Монстр Разума

       Вдохновлённая Валерия смахнула несуществующую пылинку с белоснежного халата. Ещё не окончила обучение, а уже получила предложение практики, и не у какого-то богом забытого доктора, а у Сергея Разумовского. Правда она пока с ним не встретилась, даже издали не видела, но это не важно. По словам его помощницы, он сам одобрил кандидатуру Макаровой и пригласил на должность в свою больницу. Марго провела ей экскурсию по поместью, объяснив, что больницей являлась только половина поместья, а во вторую половину пациентам входить нельзя, но и выделенного пространства казалось вполне достаточно для лечения и реабилитации. Для сотрудников, коих пока немного, доступно: лаборатория не только для анализов больных, но и для проведения своих исследований; библиотека со множеством необходимой литературы; гостевые спальни, место для отдыха после дежурства, особенно в ночную смену; зал с оборудованием для различных тренировок. Помимо Марго девушка познакомилась с загадочным мужчиной в маске, так же помогающий больным, но лечением он не занимался, поэтому Лера решила что Марк Беглов, как представила его Марго, работал кем-то вроде медбрата.       Показывая комнату оборудованную под лабораторию, Марго озвучила совет Разумовского, что если студентка решит проводить исследования, то лучше не сообщать все детали наставнику при консультации или кому-либо ещё, не являющемся соавтором идеи. Студента не поняла предупреждения, но объяснять ей никто не собирался, и она решила просто запомнить совет.       Первый день работы Макарова находилась под пристальным присмотром Разумовской, и произвела на неё хорошее впечатление, на второй день уже проводила осмотр самостоятельно, лишь сдавала отчёт о состоянии пациентов и назначенном лечении. Жемчужная блондинка при просмотре записей давала дельные советы о необычных лекарствах, которые тоже можно выписывать. Пациенты, которым необходима установка протезов, в данный момент отсутствовали, но в обязанности Макаровой входило провести их осмотр, записать результаты и противопоказания. Приходили некоторые пациенты с протезами, но и тут вмешательство владельца больницы не требовалось, Марго решала неполадки с протезами сама, знаний хватало.       В перерывах между работой и подготовкой к экзаменам, Валерия могла заглянуть в тренировочный зал и отработать на манекене приемы кэндо для соревнований. Несколько раз там находился Марк, она хотела извиниться, но он не говоря ничего протянул ей снаряжение. Во время совместной тренировки она поняла, что его движения отработаны не только в зале, он показывал навыки и «грязного боя». В силу своей неопытности реальной жизни, потому что выросла в благополучной семье, такой стиль ей не нравился, но Беглов сообщил ей, что нападающие не будут придерживаться правил. Про себя она отметила его хрипловато-сиплый голос, как после неудачной интубации, и, скорее всего, говорить ему тяжело, возможно больно.       Макаровой не приходило в голову, что ее пригласили не только из-за медицинского образования, а за обладание боевыми навыками. Работающие на Разумовского обязаны уметь себя защищать, так как Сергея, да и Марго, уже пытались похитить, следовательно опасности подвергались и работники. В его больнице мало персонала не потому что только открылись, а из опасения краж данных о исследованиях самими сотрудниками, или тех, кто решит на них воздействовать.       В перерыв Лера собралась прочесть записи о пользе, вреде и противопоказаниях лекарственных трав, настоев, смесей и прочих способах лечения, используемых в больнице Разумовского, на ходу попивая крепко заваренный кофе, от одного запаха которого можно проснуться. Она конечно предполагала, что в библиотеке-кабинете будет не единственной, но она точно помнила, что Марго говорила, что эта комната недоступна для пациентов, для них выделены несколько полок с книгами для легкого чтения в палатах.        Среди полок с книгами на диване, прижимая к себе одну ногу, другая тоже босая свисла к полу, сидел парень в пижаме, поверх которой натянут яркий фиолетовый свитер с круглыми птицами. Из-за опущенной головы спадающие отросшие рыжие волосы скрывали лицо. Он держался за голову, со стороны походило что у него приступ головной боли. Правая ладонь рыжего перевязана чистыми бинтами. То, как сидел парень вызывало беспокойство: сутулясь, словно под тяжестью невидимой ноши, в следствии - постоянные боли.       — Простите, вам помочь? — студентке показалось грубым указывать на то, что пациентам неположенно находиться здесь, но она могла сопроводить его до палаты и осмотреть.       Рыжий поднял голову, и Валерия дернулась, намереваясь встать в оборонительную позицию. На неё смотрела одна пара бездны, всепоглощающей, видящей окружающих насквозь, пугающей своей проницательностью. Она его узнала. Сложно поверить, что эпатажный гений в отсутствии потенциальных инвесторов, журналистов и круга учёных, выглядел болезненным и утомленным. Девушка ощутила себя дурой, потому что не сразу узнала его, но рада, что не произнесла лишнего. Было бы неловко указывать владельцу больницы где ему находиться.       — Похвально желание помочь, — Он потёр перевязанную ладонь, порез очень чесался. — Макарова Валерия значит… забавно. Знаю брата и сестру, Лёша и Лера Макаровы, сироты. Может, познакомитесь, как-нибудь…       В его голосе не звучало ни насмешки, ни злости, лишь легкая досада. Валерия не представляла, какого жить без родителей, но понимала, что дети в детдомах, скорей всего, несчастны. Случись что с её семьей — ощутила бы потерю своего мира.       — О потерянных родственниках в семье не слышала.       Немного помолчав, ощущая неловкость, она добавила:       — Что случилось? — Чувство ответсвенности врача не позволяло оставить Сергея, не пытающегося скрыть желание расчесть забинтованную кисть руки.       Смотря на него, Лера подмечала начальные симптомы искривления позвоночника и сильного утомления, обычно умело скрываемое Разумовским на публике, и ощущала возрастающее беспокойство. Ей хотелось убедиться, что в помощи не нуждался, и не уверенная что позволят, протянула руку к его лбу, нужно удостовериться в нормальной температуре.       — Тебя наняли не за мной присматривать, — отстранённо произнёс Сергей, что удивительно, но слова не звучали оскорбительно, как если бы сказал: отвяжись, не мешай.       Разумовский посмотрел на свою руку, вспомнив как порезался. После разговора с Игорем он оделся и спустился в скрытую лабораторию, взглянуть на последствия гнева Птицы, собираясь заняться уборкой, Олег последовал за ним. В личную лабораторию не допускался никто из наемных людей, приходящих прибираться по дому, о ее существовании знали только: он сам, соответсвенно, Птица, ещё Марго и Олег. Ворвись к ним в их крепость вор, что само по себе маловероятно из-за ловушек от пернатого, не смогли бы раздобыть сведений о его исследованиях.       Убирая большие и острые осколки, Сергей вёл себя неосторожно. Волк поздно отобрал вещь, причинившую боль, кровь капала на пол. Для рыжего оказалось странным ощущать на порезе влажный язык, но жест снизил боль. После секса слизывание крови с раны кем-либо из них не могло ощущаться чем-то смущающим между ними, но всё же, подобное вогнало Серёжу в краску, и он поспешно поднялся в мед кабинет, где Олег обработал рану, как делал множество раз сослуживцам, о которых не помнил. Он вновь хотел спуститься и убрать беспорядок внизу, но Волков ему не позволил прикасаться к острому, усадив наблюдать. Уборка затянется не на один день.       Решив что мужчина и без наблюдения хорошо справлялся, Разумовский собирался выйти ночью на кладбище за утраченным материалом. И… Провал в памяти, как случалось в моменты контроля Птицей. Но произошедший случай отличался. Когда он очнулся, его держал Олег, словно успокаивал или баюкал. «Ты бился в истерике» — всё, что просипел Волк.       Информация о которой стоило задуматься. Вновь и вновь обдумывая свои провалы в памяти, Сергей пришёл к выводу о необходимости поговорить с Птицей. Он беспокоился, что как бы не старался — не способен удержать пернатого. Но биться в истерике — не похоже на Птицу.       За размышлениями перед разговором с Птицей его и застала Макарова, прервав не начатую беседу. Незаинтересованный сейчас общением с кем-то еще, Разумовский лёг на бок, прижав колени и обняв себя, прикрыл глаза, представляя себя стоящим перед клеткой с Птицей. Ничего не указывало на то, что птаха покидал её. Спрятавшись за крыльями, Птица походил на пернатый кокон.       — Я не могу идти на кладбище за материалами. Провал в памяти, и по словам Олега — истерика. Ты знаешь, что со мной?       Разговор между рыжими проходил в голове, и девушка не могла слышать ни одного, но обеспокоено поглядывала на Разумовского беря книгу. Она видела, что ему нужен сон и предположила наличие чего-то мешающее ему уснуть, и вероятно, раздражителей в библиотеке не имелось.       — Почему я должен отвечать? — Птица продолжал сидеть скрытый перьями, полностью прячась за крыльями.       — Ты заперт. За хорошее поведение, я могу выпускать тебя, — холодно и твёрдо Сергей смотрел на него.       Голова из кокона приподнялась, открывая глаза полные злости и обиды. Золотые глаза долго изучали стоящего перед клеткой. Птенец осмелился ставить условия, нашёл уверенность, но уже не в образе Птицы, а в Волке. Мысль посетившая Птицу ещё больше разозлила, и он резко рванул к решетке, в попытке схватить птенца и приказать выпустить.       Прутья клетки звякнули, Сергей отступил в зону недосягаемости, но он не напуган, только усмехнулся беспомощности своего защитника и мучителя в одном лице. Не так уж он сам и слаб, как убеждал его пернатый, чтобы сделать зависимым от него — пришло Сергею в голову от увиденного.       — Поздравляю, ты познакомился с Тряпкой! Хоть для чего-то сгодился, — сарказм в голосе.       — С кем? — ощущение растерянности напрягало.       Птица задумался как именно описать, что собой представлял упомянутый. Впервые он радовался наличию этой беспомощной личности, не позволяющей своим страхом набрать птенцу мёртвую материю.       — Расслоение личности от эмоциональной травмы в детстве. Вечно хнычет, беспомощен, слаб. Хорошо, когда он спит — почти не беспокоит.       — В какой момент жизни он появился? — в голосе птенца появилась злость и насмешка от промелькнувшей догадки.       — Думаю, когда ты решил защитить дворнягу, что гуляла возле нашего места, — в попытке найти причину насмешки Птица задумчиво рассматривал его.       — А может он защитная реакция от тебя?! — зло отметил Сергей. — Допускаю, что кого-то я и хотел увидеть мертвым, но это не повод убивать!!! Может без тебя я погиб или что похуже, но уж точно не превратился в Джека-потрошителя! Ты заставлял меня делать то, что я не желал, превращая мою жизнь в ад!!!       Пленник яростно распушил перья и раскинул крылья, заполняя собой пространство чтобы показаться больше, но видя злые голубые глаза, повернулся к нему спиной и вновь спрятался в кокон.       — Я хотел дать тебе собственную жизнь, но сдерживать тебя от убийств… — после недолгого молчания заговорил птенец.       Пленить Птицу это одно, теоретически они могли существовать в разных телах, по мнению Разумовского, но запереть часть личности, воплощающую его страх — абсолютная беспомощность, могло не получиться. Он решил попробовать договориться с Птицей.       — Могли жить вместе, ты бы ходил куда и когда хочешь. Но я понял, тебе это не нужно… Но я могу помочь Марго. Восстановлю ей тело. С твоей помощью или без неё — сделаю, что задумал. И Тряпка мне не помешает, найду способ, при котором он не вылезет. Разница в том, выпущу тебя или нет.       С ней Разумовский разговаривал, и она доверилась ему, несмотря на вероятность умереть при операции. «Моя жизнь принадлежит тебе с первых минут знакомства, лишь благодаря тебе я прожила дольше ожидаемого.»       — Ты несколько дней проспал после оживления волчонка. Ещё один эксперимент можем не пережить, — едва шепча.       — С ней будет проще, она не мертва.       Разубеждать птенца бесполезно, но Птица видел возможность хоть проконтролировать, не дать переусердствовать.       — Я достану, но при условии: у тебя одна попытка. Без меня ты не сможешь заглушить Тряпку и собрать хоть что-то, не говоря об объемах.       — Что с ним? Он здоров? — обеспокоено обратилась Лера к зашедшему в библиотеку Олегу, державшему глубокую тарелку. Она наблюдала как Разумовского немного трясло, как от озноба, но легко прикоснувшись ко лбу не заметила отклонений в температуре.       Мужчина молча кивнул и сел рядом с Сергеем. Девушка смогла рассмотреть содержимое тарелки — творог со смесью ягод. Похожим образом кормят крупных птиц, не предназначенных для домашнего хозяйства. Когда рыжий отстраненно приступил к пище, в голове Макаровой слился образ доктора с птицами, обитающими в саду.       Марго проводя экскурсию по поместью показала и сад, объяснив, что к врановым лучше не приближаться, особенно если заметит птенца, для них она чужак и рассматривается как угроза выпавшему или слётку. Если заметила травму у пернатого — следует звать Марго или Сергея, птицы к ним привыкли и агрессию не проявляли. Мимолетно Марго упомянула, что Разумовский пробовал лечить искалеченных кем-то животных, целенаправленно гуляя в поисках травмированных птиц и животных, о многих теперь заботятся дети из приюта.       