Третий (не) лишний

      Их отношения умирают!       Начало их любви было подобно вспышке среди грозового неба: резко, быстро и страстно. Их взаимопониманию можно было позавидовать: каждый знал, чего хочет другой. Успешные, красивые и молодые. Казалось, все преграды на их пути — ничто, они пройдут всё, крепко держась за руки. Вот только… Наступил момент, которого они не ожидали. Холод незаметно пробрался к ним в мирок, медленно разрушая всё.       Чимин страдал от этого чуть меньше года.       Начало их отношений было в средней школе. Тогда сдержанный староста класса Им Чимин привлекал много внимания женского пола. Вот только его маленьким секретом было то, что девушки его отнюдь не волновали. Больше всего он любил засматриваться на своего одноклассника — фигуриста Чон Доёма. Нет, конечно он не сильно отличался телосложением от всех остальных парней, но было в нём что-то… Тонкая деталь, что привлекала к себе.       Взгляд.       Колкость и строгость карих глаз просто обезоруживали, заставляли поддаться и выполнить все требования их хозяина. А грация и отточенные движения во время выступления завораживали. Он был перфекционистом, упорно трудился и никогда никого к себе не подпускал. Его выступления рассказывали истории, пусть даже без слов.       Эти чувства не были игрой. За шесть лет отношений они прошли через многое: радостное и горькое, сладкое и печальное. Вот только от самого главного их ничего не спасло.       Серость их жизненных будней прогрессировала, заполняя все пространство. После травмы ноги, Доёму пришлось отказаться от соревнований, но упорность этого ребёнка не прекращала удивлять, ведь он не сдался. Да, конечно призов и наград как участник он больше не получит, однако это не помешало ему поступить в педагогический университет. Этим парень себя и тешил, хотя Чимин видел в любимом взгляде печаль.       Поэтому он пошел в медицинский, всем сердцем желая закончить его и помочь своему парню. Он хотел хоть раз увидеть его вновь на льду под яркими софитами и с искренней улыбкой. А пока он составлял ему компанию в моменты, когда им хотелось просто прокатиться по льду.       Чувства не менялись — это радовало и огорчало одновременно. Иногда, лёжа в кровати, хотелось чего-то особенного, но что бы парни не пробовали, всё оставалось на уровне серости. До того самого дня…       В тот вечер Доём как всегда был на тренировке. Хоть он и не мог кататься, но тело должен был держать в форме. Чимин пошёл на вечеринку своего одногруппника и именно тогда, в тот день и в тот момент он увидел его — того, кто принес в их серые будни ярких красок.       Гону был как маленькое солнышко, улыбчивый медвежонок, что просто стоял вдалеке у барной стойки, явно заказывая алкоголь. Его не по размеру большая толстовка умиляла большим жёлтым смайликом посередине, а тонкие пальцы забавно вертели трубочку в только что полученном коктейле.       Чимин подошёл спокойно, уверенно. Он прислонился к барной стойке рукой, немного наклонившись над парнем. Да, этот кучерявый малыш и правда был миниатюрным. Хотя и несильно ниже его возлюбленного. Он не хотел пугать, однако, когда заговорил, этот пугливый мышонок вздрогнул.       — А тебе … есть восемнадцать?       Странно, но именно с этой фразы началось их знакомство. В тот вечер он никак не ожидал, что его новый знакомый от испуга покроет его семиэтажным матом, а после ещё около получаса будет ворчать как старик о том, что нельзя вот так пугать его, ведь он — натура хрупкая и не хочет иметь ни одного седого волоса от глупых шуток.       Да, Гону внёс в жизнь Чимина много новых красок. С ним было уютно, легко и словно так и нужно. Однако, странное чувство терзало его душу. Он начал замечать, что относится к парню ни как к другу, а чуть более близко тепло. И это казалось ему неправильно. Он понимал, что этим предаёт самого себя и своего возлюбленного в первую очередь. За ужином у них появилось неловкое молчание, как бы фигурист не пытался разговорить своего избранного это не помогало. Чон бесился, скандалил и был даже момент, когда он просто ушёл к родителям. В тот вечер всё, что он сказал: «Разберись уже со своей головой».       