снова переместила руки, одна к основанию пениса Иллидана, а другую между своими ногами, где она начала тереть зеленую ткань своих брюк. Сразу же она почувствовала исходящее тепло и влагу с другой стороны ткани. Взад и вперед её пальцы скользили по складкам одежды, и с каждым движением влажность становилась все более и более очевидной, при этом она все время продолжала брать во рот всё больше длины Иллидана. — Мэв, ух, я… Мне нужно ска-ха-зать тебе-хе, — простонал Иллидан, с трудом выговаривая слова. Однако продолжения так и не последовало, так как Мэв почувствовала, как он сильно пульсирует у неё во рту. Секундой позже в её горле хлынула волна тёплой солёной жидкости, и в ответ она откинула голову назад. Сразу же она начала кашлять, когда отстранилась, но оргазм Иллидана только начался, и поэтому остальные его брызги вместо этого вылетели ей на лицо и волосы. Мэв в конце концов перестала кашлять и попыталась открыть глаза, чтобы посмотреть на Иллидана, но обнаружила, что они оба были полностью погружены в сперму. Вытерев её пальцами, она, наконец, смогла взглянуть на Иллидана, который вновь проявил одну из горизонтальных перекладин примерно на уровне своих глаз, на которую он в настоящее время опирался, совершенно запыхавшись. — Это было… много, — сказала она через некоторое время, в основном для того, чтобы проверить, реагирует ли он на слова в своём нынешнем состоянии. Прошло несколько секунд, прежде чем он отреагировал, в течение которых Мэв сменила положение, больше не сидя на коленях, а на заднице. — Я… пытался предупредить тебя, — он наконец сумел выдохнуть, с каждым мгновением восстанавливая все больше и больше сил. — Это была… ты… У меня не было… — надзирательца, подозрительно посмотрев на него, не была уверена было ли это колебание вызвано просто его одышкой или из-за того, что он стеснялся. Она решила проверить последнее. — Иллидан, я твой первый партнёр? — эти слова ударили охотника на демонов, как ножом в грудь, и он сразу же перестал дышать, как будто застыл на месте. Они оба довольно долго молчали, прежде чем его грудь снова начала двигаться, когда он поднялся из согнутой позы, в которой отдыхал. Глядя на неё, на свою сперму, облепившую её волосы, она была поперёк её бровей, и даже ниже, на щеках, образуя небольшую каплю на подбородке, он встретился с ней взглядом и кротко кивнул. — У меня было много возможностей, но… Никогда с той, которую я желал. Кроме неё, всё, что я когда-либо искал, — это власть и конец Легиону. После того, как она сделала свой выбор, я… Было уже слишком поздно искать кого-нибудь, — Мэв не могла видеть глаза Иллидана за повязкой, но всё же знала, что он смотрит прямо в её глаза, и слабо улыбнулась. Впервые за много лет она смотрела на него, а не как на своего пленника, не как на свой долг. В конце концов она увидела в нём эльфа, презираемого братом, движимого ревностью и яростью, стремящимся обрести силу, превосходящую его собственную. И она пожалела его. Она глубоко вздохнула, затем опустила глаза в пол. — По правде говоря… Ты тоже мой первый, — мягко сказала она после долгой паузы. — По крайней мере, мой первый мужчина. Курганы — глубокие тёмные места с малым количеством соратников, и время там течёт медленно, но мне не нужно вам об этом говорить. Просто знай, что по ту сторону клетки всё так же уныло, и чтобы скоротать время, мы, надзиратели, были только друг с другом…       Она покраснела. Зачем она ему это сказала? Не задумываясь, она снова провела рукой между ног, которые подсознательно раздвинула, и провела пальцем по мокрой ткани. Дрожь пробежала по всему телу, и на её вопрос был дан ответ. — Я не могу присоединиться к твоему пылающему войску, Ярость Бури. Я не могу, — она начала решительно, но по мере того, как продолжала говорить, начинала колебаться всё больше и больше. — Но я обещала тебе перемирие на одну ночь, и это предложение всё ещё в силе. — словно в подтверждение своих слов, она шире раздвинула ноги и оперлась на локти. Подёргивание прошлось через теперь уже полутвёрдый член Иллидана, который всё ещё лежал на холодном металлическом бруске, прежде чем он начал снова медленно расти. Облизнув губы языком, Мэв также поймала каплю спермы, которая стекала по её носу, и после того, как соленая жидкость смешалась с её слюной, она проглотила ее и широко улыбнулась Иллидану. Сразу две оставшиеся тюремные решётки соскользнули в сторону, и он сделал свой первый решительный шаг к ней.