Ощущая неловкость от непонятной для неё картины, кормление человека-птицы, Лера мотнула головой, избавляясь от образа, и тихо ушла, стараясь не мешать чему-то странному. Она понимала, что Разумовский ест столовым прибором, но глазам виделась огромная птица клюющая творожно-ягодную смесь.       Но она не видела того, что видел Волк. Тень перестала походить на темный силуэт. Олег с интересом рассматривал пернатое хищное отражение рыжего. Птица сидел на подлокотнике дивана рядом с Сергеем, обиженно и зло поглядывая то на одного, то на другого. Дождавшись, когда Макарова достаточно далеко отойдёт, чтобы не услышать случайно, он тихо спросил у доктора:       — Он всегда так выглядел? — Птица встрепенулся от его вопроса и внимательно посмотрел на Волка.       — Что? — Разумовский растерянного поднял голову, оторвавшись от еды, и перевёл взгляд по направлению его глаз. — А как ты видел его раньше?       — Как тень… Появлялось оперение на теле, когда управлял он…       — Между нами есть связь, и она растёт, поэтому ты лучше его видишь, — улыбнулся Сергей, переплетая свои пальцы с его.       — Вы ещё поцелуйтесь, и меня точно вырвет!       От слов Сергея перья у Птицы распушились, всем своим видом выказывая недовольство. Олег обнял его, защищая от пернатого, но медленно протянул руку к его двойнику в успокаивающем жесте, словно собирался погладить. Птица расправил крылья, принимая атакующую позу, на что Волк оскалился, как хищник реагирует на угрозу. Птице пришлось смириться и подавить агрессию — в глазах птенца он увидел клетку, в которой легко запрут и не выпустят.       — Олег, поможешь? Ночью мы пойдём собирать уничтоженное.       И не озвученная мольба: присмотришь, чтобы я не впал в истерику, а он ничего не натворил.       Мужчина с интересом посмотрел на доктора, но кивнул.

***

      Ожидающий, что Птица пойдёт в ночное время на кладбище за утраченным материалом, Сергей подготовился: Олегу вручил одежду и обувь, которые не жалко и не наведут на них, дал маску, ту что носила Марго при совместных вылазках, и, соответственно, сам переоделся и переобулся. Выходя через чёрный вход, Разумовский почувствовал тревогу, но тут же она испарилась, закинутая куда-то в глубь когтистыми лапками. Зная о другой личности, Сергей ощущал его внутри, что клетка, куда и закинул пернатый тревожного, не остановит.       — Думаю на кладбище нас будет поджидать наш «дорогой братик».       Птица двигался чуть впереди и вёл в сторону обитания птиц в саду. Последние слова произнесённые с подчёркнутым презрением.       — Нам же нужны моги… — видя улыбку Птицы, Сергей не договорил, догадался, что в моменты приезда в поместья, для оценки проделанной работы, Птица мог прятать трупы людей, по мнению пернатого, пытавшихся причинить им вред.       — Похоже на повадки птиц создавать заначки. Столовые приборы и другие блестящие безделушки, спрятанные по дому, найду?       — Ножи я перепрятал, — подсказал Олег, внимательно следя за поведением вздыбившейся копии Разумовского.       Злобно фыркнув, Птица сел на землю и нахально улыбнувшись указал на подножие высеченной из камня пугающей статуи, предлагая копать. Когда они приступили к делу, Птица потерял к ним интерес, внимательно следя за воронами и сороками на деревьях. Птички видели его, но не смотря на его хищную натуру рассматривали как защиту от других хищников, одновременно с этим они оберегали его территорию, предупреждая о чужаках, пытающихся проникнуть в поместье не через главный вход, как сторожевые псы, нападая на посторонних и крича. Но имелась и ещё выгода от союза с врановыми — они скрывали от отца, братьев и сестёр, проникших в мир людей.       Зная что ничего хорошего не увидит, Сергей взялся за одну из двух лопат и приступил к работе. Он не позволил Олегу забрать лопату и копать самому, с остервенением самостоятельно роя, он приближался к достижению цели, как бы ему неприятен путь к ней. Волков не прерывал его, ощутив как важен для него сам процесс: некоторая победа над другим собой, способность справиться не находясь в зависимости от пернатого, а то что именно Птица указал место — лишь возмещение уничтоженного.       Разумовский беспокоился какая будет реакция на спрятанные трупы: свойственная ему самому или навеянная тем, кого прозвали Тряпкой. Клетка для Птицы для него не помеха, лишь уютное место для сна. Но его наличие пугало Сергея, не желающего ощущать беспомощность, панику и тревожность каждую секунду существования. Но исчезнувший из поля зрения в глубинах подсознания Птица не позволял перехватить контроль, баюкая беспомощную часть личности.       