Это был тот самый волшебный пинок, который просто заставил действовать. Спустя месяц их общения и двух дней раздельной жизни, Чимин пригласил нового знакомого кафе, предварительно сказав, что хочет познакомить его с кем-то важным.       Заходя внутрь Гону не мог понять, что вообще происходит. Кто-то важный? Так быстро? Неужели Чимин настолько сильно ему доверяет? Почему? Столько много вопросов крутилось в светлой макушке и так мало ответов.       От раздумий отвлёк друг, который помахал рукой с другого конца кафе. Широкая улыбка появилась на лице Гону. Долго не думая, он подошёл к Чимину, замечая, что тот не один. Внимания сразу привлекла утончённость второго парня, а именно то, как он мягко обнимал ладошками большую кружку чая. Карие глаза изучающе скользнули по Гону, и тот застыл. Этот взгляд пробирал насквозь и просто обезоруживал.       — Привет, — первым подал голос Чимин, придвигая к только что пришедшему парню чашку с чаем. — Ты не против, я заказал за тебя. Спасибо, что сегодня пришёл, мне приятно тебя видеть.       Гону только кивнул, продолжая изучать незнакомого парня. Тонкие пальцы отпустили кружку, поправляя прядь волос, заставляя засмотреться на это движение. Чимин нервно потёр руки, что явно выдавало его волнение. Однако, Доём потянулся к его ладошкам, беря их в свои.       — В общем, — глядя прямо на Гону, начал опять Чимин. — Я понимаю, что это может быть немного неприятно тебе, и даже если ты захочешь потом разорвать со мной все связи, я буду полостью с тобой согласен, однако…. Гону, прошу тебя меня понять и принять, ведь я — гей. И у меня есть парень, его зовут Доём. И сегодня я очень сильно хотел вас познакомить, вот поэтому и… В общем вот….       Повисла секундная тишина. Казалось, за это время в голове Гону пролетело столько мыслей, сколько не пролетало и на контрольных в университете. Однако, парень лишь широко улыбнулся, опираясь на руку.       — Вы красивая пара, и видно, что заботитесь друг о друге, — довольно протянул он. — Не стоит переживать, вы никогда не будете мне противны. Моё отношение к ориентации других людей вполне нейтрально.       После такого маленького признания их разговор пошёл довольно легко. Парни обсуждали любимые группы, книги, фильмы. Заказали себе пиццу и сошлись на том, что у них схожи вкусовые предпочтения. Гону чувствовал себя очень уютно, хотя, иногда смотря на то, как Доём ухаживает за Чимином, подкладывает ему еды или забирает с салата помидорки, которые он не ест, он чувствовал зависть. Парень хотел так же. Он желал, чтобы заботился он и заботились о нём.       В конце вечера парни обменялись номерами и договорились поддерживать эту дружбу.

***

      Они общались по переписке. Специально создали чат на троих: Чимин, Доём и Гону. Их маленькая семья — в шутку называли они сами себя. Им всё нравилось, новый знакомый был как лучик солнца для этих парней.       Сегодня Доём пообещал научить своего хёна кататься на коньках. Уже с самого начала Гону вызвал смех, так как не успев выйти на лёд, оказался сидеть на своей заднице. Обиженно надув губы, он громко возмутился:       — Если моя филейка пострадает, то я вам выставлю счёт, учитель Чон, — шуточно сладко протянул он.       — О, не переживай, я позабочусь чтобы у тебя было минимум синяков сегодня.       Так и начались их два часа веселья. Как оказалось, основной проблемой было то, что Гону очень боялся упасть. Он не хотел получать никаких синяков и ушибов, но в то же время с довольной улыбкой катался около бортика, держась за свой «спасительный круг». Эта улыбка заставляла Доёма задуматься. Вот вроде у него есть парень, но в то же время почему-то его тянет к этому парню. С ним легко общаться, он довольно милый, приятный и как карманная игрушка. Хочется обнять и не отпускать никогда.       Но с другой стороны — он любил Чимина и его чувства ничуть не остывали. Впервые за долгое время он зашел в тупик. Хотелось обоих парней забрать себе и не отпускать. Эгоистичен ли Доём? Да. Он собственник и не отрицает этого. Он хочет Гону, а если хочет — он это получит. Осталось только придумать план и уговорить Чимина на этот шаг. А сейчас фигурист смотрит на своего хёна, что довольно попивает горячий шоколад, отдыхая.       