Лаванда
Прогулка до замка напрямую, по лесу, выветрила всю дурь из головы. Поездка в компании с Малфоем оказалась на грани фола, особенно остро Лаванда это ощутила после такого ожидаемого «нас ничего не связывает». Ей определенно было приятно его общество, слизеринец оказался не таким гондоном, как было принято считать на Гриффиндоре. У входа в Большой зал, Лаванда достала из рюкзака скомканную мантию и, встряхнув её, накинула на плечи. Остальные вещи она увеличит уже в спальне. Девушка снова спрятала лицо за чёлкой и проскользнула в шумное помещение. Гомон обрушился на неё со всех сторон. Скрипнув зубами от досады, Браун села как можно ближе к выходу и спиной к стене. С её места был виден весь зал, что немного успокаивало. Когда последние студенты, а это была тройка старшекурсников со Слизерина, заняла свои места в центре стола, Лаванда почувствовала на себе пристальный взгляд. Она осторожно подняла глаза и сразу же наткнулась на лёгкую ухмылку Малфоя. Отлично. Просто отлично. Теперь он что будет постоянно пялиться? Директор Макгонагалл поднялась со своего места с приветственной речью. Она вещала об испытаниях, сплотивших всех (кроме некоторых) перед общим врагом, о взаимопомощи, о добре и свете. Воодушевляющие слова пролетали мимо Лаванды ровно до того момента, пока директриса не представила очередного профессора ЗОТИ и соответственно нового декана Гриффиндора — Римуса Люпина. Зал взорвался аплодисментами и криками поддержки. Хлопали старому-новому профессору почти все, за исключением студентов Слизерина и Лаванды. Ещё зайдя в зал, Браун почувствовала щекочущий смутно знакомый запах. В отличие от остальных студентов, она не разглядывала присутствующих и ни с кем не общалась, предпочтя занять место и тупо уставиться в потолок, где причудливо летели рваные серые облака то обнажая, то скрывая глубокое черное небо с мириадами звезд. Теперь же она с неверием смотрела на Люпина, источающего ставшим понятным и явственным аромат оборотня. Лаванда поморщилась. Далее всё было, как заведено раньше: распределение первокурсников, пир в честь первого сентября и возвращение студентов в свои гостиные. Как только директриса разрешила расходится, Лаванда первой вскочила со своего места и направилась в сторону башни Гриффиндора. Там на лестнице, где на неё напал Сивый, всё внутри девушки сжалось, а в горле предательски застрял комок. Зажмурившись, дрожа всем телом, Браун побежала наверх.***
В этом году Лаванда делила комнату только с Парвати Патил и Фей Данбар, потому что Грейнджер переехала в апартаменты старосты школы. Естественно, этот факт не мог её не радовать, после откровений в Визенгамоте гриффиндорская отличница делала вид, что никакой студентки Браун вообще не существует. После торжественного пира Лаванда первой пришла в спальню девушек седьмого курса. Она заняла самую дальнюю от входа кровать. Найдя в рюкзаке уменьшенный чемодан, девушка вернула ему прежний размер, приготовила форму на утро и завалилась спать, предусмотрительно закрыв полог и навесив на него заглушку. Слышать всю ночь веселье из гостиной ей совершенно не улыбалось. Раннее утро встретило Лаванду мерзким дождиком за окном и шумом из гостиной. После утренних процедур девушка надела школьную форму и с отвращением обнаружила, что она висит на ней. Пока она подгоняла свою одежду при помощи магии, из душевой вернулась Патил. — Доброе утро, Лаванда, — невозмутимо поприветствовала соседку вошедшая гриффиндорка. — Как ты? Нам вчера так и не удалось поговорить. Отлично выглядишь, тебе идет эта прическа. Лаванда замерла, почувствовав раздражение. Хоть к ней и никого не пускали из друзей, пока она находилась в Мунго, Браун знала, что её лучшая подруга Парвати так и не соизволила попробовать