Гинко и Келпи: тебе ведь тоже одиноко?

Близкое к закату солнце скрылось за плотным слоем облаков, погружая мир в оцепенение, стирая блики с озёрной глади, делая небольшую рябь на свинцовой поверхности тяжёлой и медлительной. Вокруг воцарилась непривычная для леса тишина, нарушаемая лишь криком пролетающих мимо воронов. Тропа, по которой шёл Гинко, вдруг скрылась за непроницаемой столбом душного воздуха, и он остановился. Он планировал за ночь преодолеть расстояние, оставшееся до ближайшей деревни и там отдохнуть, но, кажется, нечто не хотело его отпускать. Ноги, почувствовав остановку, предательски заныли, напоминая о пройденном за день пути, не желая идти дальше. Тело стало непривычно ватным, как будто вступило в сговор с тем непонятным существом, которое закралось в голову манящей мыслишкой передохнуть в корнях старой сосны и затуманило лежащую впереди дорогу своим присутствием. Гинко почувствовал, что кто-то пытается на него воздействовать, и потому самым разумным вариантом было бы поскорее убраться из этого места. Но любопытство пересилило, потому он решил остаться и узнать существо поближе. К тому же мастер муши был совершенно уверен, что никто не способен забрать у него его путь, поэтому бояться было нечего. Стянув с себя лямки тяжёлого деревянного ящика с множеством разных непонятных для обычных людей предметов, так необходимых мастеру муши в его нелёгком пути. Освободившись от груза, Гинко расправил сутулую спину, с наслаждением хрустя позвоночником, и сел в корнях сосны, прислонившись к её тёплому ароматному стволу. Лес сбросил с себя неживое оцепенение, вновь наполняясь разнообразными звуками живых существ, Гинко слышал, как по стволу дерева бегают муравьи, прячась в его толстой коре. Не чувствуя от человека угрозы, они свободно гуляли по его плечам, шее и спине, копошились в белых волосах. Трава под ногами, сначала неподвижная, спустя несколько минут, как Гинко на неё сел, заметно ожила, и в ней стали копошиться разные мелкие жучки, которые без зазрений совести сновали по ботинкам и залезали в штанину. Комары, самые наглые из всех, почуяв свежую кровь, налетели на добычу. Гинко иногда лениво их смахивал, когда они лезли в лицо или подлетали слишком близко к уху, отвлекая своим писком от раздумий и созерцания. Плотная стена духоты очень скоро пробилась струйками свежего ветерка, разогнавшими зной и непонятную усталость. Мастер муши сидел, почти не двигаясь, прислушивался и присматривался к окружающему миру. Всё вроде было как обычно, но какая-то мелочь не давала покоя. Гинко очередной раз бросил взгляд на куст, растущий неподалёку, тихонько шелестящий листьями на ветру, и тут он понял, что было не так. Кругом почти не было мелких муши, любящих летать вместе с ветром между листочков и травинок. Гинко видел их по дороге сюда, значит, они точно водятся в здешних местах, а у воды их должно было стать больше, как комаров, но что-то их спугнуло. Может, то существо, что так заинтересовалось путником, это какой-то крупный вид муши, поедающий более мелких? Хотя нет, хищники обычно приманивают своих жертв, а это существо скорее отпугнуло муши. Звери и насекомые тоже затихли в момент появления существа, но они очень быстро вернулись к нормальной жизни, чего не скажешь о муши, более чувствительных к подобным вещам. Но, так или иначе, отпугнувшего их создания здесь уже нет. Нет ведь?.. Мутный сумрак сменился ночью, и Гинко уснул, всё так же сидя в корнях высокой сосны. Ему снился берег моря на закате. Он шёл по пустынному галечному пляжу, мокрому после дождя. Нагретые за день камни, политые дождём, отдавали своё тепло, создавая парилку во влажном неподвижном воздухе. Ничто не нарушало царящую кругом тишину, даже лёгкий шум прибоя не пробивался сквозь плотную пелену беззвучия. Даже ботинки Гинко не хрустели по береговым камешкам, он ступал невозможно тихо. Большое оранжевое солнце висело невысоко над горизонтом, пуская по воде жёлтые блики. Небольшая рябь на поверхности моря казалась странно тяжёлой, грязно-оранжевый гребень маленьких волн был резко оттенён тёмной сине-зелёной подошвой. Гинко просто шёл, не зная, куда он идёт. Он знал, что дальше береговая полоса станет уже, он представил, как поскальзывается на мокрых камнях и летит в море. От этих мыслей его передёрнуло. Он обернулся: сзади была небольшая бухта, совершенно пустая. Кругом нет и никогда не было