Присаживаясь рядом с ним, Доём откидывает голову на стену позади, потирая рукой бедро.       — Старая травма? — любопытствует Гону, немного наклонив голову на бок.       — Да, — отстранённо говорит ему фигурист, прикрывая глаза. Говорить об этом не хотелось от слова совсем, боль все ещё иногда давала о себе знать. Однако мысль о том, что если расскажет, то станет легче неожиданно посетила его голову.       — Это было очень давно, — тихо, но вкрадчиво начал Доём. — Я тогда еще учился в школе –восходящая звезда фигурного катания Чон Доём. Смешно, не так ли? Все пророчили мне отличное будущее, но в жизни не бывает всё так легко, ведь так? Неправильно убранный лёд, одно маленькое углубление испортили мне жизнь. Лезвие конька попало в эту трещину, когда я делал вращение, а в итоге…. Две операции и три месяца реабилитации, кататься могу, но трюки больше мне не подвластны. Как только пытаюсь что-то сделать, адская боль пронзает бедро.       Тяжелый вздох пронёсся по помещению. Гону не знал, что сказать: он никогда не мог найти хороших слов поддержки. Все что пришло в его голову — это крепко обнять фигуриста, легко поглаживая по спине. На большее он сейчас не был способен. Тёплые губы прикоснулись к макушке. Странная картина, но всё происходило словно так и нужно.       Доём прикоснулся к чужой руке, переплетая их пальцы. Странно, но в этот момент, поддавшись своим чувствам, он поднёс замок из ладоней к губам, осторожно поцеловав. Приятно и тепло. Как пара.       Вечер встретил Чимина приятным запахом выпечки и свежо заваренным чаем. Он любил вот такие уютные вечера, когда сидя на кухне, парни разговаривали обо всём и ни о чём одновременно. А иногда они просто смотрели фильм. Да, однозначно тепло и уют в такие моменты просто переполняло их маленькую квартирку.       Перед парнем возникла кружка ароматного чая — Доём заварил самый вкусный, что у них был, а после сел напротив. Чимин лишь с неким волнением посмотрел на своего парня. Таким сосредоточенным он видел его редко.       — Что-то случилось?       — Да, — не стал лукавить Доём. — Мне нужно с тобой поговорить. Это касается нашей маленькой семьи, а в частности Гону.       В горле пересохло. Чимин трясущимися руками потянул на себя кружку, делая маленький глоток. Горячая жидкость неприятно обожгла язык.       — Я… все могу объяснить, — сипло ответил он. — Тот поцелуй, я…. Правда не знаю как ты об этом узнал, но Доём! Я правда не знаю, что на меня нашло. В тот момент, мне словно отключили мозги в клубе. Только я, он и музыка. А потом просто БАМ, — Чимин всплеснул руками, изображая взрыв. –И я уже целую его посреди танцпола. Доём, я ….       — Хватит! — перебил его фигурист, пристально смотря на своего парня. — Я не об этом, хотя, зная такие подробности, то, что я хочу, будет намного проще.       Чимин сглотнул. Он понял, что в этот момент сдал сам себя. Всё, что ему оставалось, это смотреть на то, как Доём осторожно огибает стол, подходя к нему. Руки непроизвольно потянулись к чужой талии, обвивая её, а лоб уткнулся в живот. Такой родной и приятный запах ударил в нос. Как он мог вот так просто сделать тот шаг? Он виноват перед Доёмом, определённо.       — Прости.       — Чимина-а, — тихо протянул Доём, опуская ладошки на плечи своего парня. В голове вертелось так много вариантов как предложить свою дикую идею, но лишь одна сорвалась с его губ.       — Тебе нравится Гону.       — Неправда! — словно сам себя убеждая проговорил парень, поднимая взгляд. Глаза в глаза, как обычно в серьёзные моменты.       — Не перебивай. Я говорю, что тебе нравится Гону, это заметно, он тебя возбуждает, — чётко проговорил Доём, укладывая одну руку на щёку, поглаживая её большим пальцем. — Но самое странное это то, что… Мне тоже нравится Гону. Я не знаю что со мной. Нет! Заранее опережаю твой вопрос — я тебя люблю, мои чувства не изменились. Но! Кажется, Гону я тоже люблю.       — У меня также, — тихо, хрипло проговорил Чон. — Я люблю тебя также сильно, как и в момент нашей первой встречи в школе, но и к Гону у меня есть чувства. Я запутался.       