её навестить, в отличие от Данбар и Лонгботтома, которые приходили несколько раз и пытались узнать о её самочувствии у медведьмы Марьям. Если позорный побег во время битвы девушка могла ещё как-то попробовать оправдать, то уж точно не пренебрежение после. — О, а тебя, я смотрю, это так сильно волнует, Патил, что ты ждала целых три месяца, чтобы спросить, — слова Лаванды сочились ядом. — Что с тобой? — не выдержала Парвати. — Что я сделала, что ты кидаешься на меня? — Ты ничего не сделала. В этом вся соль. Слова попали в цель — губы у индианки предательски затряслись, что вызвало у Браун недобрую ухмылку. Обида, накопленная за лето, горячей волной поднялась из глубины души и нашла выход в резких точных фразах. — Где же было гриффиндорские мужество и самопожертвование? Ты поступила, как трусливая сука, бросив меня. — Ты думаешь, что говоришь? А сама как бы ты поступила на моём месте? — Одно заклинание, Парвати! Всего лишь одно заклинание! Сложно было? Или нимб над головой помешал? — злобному шипению мог позавидовать даже дохлый василиск. Парвати в ужасе смотрела на разъярённую бывшую подругу, сверкающую неестественно-зелёными глазами. Лаванда и раньше была эмоциональной девушкой, не боящейся показывать свои чувства на людях. Патил видела многие её грани: и наивный радостный визг, и влюблённое сюсюканье, и истеричные слёзы, и ядовитую вредность, но никогда, никогда до этого, она не была похожа на злобную и жестокую стерву. — Ты чокнутая, Браун! Как вообще можно подумать о таком? — А позвать на помощь раз у самой кишка тонка? Гриффиндорка стыдливо опустила глаза: — Мы думали, что ты мертва. Стольких убили, Лаванда! — Никогда. Больше. Не. Смей. Называть. Меня. По. Имени. Ты трусливо бросила меня там! Ты не знаешь, что эта тварь со мной сделала! Как у тебя вообще хватило наглости со мной заговорить? Патил истерично схватила свою сумку и выскочила из комнаты, громко хлопнув дверью. Пока Лаванда силилась утихомирить свой гнев, вернулась Данбар. — Что тут произошло? — голос девушки был спокойным, не выражающим никакого интереса. — Ничего. Лаванда запихнула в рюкзак несколько блокнотов и писчие принадлежности, и каким-то волшебным образом уместила там же учебники. Механическая работа успокоила нервы, а пара глубоких вдохов вернула самообладание. Застегнув мантию, девушка повернулась ко второй соседке: — Фей, спасибо тебе, что ты приходила в Мунго. И извини, за то, что я так тебе и не написала. — В отличие от некоторых, я догадалась, что тебя лучше не трогать. Особенно после твоего фееричного выступления, — усмехнулась Данбар. Лаванда прищурилась и внимательно посмотрела на Фей. — Ты тоже считаешь меня предательницей? — Я считаю, что ты имеешь полное право поступать так, как считаешь нужным. А ещё я думаю, что было умно вернуть долг Малфою сразу. — Спасибо за понимание, — Лаванда направилась к выходу. — Лаванда, — окликнула Фей. — Надеюсь, ты понимаешь, что не все наши оценили твой поступок, а слизеринцы не в восторге от того, что Малфой спас тебя. Может быть, официально война и закончилась, но ты же достаточно взрослая девочка, чтобы понимать… Молча кивнув, Браун открыла дверь. Кажется, всё будет гораздо сложнее, чем предполагалось ранее.***