людей, он здесь совершенно один. Нет животных, нет муши… Нет даже звуков, которые могли бы нарушить его одиночество. По сердцу разлилась липкая, тягучая грусть. Непривычное для него ощущение. Грусть была мокрой, серой, осенней, душной и у неё был запах дождя. Гинко никогда не грустил так. Это была не его грусть. Он посмотрел на дорогу, по которой шёл. Он не знал, куда она ведёт. Он ступил на чужой путь, надо искать свой. Солнце опустилось ещё ниже, прячась в ярко-розовых облаках перед погружением в море. На водной глади появились сине-розовые отсветы, волны стали более плавными и менее контрастными. Прибой зашумел, перекатывая мелкие камешки, разрушая пелену тишины. Море стало мягче и приветливей. Небольшой ветерок юркнул под рубашку, погнав по телу рой мурашек. Второй слабенький порыв взъерошил Гинко волосы. Духота рассеялась и дышать стало гораздо легче. Гинко посмотрел влево, ища боковую тропу. Непроходимый густой лес подступал к самому берегу, но мастер муши чувствовал, что там есть дорога. Ещё немного, и он её увидит. Она, наверное, прячется за большим стволом. Сейчас появится… Вот она! Тропа была широкой, заходящее солнце бросало на неё последние лучи, окрашивая её в ярко-жёлтый цвет. Дорога уходила в гору, конец её терялся в стволах деревьев. Но Гинко знал, что ждёт его дальше. К утру он выйдет из леса и увидит маленькое озеро и стоящую над ним сине-розовую предрассветную дымку… Гинко проснулся. Ему показалось, что несколько мгновений звуков не было, всё было покрыто плотным душным пузырём. В глазах было мутно, окружающий мир проступал непонятными грязными кляксами. Гинко пытался рассмотреть уже знакомый куст, но его на месте не оказалось. Вернее, что-то крупное заслонило собой обзор. Мутные разводы постепенно обрели более-менее законченную форму, и Гинко готов был поклясться, что видит перед собой коня. У него было серо-зелёное тело, длинная тёмно-синяя грива, расходящаяся змеями вокруг головы, плавно вьющаяся, словно под водой. Глаза коня, или вернее Коня, были мутными, в них читалась серая промозглая тоска и одиночество с запахом нескончаемого проливного дождя. Конь махнул гривой и сделал безумно медленный прыжок, постепенно все больше растворяясь в окружающем пространстве. Когда он полностью исчез, стенка «пузыря» лопнула, и внутрь хлынул свежий воздух, принося с собой звуки и цвета. Странное наваждение. Рассвет еще не наступил, но вот-вот небо озарят первые лучи солнца. Гинко обернулся: над спокойной голубоватой поверхностью небольшого озера витала предрассветная дымка. … Прошло несколько месяцев, Гинко больше не встречал того странного грустного Коня, правда несколько раз на своём пути натыкался на небольшие места «серой печали», навевающие непривычные для него раздумья, наводящие влажную, тягучую тоску. Мастер муши пытался найти это существо, старался найти его путь, ведь он знал, что у него есть свой особый путь, но собрать все островки его присутствия воедино так и не вышло. Гинко поначалу сделал поиски существа своей маленькой целью, но, так как они не увенчались успехом, решил бросить эту затею и просто идти дальше. Однако Конь как будто стал его преследовать — то и дело он оставлял следы своего присутствия в самых неожиданных местах, в которых оказывался Гинко. Существо шло за ним по пятам, но не давало к себе приблизиться. За всё время их странного знакомства Гинко смог немного изучить Коня: он любит водоёмы вдали от людских поселений; иногда он заманивает одиноких путников, но те не могут долго терпеть его компанию, и он их отпускает; он часто принимает облик коня, но может выглядеть и по-другому. Так или иначе, мастер муши не мог выпустить это существо из головы, поэтому он не мог точно сказать, что сейчас привело его на берег моря: обстоятельства, его собственный путь или желание встретить Коня ещё раз. Гинко пришёл на берег моря при свете дня. В маленькой рыбацкой деревеньке ему были очень рады: он остановился там на время, решил проблемы местных с досаждающими им мелкими муши, научил их, как избавляться от них самим, пару раз отказался от предложенной чересчур обильной трапезы. А когда солнце стало близиться к закату, Гинко вышел на галечный берег. Мастер муши осмотрелся: деревенские дома были ещё видны, звуки людской жизни были слышны, а значит, здесь Конь появиться не может. Он прошёл дальше по берегу, но шелест ветра, шум