Лоб уткнулся в мягкую ткань свитера. Парни молчали, каждый думал о своём.       — Я не хочу отпускать тебя, — первым заговорил Доём. — Но в то же время я хочу сделать Гону нашим.       — Нашим? — удивленно переспросил Чимин. — То есть, ты предлагаешь… Секс втроем?       — О боги, — засмеялся Чон. — Я живу с извращенцем. Им Чимин, я говорю тебе о том, чтобы начать с ним отношения. Полиамория*, всё такое. Ну, секс само собой прилагается, но! Не всё и сразу, мой дорогой.       Вечер они провели всё там же — на кухне. Рассуждая каждый о своём, а после обсуждая все возможные моменты и ходы как им добиться своей цели. В конечном итоге решили то, что всё будет постепенно и спешить им не стоит.       Через пару дней тишину их маленькой квартиры нарушил дверной звонок. Открывая, полураздетый Чимин никак не ожидал увидеть своего мини-хёна. Гону довольно улыбался, перекатываясь с пятки на носок. Такой спокойный, весёлый и домашний…? Да, теперь Чимин понимал Доёма. Он тоже хочет сделать этого парня только их.       — Я тут это… — немного смущаясь проговорил парень. — Вас с Доёмом давно не было видно, вот я и заскучал. Так что… По пивку? Я уже всё купил.       Нет, он определённо был как солнышко. Только их солнышко, которое никому больше не должно принадлежать. Чимин собственник? Возможно, но только по отношению к важным ему людям. Из раздумий его вывела маленькая ладошка, которая появилась перед глазами.       — Эй, Чимин-а, — убедившись, что на него не реагируют, Гону решил немного схитрить. Он вытянул из пакета банку холодного пива и приложи её к шее парня. Довольный смех в купе с отборными матами разнёсся по всей квартире, а Гону, лишь кивнув самому себе, спокойно прошёл вглубь — в комнату.       Там его встретил удивлённым взглядом Доём. Склонив голову к плечу, парень заметил в руках гостя пакеты, сразу смекая, на что намекают. Что ж, похоже их мини-хён сам идёт в лапы к хищникам.       Вечер проходил как нельзя отлично: парни выпивали, разговаривали, играли в игры. Ближе к полуночи, всех почему-то потянуло на откровения. Так все узнали историю, как во время первого секса Чимин жестоко облажался. Он был настолько пьян, что его попросту вырвало на девушку. Наверное, это и послужило некой травмой, из-за чего он начал засматриваться на парней.       Доём же, расслабленный алкоголем, поделился историей, как их с Чимином застукал директор на заднем дворе. Тогда парни впервые решили поцеловаться, но делали все так неумело, что пока они решились, их увидели. Ой сколько тогда криков было, однако в тот момент парней очень сильно удивило то, что родители не кричали.       В тот момент, ещё школьники, поняли лишь одно — их родные люди в любой момент станут за них горой. Пусть даже общество считает их неправильными, поломанными. Ведь родители должны принимать детей такими, какими они есть. И то главное.       Данная ситуация очень сильно растрогала Гону. Парень, опустив голову, даже пустил слезу, утверждая, что не всем так повезло. В тот момент, в тот вечер, он позволил себе плакать, он позволил двоим своим друзьям утешать себя. Однако то, что он не мог предвидеть, так это момент, в который Доём подполз ближе. Чон приподнял лицо парня за подбородок, всматриваясь в его глаза.       — Ну-ну, хён, — хрипло произнёс фигурист, приближаясь чуть ближе. — Улыбчивый хён не должен так горько плакать, ведь так?       Приблизившись еще чуточку, Доём прикоснулся своим языком к щеке Гону, проводя по ней, собирая солёные слёзы. Чужие губы манили к себе, а пристальный взгляд Чимина сбоку распалял кровь в жилах. Секунда, две… Доём больше не может сдерживаться.       Наклоняясь чуть ближе к чужому лицу, он оставляет лёгкий поцелуй. Простой чмок, но это как спусковой крючок. Следующий поцелуй выходит более глубокий, чувственный с привкусом солёных слёз и пива. Гону просто поддаётся своим чувствам, осторожно перемещая руку на чужое плечо. Так неумело отвечая, но в то же время с желанием получить больше.       