Врановые птицы издавали восторженные крики, предчувствия питательный перекус из представителей мезофауны. Не боясь двух мужчин пернатые спустились на землю и быстрыми прыжками добрались до «шведского стола». Они не мешали людям копать, но довольно близко находились и хватали свою добычу, подпрыгивали уступая места состайникам и махали крыльями, скрывая от постороннего взгляда, хоть это и не требовалось.       Обнаружив в копаемой яме мешки, Разумовский остановил Волка и осторожно начал осматривать их содержимое, отряхивая от земли и насекомых. Кости, остатки разложения, необходимый материал — похоже, что перед захоронением тел, Птица добавил некоторые настойки для выработки мертвой материи, что незаметно делал Сергей, помогая в морге. На некоторых черепах заметны следы от когтей и клюва, что означало — не всех убивал Птица, но все равно скрыл тела, сделав смерть людей, пусть и не хороших, не напрасной.       Не так уж и много трупов в саду оказалось, как беспокоился Сергей, но необходимое количество мертвой материи собрать удалось. На всякий случай, Разумовский решил в будущем перекопать весь сад — удостовериться. По найденным остаткам он мог сделать вывод, что закопал их Птица до обещания больше не убивать.

***

      Огромный ворон в несколько раз больше человека чистил о ветку клюв. Она просто шла и не помнила как оказалось в пугающем месте заполненном красноватым туманом, будто отсвет от пламени. Свет падал на оперение, и оно казалось огненно-золотистым. Внезапно пернатый заметил ее и прыжками приблизился, раскрывая клюв и внимательно осматривая её. Нет, не птица крупная, а она маленькая.       — Игрушка?! — она хотела убежать, но ворон клюнул и наклонил голову в задумчивости и несколько раз пощелкал клювом.       Его голубые глаза неотрывно смотрела на неё. Оценив, что она не опасна, он, расправив крылья и вновь сложив их, кинулся играть, собираясь бросать ее в стороны и клевать, с целью выяснить что внутри.       И Лера проснулась мокрая от пота в своей комнате. Устало смотря в потолок, она пыталась понять, почему Разумовский предстаёт в образе ворона — птицы питающейся падалью и сильно ассоциирующийся со смертью. Решив, что Разумовский на самом деле не представлял угрозы, а сон глупость, смешавшаяся из образов увиденных за день и разыгравшегося воображения, попыталась уснуть, но неудачно. Она встала с кровати и начала приводить себя в порядок. Родители и брат ещё спали, поэтому перед уходом на работу она оставила записку. Время раннее, солнце едва выходило из-за горизонта.       — Ты рано, — отметила открывшая дверь Марго, пуская девушку, но осуждения в голосе не присутствовало, лишь удивление.       — Хотела потренироваться перед работой, — Макарова и раньше врала о своём состоянии, чтобы не вызывать беспокойства у родных или друзей, но обманывать не входило в привычку.       — Плохо спалось, ма шэри?        Сергей не выражал беспокойства за ее состояние смотря в лицо, его волновала работоспособность персонала больницы. Валерия не заметила, как он перевёл вопросительный взгляд в пространство возле себя, не слышала ответ Птицы:       — Я к ней не лез.       Выглядел он бодрее, чем в первую их встречу, хотя спал от силы час, но этого Валерия не ведала, лишь про себя отметила, что среди диагнозов можно вычеркнуть депрессию.       — Я присоединюсь.       Не вопрос. Разумовский сообщил, что ее тренировка будет с ним. Макарову напрягло ощущение, что он задумал что-то недоброе, при этом не выглядел угрожающе. От его заинтересованного взгляда ей хотелось спрятаться в укрытии и свернуться в комочек, будто она беззащитный зверёк перед хищником. И вновь перед глазами огромный ворон. Она поняла, что пусть себя хищником не ощущает, но будет защищаться при угрозе.       В спарринге ее не покидало чувство проверки: навыки, реакция, дисциплина, скорость принятия решений.       — Ма шэри, приходилось вытаскивать кого-либо из состояния клинической смерти?       — Нам показывали на общей практике, — на вопрос она не отвлеклась от спарринга.       — Отлично, — азартный блеск в голубых глазах рыжего. — Нужна помощь в одной операции.       За их поединком наблюдал Птица, с которым Сергей до прихода Макаровой договорился, что если ее испугает операция, то он сотрёт или заблокирует память.       — Я думала Марго помогает в подобном, — Лера заблокировала удар выставив перед собой локти крест на крест.       — Операция над ней… и чтобы все получилось, она должна умереть, но с возможностью реанимировать. Я должен успеть провести операцию за три-четыре минуты, может получится чуть увеличить время при пониженной температуре. Но один могу не успеть.       Они оба замерли.       — Это важно, — почти умоляющий шёпот Разумовского.       Ей ничего не оставалось кроме как кивнуть с ощущением отсутствия возможности отказаться. Внезапно он поднял руки, будто говоря: «Мы закончили, я устал!».       Сообщать множество деталей, касающихся операции, Разумовский не собирался. За ночь он с Олегом успели раскопать достаточно тел, выработавших необходимое количество мертвой материи для восстановления конечностей Марго. Он очистил материал от лишнего и смешал с реагентами. Сами трупы брошены в печь, как неприятное напоминание о содеянном Птицей и ненужные улики против него самого.       Пока Макарова будет заниматься пациентами, он слепит ноги и руки, как делал создавая скульптуры из глины. Мерки не нужны, он на протяжении нескольких лет изменял протезы, подстраивая под телосложение и вес, создавая пропорциональную замену конечностей Марго. Он не видел сложностей, кроме времени и усталости после операции, поэтому пришёл к выводу необходимости присутствия ещё одного доктора, а также нахождения Волкова. Тяжело отрицать, что рядом с ним, он восстанавливал силы быстрее, вернее при взаимодействии с ним. Оставалось Сергею только гадать: потому что он испытывает к мужчине сильные чувства, или из-за связи создатель-творение, или всё дело в обмене энергии, часто упоминаемой в различных учениях.

***

      Сойдя с транспорта мужчина ощутил пронизывающий ветер, пытающийся облизать оголенные участки кожи, вынуждая решивших прогуляться пожалеть о своём решении. Гром уткнулся носом в вязаный шарф и засунув руки в карманы отправился по адресу, написанному не слишком разборчивым почерком на листе из тетради. Несколько часов в дороге и он может пообщаться с Рубинштейном. Сергей не владел информацией о месте проживания бывшего руководителя, только о месте работы — психбольница имени Снежинского, расположенная в старом форде.       Он долго думал, если человек в птичьей маске все же кем-то одержим — на ком вина? Если он останется безнаказанным, тогда любой преступник начнет говорить, что им управлял другой. С другой стороны, Артемон упоминал, что под влияние сверхъестественных сущностей попадают психически неустойчивые личности. В этом случае лучше отправить лечится, к тому же, мало ли как ещё расшатали психику одержимого. Как найти поджигателя-расхитителя могил? Игорь надеялся что после общения с Рубинштейном может что-то проясниться.       У Грома имелась зацепка. После того как Сергей закончил с лечением, он вновь направился к Гречкиным. Он без разрешения ворвался в поместье и застал неожиданную картину. Старший Гречкин требовал от своего сына ответа — кто их чуть не убил. Тот оказался убежден, что кто-то из компании Кирилла мог скрываться под птичьей маской, кто-то с кем младший ездил на охоту или зависал под наркотическим опьянением. Пологая, что от сына ничего толкого уже не выйдет, он намеренно не интересовался его делами, лишь вытаскивал из неприятностей. Но даже когда Гречкин-старший ударил сына, в этот момент вмешался Игорь, не позволивший повторить удар, Кирилл молчал. Отец никогда его не бил, пощечина поразила его, стёрла гнусную улыбку. Но Майор заметил, что младший Гречкин боялся того, кто в маске сильнее отца, отчего не выдаст, если не будет уверен в своей безопастности.       Поставщик продуктов согласился перевести на своей лодке Игоря к больнице. Рыжая девушка в медицинском халате, заметившая прибитые неизвестного вместе с поставщиком, вышла встретить. Повара и санитары занялись поставкой, а она сопроводила Грома к кабинету доктора. По пути им встречались пациенты.       — Не беспокойтесь, буйных или опасных не выпускают из комнат. Здесь за ними присматривают.       Уставший голос рыжей звучал немного хрипловато, будто она только после простуды и ещё не успела полностью поправиться. Она заговорила, когда им встретился угловатый юноша, расставивший руки словно для объятия. Но стоило Игорю чуть приблизиться, тот тут же схватился за свои плечи и всем своим видом говорил: «Не прикасайтесь! Не трогайте меня!»       