***

— Теперь осторожнее, помни, что для меня это тоже в новинку. Эта штука может разорвать меня пополам! — Мэв нервничала. Вероятно, эта ситуация была самой нервной чем когда-либо, по крайней мере, насколько она могла вспомнить. В бою она была холодной, расчётливой, сдерживала эмоции, со стальной хваткой и непоколебимой храбростью, но сейчас, когда она лежала обнажённая на спине с ногами, влажными от возбуждения, и над ней нависал её старый враг, она действительно чувствовала страх. Её штаны были откинуты, и Иллидан воссоздал на каменную плиту, на которой она могла лечь, но даже на этом возвышении мужчина перед ней казался ненормально большим. Слишком большой. Она отвела взгляд от его лица и посмотрела вниз, мимо своей груди, на шест, болтающийся у него между ног. Слишком большой.       Иллидан не ответил словесно, хотя он наклонился над ней так, что его голова оказалась прямо над её головой, а затем посмотрел вниз. Мэв проследила за его взглядом и увидела, что в этом положении его член лежал над её входом, а кончик доходил на дюйм или два выше её пупка. Она могла чувствовать его сильное тепло по всему своему животу, и она догадалась, что он тоже чувствует её. Когтистая рука нашла её подбородок и мягко подняла его, заставляя её снова встретиться с его тёмным взглядом. Довольный, Иллидан начал подниматься обратно, проводя руками вниз по её телу, начиная с шеи, мимо груди, талии, бедер и икр, за которые он схватил и немного приподнял. — Я готова, — сказала она, но никто из них не поверил ей. Тем не менее, Иллидан приподнял её ноги ещё выше и раздвинул, прежде чем он переместил одну руку к паху и начал направлять свой член к её входу. Когда он это сделал, Песнь Теней могла слышать как сердцебиение отдаёт в ушах, а также чувствовать его в своем клиторе, поскольку он жаждал того, что должно было произойти. Кончик Иллидана слегка вошёл в неё, и она ахнула. Секунда. Две секунды. Вечность. Пять вечностей. Мэв не знала, что это было, но не успела она опомниться, Иллидан воткнул в неё кончик своего теперь твёрдого члена, и она взвыла. Это была боль, это было удовольствие, это была сладкая смесь того и другого, когда она чувствовала, как её тело тянется к нему. Она не хотела, чтобы это заканчивалось, и она озвучивала свои мысли снова и снова, пока Иллидан продолжал входить и выходить, с каждым разом проникая все глубже и глубже. — Богиня, ах! Трахни меня, ох, чёрт возьми! Да, Иллидан, о Элуна! — так пела по мере того, как внутри неё росло давление, пока, наконец, она совсем не потеряла способность произносить слова и не стала прибегать к стонам и тарабарщине.       Вскоре они вошли в устойчивый ритм, который работал для них обоих, и когда Мэв встретила толчки Иллидана, звуки шлепков кожи по коже эхом разнеслись по тёмным коридорам подземелья Тёмного Храма. — Я близко, о Элуна! — предупреждение надзирательницы было столь же ясным, сколь и желанным, потому что даже если Иллидан знал, что он будет жить вечно, если сможет, он не мог… Меньше всего ему хотелось разочаровать её во второй раз. — Я т-тоже, — буркнул он в ответ, первые слова, которые он произнёс с тех пор, как сотворил каменный стол. Его следующий толчок выбился из ритма, а следующий ещё больше, но это не имело значения, поскольку женщина под ним начала биться в конвульсиях, её сознание теперь совершенно в другом мире. Иллидан наклонился и взял её руку в свою, когда он почувствовал, как её стенки сжимаются вокруг него, прежде чем её крики зазвенели в его ушах, а рука сжалась в кулак.       У стража подземелья и раньше были оргазмы. Сама по себе, с товарищем-надзирателем, с инструментами или без них, рукой или языком, но у неё никогда не было ничего подобного. Она чувствовала удовлетворение, как будто чистая энергия заменила кровь в её жилах и текла по ней с молниеносной скоростью.       Внезапно каждый нерв в её теле закричал, когда поток её соков хлынул из неё, как будто прорвало плотину, прежде чем струйка тёплой спермы выстрелила обратно в неё. Мужчина, склонившийся над ней, потемнел, и руны на его торсе начали светиться скверно-зелёным. Его тёмные, массивные крылья раскрылись сами собой, и от него донеслась низкая, басовитая серия рычаний, сопровождаемых собственным эхом. Волна удовольствия и сила его раскрытых крыльев заставили Иллидана откинуться на небольшое расстояние, и его член вышел из узкой дырочки Мэв с влажным хлопком, его собственный оргазм также продолжился, осыпая тело надзирательницы россыпью белой, густой спермы. Когда с этим всё было покончено, она лежала в луже собственных соков, в то время как её тело было покрыто глазурью от талии до ключиц, а сперма от первого оргазма Иллидана всё ещё лежала на волосах. — Десять тысяч лет… — Мэв тяжело дышала, когда наконец обрела способность говорить. — Мы могли бы потратить на это… — затем она заснула, и когда она проснулась, похитителя нигде не было видно. Когда она выглянула через щель в стене, которая служила ей окном, она смогла разглядеть то, что было солнцем Запределья, вглядывающимся из-за горизонта вдалеке.