За завтраком Лаванда изучала расписание, выданное Рамильдой Вейн. Новая староста Гриффиндора скорчила такую мерзкую рожу, когда протягивала лист пергамента, что девушке захотелось дать ей по щам. Как и ожидалось, список был таким же, как и в прошлом году. Не хватало нужных предметов, которые так предусмотрительно были выделены в брошюрах Грегора. По всем предложенным специальностям требовались высшие балы по ЗОТИ, зельеварению, заклинаниям, трасфигурации и травологии. Если с последними двумя предметами у неё не было проблем, то ЗОТИ и зельеварения, вообще не было в расписании, зато там присутствовали прорицание и магловедение, которое она неплохо изучала на практике. — Дерьмо, — прошептала Лаванда, понимая, что теперь придется идти к декану и просить перевод. Первой парой у седьмого курса была травология с Хаффлпаффом, а далее прорицания. В расписании было только три предмета, которые факультеты изучали попарно, остальные же семикурсники посещали всем потоком. Девушка быстро перекусила сэндвичем с курицей, а когда увидела, что Люпин направился к выходу, решила брать быка за рога. — Профессор Люпин, — она обратилась к нему, еле успевая за его быстрыми шагами. — Да, мисс Браун, Вы что-то хотели? — Да, я хочу поменять своё расписание. И взять пару предметов, которых у меня не было в прошлом году. — Это невозможно. Вы не успеете подготовиться к ЖАБА. — Тогда я не смогу продолжить обучение по выбранной специальности, профессор. — Маловероятно, что у Вас получится за год осилить целых два предмета, начиная с шестого курса. Лаванда подозрительно сузила глаза. Если раньше на такую фразу у неё не получилось бы сдержать слёз обиды, то сейчас девушка до боли сжала кулаки и очень спокойно произнесла: — Профессор Люпин, Вы, как никто другой, должны понимать, как таким особым волшебникам, как я или Вы, трудно устроится в обычной жизни. А мне сделали несколько предложений, для которых требуется высший бал ЖАБА по ЗОТИ и зельям. С лица оборотня спала добренькая понимающая улыбочка от столь жирного намека на его ежемесячную «проблемку». — Я думаю, что смогу что-то сделать для Вас, мисс Браун. От каких предметов Вы планируете отказаться? — Магловедение и прорицания. — Хорошо. Зайдите ко мне после обеда.***
Первая пара прошла как обычно: на травологии Грейнджер блистала зазубренными параграфами из учебника; хаффлпаффцы ковырялись в навозе, изобретая новое удобрение; остальные ученики высаживали в теплицах молодые растения, великодушно подаренные лордом Малфоем, снова занявшим место главы Попечительского Совета Хогвартса. Лаванда же сходила с ума от ядрёного запаха дерьма очередных хагридовых тварей и проклинала себя за собственное тупоумие и непредусмотрительность. Как можно было, уезжая из Лондона, купить только одну пачку сигарет? На прорицания девушка просто не пошла, решив отсидеться в тишине в пустом кабинете с книгой по зельям за шестой курс. Время близилось к обеду, а Лаванда, зачитавшись, чуть его не пропустила. Когда она пришла в Большой зал, мест по краям стола уже не было. Чертыхнувшись под нос, она направилась к единственному свободному пятну аккурат напротив Золотого Трио. Звериный аппетит не собирался пропадать даже от недовольного взгляда Грейнджер. Сев за стол, Лаванда накидала себе на тарелку что-то отдалённо напоминающее мясо, очистила кубок от тыквенного сока и наполнила его водой. От растительных продуктов в чистом виде её воротило ещё с Мунго. Не обращая внимание на недовольное шипение однокурсников со всех сторон, девушка достала книгу и открыла на параграфе, который изучала в заброшенном кабинете. С этим предметом у неё в принципе никогда не было проблем, поэтому информация усваивалась быстро. — Вы только гляньте! — послышалось через стол. — Это что? Это книга? У Браун? И она её держит даже не вверх тормашками! Уизли. Парень, видимо, нашёл что-то смешное в том, что Лаванда предпочла общению с однокурсниками чтение книги. Или может его задетая честь требовала сатисфакции? Хмыкнув про себя, девушка решила, что он, скорее всего, решил показать своей подружке, что бывшая ему интересна только как объект для насмешек. Очень остроумный ход. Кто-то из гриффиндорцев заржал в кулак. Лаванда подняла голову и встретилась взглядом с Дином