Майор смотрел на пациентов, бросая взгляд и на отражающиеся поверхности. В отражении едва заметные, расплывчатые тени окружали или летали вокруг больных, принимая различные формы: кокон, насекомых или силуэты — бесята, цепляющиеся за сломленную психику как за лакомство и доводящие людей до полного безумия, или призраки прошлого, не способные найти покой, может потому что они или их не могут отпустить, или по другой причине. Не знай о них и не заметишь.       Ему вспоминались замечания Мальвины с ехидной усмешкой, словно не его тело захватил дух устраивая беспорядки, о способах заметить одержимого. На вопрос в той же манере что и у синеволосого: «Почему про одержимость рассказывает тот, чьё тело взяли на прокат?», он получил ещё более ехидное: «От пернатых, оживших кошмаров и полубогов мало способов защититься.»       «Как же защитится от вторжения в черепную коробку?»        «Тебе не требуется, ты же белая ворона!» — После этих слов Артемон прервал их перепалку и увёл своего напарника подальше, а Игорю бросил: «Джошуа говорил, что у тебя имелась возможность к нам присоединиться, ты ее не рассмотрел. Не стоит менять своё решение сейчас».       — Добрый день. Игорь Гром, я крестный брат Сергея Разумовского…       Игорь представился слегка полноватому мужчине средних лет, с густыми усами и бородкой, на носу которого красовались прямоугольные очки, за которыми проглядывался добродушный взгляд человека располагающего к себе.       — Серёженька о вас ничего не рассказывал, но он очень скрытный юноша. Полагаю свитера, в которых он ходил — с вашего плеча, что свидетельствует о сильной привязанности.       — До не давнего времени мы с ним не знакомились, — уточнять не хотелось, но от упущенного времени на душе стало погано. — Но к вам я не о нем пришёл говорить.       Игорь уловил едва заметное разочарование на лице у доктора, но интерес скрытый за стёклами очков в глазах никуда не исчез, буквально огонь одержимости чем-то, и самим майором оказался проигнорирован.       — Тогда приступил к вашему делу.

***

      Согласившись в помощи операции, где нужно реанимировать человека при смерти, не ведая никаких подробностей, кроме захватить с собой тёплые вещи, сменную одежду на день, пижаму, потому что операция будет проводиться в позднее время в грозу, но не всю ночь, спать придётся в комнате для гостей, Валерия беспокоилась о снах, где работодатель представал в виде огромного ворона, решившего что она игрушка. Найти причину подобного она не могла: у Разумовского волосы не черны с переливом синего, как перья у ворона, скорей похож на лису, и глаза чуть раскосые как у лисички; обычный нос не ассоциирующийся с клювом.       Для развеивание образа птицы падальщика она решила ознакомиться в свободное время со статьями о Разумовском, попросив брата помочь. Самое страшное, что можно увидеть — одни хвалебные статьи, выставляющие Разумовского практически святым, но напечатанное только о достижениях и благотворительности, о жизни почти ничего, только вскользь упоминался детский дом, где он вырос. От воспевающих строк становилось тошно.       Из прочитанного можно сделать следующие выводы: Разумовский человек упорный, не успокоится пока не достигнет цели; ему присуще театральность и позерство, и что удивительно при этих качествах — скрытность. С другой стороны, а что зритель может сказать о самом актере, а не о сыгранном персонаже?       Вернувшись домой после похода в библиотеку, Валерия взяла сумку с собранными на день-два вещами и отправилась на работу. Ее встретил воодушевленный Разумовский. Его ярко светящиеся глаза создавали впечатление способности светиться в темноте. Но такое у людей невозможно. Абсолютно безумная улыбка рыжего заставляла девушку задуматься о правильности своего согласия, в тоже время ей пришло осознание, скорей всего, выбора ей и не давали, а поставили перед фактом.        «На что я согласилась?»        Оказалось Марго уже лежала на каталке без протезов. На ее лице Макарова заметила подавляемые, но заметные эмоции, считая их за страх, отчаяние, обреченность — Лера хотела поддержать и успокоить её.        — Все хорошо, я не боюсь. Просто… каждый раз снимая протезы, пусть и для замены на новые, но… Это напоминание о том, какой беспомощной я могу быть.       