Чимин наблюдал сбоку, оперевшись на диван. Ревность? Нет, в данный момент он этого не ощущал. То, что чувствовал парень — это скорее возбуждение. Да, однозначно. Ему нравится смотреть на то, как его парень целует Гону, как чужие руки осторожно вплетаются пальцами в кучерявые волосы. Как тонкая ниточка слюны растягивается меж губами парней, когда они отстраняются. От всего этого в штанах становится тесно.       Внезапно, Гону как током прошибло. В затуманенном алкоголем мозгу, как красный фонарь засветило то, что ему стоит прекратить. Так нельзя. Он резко отодвинулся к другому краю стола, наблюдая за тем, как Доём довольно облизывается.       — Чёрт. Чимин, Доём простите я… я не должен…       Но договорить он не успел, так как не заметил ни капли злости в чужих глазах. Ему показалось или в них плескалось возбуждение. Это его удивило, но раз уж у них вечер откровений, то стоит и Гону рассказать свою правду. Ведь это будет честно.       — На самом деле, — внезапно опередил его Чимин. — Гону, ты нравишься нам. Нам двоим. И мы бы хотели, чтобы ты стал нашим возлюбленным.       — В смысле?       — Ну, понимаешь, — подал голос Доём, подползая ближе к нему. — Хён, ты нравишься нам. Двоим. Поэтому мы хотим быть втроём. Наша маленькая семья: ты, я и Чимин. Ведь мы и так давно уже общаемся этим маленьким коллективом.       — Я, я не понимаю, — вновь начал Гону. — То есть, секс втроём?       Чимин не выдержал. Он прыснул в кулак от смеха, довольно наблюдая за озадаченным Гону, который просто не мог понять, что происходит. Однако его взгляд привлёк немного возмущённый Доём.       — Да почему вы мыслите все так поверхностно?       Еще около минут десяти парням потребовалось чтобы объяснить Гону то, что они хотят отношений, но никак не простого секса. Парень внимательно слушал, кивая и словно подтверждая себе что-то, а после сделал, что стало вторым спусковым крючком за этот вечер. Он вновь подполз к Доёму, улыбнувшись своей самой очаровательной улыбкой. Однако, как только фигурист потянулся за поцелуем, Гону отвернулся, направляясь уже к Чимину.       Доём фыркнул, наблюдая за тем, как его возлюбленный довольно притягивает миниатюрное тело к себе за талию, а после задохнулся в восхищении. Чимин, его милый и сдержанный парень, словно изменился, довольно впиваясь в чужие губы.       Волна возбуждения прокатилась по телу Доёма. Не сдержавшись, он приблизился к парням, довольно улыбаясь и укладывая свои руки на талию хёна. Хотелось его попробовать, разделить с Чимином и насладится этим маленьким зверьком, что всё-таки попал в их сети. Поэтому он не стал себе отказывать в таком удовольствии.       Чужие губы прикоснулись к чувствительной шее Гону, вызывая в его теле дрожь. От неожиданности Гону даже прикусил язык Чимину, вызывая лёгкий стон боли. Доём слегка провёл языком вдоль загривка, оставляя несколько невесомых поцелуев. Фигурист довольно залез руками под футболку, ноготками царапая плоский животик.       Чимин довольно облизнулся, вновь откинувшись спиной на диван. Картина, как его парень доставляет удовольствие его любимому мальчику просто будоражила голову. Хотелось больше. Увидеть больше, прикоснуться более развратно, оставить несколько следов на молочной коже. Хотелось, но оставался ещё один нерешённый вопрос.       — Хён, — прошептал Доём, прихватывая губами мочку чужого уха. Гону не сдержался. Он издал тихий стон, откидывая голову на плечо фигуриста. Чужие руки прихватили ткань тонкой футболки, избавляя парня от ненужного сейчас атрибута одежды.       — Наш прелестный мини-хён, — прошептал Чимин, довольно облизываясь. — Ты согласен быть с нами? Быть нашим?       Гону даже не хотел раздумывать. Сейчас он терялся в чувствах, ощущая, как рука Доёма поднимается выше по бедру, а пальцы слегка цепляют ширинку. С другой же стороны рука Чимина по-хозяйски находилась на ягодице парня, периодически сжимая её.       — Ну как вам можно отказать? Конечно же я согласен, вы мне нравитесь. Оба.        И Гону верит себе, ведь даже если бы его поставили перед выбором, он бы не смог. Он собственник и он хочет их обоих. Ведь всё-таки, не зря уже давно они называют себя «маленькой семьёй». А Чимин уверен, что если его семья смогла принять то, что их сын — гей, то они смогут принять и то, что у него двое возлюбленных.       Ведь их история только начинается!