прибоя, крики чаек нарушали тишину и тут. Гинко сел на крупный камень и стал смотреть на море: солнце клонилось к закату, море было мягким и спокойным. Это умиротворение не подходит Коню, нужно найти какой-то изъян, за котором он смог бы спрятаться. Волны долгое время были плавными с нежными переливчатыми цветами, ласкающими усталый взгляд. Солнце садилось медленно опускалось к горизонту, постепенно меняя свой цвет с жёлтого до ярко алого. К морю дует прохладный ветерок, без труда овевающий всё тело и наливающий его бодростью. Здесь слишком хорошо для Коня. Вдруг привычный спокойный ход волн прорезала одна резкая боковая волна. Она выглядела как трещина в стекле, как надрез на ткани, её подошва была очень тёмного сине-зелёного цвета. Гинко схватился за неё взглядом. Волна исчезла через несколько секунд, но для мастера муши этого было достаточно. Он задержал дыхание и мысленно нырнул в глубину за ней. Шум прибоя затих, дыхание ветра прекратилось, в воздухе появился запах дождя. Гинко тихо улыбнулся и сказал: «Ну, здравствуй». Слева от него на большом камне сидел патлатый парень с остатками водорослей в волосах непонятного болотно-зелёного цвета. — Здравствуй, — ответил он через некоторое время. Они ещё долго сидели и смотрели на море, не желая нарушать приятную тишину. Наконец, Гинко решил продолжить разговор: — Кто ты? — Меня называют по-разному. Одно из моих имён — Келпи. А кто ты? — Я? — Гинко явно не ожидал этого вопроса. — Мне казалось, это и так ясно, я — человек. — Нет, этого мало. — Ну… ещё я мастер муши. — Тоже нет. Мастера муши — это всё же люди. Ясно, ты сам не знаешь. Тогда я буду звать тебя Вечный Странник, это ближе всего к тому, что я вижу. — Значит, Вечный Странник… Но, ты ведь тоже странствуешь, так ведь? — Да, верно. — Ты подошёл ко мне тогда в лесу потому, что подумал, что встретил кого-то похожего? Такого же путника? — Не совсем… Меня привлекли твои грусть и одиночество. Я видел твой путь, он мерно уходит вдаль, теряясь в бесконечности. Рядом с тобой нет никого, и я подумал, что твоя грусть должна быть похожей на мою. Я часто встречаю одиноких путников, идущих через горы. Чувствуя их одиночество, я притягиваю их поближе к своему прибежищу, и они становятся моими друзьями на несколько минут. Но люди очень слабы, они не выдерживают моей всепоглощающей грусти, потому мне каждый раз приходится уходить, чтобы не навредить им. Но ты другой. Ты очень сильный, и моя грусть не поглотила тебя. Даже в моём мире ты нашёл свой путь и смог остаться собой. Сначала я очень обрадовался, что ты смог вытерпеть моё присутствие, но потом ты ушёл от меня и я снова остался один. — Прости, но я не мог остаться. Если бы я пошёл по твоему пути, я бы растворился в нём. Твоя дорога серая и мокрая, как и твоя грусть. А моя — светло-жёлтая, сине-розовая. — Да, я заметил, что ты совсем другого цвета. На твоём пути нет места слякотной тоске. — Ты прав, в моём мире этого нет. Но я совсем не против иногда поваляться в грязи. Если хочешь, приходи ко мне и окунай меня в свою серую грусть, может тебе станет тогда не так одиноко. А то ты таскался за мной всё это время, и как будто бы боялся подойти поближе. — Неужели тебе не противно моё присутствие? — Конечно нет. Мне самому было интересно узнать тебя поближе. Я был бы рад с тобой подружиться. Может быть, это поможет тебе в будущем немного поменять свой цвет, — сказав это, Гинко тепло улыбнулся. — Ты правда этого хочешь? Ты меня не бросишь? — Не брошу. Я видел твой путь — его конец тоже теряется в бесконечности, но ты идёшь по нему почти вслепую, бредёшь в никуда. Это совсем не дело. Я хочу помочь тебе разбирать дорогу перед собой. — Всё-таки прозвище, которое я тебе дал, не вмещает очень многого, Вечный Странник. Ты очень добрый. Гинко встал с камня. Солнце почти скрылось за горизонтом, на поверхности осталась только маленькая красная полоска. — Мне пора идти, — сказал Гинко. — но мы ещё встретимся. И ты сам в следующий раз не бойся подходить ко мне. Я буду тебя ждать. Холодные волны поглотили последний красный уголёк солнца, и патлатый парень растворился в воздухе. Гинко развернулся и пошёл в сторону деревни. Не успел он сделать и нескольких шагов, как ветер донёс до его слуха последние слова собеседника: «Спасибо, друг». Вечный Странник остановился, улыбнулся сам себе и подумал: «Ну вот и славно», — а затем продолжил свой путь.