Томасом, который резко заткнулся и продолжил что-то жевать. — Рон, хватит, — староста школы подала голос. — Неприлично указывать людям на их недостатки. — В смысле? — если тупые высказывания бывшего парня, Лаванда спокойно игнорировала, то завуалированное оскорбление от его новой пассии подействовало на нее, как красная тряпка на быка. — Лаванда, ты же понимаешь, что твой академический уровень оставляет желать лучшего. А Рон глупо пошутил, обратив на это внимание. — То есть ты, Грейнджер, считаешь меня тупой? — Я этого не говорила. За столом послышалось гаденькое хихиканье. Лаванда ухмыльнулась, вспомнив старую притчу о том, что в каждом человеке борются два волка — белый и черный, свет и тьма, но в итоге побеждает только один, тот кого больше кормят. Сейчас она была готова отдать всю свою плоть на корм второму. — Но ты имела ввиду именно это. Не так ли? — голос Браун стал обманчиво ласковым. Шум в зале стих. Лаванде показалось, что весь Хогвартс сейчас наблюдает за столом Гриффиндора. Уголки её губ приподнялись в недоброй ухмылке. — Ответь на вопрос, Грейнджер. Я жду. — Браун, отстань, — подал голос Уизли. — Если тебя обижают простые шутки, то не нужно показывать здесь свою стервозность и портить всем аппетит. В приличном же обществе находимся! — О, да, Уизли. Это точно, — улыбка стала еще шире. — Правда, странно, что о нормах поведения в приличном обществе беспокоится быдло. Лаванда сама недавно узнало это интересное магловское словечко. Макс так описывал своего приятеля Терри, когда просил её не обижаться на поведение здоровяка. И сейчас, оказавшись в ситуации, когда её втянули в подстроенный конфликт, цель которого ей была до конца неясна, Лаванда вдруг осознала, что для Уизли и Грейнджер очень подходит это гаденькое слово. Первый вышел из нищей семьи, занимающей низкое социальное положение в магическом обществе, а вторая была в призме культуры волшебников совершенно грубой, неотесанной и беспардонной. Какое же невероятное блаженство испытала Браун, глядя на раздутое в негодовании лицо старосты. Карие глаза налились кровью, а на щеках появились багровые пятна. Лаванда напрягла память, пытаясь вспомнить так же Грейнджер реагировала на «грязнокровку» или спокойнее? Кажется второе. — Всем приятного аппетита, — ласково сказала Лаванда, забирая книгу и уходя из-за стола. Она заставила себя идти к выходу с гордо поднятой головой и расправленными плечами, а внутри бушевал ураган. И это только первая половина первого учебного дня в этом году. Волшебно. Когда Большой зал оказался позади, Лаванда быстро направилась в сторону бокового коридора, чтобы подняться на второй этаж по другой лестнице. Она решила, что будет делать всё, чтобы не проходить через центральную. Когда она отошла достаточно далеко, за спиной послышались шаги. Девушка вжалась в нишу, выхватив палочку. Уизли мог и проклясть, чтобы покрасоваться перед своей шваброй. Но в проходе ниши появился Малфой. Парень улыбался, как довольный кот. — Это было потрясающе, Браун. — Чего тебе? — нахмурилась Лаванда. — Хотел поблагодарить за удивительное представление. Никогда не видел Грейнджер в таком бешенстве. Столько раз пытался её вывести. А нужно-то было выбрать другое слово. Кстати, что обозначает «быдло»? — У него много значений. Но ей больше всего подходит «тупой, грубый, неотёсанный, бескультурный человек» в контексте нашего общества. — Другими словами «грязнокровка»? — Если утрировано, то да. — Занятно. Кстати, Браун. Я хотел поблагодарить тебя за приятно проведённое время в пути. Я изрядно уменьшил твои запасы, поэтому взял на себя смелость и заказал… — Малфой достал из внутреннего кармана мантии пачку Кента и протянул её Лаванде. — Вот. — И где же ты был перед травологией, Малфой?