Приблизившись к ней, Валерия обратила внимание что ее тело охлаждалось компрессорами, очевидно недавно сменёнными. Сама Лера никогда не ощущала беспомощности, не попадала в такие ситуации. Даже когда сильно болела, родители заботились о ней, но в такие моменты она отдыхала и могла самостоятельно что-то делать. В сражениях, так же не ощущала беспомощности, хотя и участвовала только в спаррингах в зале на тренировках и соревнованиях, уверенная, что при необходимости сможет себя защитить. И смотря на Марго, девушка ощущала вину: что сама не знала боли и страданий, словно ходила с пеленой на глазах и наивно воспринимала мир. Самой большой проблемой для Макаровой в жизни до работы у Разумовского являлось совмещение учебы с участием в соревнованиях по кэндо и общением с друзьями, что давалось ей с лёгкостью.       Рабочий день почти не отличался от предыдущих, кроме того, что работу Марго делал сам Сергей. Но поразмыслив, Макарова осознала: не Разумовский выполнял работу девушки, а она его, пока он скрывался где-то в доме. Ближе к вечеру он отправил Валерию отдыхать — при ассистировании она не должна быть уставшей и сонной. Ее беспокоило, что птица-Разумовский вновь предстанет в снах.       Но этого не случилось. Девушка удивилась, когда ее разбудил Марк спустя пару часов. Она не могла вспомнить что снилось, но уверенна в отсутствии птичьего образа. Мужчина молча положил на кровать свитер и на столик возле кровати поставил чашку крепкого кофе, струящегося паром. Сидя на кровати, пока пила напиток она рассматривала мужчину. Одет тепло, что означало распределение обязанностей: Разумовский — проведет операцию, Макарова реанимирует в конце, возможно ассистирует как и Беглов, но следя за временем операции.       Допив кофе, девушка последовала за Марком, оказавшись в незнакомой части поместья. Про себя она отметила, что скорей всего лаборатория скрыта от посторонних глаз, но оставлена открытой для них. В голове пронеслась пугающая мысль: «А что если после операции с целью сокрытия тайн меня закапают где-нибудь во дворике, врановые как раз часто обитают на кладбищах и поле битвы».       — Не переживай, я верю, ты никому не расскажешь. Не в твоём характере.       Рыжий встретил девушку хитрой лисьей улыбкой, с какими-то дьявольским блеском в глазах, угадав ее мысли. Валерия мимолетно рассматривала лабораторию и операционный стол с ремнями, на котором лежала обнаженная Марго, похожая на фарфоровую куколку, такая хрупкая и изящная, но все еще в сознании. Внешний вид жемчужиной немного смутил Леру, но как врач она сразу собралась с мыслями. На этом же столе лежали пары рук и ног. Настолько реалистичных, что невольно закрались неприятные мысли. Соответственно, от увиденного на ее лице отразился страх.       — Ни у кого не отрезали. Слепили.       Предвидя дальнейшие расспросы, Сергей приложил указательный палец к своим губам, продолжая загадочно улыбаться. Валерия ощущала двоякие чувства: спокойствие, что ее не закопают где-нибудь в саду под странными, выражающими человеческие пороки, каменными статуями, по мнению девушки, созданные руками и воображением какого-то психически нездорового человека; также — некое непонятное беспокойство от неизвестности.       Вколов Марго лекарство, вводящее ее в состояние схожее со смертью, Разумовский начал операцию. Времени отводилось мало, но оно словно замедлилось, позволяя провести необходимые действия аккуратно. Каждая секунда словно длилась часы. Ошибочное ощущение времени в полной сосредоточенности на происходящем, от которого зависела жизнь. Они собирали тело Марго как скульптор соединяет слепленные по отдельности части своего искусства. Валерия повторяла движения Разумовского, как зеркало, помогая за секунды смазать неизвестной массой замену протезов. Она даже не подозревала, что во сне ей заложили инструкцию действий, не раскрывая всего, чтобы никто не смог выяснить секрет.       К концу времени, отведённого клинической смерти, Разумовский подключил тело к генератору энергии. Интуитивно ощутив угрозу, Макарова хотела остановить происходящее, но оказалась остановлена Марком, который следил за состоянием всех присутствующих и давал знаки Сергею о состоянии Марго, сколько времени она способна находиться в состоянии обратимой смерти.       В тот же момент Макарова отчетливо увидела на месте доктора двухметрового антропоморфного пернатого, повторяющего все движения человека, словно его продолжение. Слишком ярко для галлюцинации, созданной из восприятия и увиденного во сне. После она тут же провалилась в забвенную темноту, потеряв сознание от усталости.